«Экономия на сиротстве»
Правительство Москвы ограничило приемные семьи в праве свободно распоряжаться деньгами на содержание подопечных детей. Почему это произошло и как новшество отразится на замещающих семьях, специально для «Таких дел» разбиралась Ольга Алленова
«За остаток на счете начислялось 3%. Деньги можно было переводить онлайн»
24 ноября московское правительство приняло постановление о том, что приемные родители, опекуны и попечители должны открыть на подопечных детей дополнительные номинальные счета, с которых можно будет осуществлять только безналичные операции. Это нововведение, по мнению чиновников, должно защитить интересы сирот и пресечь попытки недобросовестных родителей нажиться на сиротских пособиях. Москва, пожалуй, единственный регион в России, который в последние годы упорно пытается сделать финансирование приемных семей максимально прозрачным.
В 2018 году федеральное законодательство обязало всех приемных родителей открыть номинальные счета, на которые поступали выплаты на подопечных детей. Это должно было отделить «сиротские» выплаты от остальных доходов семьи. Юрист благотворительного фонда «Измени одну жизнь» Наталья Карагодина говорит, что эта задача была выполнена успешно: «Номинальные счета дали возможность расходовать средства без испрашивания согласия органов опеки на каждую покупку — и в то же время отделить детские деньги от денег родителей. Всю информацию о движении средств на номинальном счете приемный родитель предоставлял в органы опеки, и по этим документам было видно, каков характер и размер расходов. Эти номинальные счета оказались вполне удобными, за остаток на счете начислялось 3%. Деньги можно было переводить онлайн».
Столичные чиновники пошли дальше и в ноябре 2023 года постановили открыть отдельные счета для приемных родителей, куда будут перечисляться только пособия на содержание подопечных детей (алименты и другие денежные поступления остаются на тех номинальных счетах, которые были открыты в 2018 году по федеральному закону). К счетам привяжут карты — с этих карт невозможно будет снять или перевести деньги, ими можно будет только расплатиться безналично в магазине.
Тут надо пояснить, о каких суммах идет речь. По российскому законодательству каждый регион выплачивает такое денежное содержание детям-сиротам, воспитывающимся в приемных семьях, которое одобрено региональным парламентом и правительством. Поэтому в разных регионах эти выплаты различаются. Также и вознаграждение приемным родителям зависит от решения региональных властей. В Москве эти выплаты — самые высокие в России.
Денежное пособие на содержание ребенка, находящегося под опекой в московской семье, зависит от возраста ребенка, наличия инвалидности и количества приемных детей в семье. На ребенка в возрасте до 12 лет выплачивается 20 831 рубль, а от 12 до 18 лет — 27 774 рубля. При наличии в семье трех и более детей выплаты на каждого ребенка повышаются до 24 997 и 31 940 рублей соответственно. Если у ребенка есть инвалидность, ему столица начисляет 34 718 рублей ежемесячно.
Москва платит и ежемесячную компенсацию опекуну за то, что ребенок занимает жилплощадь в его доме и пользуется коммунальными услугами и телефоном, — 1173 рублей. Кроме этого, дети, имеющие статус отказников (от которых родители официально отказались, написав заявление), подкидышей (найденные органами внутренних дел или органами опеки) или оставленные в роддоме (по акту об оставлении ребенка в лечебном учреждении), получают из городского бюджета ежемесячную компенсацию в размере 3789 рублей. Больше никаких денежных выплат опекуны не получают.
Если у семьи заключен договор о приемной семье со столичным департаментом соцзащиты, размер выплат меняется: считается, что, в отличие от опекунов, для приемных родителей воспитание детей — это работа, за которую они получают зарплату.
В таких случаях к денежному содержанию на каждого ребенка, которое равнозначно выплатам при опеке, добавляется ежемесячное вознаграждение приемным родителям и патронатным воспитателям. Оно составляет 19 965 рублей одному из родителей за каждого взятого на воспитание ребенка и 33 941 рубль за воспитание каждого ребенка с инвалидностью.
Если детей в приемной семье больше трех, то вознаграждение получает не один родитель, а оба.
В отличие от других регионов, Москва платит и усыновителям — суммы равнозначны тем, которые выплачиваются при опеке. Однако по региональному законодательству выплаты на детей получают только те усыновители, которые прошли процедуру усыновления в Москве. Если дети были усыновлены в другом регионе, за них Москва не платит.
Правозащитники не раз упрекали столичных чиновников в том, что они следуют принципу «Москва не резиновая». Бывший уполномоченный по правам ребенка в Москве, руководитель благотворительного центра «Соучастие в судьбе» Алексей Головань напоминает, что приемным детям, прописанным в других регионах, но воспитывающимся в московских семьях, власти города отказывают в выплатах на ежемесячное содержание, а также в праве на бесплатный проезд. «Мы постоянно сталкиваемся с тем, что Москва нарушает права детей-сирот, — говорит Алексей Головань. — Семья москвичей взяла ребенка под опеку в другом регионе, он живет и воспитывается в Москве, ходит тут в сад или в школу, ездит на общественном транспорте, но ему отказывают в денежном содержании, потому что у него нет постоянной регистрации в Москве. Таких дел у нас десятки. Бесплатный проезд для сирот — это и вовсе незначительные расходы для бюджета Москвы, а вот для семьи — ощутимые деньги. Тем не менее и на этом Москва пытается экономить».
Головань много лет защищает в судах жилищные права выросших детей-сирот — по его словам, в московских судах ежегодно рассматриваются десятки их исков к властям города. «Москва постоянно отчитывается, что она обеспечивает жильем всех детей-сирот, — говорит Головань. — Но достаточно открыть сайты московских судов, набрать в качестве ответчика департамент соцзащиты, департамент городского имущества или комиссию по решению жилищных вопросов детей-сирот — и выскочат десятки дел, которые рассматриваются каждый год. Больше всего их в Басманном и Пресненском судах. Около 90% этих исков удовлетворяются судами, в том числе и при нашем посредничестве. Это говорит о том, что правительство Москвы ежегодно системно нарушает жилищные права детей-сирот».
По его словам, московские власти отказывают приезжим приемным семьям и в заключении договоров о приемной семье. «Семья из другого субъекта приехала в Москву, зарегистрировалась здесь по месту жительства, но Москва отказывает в заключении договора о приемной семье, утверждая, что этим родителям надо заново пройти обследование и собрать документы, чтобы получить заключение о том, что они могут быть приемными. Но в этой семье уже есть приемные дети! Их уже надо кормить, одевать, учить!» Он вспоминает слова одного из московских чиновников, который жаловался на «опекунский туризм», — якобы из-за того, что в Москве выше выплаты, приемные семьи переезжают в столицу. Головань считает, что никакого массового опекунского туризма нет: переезд в столицу слишком затратен и большинству семей просто не по силам. По его мнению, город пытается экономить на мелочах. «Это какая-то зацикленность на экономии, — говорит он. — Экономия на сиротстве».
«Они рассматривают все замещающие семьи как маленькие детдома»
В семье Анны и Максима Петровых (фамилия изменена по просьбе героев) двое приемных детей — дочь под опекой, сын усыновлен. «Сына мы нашли в другом регионе и сразу там, в суде, и усыновили, — рассказывает Анна. — А девочку удочерить нельзя, у нее есть мать, она отбывает большой тюремный срок, и она не лишена родительских прав». На сына семья не получает никаких пособий (поскольку усыновлен не в Москве), на дочь — ежемесячное пособие чуть более 20 тысяч рублей, за которые они ежегодно отчитываются. Новое постановление столичных властей Анна комментирует с улыбкой: «Да нам от него пока ни холодно ни жарко, лишь бы не было дополнительных проблем». Под дополнительными проблемами она понимает новые формы отчетности или чеки за каждую покупку — все, что отнимает время и усложняет жизнь. Сын Анны и Максима ходит в баскетбольную студию и на шахматы, у дочери — танцы, рисование и регулярные курсы с нейропсихологом. Только на кружки семья тратит около 30 тысяч рублей в месяц. Я спрашиваю, готовы ли они оплачивать продукты в магазине разными картами: йогурты для дочки одной картой, а творожки для сына — другой.
— А как мы потом докажем, что йогурты купили дочке, а не сыну? — недоумевает Анна. — На чеках же не написано, для кого это куплено.
— Знаете, мы эти деньги можем вообще не трогать, лишь бы нам не надо было бегать с бумажками по чиновникам, — добавляет Максим.
Юрист Наталья Карагодина пытается найти объяснение для ужесточения московских правил отчетности приемных родителей. «Порой люди имеют кредиты, не работают, а денежные средства на содержание детей тратят на свои цели, — рассуждает она. — Я не сомневаюсь, что у правительства Москвы была благая цель — сделать так, чтобы опекун не имел права на средства своего подопечного. Но если в семье все благополучно, то проблем с контролем за расходованием средств и так не возникает. А если в семье все плохо, то это можно и нужно определять другим способом: выходить в семью и смотреть, есть ли у ребенка свое спальное место, игровая зона, по сезону ли он одет, каковы его рост и вес и так далее. Если мама поменяла резину на машине, заплатив за это “сиротским” пособием, а потом оплатила занятия ребенка со своей карты — в чем проблема? Она же детей возит на этой машине. Так какая разница, откуда она получила эти деньги? А если мама купила в аптеке лекарства, то как проверяющие чиновники узнают, для кого это лекарство? Нужно предоставить рецепт? А если у ребенка обычная простуда и к врачу не пошли? Я считаю, что этими нововведениями мы создаем трудности людям, а саму проблему контроля не решаем никак. Получается, что кто-то будет сидеть в кабинете и сличать эти чеки и квитанции. Вместо того чтобы взаимодействовать с семьей, мы сажаем сотрудников органов опеки за бумажки».
Приемные семьи отчитываются о своих расходах один раз в год — до 1 февраля они должны сдать отчет, в котором указаны все крупные покупки (с чеками) и приблизительные суммы на покупку продуктов питания, одежды и предметов первой необходимости (за это чеки не требуются). По словам Натальи Карагодиной, к отчету принимаются и расписки. Форма отчета установлена Постановлением правительства РФ № 423 от 18 мая 2009 года.
Несколько лет назад власти пытались изменить законодательство и обязать приемных родителей предоставлять чеки на все расходы — и крупные, и мелкие. Но вскоре сами отказались от этой идеи: специалисты в органах опеки были просто не в состоянии справиться с таким потоком макулатуры.
По мнению Карагодиной, постановление о новых номинальных счетах для сирот в приемных семьях московские власти приняли, потому что, очевидно, не доверяют приемным родителям и считают, что те тратят деньги сирот не по назначению. К такому выводу пришел и Алексей Головань: «Это постановление говорит о необоснованной подозрительности со стороны правительства Москвы. Чем мотивировано такое новшество? Почему все опекуны и законные представители попали под необходимость такого контроля? Непонятно. Мы должны исходить из презумпции добросовестности приемного родителя, ведь им доверяется самое ценное — жизнь и здоровье ребенка. И при таком глобальном доверии выказывается такая мелочная подозрительность! Я допускаю, что есть случаи, когда законные представители недобросовестно исполняют свои обязанности. Но у нас в стране есть чиновники, которые занимаются коррупцией, и мы об этом регулярно узнаем из СМИ и отчетов Следственного комитета. Но это же не значит, что все чиновники правительства Москвы такие же, как те, о которых сообщают СМИ и СК? Мы исходим из принципа их добросовестности. Так почему же правительство Москвы вдруг решило, что все законные представители являются мошенниками и тотально нарушают права детей-сирот? Никаких поводов для этого я не вижу».
По мнению правозащитника, постановление московских властей «отделяет ребенка и от родителей, и от всей семьи»: «Существенным условием любой семьи является совместный бюджет. Дети в замещающей семье находятся на семейной форме воспитания. Во всех нормативных актах указано, что существенный признак семьи — совместный бюджет. Нет совместного бюджета — нет семьи. Чиновники, которые разрабатывают такие документы, не понимают сути замещающих семей. Устанавливая тотальный контроль, они рассматривают все такие семьи как маленькие детдома, в которые можно вторгаться и контролировать».
Головань приводит в пример знакомую приемную семью, в которой воспитываются двое приемных детей и трое биологических. «Уровень расходов этой семьи на питание, одежду, развитие детей в разы выше, чем компенсация, которую выделяет московский бюджет. Я считаю, что в любой замещающей семье, которая добросовестно выполняет свои обязанности, на детей тратят больше, чем получают пособий. Но в семье каждый месяц определяются приоритетные задачи: сейчас надо потратить больше денег на одного ребенка, а через месяц — на второго. Кому-то нужно купить пианино, кому-то лыжное снаряжение. Но правительство Москвы говорит им, что они должны потратить вот эти 20 тысяч на конкретного ребенка. Это порядок детского дома». Кроме того, постановление нарушает Конституцию РФ, полагает Головань. «В Гражданском кодексе есть статья, посвященная номинальному счету и тем операциям, которые могут по нему осуществляться, — объясняет он. — Я не увидел там указаний, что по номинальному счету операции могут быть только в безналичной форме. То есть своим постановлением правительство Москвы вторгается в гражданское законодательство, что прямо запрещено Конституцией. Гражданское законодательство — это прерогатива федерации, а не ее субъекта».
«По какой причине нас вдруг решили взять на контроль?»
Лидер общественного движения родителей детей-инвалидов «Право на уход» Светлана Штаркова, многодетная и приемная мать, говорит, что замещающие родители в Москве столкнутся теперь с новыми проблемами: «Дети-инвалиды по закону имеют право на бесплатные ТСР, лекарства, реабилитацию, медицину, обучение — то есть на это тратить их пенсии и пособия теперь нельзя. Но мы-то знаем, что в 99% случаев все эти гарантированные законом ТСР не подходят детям, они хуже качеством, и родителям приходится заказывать более качественные альтернативные изделия в частном порядке. Продукты многие покупают на рынках, одежду — на “Авито”, и получается, что и это теперь нельзя оплачивать из средств ребенка. А если в семье есть еще дети? Как людям в итоге вести бюджет? Ходить в магазин с тремя корзинами — для мамы, для приемного ребенка и для приемного ребенка-инвалида? Как все это представляют себе авторы таких инициатив? По какой причине нас вдруг решили взять на контроль? Чем мы провинились? Нас всех априори считают злостными растратчиками?»
По словам Светланы, родители детей с инвалидностью обеспокоены нововведениями в Москве, поскольку связывают их с возможным переводом социальных выплат в «цифровые рубли». «Минфин уже заявил, что с Нового года социальные выплаты будут осуществлять цифровыми деньгами, — продолжает Штаркова. — Пока ни Минтруд, ни Минфин не дали развернутых комментариев, какие именно социальные выплаты будут переведены на цифру и на какие именно нужды можно будет их тратить. Но с учетом того, что уже сейчас творится с сиротскими деньгами, ожидания у нас не самые хорошие». По ее мнению, ограничения операций по номинальным счетам приведут к ухудшению положения приемных семей. «Я понимаю, когда цифровые деньги используются в госзакупках, чтобы в рамках госконтракта на строительство детского сада чиновники не покупали себе “золотые унитазы”, — рассуждает она. — Но при чем тут семьи с детьми? Тем более опекуны или родители детей-инвалидов?»
Правозащитник Головань связывает появление московского постановления с реформой института опеки в столице в рамках общерегиональной оптимизации. «2023 год в Москве запомнится нам разрушением института опеки, — говорит он. — Уже сегодня произошли кардинальные изменения: большинство полномочий органов опеки и попечительства передано либо в МФЦ, либо в так называемые семейные центры. Там произошло глобальное сокращение специалистов. Все эти люди были госслужащими, они имели определенные соцгарантии, выплаты. Чтобы не исполнять обязанности в отношении большого количества специалистов органов опеки, решено было передать их полномочия другим, уже существующим, структурам, а в самих органах опеки оставят минимальное количество сотрудников. Уже сейчас специалистам органов опеки в Москве запрещено напрямую общаться с опекунами. Практически нет приема в органах опеки, во многих случаях людям невозможно даже посоветоваться».
Постановление, запрещающее операции с наличными деньгами с «сиротских счетов», правозащитник тоже связывает с экономией средств. «В конце января опекуны и попечители сдают отчеты о расходах денежных средств на содержание детей за 2023 год, — поясняет он. — Для того чтобы проверять эти отчеты, нужно большое количество специалистов. Если все операции по счетам цифровые, их проще проверять, для этого не нужно много сотрудников».
Алексей Головань полагает, что московская оптимизация таит в себе немало угроз: сокращение сотрудников органов опеки отразится на семьях и благополучии детей. «Люди, которые работали в этой сфере много лет, были преданы своему делу, теперь ушли, — говорит он. — Эти сотрудники обладали огромным опытом, умели правильно оценивать риски, принимать взвешенные решения в отношении конкретных семей. Если завтра чиновники поймут, что погорячились, что для работы с семьями не хватает специалистов и надо их снова набрать и длительное время обучать, то новых сотрудников просто негде будет взять».
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
