Мало тепла
Каждый год в Москве умирают около пяти тысяч бездомных людей — не только от нужды и болезней, но и от лютого холода. Государство пытается помогать, но по-своему: центры социальной адаптации для бездомных, где есть так называемые пункты обогрева, находятся на окраинах Москвы — своим ходом туда добраться трудно, да и поспать там практически невозможно. Недавно благотворительная организация «Ночлежка» провела для московских чиновников специальный рейд по пунктам обогрева. «Такие дела» отправились вместе с ними
Согласно подсчетам исследовательской компании Validata, в настоящее время в Москве около 238 тысяч бездомных людей. Это количество сопоставимо с населением небольших российских городов, например подмосковного Королева или Великого Новгорода (по 228 тысяч человек). С наступлением холодов люди, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, ищут места, где можно ненадолго согреться или провести ночь в тепле. Это могут быть вокзалы, с которых их чаще всего выгоняют на улицу, или теплотрассы с подвалами, что само по себе небезопасно — случайный прорыв трубы с кипятком может повлечь за собой гибель от ожогов или ампутацию. Многие бездомные замерзают на улице и погибают от переохлаждения. По данным, собранным благотворительной организацией «Ночлежка» совместно с проектом «Если быть точным», в среднем бездомные умирают на 19 лет раньше, чем люди, у которых есть дом.
Сейчас в Москве действует девять государственных пунктов обогрева. Четыре из них расположены в центрах социальной адаптации (ЦСА) имени Е. П. Глинки на окраинах столицы. Кроме того, есть пять мобильных пунктов на вокзалах Москвы. А в апреле 2024 года свой первый некоммерческий пункт обогрева в Москве открыл и филиал благотворительной организации «Ночлежка».
Перед очередным сезоном холодов «Ночлежка» и представители департамента социальной защиты и аппарата уполномоченного по правам человека, а также заместитель директора ГКУ «ЦСА имени Е. П. Глинки» решили совместно оценить и проверить состояние и доступность пунктов обогрева Москвы.
«У бездомного нет выходных»
В конце ноября в Москве стоит промозглая погода: дует порывистый ветер и идет сильный дождь. Я добираюсь до центра «Ночлежки» в Бумажном проезде, там меня встречают пресс-секретарь Нина Абросимова и директор московского филиала организации Дарья Байбакова. Вместе мы направляемся к микроавтобусу, который выделил для нужд «Ночлежки» Мосгортранс.
«Городских пунктов обогрева в Москве недостаточно. Бездомный человек проходит десятки километров в день, чтобы получить помощь», — рассказывает по дороге Нина Абросимова.
По словам Абросимовой, количество людей, обращающихся за помощью в штаб «Ночлежки» в Бумажном проезде, в среднем достигает 50 человек в день. Отстояв очередь за выдачей одежды или предметов личной гигиены, бездомный человек может отправиться на раздачу еды на площадь Трех вокзалов, в 30 минутах езды от «Ночлежки» (обычно за едой каждый день приходят около 80 человек). Получив порцию горячего супа, человек должен преодолеть немалый путь до пункта обогрева. Все они, включая палатку «Ночлежки», находятся на окраинах Москвы: например, от площади Трех вокзалов добираться до них около полутора часов на транспорте.
«Далеко не у каждого бездомного есть средства на проезд, чтобы преодолевать такие расстояния, — объясняет Абросимова. — Не человек должен идти к помощи, а помощь — к человеку. У бездомного нет выходных. Многие ночуют на вокзалах, что кажется самым разумным: поблизости точка раздачи еды. Но с вокзалов их гоняют».
В автобусе к нам присоединяется Андрей Чирук, специалист «Ночлежки» по связям с органами государственной власти. Он держит в руках пачку чек-листов, подготовленных командой благотворительной организации. Это список вопросов, связанных с доступностью пунктов обогрева, наличием сидячих и лежачих мест и горячего питания. Автобус трогается — мы выдвигаемся к первому государственному пункту обогрева на нашем пути, который расположен в Люберцах.
«С землей в Москве проблемы. Стационарные пункты обогрева располагаются там, где есть государственные учреждения, центры социальной адаптации, — рассказывает Андрей. — Они находятся вдалеке от центра города. Мы обращались к государству, чтобы такие пункты поставили возле вокзалов, но это очень сложно — не только нам, но и департаменту социальной защиты».
Сквозь запотевшие окна микроавтобуса мигают огни вечернего города. Наше расчетное время в пути до первого пункта обогрева — полтора часа. Там нас уже ждут представители ведомств.
«Важно посмотреть на пункты обогрева вместе с представителями государства, потому что у государства намного больше возможностей и ресурсов, чтобы эту систему помощи развивать, — объясняет директор московского филиала “Ночлежки” Дарья Байбакова. — Мы смогли поставить одну палатку, но мы не можем сделать это в каждом районе».
Восток. «Листовка — это сам человек»
Добираемся до отделения «Косино-Ухтомское» ГКУ «Центр социальной адаптации имени Е. П. Глинки» на восточной окраине Москвы. Здание, огороженное забором, напоминает корпус больницы или пансионата. В глубине территории белеет большая палатка, освещенная яркими фонарями. Это и есть пункт обогрева. Тут нас встречают заместитель директора Центра социальной адаптации Анастасия Чжу, представитель аппарата уполномоченного по правам человека в Москве Антон Штыков, пресс-секретарь департамента труда и социальной защиты населения города Москвы и другие чиновники.
Внутри палатки расставлены белые лавочки, стоит небольшой столик с чайником, чаем и стаканчиками, работает отопительная пушка. С улицы слышен сильный ветер, который с шумом обрушивается на палатку. Людей внутри нет.
Вместимость пункта — 40 человек. Но этот пункт обогрева не пользуется спросом. С 2022 по 2023 год тут переночевали всего восемь человек. Чаще всего бездомные люди идут греться на северную или южную окраину Москвы — там, на Ижорской и Иловайской улицах, тоже расположены отделение ЦСА и пункт обогрева.
«Мы хотели осмотреть и наши, и ваши пункты с точки зрения пользователя, — начинает директор “Ночлежки” Дарья Байбакова. — А потом подумаем вместе: может, в каждом объекте можно что-то изменить? Мы знаем, что это важно для людей».
Дарья предлагает представителям ЦСА и другим чиновникам пройтись по чек-листу: какая вместительность [у пункта], легко ли до него добраться, понимают ли люди, как туда попасть, если закрыта калитка, и так далее. Анастасия Чжу зачитывает вопросы по списку и сама же отвечает на них: «Нужны ли документы для посещения? Не нужны. Возможность заехать на коляске? Да, есть».
По словам Анастасии, человек может находиться в их пункте обогрева 12 часов, с восьми вечера до восьми утра. Из горячего питания предусмотрен только чай, но «в крайнем случае» бездомному могут предоставить сухой паек: лапшу или пюре быстрого приготовления.
На вопрос о том, как человек может узнать о самом пункте обогрева, Анастасия отвечает, что вся информация есть на сайте социальной защиты. «В Москве одни и те же люди попадают в беду, они все знают телефон нашей диспетчерской службы. [Если человеку стало плохо, и он не в состоянии идти] можно зайти на сайт, позвонить диспетчеру, и “Социальный патруль” заберет человека из любой точки Москвы», — объясняет Чжу.
«Социальный патруль» — это мобильные бригады, которые действуют на базе Центра социальной адаптации имени Е. П. Глинки в Москве. Патруль можно вызвать по номеру диспетчерской, и бездомного отвезут в один из центров, где есть медики, юристы и помощь с оформлением документов.
— А есть ли в Москве листовки с информацией о пунктах обогрева? — уточняю я.
— Листовка — это сам человек, — отвечает Чжу. — Вот они сидят у нас на обогреве на Иловайской улице и между собой обсуждают: кто-то был в центре на Ижорской и там покушал, а в другом нашем центре вымылся. Они все прекрасно знают, где в Москве есть такие пункты.
— А листовки мы на вокзалах развесили, — добавляет представительница пресс-службы департамента труда и соцзащиты.
Юг. «Я была никакая»
Следующая остановка — пункт обогрева «Ночлежки» — палатка на 26-м километре МКАД в районе метро «Домодедовская». Она рассчитана на 50 человек. Из-за уже упомянутых проблем с землей организации было сложно найти место для стационарного пункта. В итоге «Ночлежке» помогла компания-застройщик «Самолет», разрешив поставить палатку на своей стройплощадке.
Мы добираемся туда почти к девяти вечера. Внутри большой синей палатки к этому времени расположились около 30 бездомных. Кто-то уже лег спать, кто-то просто сидит на подстилках. «Когда в апреле запускался этот пункт, мы с коллегами и волонтерами тут сами переночевали. У нас была большая [тепловая] пушка, но спать было все равно прохладно. Мы поняли, что нужны лежаки, подстилки для сохранения тепла и чтобы было помягче», — поясняет Дарья Байбакова.
Внутри палатки, кроме пушки, стоит небольшой столик с розетками и кучей проводов: можно зарядить свои телефоны. Несколько человек присели за стол в ожидании горячего супа. «Берите тарелку, аккуратнее», — говорит дежурный пункта Михаил, разливая суп и протягивая тарелки.
«У нас тут в среднем 30 человек каждый день, — говорит он. — Пока места хватает. Никто у нас сидя еще не спал, но когда наступят морозы, то уже придется: мы же на улице никого не оставим».
По словам Михаила, в пункте постарались предвидеть все. На случай отключения электричества есть генератор, а места разделены по зонам: есть места для людей в состоянии опьянения — поближе к выходу, даже отдельная зона для одиноких женщин.
— Мы постоянно дорабатываем пункт обогрева: у нас теперь есть вешалки, — проводит тем временем экскурсию для представителей власти Нина Абросимова. — Мы повесили зеркало, чтобы женщины могли прихорашиваться. Лежат книги для клиентов: им это важно, хоть какая-то форма досуга.
— Телефоны у вас лежат на виду. Кто-то возьмет — не поймаете, — замечает представитель аппарата уполномоченного по правам человека в Москве Антон Штыков.
— У нас есть камеры. Они с функцией записи, — отвечает Нина.
Пока чиновники вновь проходят по вопросам чек-листа, Штыков вступает в разговор с мужчиной, сидящим на подстилке возле входа в палатку.
— Как вы узнали об этом пункте? — интересуется Штыков.
— На трех вокзалах рассказали, в автобусе «Ночлежки», — тихо отвечает мужчина.
— А в других пунктах бывали?
— На Ижорской, в Центре социальной адаптации, но через две недели пришлось уйти, — сетует мужчина.
По правилам ГКУ «ЦСА имени Е. П. Глинки» бездомный человек может находиться в так называемом полустационаре максимум 14 дней. Многих людей это приводит в отчаяние.
«Я знаю про Ижорский, там можно ночевать, но это временно. Они пускают на 14 дней, а потом куда? — рассказывает мне женщина, клиентка “Ночлежки”, представившаяся Ириной. — Я больной человек, я не могу работать, а они говорят: “У вас нет инвалидности”. А мне ее не дают. И меня просто попросили оттуда. А в отопительный пункт в Люберцах я точно не поеду. Далеко. Сюда-то далеко, а я со своими ногами больными…»
Предыдущую ночь Ирина провела в мобильном пункте обогрева на Курском вокзале, а потом добралась до палатки «Ночлежки», чуть ли не падая с ног. «Я никакая была: спать хочу, жрать хочу, — сокрушается она. — У меня проблемы с позвоночником, сильные боли».
Ирина говорит прямо: в Москве бездомным податься некуда. Гонят с вокзалов и из аэропортов. Бездомные сами подсказывают друг другу, куда можно пойти, чтобы поесть: «Мы между собой друг друга тянем. Мне вот нравится, что открылась эта палатка, но хотелось бы, чтобы их было много. Потому что и нас много».
«Если бы каждый пятый бездомный человек знал о нашем пункте, тут было бы нереальное количество людей, — вступает в разговор второй дежурный пункта по имени Дима. Как выяснилось, он и сам провел на улице некоторое время, а потом обратился за помощью в «Ночлежку», где ему помогли наладить жизнь и предложили работу дежурным. — Я ночевал как-то в Центре социальной адаптации. На меня там охранники начали бычить. Я тогда подумал, что не делал бы так, как они. И когда мне предложили поработать в пункте, я подумал: прикольно, давайте».
Тем временем заместитель директора Центра социальной адаптации имени Глинки Анастасия Чжу общается с бездомными.
— Вы работать хотите? — спрашивает она у одного из клиентов. — Помочь вам устроиться на работу? Я серьезно говорю. У вас документы есть?
— Нет.
— А вы пытались их восстановить? Вам не помогают в «Ночлежке» восстановить документы?
— Я не знаю, не обращался.
— Обратитесь в «Глинку», мы вам поможем документы восстановить, — командует Анастасия. — Вы же взрослый мужчина. Адрес: Иловайская улица, дом 22. И все. И пить не будете, и работать будете.
Запад. «Люди привыкают спать сидя»
Возле забора стационарного пункта обогрева на западе Москвы (улица Матросова, 4) охранник недоверчиво пытается выяснить, кто мы такие, требует документы. После звонка администратору нас пропускают. Сама администратор показывает нам территорию. В пункте обогрева ни души. Администратор говорит, что пока приходит не очень много народу.
— Приходили, когда были сильные морозы. Тогда был большой поток, — уточняет она.
— А может ли бездомный человек без документов попасть на территорию пункта? Нас же вот не сразу пустили, — спрашиваем мы.
— Это было связано исключительно с вашей машиной, — объясняет администратор. — Сейчас «Антитеррор», все очень усиленно. А еще у входа на территорию стоит звонок.
Отопительный пункт на Матросова устроен по аналогии с пунктом в Люберцах: столик с чайником, расставленные лавочки без спинок.
— Отсутствие спинок при отсутствии возможности смотреть в будущее — второстепенный вопрос, — философски замечает сотрудница департамента соцзащиты, когда мы возвращаемся в автобус.
Тут же проходит и небольшое совещание.
— Может, мы вместе подумаем о том, как информировать людей? — обращается Дарья к чиновникам. — У нас много бездомных. Судя по всему, пункты обогрева востребованы. Мы стараемся много рассказывать о них. В наших пунктах можно спать. Может быть, и в ваших можно оборудовать спальные места (в центрах социальной помощи стоят только лавочки. — Прим. ТД)? У вас столько ресурсов вложено, а пункты стоят невостребованные.
— Наши специалисты сейчас больше продвигают идею полустационарной помощи (максимум 14 дней в ЦСА. — Прим. ТД) и последующей социализации, — внушительно отвечает представительница пресс-центра департамента социальной защиты.
По словам некоторых клиентов «Ночлежки», они знают о государственных пунктах обогрева, но считают, что там неудобно. Добираться до пунктов далеко, а возможность полежать отсутствует. И поспать нельзя.
— Люди говорят, что привыкают спать сидя, — говорит Нина Абросимова. — Но если они так спят, то у них ноги распухшие, варикоз. Люди плохо ходят из-за этого. И им часто подходит только сидячая работа.
Киевский вокзал. «Я не в курсе, но спасибо»
Микроавтобус привозит нас к мобильному пункту обогрева на Киевском вокзале. Всего их в Москве пять: у зданий Ярославского, Павелецкого, Белорусского, Киевского и Курского вокзалов. Мобильные пункты — это микроавтобусы, куда могут прийти бездомные люди на несколько часов — согреться и выпить горячего чаю.
Белый микроавтобус с табличкой «Пункт обогрева» припаркован в паре минут ходьбы от вокзала. Возле него стоит улыбчивый мужчина Геннадий, одетый в куртку с надписью «Социальный патруль». Внутри микроавтобуса никого нет.
— Сколько обычно к вам приходит людей? — спрашиваю я у Геннадия.
— Обычно пять-шесть человек за ночь. Но я же на всех вокзалах бываю, так что по-разному. Сколько придет — всем окажем помощь: чаю дадим, объясним, какие услуги можем предоставить. Работаем с людьми, как говорится. Сюда можно прийти на пару часов, но вообще время не ограничено. Стоим тут с восьми вечера до восьми утра.
Спать в этом пункте обогрева нельзя. Если бездомному человеку нужен ночлег, ему могут вызвать «Социальный патруль» и направить в один из центров. Если человеку плохо, его заберут в центр на Иловайской улице — там есть медицинская помощь, набор специалистов по социальной адаптации, психологи и юристы.
Пообщавшись с Геннадием, решаем заглянуть в здание Киевского вокзала, посмотреть на листовки, о которых говорила Екатерина. Но их нигде нет — ни снаружи вокзала, ни внутри.
«Нам сейчас позвонили коллеги, сказали, что листовки сняли две недели назад по распоряжению руководства города: заменили их на листовки об СВО, — докладывает представительница пресс-службы департамента соцзащиты. — Но главное, нам дали всех оповестить. У нас сотрудники вокзалов в курсе — по крайней мере, мы на это рассчитываем. На кассах и в МВД все проинформированы. Через службу 112 можно вызвать “Социальный патруль”».
Я подхожу к вокзальным кассам и спрашиваю у женщины-кассира в одном из окошек, смогут ли они сориентировать бездомного человека, если тот обратится за помощью.
«Будем узнавать, звонить дежурному по вокзалу, находить выходы, — рапортует женщина-кассир. — Конечно, мы содействуем. Информация есть в интернете. Там смотрим, куда его отправить».
Побродив по коридорам Киевского вокзала, подхожу к бездомному мужчине, устало прикорнувшему на лавочке в зале ожидания:
— Вы знаете, что тут рядышком есть пункт обогрева? Там можно чаю горячего выпить.
— Нет, не в курсе, — отвечает мужчина, качая головой. — Но спасибо вам.
Из пяти бездомных людей, опрошенных нами на Киевском вокзале, никто не знал, что рядом с ними находится мобильный пункт обогрева. Сотрудники вокзала советовали обратиться к дежурному, которого не оказалось на месте. О пункте обогрева знал лишь один из пяти полицейских.
«Назначение этих микроавтобусов на вокзалах, мне кажется, несколько дублирует функционал залов ожидания, которыми пользуются многие бездомные люди, — замечает директор московского филиала “Ночлежки” Дарья Байбакова. — В микроавтобусах тоже можно сидеть 12 часов, но каждые два часа надо выходить. Там нельзя спать, нельзя есть, нельзя снимать одежду. Чем эти автобусы лучше зала ожидания? Зато они были бы хорошим подспорьем, чтобы довозить людей до пунктов обогрева».
Павелецкий вокзал. «Не хочу никого напрягать»
Последняя остановка — мобильный пункт обогрева на Павелецком вокзале (то есть такой же белый микроавтобус). Информацию о том, где он находится, можно найти на сайте Центра социальной адаптации, но без точного указания места стоянки. У пункта нас встречает дежурный — молодой человек по имени Данил.
«Максимум человек двенадцать приходит за ночь, — рассказывает он. — Мы заполняем бланки, ведем списки тех, кто к нам пришел, чтобы потом их можно было дальше в центры маршрутизировать, если есть такая потребность».
Сам Данил в патруле уже четыре года. На эту работу его подвигла семья. Отец Данила проработал в Центре социальной адаптации больше 20 лет.
«До этого я много где работал неофициально, а тут все по правилам. И делаю хорошее дело — слуга народа», — поясняет дежурный.
В микроавтобусе на последних рядах греются двое бездомных. Спрашиваю, как они узнали про пункт обогрева.
— Есть «Справочник бездомного», в котором все указано, поэтому проблем найти место нет, — отвечает один из мужчин. Он хорошо одет: практически новый свитер, хорошие брюки. Сказал, что его зовут Артем, что приходит в пункт на Павелецкой постоянно, хотя знает и о других пунктах.
— Как вы оказались на улице?
— Взял кредит на развитие бизнеса. Попал на бандитов. Пришлось побегать, пытались меня «вышибить». По итогу потерял все, включая жилье.
— А у вас есть родственники? Может, кто-то смог бы вам помочь?
— Есть, но я не хочу никого напрягать. Во всех проблемах виноват я сам.
Глубокой ночью наша поездка завершается.
— Что мы увидели в результате объезда? — резюмирует Дарья Байбакова. — Действительно видно, что в государственные пункты обогрева вложены значительные средства, они работают, там есть сотрудники. Но бездомные этими пунктами практически не пользуются. Это значит, что такой формат работы не подходит под запрос людей. Люди выбирают улицу.
— Как вы думаете, почему?
— Мне кажется, для коллег [чиновников] важнее обеспечение инфраструктуры: то есть какое-то определенное количество мест, которые необходимо открыть. Однако, если поменять целеполагание и, например, сфокусироваться на снижении смертности или на количестве клиентов на первом этапе, на заполняемости этих пунктов обогрева, на получении обратной связи от бездомных людей, это сразу меняет фокус. Как бы то ни было, появление этих пунктов — уже хороший шаг, и важно не останавливаться.
* * *
Главное, что удалось выяснить, — бездомные знают о пунктах обогрева, но для многих из них физически невозможно туда добраться — слишком далеко, да и спать там нельзя: в палатках есть только скамейки без спинок, на которых людям предлагается сидеть (причем не более 12 часов). Есть мобильные пункты — микроавтобусы рядом с вокзалами, но отыскать их самостоятельно непросто: получится ли узнать про них на месте — как повезет. Кроме того, бездомным явно не хватает информации, не хватает осведомленных в этом плане сотрудников полиции, работников вокзалов, диспетчеров, волонтеров, да и просто обычных людей, которые могут подсказать бездомному человеку, где ему согреться, или в случае чего вызвать «Социальный патруль». Второй год подряд в Москве умирает более пяти тысяч бездомных людей. Зима уже близко.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
