|
Привет, друзья!
Спасибо, что остаетесь с нами. 2024-й держит планку: новые коммунальные аварии, морозы, трассы, перекрытые из-за метели — все это добавляет тревоги. Я фоторедактор «Таких дел» Даша Асланян. Давайте вместе читать материалы этой недели и искать хорошее.
Меня вдохновили две героини, которые вроде не носят плащи супергероев и не обладают сверхспособностями, но — каждая по-своему — противостоят стереотипам и бюрократии.
|
|
|
 |
|
Иллюстрация: Дария Ахмедова для ТД
|
Договор с Богом
|
|
Одна из них — Оксана — живет в маленькой деревне на севере Красноярского края. У нее диагноз «шизофрения». Оксана любит точные науки и языки, при поступлении в институт сдала физику на 100 баллов из 100. Чего стоила ей и ее маме подготовка к экзаменам в деревне в 1990-е, даже представить страшно. Несмотря на образование, устроиться на работу Оксана долгое время не могла из-за диагноза.
В 2021 году она узнала об инклюзивном проекте Everland, который помогает людям с инвалидностью найти подходящую удаленную работу. Так Оксана стала специалистом по дистанционной обработке данных в банке «Тинькофф». Эта работа помогает ей справляться с болезнью: «Я давно заметила, что работа мне нужна для здоровья. Рутина, четкое расписание, домашние обязанности, — когда я в тонусе, все это помогает оставаться в стабильном состоянии. Для меня это необходимо, как есть и пить».
Вы, кстати, можете поддержать проект Everland, чтобы как можно больше людей с ограниченными возможностями здоровья могли найти свое дело и жить самостоятельно независимо.
|
| ПОДДЕРЖАТЬ |
|
|
 |
|
Иллюстрация: Наталья Ямщикова для ТД
|
Не путать оптимизм с ответственностью
|
|
Вторая героиня, которая меня вдохновила, — Ирина — в 55 лет не побоялась взять под опеку четырехлетнего мальчика Диму, а позже — его младшую кровную сестру. Для всего окружения появление ребенка в доме у Ирины стало шоком. Кто-то говорил: «Ну ты даешь, я бы так не смог!» Кто-то молча удивлялся. Но Ирине было все равно, она ни с кем не спорила, просто сказала, что у нее появился ребенок. Дима — сын Ириной племянницы, у которой его изъяли. Полтора года Ирина искала его в детских домах и больницах. А когда нашла, долго добивалась, чтобы ей дали опеку над Димой.
Самым абсурдным проявлением системы в этой истории мне показался эпизод, когда Ирина оплатила долг по алиментам Диминой мамы перед самой собой (захотела помочь родственнице), а потом опека потребовала от нее отчет, как она потратила якобы полученные 350 тысяч. Пришлось брать кредит, который Ирина потом еще долго возвращала. Сейчас Ирине 62, и она воспитывает двоих детей, стараясь побороть последствия их непростого детства.
|
|
|
 |
|
Фото: Валентина Мокеева
|
ВДА — взрослые дети алкоголиков
|
|
Травмирующее детство вспоминают и герои нашей фотоистории. Это портреты и монологи людей, выросших в семьях, где один или оба родителя были подвержены алкогольной зависимости. Участники терапевтических групп прорабатывают травмы и обиды, учатся заботиться о себе и прощать родителей. Больше всего меня зацепили вот эти слова одной из героинь: «За месяц до ухода папы я хотела позвонить ему и сказать, что понимаю его: мы все неидеальны и мы все допускаем ошибки. Но я не дозвонилась. На похоронах папина подруга рассказывала, что, когда я звонила ему, он держал мою фотографию и плакал: ему было стыдно со мной общаться. А я хотела ему сказать, что не надо стыдиться».
Эти мини-исповеди могут быть полезны тем, кто пережил подобный опыт. Пожалуйста, поделитесь этим материалом.
|
 |
|
Фото: Егор Алеев / ТАСС
|
Как россиян судят за угрозу заражения ВИЧ
|
|
Еще один важный материал этой недели — с наглядной инфографикой. Он подробно объясняет, почему статья об умышленном заражении ВИЧ только повышает риск распространения инфекции и усиливает стигматизацию людей, живущих с вирусом.
По данным судебного департамента при Верховном суде, за угрозу заражения ВИЧ с 2015 года в России были осуждены 702 человека, еще 11 отправлены на принудительное психиатрическое лечение. Мария Петрова, на которую заявление по этой статье написал ее молодой человек, говорит: «В основном заявителями бывают женщины, которые из-за обиды на то, что партнер с ними расстался, пишут заявление. Он даже не заразил их ВИЧ-инфекцией, потому что принимал АРВ-терапию, но они пишут заявление, что он поставил их под угрозу заражения, а это тоже уголовное преступление».
|
 |
|
|
Крайности корректности
|
|
Со стигматизацией борется и наша шеф-редакторка Мария Бобылёва. В третьем выпуске проекта «Мы так (не) говорим» она рассматривает эвфемизмы, которыми заменяют названия диагнозов. Например, вы слышали про «даунят», «детей-ангелов» и «солнечных детей»? Мне очень нравится формат, который выбрала Маша. Она спрашивает мнение тех людей, которые сами живут с диагнозами, или их близких. Вместе с ними она разбирается в крайностях корректной лексики и пытается нащупать нейтральный и четкий язык для обозначения непростых вещей. Спойлер: эвфемизмы и героизация людей с какими-либо диагнозами не нравятся им так же, как и уничижительная лексика. Как же говорить корректно? Узнаете в нашем выпуске.
|
|
Желаю нам всем стараться не путать оптимизм с ответственностью и искать вдохновения при любом удобном случае.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
