Привет!

Это Света Буракова, старший редактор информационного отдела «Таких дел», а на этой неделе еще и автор двух текстов. Когда я готовилась писать эту рассылку и просматривала материалы, то подумала — а что их объединяет? Что может быть общего в таких разных темах и таких разных героях? И поняла: большинство из них объединяет любовь. Кто-то говорит о любви к своему делу (как, например, фотограф Дима Марков), кто-то — к своим детям, а кто-то в этой самой любви очень нуждается сам.

Шум из-за стены

Что делать, если соседка сверху каждую ночь долбит по батареям или подкармливает голубей, которые в конце концов селятся на вашем балконе? А если сосед через стену таскает домой мусор, отчего в подъезде стоит вонь и появляются мухи и тараканы, а потом просто поджигает квартиру? Кажется, что проблемы решаются обращением в полицию и мерами административного воздействия. Но все обстоит совсем иначе и, разумеется, в разы усложняется, когда дело касается человека с ментальным диагнозом. Нет виноватых в том, что кто-то из соседей живет с ментальным нарушением. Но и жизнь с таким соседством временами начинает напоминать филиал ада на земле.

Иллюстрация: Лена Кривенкова для ТД

«Но нужно помнить: такие люди страдают. Они видят реальность совсем иначе, чем мы, и в этом видении много страха и тревоги. Нам надо постоянно помнить, что даже если они срываются на нас, огрызаются, это относится не к нам, а к их страхам. Мы ни в чем не виноваты», — говорит Александра, одна из героинь текста Анны Поваго. Однако системного решения этой проблемы на законодательном уровне в России нет.

Ломаные пиксели

У мужа Александры, театрального режиссера, случился обширный инсульт. Когда она пришла к нему в палату, то не узнала его. Изменились взгляд, голос, характер Алексея, но не его отношение к жене. Весь процесс восстановления Александра, Алексей и их дети мужественно прошли вместе. Не без помощи фонда «ОРБИ».

«Сейчас Леша рассказывает друзьям, на что было похоже это состояние „внутри“ инсульта, и не может подобрать слов. Говорит о том, что время там, как в фильмах у Нолана или, возможно, как в трехнедельном наркотическом трипе. Что о чем-то похожем он много у кого читал, но это непередаваемо», — говорит Александра. «Ломаные пиксели» — это больше, чем фотоистория. Это маленькая фотожизнь.

Фото: Александра Михайлова

«Дорогой мой, здравствуй»

«Я знаю, что тебе сейчас очень грустно и одиноко. Я хочу передать с письмом свою любовь и тепло, чтобы согреть тебя»

«Просто поверь, ты сможешь! А я буду поддерживать тебя всегда»

«Еще привет от Андрюшки „Печенюхи“. Он так старался тебя порадовать, что завалил всю комнату комочками бумаги. Сегодня писал сам, посмотри на обороте»

Фото: Галина Красноперова

«Привет, мой любимый! Поздравляю тебя с годовщиной. Сегодня наш день. Этот день мы всегда проводим вместе! Надеялась в подарок услышать твой голос, а ты решил напугать нас до полуобморока. Хватит нас пугать, пожалей нас. Люблю тебя безмерно, и надеюсь, что хотя бы в этот день хотя бы маленькими шажками ты начнешь пробиваться домой»

Эти письма — единственный мостик между людьми, которые оказались в больнице из-за коронавируса, и теми, кто ждет их дома и не имеет возможности быть рядом — потому что карантин, красная зона, пандемия. Люди вкладывали эти записочки в пакеты с питьевой водой, шоколадом и предметами ухода и передавали их в окно приемного покоя.

«Сиди хорошо»

«Это заблуждение, что Марков просыпается и думает, как бы ему страдануть. Просто мне сложно найти состояние покоя. И чем старше становишься, тем непонятнее, как его стяжать», — говорит в интервью фотограф Дмитрий Марков.

Иллюстрация: Алена Змиенко для ТД

Кажется, что его лицо сейчас везде — и в выпуске Дудя, и в репортажах «Редакции», и в новостях СМИ. Но лично для меня каждое интервью Дмитрия — открытие и откровение. «Сиди хорошо» — это максимально лаконичные вопросы интервьюера и обстоятельные, наполненные ответы героя — о профессии, людях, «зависимостях и независимости».

«Мальчики тут не задерживаются»

«Мальчики в этом доме не задерживаются», — шутит Маша, которая в одиночку занимается хозяйством, детьми, работает на нескольких работах и спит по три часа в день. Она ни на что не жалуется, не злится ни на бывшего мужа, который поднимал руку и бросил с детьми, ни на соседей, которые писали в опеку. Но ей, такой сильной и любящей маме, время от времени бывает нужна помощь.

Фото: Федор Телков для ТД

У меня не сразу дошли руки прочитать этот текст , но потом я увидела какой-то бешеный отклик аудитории на историю Маши в наших соцсетях и поняла, что пройти мимо я не могу.

«Не отдавай меня, не отдавай»

Этот текст написала я и остановлюсь на нем чуть подробнее. Идея материала пришла ко мне еще осенью прошлого года, тогда в СМИ разошлась новость о некой следовательнице из Оренбурга — Надежде Воробейкиной — которая обвинила девочку-подростка в том, что ее изнасиловали. И без того травмированная девочка получила повторный опыт травматизации. Буквально через неделю в фейсбуке мне написала другая девушка. Она рассказала, что ее мама написала заявление в полицию на отчима своей внучки — девочка пожаловалась бабушке на домогательства мужчины. Материалы направили в СК, и они попали все к той же Воробейкиной. Как итог: следовательница не стала возбуждать дело против отчима, но возбудила на бабушку — за ложный донос. Сначала я хотела построить свой текст вокруг Оренбурга и отдельно взятой следовательницы Воробейкиной. Но когда мы обсудили тему с редактором Ларисой Жуковой, то поняли, что проблема сильно шире одного региона. Дети, ставшие жертвами изнасилований или домогательства, и их родные сталкиваются со стигмой со стороны сотрудников правоохранительных органов по всей стране.

Иллюстрация: Алексей Сухов для ТД

Как оказалось, проблема не только в том, что злобные следователи закрывают дела, не хотят их расследовать и обвиняют во всем пострадавшую сторону. Проблема, как и во многих сферах, системная : сотрудники чаще всего просто не понимают, как работать с такой категорией дел, потому что в России нет практически ни одного внятного исследования о расследовании преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних и не разработано ни одной адекватной методички по работе с жертвами. Как итог — страдают дети, которые так нуждаются в любви и защите.

Это была подборка важных материалов недели. Спасибо вам.

Света Буракова, старший редактор информационного отдела «Таких дел» news@takiedela.ru

Поддержать «Такие дела»

Подпишитесь, чтобы получать наши письма раз в неделю.