|
Привет, друзья!
Это Катя Красоткина, автор средних форматов и редактор «Афиши». В первой рассылке сентября я поделюсь важными историями уходящей недели.
Все они — о том, что от нас скрывают специально или ненамеренно, но что все равно становится явным. И это хорошо.
|
|
|
 |
|
Фото: Etienne Boulanger / Unsplash
|
Почему они молчали
|
|
Начну с истории, которая тянется с прошлой недели и продолжает волновать многих. 20 августа журналистка Наталья Севец-Ермолина выложила в соцсетях историю своей подруги о пережитом сексуализированном насилии со стороны известного в Петрозаводске врача.
После публикации больше 50 женщин сообщили Наталье, что тоже столкнулись с домогательствами на приемах у того же человека, а некоторых он принуждал к сексу. На журналистку обрушился шквал не только свидетельств насилия (это всегда эмоционально тяжело), но и осуждающих комментариев. Наталья рассказала мне в интервью о том, как после публикаций у нее случилась истерика: женщина разрыдалась в общественном месте. А еще — почему такие истории могут долгие годы прятать под ковер.
Но рассказ подруги Натальи стал спусковым крючком. После одного свидетельства все хлынуло наружу, в том числе и имя врача, которого пациентки обвиняют в домогательствах. Журналистка говорит:
|
|
«Я рада, что его имя всплыло и весь мир узнал, кто он такой. Потому что его надо наказать».
|
|
В других медиа можно почитать свидетельства пострадавших. Мне кажется важным, что «Такие дела» опубликовали интервью с самой Натальей. Но после него комментарии, осуждающие девушек и женщин (и так сильно задевшие саму журналистку), продолжились.
Тогда мы подготовили текст с ответами на вопросы о чувствах тех, кто столкнулся с сексуализированным насилием (например, на популярный: «Почему же они так долго молчали?»). Эксперт — психолог, которая сейчас помогает некоторым пострадавшим собирать себя по кусочкам. Потому что последствия насилия (и связанного с ним осуждения) очень-очень тяжелые.
|
|
|
 |
|
Фото: Светлана Булатова
|
Памятник своей беде
|
|
Другая история — о семьях тех, кто пропал без вести во время и после осетино-ингушского конфликта в Пригородном районе в 1992 году. Всего таких людей 192. Их имена и даты рождения высечены на одинаковых надгробиях. Дат смерти нет, могилы пусты. Родственники долгие годы искали тела близких (в некоторых семьях пропали 7, 11 человек), чтобы похоронить их останки. Пока никого не нашли. Но многие не сдаются.
Психологи, специализирующиеся на психотравме родственников пропавших без вести, отмечают, что человек вынужден жить в ситуации постоянного ожидания: либо известия о смерти, либо возвращения домой. Легче может стать, только когда прояснится судьба пропавшего. Когда можно будет оплакать и достойно проститься, захоронить согласно принятой традиции.
Если найдутся новые неизвестные захоронения, останки отдадут на генетическую экспертизу. Тогда станет ясно, кто эти люди, имеют ли они отношение к конфликту и как они погибли.
|
|
|
 |
|
Фото: из архива героев
|
Акела не промахнулся
|
|
В следующем тексте раскрывается не что-то темное и ужасное, а наоборот. Корреспондентка «Таких дел» хотела поговорить с мальчиком-скаутом Димой, но на встречу он не пришел. Зато оказалось, что его мама Ольга — настоящий скаут и даже лучше. Она Акела, наставник самых сложных детей. Ольга рассказывает, как сама столкнулась с трудным поведением сына, как ему не удавалось найти друзей.
Все изменилось в скаутском отряде «Лесные коты». Во время походов в Диме раскрылись лучшие качества: чуткость, самопожертвование. А сама Ольга «в 45 лет заново училась жить и чувствовать, что земная твердь уже не уплывает из-под ног».
Чтобы такие прекрасные открытия могли совершать и другие семьи, где есть дети с трудностями поведения, «Лесные коты» нуждаются в финансовой поддержке. Даже небольшое, но регулярное пожертвование позволит им отправить скаутов в новые походы.
|
| ПОДДЕРЖАТЬ |
|
|
 |
|
Фото: кадр из фильма
|
Сердце деревни
|
|
Моя абсолютная любовь этой недели — небольшой документальный фильм про деревню Лодейное в Архангельской области. А точнее, про неочевидный центр ее притяжения — библиотеку. И «хранительницу очага» — библиотекаря. Мне кажется, эта история вызовет щемящую ностальгию даже у тех, кто в таких местах никогда не жил. Ностальгия — это же про тоску об утраченном.
Такой простой и размеренной — и при этом наполненной маленькими смыслами жизни сейчас все меньше. Хочется впустить ее в себя. Посмотрите и впустите!
Кстати, это видео родилось благодаря вашей поддержке и сервису «Авиасейлс для бизнеса». Если вы хотите помочь журналистам «Таких дел» отправиться в новые командировки, поддержите наш проект «Выезжаем».
|
|
|
 |
|
Фото: Алексей Майшев / РИА Новости
|
Достаточно ужасно
|
|
Тем временем в школьных библиотеках появились (или совсем скоро появятся) обновленные учебники истории — с главой о «специальной военной операции» и в целом довольно идеологизированным «языком телевизора». Еще не такая явная в прошлом учебном году, политизация школ и университетов идет сейчас полным ходом.
Оперативный отдел выпустил подробный обзор, к каким еще изменениям нужно быть готовыми родителям и педагогам. И хотя в заголовке у этого текста слова «достаточно ужасно», мне хочется сказать, что и с этим можно справляться — если семья будет обсуждать с ребенком его школьную жизнь, транслировать ему собственные ценности.
В конце концов, преимущественное право воспитывать детей по закону все еще принадлежит родителям.
А практические рекомендации по защите детей от провоенных мероприятий «Такие дела» собирали здесь.
|
|
|
|
Берегите себя и то хорошее, что есть в вас. Не скрывайте этого от окружающих.
А о плохом и тяжелом давайте говорить вместе. Так будет легче.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
