Санкт-Петербургский городской суд удовлетворил апелляционную жалобу правозащитников и освободил онкобольную из колонии, сообщает общественная организация «Зона права».
«Теперь Н. [заключенная] сможет выйти на свободу, где ее ждут родственники, и получить качественное лечение в специализированной гражданской больнице», — рассказал представитель женщины адвокат Виталий Черкасов.
В марте Смольнинский районный суд Петербурга отказал в освобождении 37-летней заключенной с диагнозом рак четвертой стадии. Несколько месяцев она находилась в областной больнице УФСИН имени Гааза, но в апреле ее вернули в исправительную колонию. По словам адвоката заключенной, в больнице Гааза отсутствует необходимое оборудование для проведения лучевой терапии. В марте женщина просила о переводе в гражданскую клинику, но ей было отказано. В исправительной колонии нет даже необходимых обезболивающих.
Правозащитники отметили, что в отличие от процесса в Смольнинском райсуде Санкт-Петербурга, представители прокуратуры и областной больницы имени Гааза на заседании в городском суде попросили удовлетворить просьбу женщины. По словам специалистов «Зона права», это второй случай, когда Санкт-Петербургский горсуд отменил постановление Смольнинского райсуда и принял новое решение — освободить онкобольную осужденную.
С начала апреля в Петербурге скончались трое онкобольных женщин, которым Смольнинский райсуд отказал в освобождении из колонии. Европейский суд по правам человека также призывал российских чиновников оказать экстренную медицинскую помощь онкобольным женщинам, но решение ЕСПЧ оставили без внимания.
В прошлом году в тюрьмах и СИЗО скончались 3977 заключенных, сообщал ранее генпрокурор Юрий Чайка. Причем 87% из них умерли от различных заболеваний, в том числе по причине слабой медицинской базы, медленного обновления оборудования, отсутствия некоторых видов медуслуг. Как сообщается в проекте дорожной карты, разработанной благотворительными фондами и общественными организациями, всего в России один миллион человек нуждается в обезболивании прямо сейчас. По меньшей мере 300 тысяч человек умерли, не дождавшись обезболивания.