«Не надо спасать весь мир. Это неэффективно»: как маленькому региональному фонду правильно выстроить большую работу

Один из устойчивых стереотипов о благотворительности — что ей занимаются неизвестные супергерои, спасающие жизни, и при этом не получающие за это ни копейки. Многие люди не понимают, что благотворительные фонды — это полноценные организации, где сотрудники зачастую официально трудоустроены, распределен бюджет, составлены программы, прописаны уставные документы, организовано волонтерское движение.

Для грамотной помощи людям ведется серьезная и порой рутинная работа. Четкая организация процессов важна не только для крупных российских фондов, но и для региональных. «Такие дела» поговорили с замдиректора костромского фонда имени Марины Гутерман, чтобы выяснить, как небольшим НКО правильно выстроить свою работу.

Евгения Меньшикова

Фото: из личного архива

Маркетолог Евгения Меньшикова занималась волонтерством с 2011 года – помогала собирать деньги на лечение детей.

«За три года у меня накопилось множество идей о том, как можно структурировать и систематизировать работу НКО, в 2014 году мне предложили заняться этим в Фонде Марины Гутерман, и я согласилась», — говорит Евгения, которая сейчас занимает в фонде должность замдиректора.

Благотворительный фонд имени Марины Гутерман работает в Костроме с 2006 года. Это корпоративный фонд, созданный владельцами местного ювелирного завода в память о погибшей дочери. Организация помогает несовершеннолетним детям из Костромской области.

До 2014 года фонд в основном занимался организацией социально-культурных мероприятий для детей-инвалидов и адресной помощью семьям. Деньги на это выделяли учредители фонда. Со временем количество заявок по адресной помощи значительно выросло, встал вопрос о привлечении сторонних ресурсов.

Наладить контакт с властями

По словам Меньшиковой, после ее прихода в фонд, она и директор организации Наталья Бокарева переписывали все программы НКО с самого начала. После того, как был налажен фандрайзинг, появился вопрос: «А все ли поступающие обращения в фонд нуждаются в помощи благотворителей, возможно, что-то из этого списка можно получить бесплатно»? Чтобы ответить на этот вопрос, организация наладила контакт с местным департаментом здравоохранения.

«В 2015 году наше общение с департаментом стало очень плотным. Мы заключили официальное соглашение, оно легло в основу наших взаимоотношений», — говорит Евгения.

Фонд и депздрав начали делиться друг с другом информацией. Так, сотрудники всегда сначала пытаются решить поступившую проблему через департамент. В том случае, когла получить помощь от государства невозможно, фонд подключается к работе.

«Все очень четко. Есть пять групп обращений: лекарства, обследование, лечение, реабилитация и технические средства реабилитации. Мы выработали свою схему общения с департаментам по этим категориям» — рассказывает Меньшикова.

Когда в фонд поступает обращение, сотрудники делают запрос в департамент. «Например, семья обращается за лекарством. Мы пишем, что ребенок с таким-то диагнозом нуждается в таком-то препарате в таком-то количестве, и спрашиваем, как государство может с этим помочь. После этого приходит официальный ответ. Если препарат уже закуплен и есть на остатках, то в течение нескольких дней семья получит его в аптеке. Если лекарства нет в наличии, то департамент официальным письмом попросит нас обеспечить ребенка лекарством на срок проведения государственной закупки (обычно 2-3 месяца). Они точно оговаривают необходимое количество препарата и промежуток времени, спустя который ребенок сможет получать лекарства от государства. И все понятно: сейчас помогаем мы, а в дальнейшем семью обеспечивает департамент», — объясняет Евгения.

По такой схеме можно разобрать любую ситуацию: не только лекарства, но и квоты на операции и обследования. Отправляете запрос – получаете ответ – принимаете решение и разделяете обязанностей.

«Главная идея нашего фонда в том, чтобы не дублировать функции государства. Мы помогаем эти функции развивать и поддерживаем его, — резюмирует Евгения. — Конкретно GR (Government Relations) нас никто не учил. Все это родилось в процессе нашей работы и ее больших объемов. Многие коллеги говорят, что у них не получается диалога с властями. У нас он тоже строился не сразу, и до сих пор есть проблемы. Но чиновники понимают, что это сотрудничество им нужно. Что им делать, когда приходит семья, запрос которой они не могут удовлетворить? Можно просто отказать, но семья пойдет в прокуратуру. Им логичнее решить проблему обращением в фонд. Это обоюдная работа».

С 2017 года в команде фонда работает три человека. Директор занимается документооборотом, отчетами и обработкой обращений , второй сотрудник – СМИ, фандрайзингом и сайтом, а на Евгении – работа с поставщиками, больницами, взаимодействие с властями. Понятно, что иногда все бросают свои дела и занимаются абсолютно разными процессами, которые не могут ждать.

Общаться с другими фондами

Работа в фонде имени Марины Гутерман отлажена. Но, когда появляется задача, которую никто раньше не решал, случается что-то вроде временного ступора, говорит Меньшикова. Недавно одной из подопечных фонда стала девочка со сложным генетическим заболеванием. Ей требовался препарат, незарегистрированный на территории РФ. Людей с таким заболеванием всего 20 в стране, и остальные 19 человек уже получают лекарство от государства. Задача сложная, ведь незарегистрированное лекарство нельзя просто купить в аптеке.

Сотрудники фонда не знали, как ввозить подобные препараты в Россию, как получать разрешение от Минздрава, как выдавать подопечному. Пугала даже не требуемая сумма, больше миллиона рублей, а сложности с законным приобретением лекарств.

«Мы связались с коллегами, которые на федеральном уровне занимаются юридической помощью в получении лекарств. У них есть список регионов, которые нужный препарат закупают, наш департамент с ними связался. Вышли на дистрибьютора, который согласился ввезти в Россию, договорились с больницей, через которую семья сможет получить лечение этим лекарством» — говорит Меньшикова.

Фонд собрал деньги на покупку лекарства, но только на полугодовой запас. Это было условие НКО, чтобы за этот срок депздрав региона успел разработать схему закупки препарата и заказать его. Меньшикова надеется, что в итоге лечение ребенка будет непрерывным.

Она отмечает, что работать совместно нужно не только с государством, но и с другими НКО. Например, подробности работы с Минздравом по поводу незарегистрированных лекарств, проведения консилиумов фонду им. Марины Гутерман объясняли коллеги из «Подари жизнь». У организации, помогающей детям с онкологией, большой опыт работы в этом вопросе.

«Другие фонды делились контактами поставщиков, кто-то рекомендовал больницы, которые могут принять лекарство, все подсказывали пошагово. Без сотрудничества с коллегами по НКО мы бы никак не смогли существовать. Они – наши руки, глаза и ноги в других городах и на других уровнях», — говорит Меньшикова.

Евгения рассказывает, что впервые встретилась с представителями крупных фондов на «Благотворительных гастролях» в Костроме в 2014 году.

«Это моя любимая история: Тогда прокачивать наши костромские НКО приехали Митя Алешковский, Саша Бабкина, Катя Бермант, Владимир Берхин. Я со всеми познакомилась, всех добавила в контакты и закидывала вопросами. Мы в то время только начинали меняться, переделывали сайт, прикручивали платежную систему, короткий номер, все с нуля. А у кого еще спрашивать, кроме этих людей? Тогда в нашем регионе они сделали важное: взорвали наш мозг и смотивировали меняться», — рассказывает Меньшикова.

Главное — цель

По мнению Евгении, сотрудники НКО должны иметь четкую цель. Помогать всем детям — это миссия, но не цель.

«Фонд должен иметь точное количество задач, которые он будет решать. Нужно сужать группу помощи: люди определенного возраста с конкретными проблемами, проживающие на конкретной территории, адресные сборы или программная деятельность. В узкой категории можно найти НКО-наставника, они помогут с экспертными советами и законодательными нормами. Чем конкретнее будет цель, которую перед собой ставит фонд, тем проще и результативнее будет работа. Не надо спасать весь мир. Это неэффективно. Дробить, конкретизировать и отсекать задачи, которые вы не можете решить. Ну и ничего не бояться», — говорит Евгения Меньшикова.