Как бизнесмен из Петербурга возрождает родную деревню в Челябинской области
Камиль Хайруллин родился и вырос в большой семье в деревне Султаново Челябинской области. Сразу после школы он переехал в Санкт-Петербург, построил бизнес в сфере телекоммуникаций и финансов. Но на протяжении 42 лет он каждый год приезжал в родную деревню и старался помогать своим односельчанам: поддерживал местную школу и детский сад, возил учеников на экскурсии.
В апреле 2018-го бизнесмен решил, что родное село надо возрождать: он запустил проект «Дело в деревне», чтобы найти врачей и фермеров, готовых развивать в Султанове сельское хозяйство. Для новых жителей деревни Хайруллин строит дома.
«Без детей деревня погибнет»
Я не хочу терять место, где жили мои прадеды, где умерла моя мать — очень достойная женщина. Сейчас в Султанове живет около 200 человек, некоторые из них занимаются разведением скота. Село находится в красивом месте на берегу озера. Здесь есть детский сад, школа, но многие дома, даже хорошего качества, стоят брошенными, — люди уезжают из деревни из-за отсутствия работы. Почему деревня должна исчезать, если у нее есть я — человек, которому в жизни сопутствовала удача, почему я не могу поддержать свое село? Ведь для того, чтобы деревня погибла, не так много и осталось — там всего восемь детей в садике, двое учеников в школе. А без детей какое будущее? Без детей деревня погибнет. Поэтому для всех [семей], кто хочет получить дом и субсидии, есть условие — у них должны быть дети.
Реализация моей идеи по возрождению села началась с того, что я провел сход односельчан, стал с ними обсуждать, что я могу сделать, чего они хотят. Все свелось к тому, что им нужен фельдшер. Медицинского работника в Султанове давно нет, года три уже. И поскольку я решил первым шагом построить в селе четыре дома, то сказал тогда, что первый дом отдам фельдшеру.
Сейчас у нас есть одна кандидатка — женщина с хорошим опытом. И как оказалось, она с мужем как раз давно занимается вопросом усыновления детей. Пока что мы друг к другу присматриваемся, в январе она со своими двумя детьми переедет. Если я пойму, что она хороший специалист — оказывает квалифицированную и добросовестную помощь моим односельчанам, пойму, что она несет своим усыновленным детям благо, то построим ей другой дом, побольше. Она хочет усыновить еще троих детей, их надо будет обеспечить комфортными условиями проживания.
«От хорошей жизни фермер не переедет»
Остальные три дома мы отдадим фермерам. Это срубы, построенные из сосновых бревен, площадью 48 квадратных метров. Внутри благоустроенные, с горячей водой и канализацией. Вместе с домом предоставляется участок под огород, сами земли оформляются как новые (раньше участки не имели кадастровых номеров — Прим. ТД). У меня нет какого-то четкого плана, исходя из которого я буду действовать. Я буду отталкиваться от жизни. Вот, есть четыре дома, их надо распределить. Помимо них, мы запустили маленькую сыроварню и где-то в течение месяца откроем молочную ферму на 20 коров. В селе есть люди, которым можно доверить это дело.
Внимание к проекту сейчас достаточно высокое — заявки в нашей группе подал уже не один десяток человек. Другое дело, что не все они на данном этапе нужны. Некоторые понадобятся позднее. А есть часть людей, которых вообще не надо привлекать — они от безысходности собрались переехать, а потом передумают. Идеальные кандидаты — это молодые семьи с маленькими детьми, готовые заниматься сельским хозяйством.
Сейчас нам необходимы фермеры, чтобы они создавали рабочие места. А вот когда дело появится, то туда уже нужны будут добросовестные работники. Пока что не очень много достойных фермеров подало заявки. Но я и занимаюсь этим только с апреля. Еще даже дома не успел достроить. Правда, с одним крупным фермером уже поговорил, мы достаточно серьезно обсуждали его переезд. У него есть 40 голов крупнорогатого скота, около 10 единиц техники, серьезный товарищ. Вообще хотелось бы, чтобы переезжали люди, готовые масштабировать. Вот, есть у него 50 индюков, а он хочет 500. Или теплицу из 200 метров увеличить до двух тысяч метров. Обработает он сейчас 50 гектаров, а готов взяться за 500.
И важно, конечно, понимать, что от хорошей жизни фермер просто так со своим скотом не возьмет и не переедет, значит, у него что-то не складывается на прежнем месте — мясо продать не может или молоко, или еще что, значит, я должен ему помочь, решить эти проблемы. Вопрос же не только в субсидиях. Надо что-то организовать, создать для него условия, дать что-то, чего ему не хватает.
«Думаете, я сделал их счастливее?»
Но в целом не особо пока тяга сильная со стороны односельчан, не очень много желающих вернуться обратно на родину. И это ожидаемо. В мире только три процента людей занимаются сельским хозяйством. Все же делается для того, чтобы людям было выгоднее жить в городе — ведется целенаправленная работа. Здесь так же, плюс этот район достаточно бедный. Не просто же так там полторы тысячи гектаров полей, и все брошено, ни одного гектара не обрабатывается. Это не случайность, это закономерность, справиться с которой можно при очень большой помощи со стороны области.
Ведь надо, чтобы в деревне был водопровод. Нужно же, чтобы в деревне был газ. Хорошие дороги. А это все, конечно, работа со стороны местных властей, взаимодействие с которыми должно быть выстроено по-другому. Глава региона должен избираться населением, его жизнедеятельность должна очень сильно зависеть от того, насколько район процветает. А сейчас для глав этого района даже появление такого человека, как я — уже проблема. Думаете, я сделал их счастливее? Уверяю вас, что нет — кроме хлопот и беспокойства ничего я им не доставил.
Да и сами односельчане — не все из них видят в моей деятельности что-то исключительно хорошее. Ведь благотворительность часто воспринимается как что-то не совсем чистое. Некоторые думают, что я бюджет ворую или еще что. Не могу сказать, что все так считают, большинство просто не понимает — что этот чокнутый делает и зачем, мог бы себе все деньги забрать. Если бы я знал, что где-то есть такой же человек, как я, который возрождает села безвозмездно, то в какой бы области он ни находился, я бы сразу же к нему прилетел. Чтобы почувствовать, что есть такой же как ты — ненормальный или чокнутый, как тут сказать? Пообщаться бы с ним, поделиться опытом.
Я не тщеславный человек, но сейчас я много общаюсь со СМИ. Все это происходит, потому что я надеюсь выйти на информационную волну, пусть меня заметят нужные мне люди.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам