Десять детских книг, которые рассказывают, что такое смерть

Для многих родителей тема смерти в общении с детьми табуирована, однако рано или поздно ребенок сталкивается с первыми потерями и начинает задавать вопросы. Но, по мнению экспертов, избегать разговоров о смерти нельзя, а грамотно выстроить коммуникацию могут помочь книги.

По просьбе «Таких дел» издательства подготовили список детских книг, которые объясняют, как пережить утрату близкого человека или друга.

Ульф Нильсон, «Самые добрые в мире»

Рекомендуемый возраст: 4+

Компания детей находит между оконными рамами засохшего шмеля и хочет похоронить его. После этого они решают устроить «лучшие в мире похороны» для всех мертвых насекомых и зверей, которых никто не похоронил и оставил лежать на земле: со стихами, крестиками из палочек, цветами и оплакиванием погибших.

Издательство «Самокат»: Это одна из первых книг о смерти и похоронах на российском рынке, впервые она вышла еще в 2007 году. Часть родителей и читателей восприняла книгу с восторгом за легкость интонации, узнаваемость переживаний и игры. Часть — в штыки: за иронию и «варварство». Общественный совет по социальной рекламе Северо-Западного ФО даже написал главе Роспечати Михаилу Сеславинскому письмо с просьбой пресечь распространение книги, так как она «пропагандирует идеи смерти». Роспечать тогда отказалась предпринимать какие-то действия в отношении книги, а сам Сеславинский сказал, что читал эту книжку с пятилетней дочкой и считает, что это «в целом неплохой текст».

Спустя 12 лет «Самокат» снова переиздает эту книгу, потому что на наш, издательский взгляд, таких же легких и мудрых книг для дошкольников и младших школьников на тему понимания вопросов о жизни и ее конечности с тех пор так и не появилось.

Амели Фрид, «А дедушка в костюме?»

Рекомендуемый возраст: 6—10 лет

Книжка-картинка о мальчике, пришедшем на похороны своего любимого дедушки. История раскрывает механизм принятия смерти ребенком, ужас от осознания, что он больше никогда его не увидит, а также понимание, что дедушка останется у мальчика в памяти, несмотря ни на что.

Издательство «КомпасГид»: Стилистически очень мягкая и тонкая книга без попыток сыграть на детской фантазии, однако по-немецки прямолинейная: на самых первых страницах — крупная иллюстрация, изображающая дедушку в гробу.

Ценность этой книги в том, что она показывает ребенку-дошкольнику: жизнь конечна и к будущим потерям нужно быть готовым. Как говорилось в учебнике русской грамматики и у Набокова: «Дуб — дерево. Роза — цветок. Олень — животное. Воробей — птица. Россия — наше отечество. Смерть неизбежна».

Наталья Савушкина, «Царское дело»

Рекомендуемый возраст: 6+

История о первых летних каникулах девочки Таи в деревне. Здесь переплетены два сюжета: с одной стороны, героиня весело проводит время с друзьями, а с другой, переживает первую серьезную потерю в жизни — смерть любимого дедушки. Помогает принять уход близкого человека девочке внимательное отношение взрослых и проецирование своих чувств на те предметы, что напоминают ей о нем: тиканье старых часов, шорох газет, запах табака.

Издательство «КомпасГид»: Книга Натальи Савушкиной — это во многом история о проведении границ между своей личностью и внешним миром, и такое проведение начинается у ребенка в младшей школе по мере социализации. Дедушка умер, однако, сколь бы ни была печальна его смерть, это обстоятельство внешнего мира. В жизни самого ребенка это период, когда он может быть счастлив, невзирая на трагические обстоятельства, — как Тая этим летом.

Мария Бершадская, «Большая маленькая девочка. История седьмая. Грустный радостный праздник»

Рекомендуемый возраст: 0+

Семилетняя Женя ждет Нового года, но подготовка к празднику омрачается болезнью и смертью дедушки. Девочка преодолевает стресс, относясь к этому празднику как к способу почтить его память. Первый опыт столкновения с утратой и ее принятия Женя приобретает благодаря открытому разговору с родными о том, что же именно произошло.

Издательство «КомпасГид»: Разговор на сколь угодно сложную тему — необходимая часть взаимоотношений между родителями и детьми, пусть даже поводом к нему становится утрата близкого человека. Без такой открытости, в режиме замалчивания доверия между детьми и взрослыми не будет.

Юрий Никитинский, «Вовка, который оседлал бомбу»

Рекомендуемый возраст: 8+

Это повесть о проказах и приключениях лучших друзей, Вовки и Владяна, на фоне развернувшейся в городе войны. Однако на самой последней странице становится ясно, что все это — попытка Владяна превратить воспоминания о погибшем друге в реальную историю. Это помогает ему принять смерть Вовки и преодолеть ее.

Издательство «КомпасГид»: Яркий пример того, как умершего человека можно сохранить в памяти, превратив свой опыт общения с ним в историю, в коллекцию картинок-воспоминаний: он вроде и не умер, а всего лишь попал в очередную переделку, из которой скоро ловко вывернется, как вывернулся уже однажды, оседлав бомбу. Конечно, это ментальная ловушка, но разве такая ловушка не облегчала потери многим из нас?

Жак Гольдстин, «Мой друг Бертольт»

Рекомендуемый возраст: 0+

Это история о мальчике, единственный друг которого — огромный старый дуб Бертольт. Он служит ему крепостью, надежно защищающей и от любопытных глаз, и от бури. Однажды дуб умирает. Чтобы проститься с другом, мальчик украшает его голые ветви потерянными перчатками, собранными со всех окрестных школ. Это становится очень личным ритуалом, и не случайно на последних страницах совершенно нет текста — только иллюстрации.

Издательство «Поляндрия»: Это книга о растерянности, которая приходит со смертью близкого человека, и о том, что каждый чувствует себя одиночкой в момент таких переживаний. Стремление взрослых оградить детей от стресса оборачивается травмирующей недосказанностью. Для ребенка может быть особенно важно попрощаться по-своему, ведь в обычных церемониях много непонятного, если не откровенно пугающего. Поэтому важно не только адекватно реагировать на неожиданные капризы ребенка и нежелание следовать взрослым ритуалам, но и дать ему возможность сказать важные слова не при всех, сделать что-то «в память».

Книга, такая смешная в деталях и легкая в самом начале, становится размышлением о смерти. Хочется рассматривать последние иллюстрации в тишине. И даже когда читаешь ее вместе с ребенком, нужно дать возможность эмоции главенствовать над формулировкой.

Мартин Видмарк, «Старый дом просыпается»

Рекомендуемый возраст: 5+

Усталый и ворчливый старик Ларсон живет один: дети выросли и разъехались, жена умерла, даже кот сбежал. Его уединение нарушает соседский мальчишка. Он приносит Ларсону горшок с посаженным семечком, которое вот-вот должно прорасти, и убегает. Старик ворчит, но поливает землю в горшке, а ночью видит сон: будто он стал крошечным и сам, как зернышко, прорастает в горшке, пуская ветвистые корни. На следующее утро Ларсон вдруг замечает, как солнце пробивается сквозь грязные стекла, и впервые за долгое время испытывает радость.

Издательство «Поляндрия»: Переживая утрату, человек часто обращается к самым светлым воспоминаниям о том, кого больше нет рядом. И начинает «буксовать» в них, отказываясь от настоящего. Ларсон живет прошлым и считает, что и сам скоро целиком останется там. Можно сказать, что он даже ждет своей смерти, и никто не смог бы переубедить старика, ведь нельзя никому насильно вернуть желание жить. Но иногда нужно совсем немного искреннего внимания, чтобы человек решился на радость.

Завораживающая книга, в которой поднимается важная тема: переживая утрату, человек отрекается от себя и приносит свою жизнь в жертву, чувствуя вину за то, что жив. Помочь ему не так просто, уговоры и упреки бесполезны. Но настоящее доверие способно на чудо.

Синтия Райлент, «Старушка, которая давала имена»

Рекомендуемый возраст: 4+

Это история о старушке, которая осталась одна: все ее друзья умерли и даже письма больше не приходят. Чтобы не чувствовать себя одинокой, старушка стала давать имена своим вещам, которые ее переживут. Внезапно к ее дому стал прибегать лохматый щенок. Она подкармливала его, но не брала к себе, боясь привязываться к живому существу. Однажды пес пропал, и старушка отправилась на его поиски.

Издательство «Поляндрия»: Книга достаточно многогранна: можно воспринимать ее как милую историю про щенка, которому посчастливилось обрести дом. Но именно глубокие переживания старушки в этой книге становятся главным акцентом. Столько раз за свою долгую жизнь она переживала утрату, но не стала относиться к этому легче. Наоборот, именно страх новой потери заставляет ее смириться с одиночеством и мешает решиться на что-то хорошее, даже на доброе дело, и это очень важно обсудить с ребенком. Тогда становятся понятны странности старушки, а нежелание сразу взять щенка домой заслуживает не осуждения, а сопереживания.

Бенджи Дэвис, «Остров моего дедушки»

Рекомендуемый возраст: 3+

Мальчик Сид приходит в гости к дедушке, и они отправляются в путешествие на тропический остров. Дедушка с внуком весело проводят время вместе, но когда приходит пора возвращаться, дедушка сообщает, что останется здесь. Сид растерян, он знает, что будет скучать. Но, прощаясь, он больше всего переживает, не будет ли дедушке одиноко.

Издательство «Поляндрия»: Прекрасная светлая книга, которая рассказывает о том, что те, кого мы любим, всегда остаются с нами рядом, даже если кажется, что они где-то далеко. Книга «Остров моего дедушки» — про память об ушедших, про то, как мы храним воспоминания о событиях, связанных с ними. Но главное — про то, что любовь никогда не изменится и не исчезнет.

Автор затрагивает такую сложную и эмоциональную тему, как утрата члена семьи. Деликатное повествование и по-детски наивные иллюстрации раскрывают этот непростой вопрос в удивительно жизнеутверждающей манере.

Братья Фэн, «Там, где океан встречается с небом»

Рекомендуемый возраст: 3+

Финн помнил много дедушкиных историй, но самым удивительным был рассказ о месте, где океан встречается с небом, где парят киты и плывут по небу корабли и волшебные замки. Теперь дедушки больше нет, и в день, когда ему бы исполнилось 90 лет, Финн строит корабль, подходящий для путешествия. В своем долгом пути он доберется до того самого места, чтобы рассказать дедушке, что не забыл о нем — пусть и во сне.

Издательство «Поляндрия»: Книга братьев Фэн не только о воспоминаниях, которые мы бережно храним. Она о том, как на нашу жизнь влияют даже те, кого нет в живых. Так за печалью в свое время приходит благодарность. И Финн не случайно в самом начале вспоминает дедушкины слова: «Сегодня отличный день, чтобы отправиться в путешествие», а в конце произносит их уже сам. Самое ценное, что подарил дедушка Финну, — способность мечтать, самое важное, что оставил после своей смерти, — целый мир.

«Эти темы к нам пришли и никуда не денутся»

Тема смерти всегда была в детской литературе, отмечает руководитель проекта «Детские книги в круге чтения взрослых», заведующая лабораторией социокультурных образовательных практик ИСП МГПУ Екатерина Асонова. Как пример она приводит выставку в Российской государственной библиотеке, где смерть фигурирует в детских книгах XIX — начала XX века, например, в книге Генриха Гофмана «Степка-растрепка». Однако для современного родителя сцены с погибшими от неосторожности детьми (в книжке Гофмана дети погибают из-за неряшливости и оплошности, как и в садистских детских стишках) вряд ли покажутся педагогически уместными. Сегодня гибель ребенка,  показанная комически, не кажется удачным нравоучительным художественным образом.

«Мы сейчас стали закрываться от этой темы, хотя смерть всегда была в круге детского чтения.  — замечает Асонова. — Тема смерти становится табуированной для современного родителя, потому что для него неприемлемо запугивать ребенка, предлагая ему смешной образ смерти. Иное, но тоже негативное отношение у родителей к повести “Белый Бим Черное Ухо” — книга всегда эмоционально «цепляла» родителей, но никогда не была запретной, скорее вытесняемой из детского чтения. Слишком уж тяжелым оказывается переживание гибели любимого героя».

В современности мощный рост переводной и отчасти отечественной литературы, которая открыла не только смерть, но и другие табуированные темы, пришелся на 2007—2012 годы. Тогда авторы стали говорить, что многие вещи можно обсуждать с детьми и для этого есть художественный язык.

«В России появился пласт издательств, которые действительно очень серьезно относятся к тому, чтобы не существовало мира “мыльных пузырей”, в который помещают детей. Да, там все вокруг здорово и прекрасно. Но как только ребенок выходит из этого “мыльного пузыря”, он не очень понимает, что делать», — поясняет сооснователь магазина детских книг «Маршак» Сергей Карпов.

Говорить о смерти надо

С трех-четырех лет для ребенка смерть является некоторым объектом, о котором ему хочется узнавать. «Например, детям рассказывают: “Были мамонты, а потом они вымерли”. Естественно, они спросят: “Мама, а что значит вымерли?” — говорит Карпов. — Если вы с ребенком не говорите на эти темы, то каким образом он получит информацию? Он забудет и больше не спросит или пойдет в интернет и начнет искать там? Так или иначе тему смерти дети будут изучать в разных возрастах».

Чтобы создавать доверительные и партнерские, а не патерналистские отношения с ребенком, родителям нужно трансформировать свои запросы и ожидания сквозь призму запросов ребенка, иначе все превратится в скандал, считает сооснователь «Маршака». А вот в каком возрасте можно начинать говорить или читать с ребенком о смерти — это очень индивидуально.

Антрополог, главный редактор журнала «Археология русской смерти» Сергей Мохов отмечает, что сегодня родители не очень представляют, как именно и зачем разговаривать с детьми о смерти. В современной культуре, считает эксперт, сформировался культ потребления и удовольствия, где смерть попадает в одну корзину с алкогольной зависимостью, беспризорностью и прочим.

«Считается, что лучше быть “нормальным человеком”, а “нормальный человек” — это красивый, живой, получающий удовольствие, зарабатывающий деньги. Мертвый человек — это провал, который случается. Раньше функцию разговоров с детьми о смерти выполняла естественная среда: количество похорон, которые ребенок видел с определенной частотой, забой скота. В крупном современном городе смерть очень сложно увидеть и заметить, нет визуальной картинки. Поэтому образовался небольшой вакуум между старой традицией говорить об этом и новым, еще не совсем понятным языком», — замечает Мохов.

По мнению антрополога, говорить с ребенком о смерти или нет — личное дело каждой семьи, но если делать это, то честно, без привычных фраз вроде «он улетел на небо». Тем более что представить эту тему можно с положительной стороны, а не пугать. В качестве удобного инструмента для коммуникации родителей и ребенка Мохов называет книги. Ссылаясь на исследования психологов, он добавляет, что у детей, которые обсуждают тему смерти, снижается уровень тревожности.

По мнению Асоновой, детские книги о смерти нужны с самых первых лет, когда книги появляются в жизни ребенка, потому что он в любом возрасте может потерять близкого человека, друга или домашнее животное. «Плакать над погибшим героем — это совершенно нормально, как горевать и сопереживать друг другу. Это необходимое эстетическое и эмоциональное переживание», — считает она. Неразумно не говорить с детьми об этом при помощи такого удобного инструмента, как книга.