О сексуальной жизни людей с инвалидностью практически ничего не известно: кто-то считает, что им это не нужно, а кто-то просто не задумывается об этой стороне их жизни. Но сексуальные потребности и желания у людей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) есть, как и у любого другого человека.
Почему в России не принято говорить о сексуальности людей с ОВЗ и какие подходы к реализации их сексуальных потребностей используют за рубежом — в материале «Таких дел».
Почему важно знать и говорить о сексуальности людей с ОВЗ?
Человек с инвалидностью, вне зависимости от того, как проявляется физическое ограничение, проходит те же этапы полового созревания, что и все люди. Он тоже имеет сексуальные желания и потребность их реализовать. «Бывают такие особенности здоровья, которые замедляют или ускоряют половое созревание. Но в целом особой разницы между “обычными” людьми и людьми с ОВЗ нет», — рассказывает психолог, руководительница мастерской для подростков с РАС «Мастера и Маргарита» Маргарита Полисская.
Сексуальность — это более широкое понятие, чем половой акт. Оно включает в себя половое влечение к другим и восприятие собственного тела. Биологические и психологические потребности человека не только в сексуальной разрядке, но еще и в ласке, прикосновениях и принятии, отмечает психолог, сертифицированный специалист по АВА-терапии, ведущая тренингов и вебинаров по половому просвещению Дарья Браженкова.
«Тема сексуальности важна для всех людей, это понимание уже формируется в обществе. Сексуальность может реализовываться по-разному, — рассказывает координатор-волонтер проекта «Взросление, сексуальное и половое воспитание людей с ментальными особенностями» РОО помощи детям с РАС “Контакт” Елена Клевцова. — Кому-то достаточно подержаться за руку или подарить цветочек — и это тоже сексуальность. А для кого-то важно встречаться, строить близкие отношения, формировать семью или быть вместе. У кого-то могут быть дети, а у кого-то нет. Это уже вопрос возможностей, информированности и желания конкретных людей с ОВЗ и тех, кто рядом».
Говорить о сексуальности людей с инвалидностью важно, подчеркивает Браженкова, потому что это еще одна ступень к максимально полноценной и самостоятельной жизни. Отсутствие информации и непонимание часто становятся причинами страхов и злоупотреблений.
«Знания о своем теле и своих границах — важный фактор, снижающий эти риски», — подчеркивает эксперт.
Стереотипы, которые мешают сильнее ограничений по здоровью
По мнению специалистов, одно из главных препятствий в развитии темы сексуальности людей с ОВЗ — предубеждение общества. «Как показывают социальные исследования, окружающие часто воспринимают людей с инвалидностью либо как асексуальных, то есть не имеющих сексуальных потребностей, либо, наоборот, как гиперсексуальных: не способных контролировать свои сексуальные побуждения или проявляющих их ненадлежащим образом», — отмечает клинический психолог, ведущая тренингов и вебинаров по половому просвещению Алина Костова.
Люди без инвалидности готовы принимать людей с ОВЗ в качестве сослуживцев или друзей, но куда реже готовы видеть в них сексуальных партнеров или потенциальных супругов, продолжает эксперт. По ее мнению, такие распространенные в обществе установки зачастую являются более серьезным препятствием для сексуального развития человека с ОВЗ, чем его непосредственные ограничения по здоровью.
О стереотипном мышлении говорит и Браженкова. Например, про людей с инвалидностью часто думают, что половые функции у них нарушены. «В России вообще не принято говорить о сексуальности. Почему — я не могу ответить. Такой вот особый путь, — комментирует эксперт. — Секспросвет в школы не пускают, так что не только подростки с ОВЗ, но и нормативно развивающиеся здоровые дети тоже не получают знания о сексуальности в подходящем для этого возрасте».
Проблема сексуального просвещения людей с ОВЗ еще и в том, добавляет Костова, что на нее редко обращают внимание их родители. Врачи же решают в основном медицинские вопросы: нарушение движения, зрения, слуха и умственных особенностей.
О том, что инициатива должна исходить из семьи, говорит и Клевцова: важно учитывать культурный и религиозный контекст, в котором живет семья. По ее мнению, ни один специалист без запроса родителей не может вторгаться в эту тонкую сферу. Нельзя обязать всех разговаривать о сексуальном воспитании — это вопрос готовности семьи.
Тем не менее, продолжает Клевцова, даже если семья сформирует запрос на сексуальное просвещение, это будет проблематично. В России нет специалистов по этой теме или они единичны, очень мало адаптированной для нашей страны литературы и нет согласованного языка общения на тему сексуальности. «Ни в какой план реабилитации, абилитации эту услугу не включишь, — поясняет эксперт. — Консультирование в этой сфере чаще всего нужно индивидуальное, а это дорого. С возрастом проблем становится больше. Пойти за помощью совсем некуда. Нужны междисциплинарные команды для оказания системной помощи семьям в решении этих проблем. Возможно, необходим региональный или кризисный центр, в котором врачи, психологи, психиатры, зная специфику, помогали бы людям с ОВЗ».
Как люди с ОВЗ могут реализовать свои сексуальные потребности и желания?
Нереализованность сексуальных потребностей часто выливается в аффективное поведение, например агрессию или самоповреждения. Человек не понимает, что происходит с его телом с точки зрения физиологии, и нужно помочь ему принять и осознать эти изменения.
Идеальный способ для человека с ОВЗ проявить и реализовать свою сексуальность — это партнер, с которым возникли взаимные чувства и взаимное согласие на основе любви, доверия и ответственности, говорит Клевцова. Но так получается не всегда.
«Есть люди, для которых романтическое или эротическое общение важно, и они ищут отношений, но не обязательно такое общение равно сексу, — объясняет Полисская. — Их важно научить социально приемлемо выражать симпатию и искать знакомства. Есть люди, которые стремятся к отношениям в привычном нам понимании, и для них возможность заводить отношения — вопрос социального статуса».
Полисская также отмечает, что человек с ОВЗ может не испытывать потребности в сексуальных отношениях, но иметь физиологическую потребность в удовлетворении. В таких случаях, говорит она, способом снятия напряжения может стать мастурбация или простые в управлении игрушки и гаджеты.
Мастурбация часто помогает снять напряжение в организме и снизить частоту проявлений аффективных состояний, согласна Клевцова. Кроме того, можно попробовать перенаправить сексуальную энергию человека на физическую активность — конечно, в том случае, когда это возможно. Например, ходить в бассейн, на йогу или на хоккей.
Как устроена помощь за рубежом?
Один из известных способов работы с сексуальным воспитанием людей с ОВЗ за рубежом — суррогатное партнерство. Суррогатный партнер — это специалист, который обучает человека с инвалидностью навыкам сексуальной и психологической близости. Работает он в паре с психотерапевтом.
Длительность программы индивидуальна. Во время нее суррогатный партнер учит человека развивать здоровые, доверительные отношения с другими людьми, прикасаться и получать прикосновения, доставлять себе удовольствие доступными способами и так далее. Сеансы предусматривают и половой контакт по назначению психотерапевта.
Эксперты «Таких дел» воспринимают этот метод неоднозначно и единогласно считают его неприменимым к российским реалиям.
«О плюсах и минусах этой практики говорить сложно, они еще толком не изучены, — поясняет Браженкова. — Чтобы это была действительно помогающая практика, работу суррогатного партнера должен обязательно сопровождать психолог, должна быть законодательная база и лицензирование этой деятельности, этический кодекс опять же. Для России это все выглядит очень далеким. По большому счету, я не вижу в работе суррогатного партнера ничего, что нельзя было бы сделать с помощью психолога и тренера в классическом понимании, без физического контакта с нарушением границ».
Кроме того, есть страны, где существует социальная проституция и движение за доступ людей с ОВЗ к платным сексуальным услугам. Эти методы психолог также считает сомнительными. «Я уверена, что это не решает никаких проблем. Во-первых, это все относится к правам мужчин с ОВЗ на секс, женщины выпадают из этой парадигмы. Во-вторых, нет никакого “права на секс”, тем более, права на сексуальную эксплуатацию одним человеком другого, даже за деньги», — подчеркивает Браженкова.
Лучшая зарубежная практика, по ее мнению, это работа по сексуальному просвещению со специалистами, которые одновременно имеют сертификаты в области поведенческого анализа и сексуального образования. Однако этот вариант довольно редкий, отмечает эксперт.
Полисская в свою очередь отметила другую положительную практику иностранных коллег. Они начинают работать с сексуальностью не в 16 лет — в самый гормональный пик — а в три года, когда ребенок впервые узнает что-то про свое тело и свои потребности. Они адаптируют сексуальное воспитание для обычных детей под детей с ограничениями здоровья. «Это то, чего у нас не происходит ни с кем — ни с обычными детьми, ни с ОВЗ».
В целом вопрос работы с людьми с особенностями развития только в том, что им нужно все то же самое, что нужно обычному ребенку, но с адаптацией, говорит психолог: «Например, если это человек, который не понимает речь, ему нужно предоставлять информацию в визуальном формате, а если человек испытывает боль и дискомфорт — ему нужно помочь справляться с этим».
«Такие дела» благодарят за помощь в подготовке материала организаторов и экспертов научно-просветительской конференции о сексуальности «Без цензуры».