Система защиты от жизни. Герои «Таких дел» обсуждают новые правила для ПНИ

31 декабря глава Минтруда Максим Топилин подписал приказ, который меняет правила для психоневрологических интернатов (ПНИ). Документ предлагает отказаться от использования этого названия и закрепить нормы, которые должны защищать права, свободы и законные интересы людей, живущих в интернатах. В том числе не допустить физического и психологического насилия к постояльцам, использования лекарств в немедицинских целях и применения мер физического стеснения и изоляции.

Приказ вступит в силу 1 января 2021 года. «Такие дела» попросили героев своих текстов, посвященных проблемам ПНИ, оценить, насколько эффективны новые правила.

Фото: Евгений Павленко / «Коммерсантъ»

Надежда Пелепец

опекун Андрея Дружинина

О нынешнем положении дел

«Сейчас психоневрологические интернаты — это такая замкнутая на самой себе система защиты от всего, в том числе от жизни, тех, кто в эту систему попал. Невозможно получить необходимое лечение, нет кресел-колясок, очков, лекарств, нельзя пойти в магазин и купить себе любимой колбасы, нельзя поехать отмечать Новый год домой к отцу, ничего нельзя! Человека рассматривают как интеллектуально беспомощного и так к нему и относятся. К этому добавляются жуткие бытовые условия. Скученность людей, невозможность уединиться даже в туалете, жесткий режим дня, контроль всей жизни человека, невозможность ни погулять, ни выпить чаю, когда хочешь».

Читайте также Без свободы действий

О предложенных изменениях

«Изменится основное — принципы и цели деятельности “организаций социального обслуживания”, в том числе и ПНИ. Главная цель — помогать человеку продолжать жить дома, учиться, работать, общаться — так и там, где человек привык. В приказе отдельно указано, что это относится ко всем нуждающимся в помощи, даже если они имеют психическое расстройство!

Наконец-то можно будет получать “социальные услуги” одновременно в разных организациях и в разных формах. Например, в семью, в которой есть человек с ментальными нарушениями, приходит соцработник и помогает с домашними делами (“услуги на дому”), днем этот человек может приходить в клуб или в мастерскую в своем районе (“полустационарные услуги”), а иногда человек проводит две недели в интернате (“стационарные услуги”), чтобы ухаживающие за ним близкие могли немного отдохнуть.

В приказе прописано, что у всех участников соцобслуживания одна задача — помочь человеку активно жить дома и в обществе: получать образование, реабилитацию и так далее. А если совсем невозможно остаться жить дома и человек все-таки вынужден жить в интернате, то должно быть содействие в поддержании родственных связей и —  чего и близко не было раньше — подготовка к жизни вне интерната для тех, кто там жить не хочет.

Очень важно, что станет больше сотрудников ПНИ, работающих именно с людьми: тех, кто отвечает за уход, социализацию, досуг и организацию деятельности за пределами интерната.

Этим приказом будет утверждено и новое положение о ПНИ. Это важно, потому что, по нашему опыту, сотрудники ПНИ обычно читают именно нормативные акты, которые касаются непосредственно их работы (а более общие законы часто не читают и вообще могут быть не в курсе).

В этом положении те же самые цели, что и для человека, живущего дома: поддержка самостоятельности, обучение навыкам самообслуживания и другим необходимым вещам (например, правильному обращению с деньгами), для желающих — подготовка к жизни вне интерната. Социализация и содействие активной жизни за пределами ПНИ: обучение в образовательных организациях, реабилитация — в реабилитационных, занятия спортом — в спортивных, лечение — в местной поликлинике (не в интернате!), покупки — в местных магазинах, трудоустройство — снаружи! Тогда человек не заперт в ПНИ, а включен в жизнь местного сообщества.

Наконец, сказано про условия жизни. Про то, что в туалетах должны быть перегородки и двери, в жилых комнатах должны быть двери, в комнате на несколько человек — внутренние шторы, чтобы можно было отгородиться от соседа; что должны быть небольшие гостиные и нормальные комнаты для встреч с близкими (а не как сейчас — кресло и стол в холле у лифтов). Должен быть индивидуальный режим дня (а не общий казарменный подъем в семь утра) и свободное перемещение, в том числе свободный выход на прогулки, и возможность приготовить себе чай и перекусить, и многое, многое другое.

А еще написано, как интернат должен исполнять обязанности опекуна — в частности, выяснять и учитывать мнение недееспособного гражданина по всем вопросам его жизни, как этого требует Гражданский кодекс. Впервые описывается, как должны рассматриваться вопросы выписки из интерната, как должно происходить инициирование судебных дел по признанию человека недееспособным, ограниченно дееспособным и дееспособным».

О возможности реализовать новые правила

«Возможность есть всегда, но при этом надо понимать, что изменения сами себя не реализуют. Например, когда приняли 481-е постановление по детским интернатам, не случилось никакого чуда. Только постоянная работа по контролю происходящего, по движению вперед.

Читайте также «Я никогда отсюда не выйду»

Например, центр лечебной педагогики “Особое детство” уже несколько лет курирует детские дома в ряде регионов. Начинали с мелочей, но во многих регионах уже есть существенный прогресс, а где-то только начинается движение, настолько закостенелая это система. С системой ПНИ то же самое: пока ее не начнут методично “раскачивать”, рассчитывать на быстрые изменения не приходится.

Надеемся, что с принятием законопроекта о распределенной опеке для такого “раскачивания” появятся реальные инструменты. Очень печально (а сейчас появилась такая угроза), если в законопроекте не останется, собственно, возможности совместной опеки: внешние опекуны в ПНИ — это гарантия от злоупотреблений. К сожалению, не приходится ожидать, что налетит куча граждан и организаций, готовых полностью взять на себя опеку над жителем ПНИ. А вот желающие частично включиться в опеку вполне могут найтись — например, отвечать только за образование или только за досуг, — и это поможет разомкнуть эту закрытую систему».

Об идеальной системе помощи психоневрологическим больным

«Вместо ПНИ должны появиться небольшие дома сопровождаемого проживания, в идеале на 25—50 человек (а лучше меньше), в которых достаточно квалифицированных сотрудников. Важно — эти дома должны быть в городах, а не на отшибе, как это сейчас часто бывает. У всех жителей такого дома должна быть возможность ежедневно что-то делать за пределами дома: учиться, заниматься физкультурой, проходить реабилитацию, работать на специальных рабочих местах, ходить в магазин. Жизнь внутри дома и все методы работы должны строиться на уважении к его жителям, на уважении к их мнению, чувствам и желаниям. Пока нам об этом приходится только мечтать. Безопасность самих жильцов и безопасность жильцов соседних домов может быть обеспечена вовсе не тюремным режимом. Надо брать опыт других стран.

Для сопровождаемого проживания опять-таки нужно принятие законопроекта о распределенной опеке — чтобы не только гражданин (физическое лицо), но и организация могла стать опекуном недееспособного человека. Очень трудно одному человеку взять на себя опеку целиком — даже для близких это крайне ресурсозатратно. А если опекунами являются, например, сразу и НКО, занимающаяся сопровождаемым проживанием, и родственник, то это проще, а главное — не создается такая же замкнутая система отношений, как в ПНИ. НКО, которая занимается сопровождаемым проживанием, сможет взять под опеку человека, даже если не нашелся опекун-гражданин. Тогда такой недееспособный человек получит возможность жить вне ПНИ или сможет не попасть в ПНИ после того, как его родители не смогут о нем заботиться».

Сергей Ефремов

бывший директор ПНИ в поселке Тинской Нижнеингашского района Красноярского края, добившийся восстановления дееспособности 21 подопечного интерната

О реформе ПНИ

«Реформа ПНИ должна проводиться, но и психоневрологические интернаты тоже должны остаться, потому что очень многие люди с психоневрологическими заболеваниями нуждаются в них. У многих нет ни родных, ни близких, а если даже они есть, то психически больной человек — это для семьи очень тяжело.

Читайте также Вольные-подневольные

При этом проживание в интернате должно быть организовано по градациям: отдельно должны проживать тяжелые и лежачие больные, отдельно ходячие, отдельно те, у кого легкая степень заболевания, в том числе те ребята, которые готовятся к выписке из интерната, получают дееспособность. И в последнем типе интернатов должны быть и социальные педагоги, которые будут вести ребят, и юристы, которые будут заниматься восстановлением дееспособности, и много-много других профессионалов, способных помочь в реабилитации и возвращении в общество».

О трудовой реабилитации

«Почти каждому из психоневрологических больных предписан посильный труд в течение нескольких часов в день. Но на сегодняшний день привлечение к посильному труду в психоневрологических интернатах запрещено. Мол, пусть сидят, вышивают крестиком. Представляете, мужик здоровый, сорок лет, а ему предлагают вышивать крестиком? При этом всем понятно, что человек считает себя востребованным в той степени, в которой он приносит пользу обществу. И это касается не только здоровых людей.

Например, в нашем интернате было подсобное хозяйство: 100 голов рогатого скота, около 500 свиней, 5 гектаров картофеля, 3 гектара овощей, и все это ребята убирали своими руками. У нас был специальный дом, где ребята жили самостоятельно, мы давали возможность семейного проживания. Несколько десятков человек окончили профессиональное училище за пределами интерната и получили профессию: сапожник, швея, закройщик, маляр, повар. Сейчас они все устроены, то есть такой подход дает свои результаты».

О временном проживании пациентов в ПНИ

«Проживание того или иного психоневрологического больного в ПНИ на непостоянной основе — это нонсенс. Для этого есть психбольницы, которые должны лечить этих людей, но помещать их на временное лечение в интернаты — это неправильно. Не для этого интернаты созданы. Эту функцию могли бы выполнять, может быть, некоммерческие интернаты общего типа, что-то вроде детских садов, куда можно человека утром привезти, а вечером забрать. Но все это  не в рамках системы социальной защиты».

О взаимодействии с родственниками

«Администрация интерната не должна ограничивать общение пациентов с родственниками. У нас это было устроено так: либо по телефону, либо письменно родственники сообщают, когда они приедут, сколько их будет и на сколько дней. По приезде они заселяются в гостиницу на территории интерната и проживают там совместно с родными. Я думаю, к этому должны все стремиться».

О будущих реформаторах системы ПНИ

«В целом систему не получится реформировать, если к этому процессу не будут привлечены специалисты, которые работают или работали в интернатах, причем в разных регионах страны. Потому что ситуация в ПНИ в Сибири, на Дальнем Востоке и, например, в Санкт-Петербурге очень разная. В то время когда в Москве в ПНИ клеили шелковые обои, мы ели алюминиевыми ложками из алюминиевых чашек».