Государство готово стать родителем для детей-сирот. Чем это плохо?

Рабочая группа планирует дополнить Конституцию пунктом, который коснется детей. Он звучит так: «Дети являются важнейшим достоянием России. Государство создает условия, способствующие всестороннему духовному, нравственному и физическому развитию детей, воспитанию в них патриотизма, гражданственности и уважения к старшим. Государство принимает на себя обязанности родителей в отношении детей, оставшихся без попечения родителей». Поправку процитировала в своем фейсбуке участница группы, президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская.

Почему предложение, вместо того чтобы защитить детей, может навредить им, узнали «Такие дела».

Фото: Владимир Песня/РИА Новости

Елена Альшанская

президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»

Сейчас [в Конституции] тема семьи упоминается только во второй главе в очень куцем варианте. Есть три статьи: материнство и детство, семьи находятся под защитой государства; забота о детях, их воспитание — равное право и обязанность родителей; трудоспособные дети, достигшие 18 лет, должны заботиться о нетрудоспособных родителях. Это про то, что родители вместе заботятся и что дети потом отдают родителям долг. Это все. Ничего нет ни про преимущественное право ребенка на семейное устройство, ни про то, что государство гарантирует детям право на жизнь и здоровье.

Понятно, что для того, чтобы строить полноценную современную семейную политику, нацеленную прежде всего на защиту и заботу о воспитании подрастающего поколения, чтобы ребенку гарантировалось право на жизнь и воспитание в семье, — этого реально недостаточно. Но так как вносить изменения в защищенные главы нельзя, то возникло предложение сделать новую главу, которой не было, где были бы определены какие-то ценностные ориентиры.

Сама идея, что дети должны быть ценностью и что должен появиться постулат гарантии государства с соблюдением прав детей, — я с этим совершенно согласна, но абсолютно не с той формулировкой, которая была предложена. Я предложила свою, альтернативную: «Государство защищает право каждого ребенка на жизнь, здоровье, развитие, право жить и воспитываться в семье. Государство создает условия, способствующие всестороннему духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому развитию детей».

Сейчас я передала поправки, а также все свои замечания в рабочую группу [по изменению Конституции], и я надеюсь, что они будут учтены.

Варвара Пензова

директор фонда «Дети наши»

Последние годы все профессиональные сообщества НКО, которые занимаются помощью детям-сиротам, все свои усилия направляют на профилактику социального сиротства: на работу с кровными семьями, которые оказались в сложных жизненных обстоятельствах, чтобы дети оставались в семье, а не попадали в казенные учреждения. Это мировая практика: если в семье есть функциональные отношения между взрослыми и детьми, если есть привязанность, то это оптимальная среда для развития ребенка.

Текущая формулировка правок, касающихся области защиты семьи и детства, в Конституцию нас как сообщество встревожила. А звучит она таким образом: «Государство принимает на себя обязанности родителей в отношении детей, оставшихся без попечения родителей». Эта фраза содержит в себе крайне опасный момент.

Это противоречит самим понятиям «родитель» и «государство». Родитель — это человек, это привязанность, это непосредственный контакт с ребенком. Если на место человека, родителя встает государство как система, это значит, что государство будет поддерживать систему воспитания детей в детских домах, казенных учреждениях. И это крайне страшное направление, поскольку вся мировая практика, наоборот, старается уйти от содержания в детских домах и дает приоритет биологической либо замещающей семье. А у нас, получается, эти обязанности берет на себя государство. А значит, и финансовые, и человеческие ресурсы будут направлены на содержание институтов, а помощь семьям, где есть возможность сохранить детей, так и останется в текущем состоянии: изъятие детей может по-прежнему остаться единственным инструментом помощи семьям в кризисе, как это происходит сейчас.

В предлагаемых правках также звучит, что «дети являются достоянием России». Слово «достояние», на наш взгляд, неприменимо в отношении детей: это слово используется чаще всего в отношении исторического наследия, чего-то, что уже есть и что нужно сохранять, что является частью культуры и общества в целом. В отношении детей, живых существ это некорректно, потому что мы их растим. Мы предлагаем слово «достояние» заменить на слово «ценность». Мы хотим, чтобы на уровне понятий, используемых в Конституции, уже было заложено ценностное отношение к детям.

Читайте также От понижения IQ до психических расстройств: что происходит с детьми в закрытых детских домах

Мы всем профессиональным сообществом выступаем за то, чтобы в Конституции была закреплена ценность семьи как ресурса для воспитания ребенка. Наш фонд уже 13 лет работает на то, чтобы убрать у детей последствия пребывания в казенном учреждении. Травмы разлуки с семьей, отсутствие постоянных глубоких эмоциональных связей со значимыми взрослыми, коллективное воспитание, постоянное перемещение детей между разными учреждениями, отсутствие опыта самостоятельной жизни — все это приводит к тому, что эти дети в подавляющем большинстве случаев не смогут стать успешными и благополучными взрослыми. Казалось бы, это и есть цель государства — успешные, здоровые люди, которые смогут привнести свой вклад в развитие страны (как рабочая сила, как плательщики налогов, как интеллектуальный ресурс). Но текущая система работает ровно наоборот: на уничтожение тех, кто сам по каким-то причинам не справляется. Травма разлуки с семьей и коллективное воспитание в текущем формате блокируют ресурсы ребенка и делают крайне трудным его путь к успешной жизни.

Мы помогаем семьям, чтобы дети оставались со своими родными и близкими, мы готовим ребят из детских домов к самостоятельной жизни, наши психологи помогают ребятам справиться с травмами. Мы очень надеемся, что государство услышит нас, примет во внимание наш секторальный опыт и мы сможем наконец сосредоточить все усилия на том, чтобы растить детей успешными и счастливыми.

Марина Аксенова

директор детского благотворительного фонда «Солнечный город»

На мой взгляд, трактовка, которая изложена [в текущем варианте], — опасна. Я как человек, который проработал с семьями почти 12 лет, понимаю, что, что бы ни делали, как бы мы ни крутили прекрасные государственные учреждения, как бы мы их ни модернизировали, как бы ни приводили в соответствие со всеми нормами, которые предлагают органы федеральной власти: и уменьшение количества детей, и семейно-ориентированные группы, и все, что прописано в 481-м законе, и те изменения, которые ждут в будущем эти учреждения, — все это никуда не годится.

Дети не должны быть в государственных учреждениях, потому что государственные учреждения не могут выполнять базовые потребности детства. Речь не только о кормлении и физической безопасности, речь идет о комфорте и психологическом благополучии ребенка. Государство все-таки разворачивалось в сторону того, чтобы разрабатывать концепцию, как сделать так, чтобы детей не было в этих учреждениях. И этих учреждений не было, как и потребности в них!

Когда я смотрю на эти предложения, я честно вам скажу: у меня волосы начинаются шевелиться от страха, что люди, которые пишут эти поправки, прямым текстом говорят, что государство, в случае если с семьей или ребенком что-то не так, берет на себя обязанность родителя. На мой взгляд, это прямое разрешение воспитывать детей в государственных учреждениях.
Этого вообще нельзя допустить, потому что все люди, работающие в этой сфере, считают, что дети должны быть в семье. Единственная обязанность государства, если происходит какая-то [негативная] история, — это либо восстановить ребенку кровную семью, либо подобрать ребенку приемную, где он сможет получить все, что ему требуется, и расти благополучно.

Яна Леонова

директор БФ «Измени одну жизнь»

Могу совершенно точно сказать, что поправки, с одной стороны, направлены абсолютно верно в сторону ребенка, с другой — все же вызывают недоумение. Основной акцент должен был бы быть сделан на том, что благополучие детей — это основа государства, а не на то, что дети — достояние страны. Мы с коллегами обсуждали слово «достояние» — речь будто идет о каком-то предмете и о чем-то принадлежащем. По-прежнему это звучит, как будто бы ребенок у них объект, а не субъект отношений.

Совсем ничего не сказано о защите прав ребенка, его детства. Сказано об обязанностях, но никто не сказал о том, что ребенку надо дать. В поправках сказано, что Конституция обязана обеспечить уважение ребенком старших, но эти вещи не декларируются на уровне Конституции, они декларируются на уровне семейных и общественных ценностей.

То, что государство может быть родителем детям, — это вообще странное заявление, которое абсолютно рушит надежды на семейное устройство либо возвращение детей в кровные семьи.

Такая формулировка допускает вольное толкование (о приоритете государственных учреждений перед восстановлением отношений в кровной семье. — Прим. ТД) и, безусловно, может быть истолкована на уровне правоприменителей. Как только ребенок попадет в систему государственных забот, на этом его путь завершен. А это как раз то, с чем мы пытаемся последние годы работать.

Ощущение, что в создании этих поправок принимали участие люди, которые не работают в системе защиты прав ребенка. Есть общие слова, но ребенка за ними не видно.

Очень хочется, чтобы нас услышали, потому что мы работаем на переднем фланге с детьми, которым на самом деле очень тяжело оттого, что они находятся в системе государственных учреждений. Там не до патриотизма, там реально выжить бы.