Прошло больше суток, прежде чем арестованных 2 февраля на акции протеста в Москве разместили в Центре временного содержания иностранных граждан (ЦВСИГ) в деревне Сахарово. Там находится в том числе главный редактор «Медиазоны» Сергей Смирнов.
Сами арестованные сообщали, что из-за создавшейся очереди перед спецприемником их по несколько часов держали в автозаках без еды, воды и связи. А затем селили в камеры, не рассчитанные на большое количество человек. Например, 28 мужчин сначала разместили в восьмиместной камере.
Владимир — молодой человек одной из арестованных девушек. Ей назначили шесть суток ареста, которые она будет отбывать в Сахарове. Владимир рассказал «Таким делам», что его девушка осталась в спецприемнике без лекарств, которые она должна принимать каждый день, и рецепта на них. Все изъяли вместе с вещами.
Моя девушка Алла была задержана 2 февраля. Я всю ночь пытался понять, где она находится: писал во все инстанции, пытался дозвониться в ОВД.
Ее забрали примерно в 00:05, и первое время я отслеживал ее по GPS. Но в 01:04 их привезли к ОВД «Ново-Переделкино» и сразу же забрали телефоны. С этого момента связь с ними была потеряна. Все задержанные вместе с Аллой провели в автозаке на морозе минут 40, и только потом их завели в отдел. Когда я звонил в ОВД, дежурный говорил: «Вы никто, и звать вас никак. Никто никакой информации давать вам не будет». Передавать посылки тоже не разрешали. Юристов на этот ОВД уже не хватило: он находится очень далеко в Подмосковье, — поэтому ребята остались без какой-либо защиты и возможности с кем-то связаться. Получить информацию о них тоже было невозможно.
На следующий день из отдела вышла одна девочка, которой не назначили арест, а просто выписали штраф. Вкратце она рассказала, что задержанных очень долго оформляли, в делах было много ошибок, все заключения были написаны одинаково, одним человеком. Сначала всех допросили как свидетелей, а потом стали расспрашивать о личной информации. Сотрудники полиции откуда-то узнали конкретные точки, в которых люди бывали в разное время вне акций, провоцировали разговоры о Навальном, пытались разузнать, кто «в теме».
Задержанным всю ночь не давали еду и воду. Нам же — кто ждал возле отдела — говорили, что все сытые, получили сухпаек. На самом деле только под утро им выдали какие-то гадкие консервы со словами: «Вас скоро отпустят». Но консервы было есть невозможно. К обеду всех задержанных погрузили в автозак и повезли к зданию Солнцевского суда. Мы проследили за ними. До позднего вечера люди сидели у здания суда в автозаке, их выводили по одному. В машине было 23 человека, сидеть мог только 21, двое вынуждены были стоять. Поэтому они по очереди менялись местами. В суд нельзя было дозвониться, никто ничего не сообщал. Поэтому у ребят не было совсем никакой возможности потребовать защиту.
Возле Солнцевского суда я пробыл весь день. Два раза удалось купить еду и передать задержанным в автозак: они немного пожевали шоколадки, бутерброды и попили воду. В итоге практически все, кроме одной девочки, получили от четырех до десяти суток ареста. Мою девушку арестовали на шесть суток.
После суда, уже ближе к ночи, всех привезли в Сахарово и на шесть часов оставили в автозаке без еды, воды и возможности выйти в туалет. Внутри было душно, воняло, но проветривать им не разрешили.
К шести утра я получил сообщение, что то ли 15, то ли 25 девушек поселили в камеру, которая рассчитана на 10 человек. Им также не давали еду и воду. С тех пор связь окончательно обрубилась.
Что касается конкретно моей девушки, у нее есть медицинский диагноз. Она пьет таблетки — каждый день с утра и вечером. Если она не будет принимать лекарства, ее самочувствие ухудшится. Рецепт на таблетки и сами таблетки у нее с собой. Все изъято вместе с вещами, но их ей не выдают. Я пытаюсь понять, как потребовать, чтобы ей передали лекарства. Сейчас девочки не понимают, что делать, просят привезти личные вещи, средства гигиены. В обычное время Сахарово — это «концлагерь» для мигрантов.