«Отпуск — надо ехать копать». Как помочь археологам спасти берестяные грамоты

На Троицком раскопе в Великом Новгороде с 1973 года ведутся археологические работы. Благодаря им удалось найти уникальные предметы, в том числе древнейшие памятники письменности — берестяные грамоты. На одном из участков раскопа этой осенью должно начаться строительство культурного центра. Некоторые ученые опасаются, что археологические работы не получится завершить в срок. Чтобы спасти ценные артефакты, в Новгород приезжают волонтеры со всей России. Лингвист, директор библиотечно-культурного центра, инженер внутренних сетей, студент — помочь на раскопках может любой. «Такие дела» узнали, как присоединиться к волонтерам и что происходит с уникальными историческими артефактами прямо сейчас.

Что происходит на Троицком раскопе

Штыри от арматуры делят пространство на ровные квадраты два на два метра. Люди срезают лопатой верхний слой земли внутри деревянных рамок. Другие сидят на досках и разминают в перчатках черные комья. Если повезет, в этих кусках земли окажется маленькое сокровище: бусинка, витое колечко, черепок от горшка. Или большое — свернутая полоска бересты с нацарапанными на ней странными символами. Если ее расшифровать, станет понятно, что волновало людей в XIII, XII или XI веке. Перебранную землю уносят в сторону на носилках и в ведрах. Там ее дополнительно проверяют с помощью металлоискателей.

Так выглядит работа на 17-м Троицком раскопе. Троицким он называется, потому что рядом построена Троицкая церковь. Общая площадь раскопа в 2022 году достигла 8200 квадратных метров, глубина культурного слоя — шесть метров. На этой территории уже нашли больше 70 тысяч предметов, в том числе древнейшую славянскую книгу — «Новгородскую псалтирь», первую известную печать Ярослава Мудрого и гусли с надписью «Словиша».

Цифра 17 означает номер одного из «ломтиков», на которые «нарезана» земля в историческом центре Великого Новгорода. «Она “нарезается” уже 50 лет, — говорит лингвист Марцис Гасунс, который приезжал на раскоп в качестве волонтера. — Обычно один “ломтик” обрабатывается пять — десять лет. Это называется научная археологическая экспедиция. Денег на это не выделяют, зато никто никуда не торопится». 

17-й раскоп начали обрабатывать в 2022 году. На его месте находилась княжеская усадьба, поэтому здесь обнаружили множество артефактов. «Тут невероятная концентрация деловой переписки. Только в этом году нашли около 35 грамот. И в 17-м раскопе могут лежать еще 30 памятников XII века», — говорит Гасунс.

В 2023 году археологический сезон на Троицком раскопе начался позже, чем обычно. В пресс-службе Новгородского музея-заповедника рассказывают, что для этого был ряд причин. В том числе то, что почти год музей работал без директора. Действующего руководителя, Сергея Брюна, назначили на эту должность в октябре 2023 года.

На месте Троицкого раскопа уже этой осенью собирались начать строительство культурного центра имени Валентина Янина — историка, который руководил археологической экспедицией по заложению раскопа. «Человек отдал жизнь тому, чтобы изучать историю Новгорода. В 1974 году он написал первую популярную книгу про берестяные грамоты», — комментирует Гасунс. В новом центре должны располагаться лаборатории и хранилище Новгородского музея.

Марцис Гасунс опасается, что закончить археологические работы до начала активного строительства не удастся. В таком случае экскаваторы уничтожат берестяные грамоты и другие ценные артефакты, которые сейчас находятся в земле. Чтобы закончить работы в срок, потребуется помощь 150 человек, которые будут работать на раскопе в течение месяца, говорит Гасунс. Поэтому лингвист старается привлекать к делу волонтеров.

Сейчас на раскопе каждый день работает несколько десятков человек. Среди них как студенты исторических и искусствоведческих факультетов, ученые Российской академии наук и Московского университета, так и люди без профильного образования. По словам Гасунса, из-за работы или учебы многие волонтеры не могут приехать дольше чем на несколько дней. Поэтому на раскопках очень нужна помощь новых людей. Важно закончить работы как можно скорее — осенью все чаще будут дожди, во время которых продолжать раскопки невозможно.

При этом в пресс-службе Новгородского музея-заповедника подчеркивают, что строительство центра не начнется, пока не завершатся исследования. В сентябре к процессу подключатся студенты Новгородского университета — они будут совмещать учебу с работой на раскопе. В музее считают, что выполнить запланированный объем работ в срок — «задача сложная, но вполне реальная, поэтому ни наука, ни история ничего не потеряют».

«Конечно, помощь волонтеров всегда очень кстати, — отмечают в музее. — Однако нельзя утверждать, что от числа добровольцев зависит дальнейшая судьба новгородской археологии. Ее ценность в полной мере осознают и в Министерстве культуры РФ, и в Новгородском музее-заповеднике. Мы сейчас делаем все, чтобы должным образом и в обозначенные сроки исследовать территорию Троицкого раскопа. В наших общих интересах не нанести ущерб памятнику археологии и начать строительство Национального историко-археологического центра вовремя. В противном случае это противоречит не только смыслу поручения правительства РФ, но и духу всего проекта».

Кто приезжает на раскопки

Марцис Гасунс приехал на раскоп на четыре дня из своего профессионального интереса, связанного с литературой и языками. О ситуации с угрозой грамотам он узнал от коллег. «За последние дни на раскопе нашли два писала — это гвозди, которыми царапали по бересте, — янтарную бусинку, стеклянный кусок браслета, латунное колечко, костяной гребень. Там такая череда ярких вещей, которую вы не увидите нигде, даже в музеях», — говорит лингвист.

Виктория Курачёва руководит библиотечно-культурным центром «НОТА» в Санкт-Петербурге. В центре планируется диджитал-проект, связанный с берестяными грамотами. Их форму повторяет и мерч, в создании которого участвовала команда библиотеки.

О ситуации на Троицком раскопе она узнала из поста в телеграм-канале Галины Юзефович. «Естественно, я не могла не поехать. Во-первых, я обожаю Новгород, много раз туда ездила как турист, восхищалась его демократичной историей. С детства зачем-то покупала книги про раскопки, — рассказывает Виктория. — Однажды я должна была поехать на раскопки в Астрахань, но в последний момент не смогла: дочь сломала позвоночник. И сейчас поняла, что это мой шанс: у меня взрослый ребенок, отпуск — надо ехать копать. Не хочется, чтобы грамотки были утеряны».

Виктория несколько раз приезжала из Петербурга, чтобы провести сутки на раскопе. Оставаться надолго девушке не позволяла больная спина. Но она признается, что во время работы боль уходила. Больше всего Викторию поражало, с какими древностями она соприкасается, тогда как ее основная работа связана с будущим — нейросетями, дополненной реальностью. «Такой лифт: из библиотеки будущего — в XII век. Это трепетно», — говорит она.

Еще одно наблюдение Виктории: обычно ей сложно заниматься монотонными вещами, например собирать ягоды. И хотя на раскопе волонтерам давали довольно простые задачи, ей не было скучно, потому что ее окружали интересные люди.

«Рядом с нами копали академики, профессора. Они столько всего интересного рассказывали. Мы обсуждали, что, например, XII век более зажиточный, чем XIII. У него больше культурный слой, — рассказывает Виктория. — Еще мы находили скорлупу орехов. Если это лесной орех, значит, его собирали сами новгородцы. Если грецкий, то его покупали. В общем, это было интереснейшее погружение в историю. И все с юмором, с потрясающими разговорами». Она добавляет, что каждая личная находка воспринималась как вклад в общее дело, «находка в квадрате».

Другой волонтер, Алексей Даценко, работает инженером внутренних сетей. Он, как и Виктория, давно хотел поучаствовать в раскопках и после поста в историческом телеграм-канале поехал помогать. «Самым ярким впечатлением была моя находка — осколок стеклянного браслета в слое XII века, — делится он. — Сам процесс не самый романтичный: земля, лужи, грязь, дождь, необходимость таскать ведра с отработанной землей на дополнительное обследование под металлоискателем, больная спина. Но все это перекрывают идея и причастность к важному». 

Алексея удивила самоотверженность, с которой работали девушки-волонтеры. По его словам, некоторые перебирали землю без перчаток, несмотря на красивый маникюр.

Марцис Гасунс ожидал, что на призыв приехать откликнутся в основном люди из профессионального сообщества историков и лингвистов. Действительно, на раскопках Гасунс встретил волонтера, который заведует отделом словарных разработок в Институте лингвистических исследований в Петербурге. «Я занимаюсь словарями, он занимается словарями. Мы живем в разных городах. Где мы встречаемся? На одном квадрате в Новгороде», — удивляется лингвист. 

Но волонтерами становятся самые разные люди. По наблюдениям Гасунса, особенно много приезжает студентов.

Одной студентке, Полине, 20 лет. Она учится на историка в РГПУ имени Герцена, занимается историей арабских стран и участвует в проектах в области востоковедения. На раскоп девушка поехала, чтобы сделать вклад в изучение истории России и углубить свои знания по археологии. «Исследовать новгородское наследие важно: наши представления о прошлом неизбежно становятся нашей идентичностью, наша идентичность влияет на наши поступки сейчас. Любой вклад в историю может сделать наши знания о себе более точными», — говорит она.

Другой, Кате, 21 год. Она студентка на профиле искусствоведения, раньше училась на архитектуре и культурологии. Ей было важно на собственном опыте узнать, как добываются некоторые затерянные артефакты, как работать в поле. «Хотелось какой-то практики, применения знаний и навыков, нового опыта, — говорит Катя. — Но главное, что меня вдохновило, — это укрепление связи с родиной, с ее историей, познание всего на более личном уровне. Для меня это уже не история по книжке, не безличные экспонаты в музеях. Это жизнь, которая продолжается и сохраняется нами».

Волонтеры признаются, что стали иначе воспринимать музейные коллекции. Виктория шутит, что «своих» можно узнать по тому, как долго они рассматривают предметы: после раскопок люди делают это особенно внимательно.

«Взгляд сильно изменился. Появилось понимание, сколько труда вложили те, благодаря кому существует музейная коллекция. К тому же мое восприятие прошлого стало более полным и цельным: то, что я узнала на раскопе, дополняло информацию с табличек».

Как стать волонтером

Никаких специальных знаний для работы на Троицком раскопе не нужно. В пресс-службе Новгородского музея-заповедника объясняют: если их нет, волонтеру найдут посильную физическую работу. Все нужные навыки можно приобрести на месте.

Единственное требование к тем, кто хочет помочь, — быть старше 14 лет. Некоторые волонтеры приезжают помогать вместе с детьми-подростками. Марцис Гасунс говорит, что лучше не планировать поездки на выходные: в воскресенье работы на раскопе не ведутся, в субботу они заканчиваются в 13 часов. По словам лингвиста, лучше всего приезжать на три — пять дней.

На месте раскопа не предоставляют жилье, проезд и питание. Однако волонтер может получить 1,2 тысячи рублей за освоение квадрата два на два метра. Выплаты вручают раз в неделю.

С собой Гасунс советует взять перчатки (Виктория, например, использует латексные и периодически их меняет) и туристический коврик, чтобы было удобнее сидеть на деревянных табуретках. Все остальное предоставляют на месте.

В музее говорят, что важно одеться тепло и удобно. Виктория отмечает, что в качестве обуви лучше всего взять с собой резиновые сапоги или трекинговые ботинки: после дождя на раскопе становится сыро.

Для тех, кто собирается приехать в Новгород, Гасунс создал чат в телеграме. В нем волонтеры обсуждают, как добраться до раскопа и сориентироваться на месте, где поесть и переночевать. Всем новым участникам лингвист предлагает написать в чат свое имя и предполагаемые даты поездки.

Помимо этого, можно позвонить в Центр археологических исследований по телефону 8 (8162) 63-63-55. Сотрудник музея ответит на все вопросы волонтеров.

• Теги:
• археология
• волонтерство
• волонтеры
• сохранение исторического наследия