Васильевы, Псков

Лариса и Сергей, Ульяна — три года, Аня — пять лет, Руслан — семь лет, близняшки Лариса и Надя — 13 лет, Дима — 16 лет, Леша — 18 лет

Мы всей семьей уже три года живем в общежитии маневренного фонда. У нас четыре комнаты: в одной — мы с Сережей и тремя младшими Ульяной, Аней и Русланом, в соседней комнате — девочки-близняшки, а напротив нас — сыновья Дима с Лешей. Наша комната — 17 квадратных метров.

Было время, когда я снимала маленькие комнатушки и отдавала детей в интернат, где их кормили, одевали, обучали и присматривали за ними. Это 180 километров от города. А на каникулах они приезжали ко мне. В интернате учились четверо детей: Дима с Лешей с первого до шестого класса, Надя с Ларисой с первого по третий. Как только четверть заканчивалась, работники интерната привозили детей во Псков, и я их забирала.

Чтобы снять комнату в 12 квадратных метров, мне нужно было заплатить четыре-пять тысяч рублей. А зарабатывала я пять-пять с половиной тысяч рублей плюс детское пособие. Прокормить детей и обеспечить им школу самостоятельно на эти деньги я была не в силах. Забрали мы детей, когда мужу с работы предложили помощь. У них было бесхозное нежилое помещение, которое никто не снимал, — ни отопления, ни водопровода. Мы поставили печку, обустроили кухню и комнату и решили забрать детей, чтобы наконец-то жить вместе. Здесь нас нашла соцзащита, и начались разговоры о том, почему мы никуда не обращались. И уже после всего этого мы переехали сюда.

В нашей комнате три дивана, шкаф, телевизор — в общем, все самое необходимое. Каждый раз зимой мы все утепляем, дует изо всех щелей. Стены обшарпанные — это не то слово. В коридоре мы поставили кое-какую мебель, чтобы их не было видно. Штукатурка вся обваливается.

Нам сказали, что через дорогу есть общественная баня, а ванна в этом здании не предусмотренаТвитнуть эту цитату Когда мы переехали сюда, нужно было все красить, штукатурить, клеить обои. Проводку на кухню муж сам проводил. Ванны в здании не было. Нам сказали, что через дорогу есть общественная баня, а ванна в этом здании не предусмотрена. Так что первое время мы в баню ходили, долго копили, чтобы поставить душевую кабину и бойлер. Муж взял кредит. У нас на этаже была пустая кладовка, где у предыдущего коменданта стояла ванна. Тут мы и поставили душ. Ремонт в коридоре не получилось сделать: нужно отбивать сначала старую штукатурку, а она осыпается сразу до бетонных плит, поэтому мы трогать не стали.

Муж у меня работает на автомойке. Когда чаевые приносит, еду покупаем. Остальное, в том числе и мое пособие по уходу за детьми, уходит на погашение кредита. Мы брали 100 тысяч рублей, а отдать нужно 150 тысяч рублей. С этими тратами мы еще не собрали Руслана в школу: обувь у нас для него есть, брюки нашлись, а портфель две-три тысячи рублей нам не по карману. Ребенку нужна уличная и сменная обувь, но мы будем покупать что-то одно.

В общежитии на нашу семью, бывает, косо смотрят, многие говорят: «Вы что, дураки, иметь столько детей?» И удивляются, как мы в такое время решаемся иметь столько. Но было время и сложнее: меня даже уговаривали отказаться от детей. Когда двое старших только ходили в садик, а на руках у меня оставались двое годовалых близняшек, я обратилась в первый и последний раз в администрацию — но они сказали, что никакой помощи предложить не могут. Единственное, что можно сделать в этой ситуации — написать отказ от близняшек и указать причину: нет своего жилья и стабильного дохода. Тогда двух младших детей заберут. А через полгода, если я предоставлю справки о том, что у меня есть свое жилье и стабильная работа, детей мне вернут. Но если не предоставлю, заберут не только двух младших, но и остальных. Либо, говорят, живите как живете. После этого я никуда не обращалась.

По поводу получения своего жилья нам ничего не известно. В очереди мы стоим уже седьмой год, а материнский капитал у нас не тронут. Нам полагается субсидия почти на 500 тысяч рублей, но вложить эти деньги некуда. Квартиру на них даже в строящемся доме не купить. А дом на участке за эти деньги выйдет в 32 квадратных метра, если мы будем экономить на коммуникациях. Мы, правда, согласны и на это, но оформление документов на строительство стоит денег, которых у нас тоже нет.

Тарасовы, Саратовская область

Валентина и Андрей, Вера — четыре года, Соня — пять лет, Коля — семь лет, Ваня — 10 лет, Лида — 13 лет, Паша — 14 лет, Лена — 20 лет

Семья ТарасовыхФото: из личного архива

Когда-то у нас была квартира. Потом мы ее решили продать, потому что должен был родиться Ваня, четвертый ребенок, и становилось тесно. В 2000-м году мы приобрели деревянный дом в 50 квадратных метров, которому больше ста лет. С тех пор каждый год мы постепенно обустраиваемся, ремонтируем.

Коммуникаций не было — воду мы проводили сами. Через год после переезда унитаз поставили, через два  — газ протянули на кухню. Проводить все коммуникации для нас дорого, поэтому все сделано без проекта и неофициально. И газ проведен на свой страх и риск — сверху вниз, прямо в подвал. На цокольном этаже баллоны с газом нельзя держать — можно не заметить утечки. Но нам и на первом этаже рядом с кроватями баллон не поставить. Поэтому, как только мы накопили на газ и его провели, сделали кухню в подвале. Находиться там было невозможно — подвал тогда не отапливался. На первом этаже стоял старый котел для обогрева дома, но толку от него было мало. Мы только через 12 лет смогли поменять его на новый.

Сейчас у нас в доме для нас с мужем и двух младших Веры и Сони на первом этаже нет места, мы вчетвером спим в подвале. Там стало тепло после установки котла, а на первом этаже, наоборот, теперь прохладно, и чувствуется резкий перепад температур между подвалом и первым этажом. Но пока живем так — все равно денег хватает только на питание и то с трудом. Еду закупаем на оптовой базе, вещи в секондхэнде. Купить портфели, наверно, сможем только к ноябрю. Впридачу каждому ребенку на школьный обед нужно 20 рублей в день. На четверых учеников в неделю это ощутимая сумма.

В доме для нас с мужем и двух младших Веры и Сони на первом этаже нет места, мы вчетвером спим в подвалеТвитнуть эту цитату Окна меняли постепенно. Когда окно надо было менять, а средств не было, мы для тепла закрывали его картоном. На первом этаже потолок сделали пластиковыми плиточками. На полу постелили дешевый ковролин. Душ стоит без ремонта. Мы устанавливали его наверху вместе с туалетом. Доски прогнили, поэтому еще один туалет мы установили в подвале, а на душ не хватило. Пол прикрыт линолеумом. От воды он полопался, и пол стал совсем неустойчивый. Когда ходишь, все хлюпает. Того и гляди провалятся доски.

Муж у меня работает священником на приходе и получает 15 тысяч рублей. Теперь, когда Вере исполнилось четыре года, и она пошла в садик, я мужу помогаю при храме: продаю утварь в церковной лавке, пою в церковном хоре на клиросе, полы мою. За всю работу в целом получаю почти семь тысяч рублей, и три тысячи составляют детские пособия. Сейчас мне придется отказаться от подработки, так как дети пойдут в школу. У нас Коля, Ваня, Лида и Паша — школьники, Лена в Москву поступила, учится и подрабатывает, мы уже ей не помогаем, а Вера с Соней в садике. Учеников нужно будет водить по секциям, делать вместе уроки. Времени у меня на работу, а тем более на ремонт, не будет.

Ремонтные работы по дому нескончаемые: детей много — то дверь сломается, то замок, то окна друг за другом меняли. Делаем ремонт в одной комнате — живем в другой. Чтобы отдохнуть от этих нескончаемых работ, мы выбираемся в детский парк на карусели. У нас как у многодетной семьи на это отведен один бесплатный день в месяц.

Данилины, Воронежская область

Татьяна и Алексей, Маша — семь лет, Миша — 11 лет, Света — 13 лет, Саша — 15 лет, Даша — 18 лет, Гриша — 20 лет, Алла — 24 года, Вера — 28 лет, Катя — 33 года

Пять лет как смогли купить этот дом с помощью материнского капитала и переехали. Старшие — Даша, Гриша, Алла, Вера и Катя — все работают в Воронеже, снимают там квартиры, а мы с мужем и Машей, Мишей, Светой и Сашей живем здесь. В 2010 году мы взяли кредит, чтобы провести в дом отопление, и заменили окна. Живем вшестером на первом этаже. У нас один зал на всех. На втором этаже кроме отопления ничего нет. На крыше голый шифер, зимой попадает снег, приходится бегать его убирать, чтобы он не растаял и не потек к нам на первый этаж. Если вниз потечет вода, полы, обои, стены, — все придется выкидывать и переделывать. Мы стелем целлофан и в нем выносим нападавший снег. В этом году снега было много, пришлось побегать.

На кухне и в ванной пол бетонный, покрыт линолеумом. Летом еще терпимо, зимой холодно. В дождливое время возле дома мы бросаем на землю остатки шифера, чтобы было, на что наступать и где ходить. Вокруг дома образуется одна большая лужа, земля размокает и ходить невозможно. Без шифера и в обычной обуви не пройдешь. Мы уже думали о том, чтобы продать этот дом. Но муж говорит, что время сейчас неподходящее. Так что приходится жить.

На крыше голый шифер, зимой попадает снег, приходится бегать его убирать, чтобы он не растаял и не потек к нам на первый этажТвитнуть эту цитату Раз в три года мы берем кредиты. Диван, например, купить, стол письменный. А сейчас у нас две кредитных карты, и моя мама еще кредит взяла на свадьбу внучке. Так что мы расплачиваемся, нам уже не до бетонных полов. Порой отчаяние берет.
Мы ведь, чтобы даже оплатить отопление в доме, постоянно в долгах. Сначала занимаем шесть тысяч рублей, оплачиваем квитанции, потом нам перечисляют субсидии, и мы возвращаем долг. В общем, я сама не понимаю: это чудо божье, что мы живем еще. Если задумаешься иногда, кажется, что совсем не выбраться.

Семья ДанилиныхФото: из личного архива

К школе тоже детей надо подготовить. Учителя звонят, говорят: «Сдайте полторы тысячи рублей — нужно шкафчики поставить». Какие шкафчики? У нас дома три дивана: наш с мужем, Саша с Мишей на одном, Маша со Светой на другом. Мы себе мебель не можем позволить, а вам шкафчики! У меня из дивана пружины торчат, рядом стол стоит со стульями, да и все практически. У детей в комнатах есть столы, кровати, полочки для вещей. Другим родителям и учителям то, что мы не можем сдать денег, не понять. И люди не стесняются нам говорить: «А что ж вы нарожали-то столько, а денег сдать не можете?» Дети со школы приходят, и начинается: «У меня ботинок порвался, а нам надо тетрадей купить, а нам сдать в фонд класса…» Я даже не пытаюсь подсчитывать эти расходы, потому что это нереально.

Это чудо божье, что мы живем еще. Если задумаешься иногда, кажется, что совсем не выбратьсяТвитнуть эту цитату Единственная стабильность в деньгах — это моя пенсия. В месяц я отдаю своей маме по семь тысяч рублей, чтобы гасить ссуду, отдаем за кредиты, и у нас по нулям. Тысяча рублей — это детское пособие за четверых. Нам обещала помочь с ремонтом дома администрация. Мы писали письмо — пришел ответ, что нам могут оказать помощь на 80 тысяч рублей. После этого прошел год — я решила сходить и узнать. Глава администрации рассмеялся мне в лицо и карманы вывернул — сказал никакого письма от нас не приходило. Был еще случай, когда нам нужна была лестница на второй этаж. Я записалась на прием, пришла, рассказываю. Говорю, лестница нам нужна, а то ребенок упадет, нас потом обвинят в том, что нет надлежащих условий. Ну и они за это зацепились, сказали: «Да, вот, доходишься, допросишься, что и детей могут забрать». Я еще раз попробовала с этой лестницей поспрашивать, мне замглавы местной администрации сказала: «Голову надо иметь, когда рожаешь». Ну мы никуда и не обращались больше. Крутимся сами.

Трубниковы, Курская область

Надежда и Иван, Полина — три года, Прохор — шесть лет, Карина — 10 лет

Мы снимаем шпальный дом 60 квадратных метров. Спальня у Карины два на четыре метра, зал четыре на три метра, наша спальня два на четыре метра. Чтобы купить свой, нужно 700 тысяч рублей. Мы все откладываем, откладываем… Но хватает только на аренду — три тысячи рублей в месяц. Дом, который мы арендуем, был совсем ветхий, его перестроили немного и начали сдавать. Пол был из досок, мы его заново перестилали, чтобы детям было тепло.

Девочка пойдет в четвертый класс, а я с Полиной и Прохором дома, Прохор у нас не разговаривает, у него инвалидность. Так что мы с двумя детьми постоянно дома. Они играют, телевизор смотрят, попишут, порисуют и больше ничего. Муж у меня подрабатывает на стройке. Последний раз за подработку ему заплатили 20 тысяч рублей. Как зарплату получил, пошли долги отдавать. Я собираю документы в соцзащиту, чтобы выделили денег ребенку на лекарства. Ждать не знаю сколько, месяц наверное. Как перечислят. Два года назад я получала пособие за ребенка, Карина тогда в первый класс пошла. В этом году мне сказали: «Нельзя! Дают только тем, у кого больше двух детей школьники». А раз у меня ребенок-инвалид, надо собирать документы, может, дадут. Я все собрала, отнесла, жду.

Детского сада у нас нет, поэтому до школы детей я воспитываю сама. У нас был детский садик, но из него сделали церковь. Так что мы с детьми сидим дома.

Были еще тумбочки, но они уж совсем ветхие, сыпались, пришлось выкинуть. Всей мебели лет тридцать.Твитнуть эту цитату После свадьбы десять лет жили с родственниками, со свекром, свекровью и деверем. Спали с мужем и Прохором в одной комнатке на диване, Карина — с бабушкой и дедушкой, и в проходном зале — деверь. Были постоянные скандалы, но мы терпели до последнего, думали, все наладится. Потом они нас начали выгонять из дома, постоянно спрашивать, когда мы уже съедем. И мы съехали.

В нашем доме нет воды, мы ходим за ней на колонку и платим 500 рублей в месяц. В том году в наш дом провели отопление, газ уже был. Из мебели у нас по минимуму: в нашей комнате стоят два дивана, дубовый шкаф на всех и стол — больше ничего. Были еще тумбочки, но они уж совсем ветхие, сыпались, пришлось выкинуть. Всей мебели лет тридцать. Купили в том году Карине письменный стол, когда нужно было идти в школу, койку купили.

Мы деньги постоянно занимаем у знакомых, даже в магазине. Меня здесь знают, поэтому дают в долг. Придешь, купишь еды сразу на 10 тысяч рублей, через месяц отдаешь. Где с зарплаты мужа отдаем долги, где с детских пособий. Приходится экономить. Не живем, а выживаем. Моя мама помогает, дает нам немного денег со своей пенсии в шесть тысяч рублей. А свекор со свекровью помогать возможности не имеют: они платят с пенсии кредиты за газ, который проводили. Им еще пять лет выплачивать по три тысячи рублей в месяц.

У нас все так живут. Обращаются за помощью в жилье, а им отвечают: «Нечего жаловаться, у вас все есть». Дети у всех вырастают и продолжают жить с родителями. В этой ситуации понимаешь, что помощи ждать неоткуда, детей бы поднять на ноги. Тут уже не до беготни по инстанциям и не до слез.

Янышины, Иркутская область

Анна и Сергей, Таня — год, Катя — три  года, Ира — пять лет, Надя — 13 лет, Леша — 15 лет

Мы снимаем по договору социального найма дом 37 квадратных метров. Своего жилья у нас нет и никогда не было. Раньше квартиры по соцнайму выдавали в двухэтажках — старые и холодные помещения. Со временем у кого-то из жильцов появилась возможность уехать к родственникам, кому-то свое жилье помогли купить. Так получилось, что мы сначала тоже снимали квартиру, а потом остались там одни. На первом этаже вода в трубах превращалась в лед. Наша семья год добивалась от администрации, чтобы нам хоть что-то выделили, потому что нормально жить там было невозможно — мы там заживо замерзали. Через год нам выделили вот этот дом.

Живем мы здесь шестой год. Условия не сказать, что лучше, но нам другого не дают, говорят, больше жилья для расселения нет. Материнский капитал мы еще не получили. Для начала надо найти время между всеми подработками. Когда все же соберешься и доедешь до пенсионного фонда, там огромные очереди: чтобы попасть в очередь на прием к чиновнику, нужно отстоять несколько часов за талоном на прием. Чтобы съездить в город, нужно потратить 200 рублей туда и 200 рублей обратно. А ехать нам до пенсионного два часа.

В доме у нас небольшая кухня, где спят трое детишек: Ира, Надя и Леша. А мы с мужем и двумя младшенькими Таней и Катей спим в зале. Стены — сырая штукатурка. Между окном доски прогнили, поэтому зимой поддувает, и окна полностью замерзают. При минусовой температуре дети ходят у нас в теплых носках, а те что помладше, в валенках. Часто болеем из-за постоянных сквозняков.
Коммуникаций нет. Греем дом печкой, моемся в общественной бане. За шесть лет построили сарай, чтобы складывать туда лопаты и грабли. Недавно нам добрые люди в помощь выделили кур. И мы из досок сделали для них утепление в сарае. Еще коз помогли приобрести. Теперь у нас есть свое небольшое хозяйство.

При минусовой температуре дети ходят у нас в теплых носках, а те что помладше, в валенкахТвитнуть эту цитату Рядом с домом у нас есть садик и школа, очень много магазинов. Но предприятий, куда можно было бы устроиться на работу, нет. Разве что осенью начнутся колхозные работы. Один предприниматель высаживает поля, мы ездим на уборку, собираем картофель, свеклу и капусту, чтобы хоть что-то скопить на небольшой ремонт и еду. Иногда получается находить разовые подработки. Я целыми днями сижу с Танюшей и Катей, а когда муж свободен, он сам остается с детьми.

Подрабатывает он случайными калымами. А я в основном помогаю бабушкам: кому-то печку подмазать, кому-то картошку прополоть, 500 рублей за весь огород, грядки вспахать — 300 рублей, кому-то в доме полы помыть — 100-200 рублей. Выхожу на улицу и иду узнавать по домам, кому нужна помощь. Самая стабильная подработка — раз в две недели помогаю соседу мыть бабушку за 200 рублей, ей 93 года.

Недели за две может быть две-три тысячи рублей зарабатываем.

В садик мы не ходим, он у нас платный. На месяц нужно 800 рублей — это неподъемная сумма. Тем более в садик ребенка не отправишь в том, в чем он ходит дома. Его нужно одеть и обуть. Если в сад идти, придется голодать.

Все дни у нас одинаковые: с утра встаю, готовлю завтрак, просыпаются маленькие ребятишки. Кормлю младших, потом старшие просыпаются. К десяти часам мы идем на уколы с Катюшей, везу ее на коляске. Потом приходим домой. Дома маленько побыли, идем на массаж. После, как покушаем, надо дома прибраться, подмести да помыть. Старшая дочка Надя мне помогает. Прибрались — идем в парк. Ну как парк… Сосны растут и тропинки есть. Погуляли, Иришка покаталась на велике, Надя с Лёшей нашли крышку — как от майонеза, только побольше. Они ей играют, кидают друг другу. Ну а я за маленькими смотрю. Пока гуляем, Сергей по дому что-то сделает или на подработке. Как приходим, я дою коз, потом обед начинаю варить. Потом стирка, если есть что состряпать, стряпаешь. После обеда маленькие спать ложатся, мы с мужем в огород: я в теплицу помидоры-огурцы подвязать, он грядки полет. Когда закончим, иду калымить. Поэтому, какой ремонт? Детей бы прокормить да вылечить. У нас и друзей-то нет из-за такой жизни.

Читайте также: репортаж Андрея Уродова «Вишневый ад» из цикла материалов о ветхом жилье и материал  Лилии Гильдеевой «Скрепы для семьи»  о том, как можно помочь малоимущим семьям.