На международном ЛГБТ-кинофестивале «Бок о бок», который продолжится в Санкт-Петербурге до 26 ноября, показали фильм о репрессиях против гомосексуалов и трансгендеров во франкистской Испании.

«Такие дела» поговорили с историком Ирой Ролдугиной и режиссером фильма «Кости раздора» Андреа Вайс о том, как преследовали ЛГБТ-сообщество в Испании и СССР и в чем наши страны похожи даже сейчас.

«И этот пейзаж мне не радует сердце»

Документальный фильм «Кости раздора» посвящен памяти Федерико Гарсиа Лорки, который считается в Испании первой и самой известной ЛГБТ-жертвой времен генерала Франко. До сих пор испанцы не знают, где находятся останки поэта. Согласно документам, которые нашла режиссер Андреа Вайс, работая над фильмом, — Лорку расстреляли и бросили в яму вместе с тысячами других испанцев. В деле было сказано, что он «социально опасен» из-за своей ориентации.

Как и в СССР, в Испании в тридцатые годы за гомосексуальность осуждали только мужчин. Считалось, что у женщин нет сексуальности, а единственная цель женщины — рожать детей для мужа. Официально лесбиянок не существовало, поэтому им было проще общаться. Они выработали свои «знаки шифрования». Девушки спрашивали друг у друга: «Ты продавщица книг?» Если ответ был «да», то они обменивались номерами. Или узнавали друг друга по вопросу: «Ты понимаешь?» «Продавщицы» и «продавцы» книг собирались по выходным в горах на пикники. Поскольку там были и мужчины, и женщины — пикники не вызывали подозрений.

Кадр из фильма Андреа Вайс «Кости раздора»Фото: ©Jezebel Productions

Ира Ролдугина, историк, старший преподаватель школы исторических наук НИУ ВШЭ (Россия)

«Каждый год в Советском Союзе по 121-й статье [в советском уголовном праве мужеложство относилось к преступлениям против личности и наказывалось лишением свободы сроком до пяти лет. — Прим. «ТД»] осуждали от полутора до двух тысяч человек. Статью за мужеложство отменили только в 1993 году. Личные дела осужденных по этой статье хранятся в системе МВД, и к ним до сих пор нет никакого доступа. Люди, осужденные по 58-й статье (измена родине), могут прийти в архивы и прочесть свое дело, потому что статью признали неправосудной и реабилитировали осужденных. А статью за мужеложство никто не оспаривает, российское государство до сих пор считает это уголовным преступлением в том историческом периоде, и те, кого по ней осудили, — не реабилитированы».

«Облекается прошлое в железные латы»

Андреа Вайс, режиссер, сценарист, писательница (Испания)

Андреа ВайсФото: Audrey C. Tiernan

«Вместе со мной на съемки ездила моя бывшая студентка. Она испанка, но ничего не знала о своей истории, как и практически вся молодежь в стране. Оказалось, что в школьном курсе истории дети изучают всех королей и королев, но как только доходят до гражданской войны — наступают летние каникулы. И эта тема никогда не поднимается. Испанцы вообще не любят ворошить прошлое: они не реабилитировали осужденных в то время геев, они просто забыли о том, что этот период был! Когда в девяностые тюрьмы открылись и выпустили политзаключенных — геи и трансгендерные люди остались сидеть. Они считались социальными, а не политическими преступниками и содержались вместе с насильниками и убийцами. В Испании было две мужские тюрьмы для гомосексуалов, которые находились на двух изолированных островах. Лесбиянок отправляли в психиатрические больницы, но я не нашла ни одну девушку, готовую об этом рассказать».

Ира Ролдугина, историк, старший преподаватель школы исторических наук НИУ ВШЭ (Россия)

«Природа любого тоталитарного режима — контроль. Любой контроль подразумевает регулирование самого базового — личной жизни. Именно поэтому все подобные режимы вовлекаются в гендерную биополитику и настаивают на контроле над рождаемостью. Контроль политический никогда не бывает полным без контроля человеческого тела, и потенциал здесь бесконечен. Можно снова ввести статью не о пропаганде, а полной криминализации гомосексуальности. Можно запретить женщинам курить, потому что это плохо влияет на ребенка. Все это — евгеническая риторика, когда тело человека больше ему не принадлежит, когда оно принадлежит государству».

Пять лет за красный галстук

Читайте также «Угрызения совести должны доминировать в вашей жизни»   Корреспондент «Таких Дел» отправился к заслуженному врачу России лечиться от гомосексуальности  

Ира Ролдугина, историк, старший преподаватель школы исторических наук НИУ ВШЭ (Россия)

Ира РолдугинаФото: Юрий Чичков

«Людей, которых подозревали в однополых связях, очень легко было шантажировать. Я работаю с двадцатыми и тридцатыми годами — это единственные открытые архивы. В 1920-х еще никто не скрывался, потому что в 1917-м статью за мужеложство отменили и снова ввели только в 1934-м. На протяжении 1920-х годов квирное сообщество было довольно свободно, особенно в Петербурге. Согласно документам, у них были свои пивные, свои бульвары, они открыто ходили по улицам и пытались отличаться внешне — носили красный галстук. В двадцатые годы квиров было легко заметить, но уже в сороковые выделяться стало просто опасно. Я как-то подумала: после Сталина время несколько изменилось и наверняка были люди, которые не состояли в партии, не дорожили работой или семьей, — им нечего было терять, и они вполне могли быть открытыми геями.

Преследование гомосексуалов в тоталитарных режимах — это инструментальная вещь. Поэтому и в России, и в Германии гомосексуальность криминализовали примерно одновременно. Гендерная политика вообще была очень похожа. В Германии гомосексуалов сажали в концентрационные лагеря, и это было упаковано в риторику евгеники — их нужно истреблять, чтобы не было вырождения нации. В Советской России из-за социалистической риторики открытое уничтожение было невозможно. Такая риторика предполагает, что человек может исправиться и стать социалистом (только если это не бывший дворянин или поп). Если гомосексуалом был простой водитель трамвая — его нельзя было публично судить, это подрывало легитимность режима. Поэтому репрессии не были масштабными и публичными, как в Германии, и советская власть никогда не пыталась посадить всех, цель была — создать видимость „нормального“ общества».

«Я люблю человеческий голос»

Андреа Вайс, режиссер, сценарист, писательница

«После смерти Франко в Испании установился так называемый „пакт молчания“, потому что к власти пришли люди тех же взглядов и того же поколения. Но по мере того, как подрастает новое поколение, ситуация меняется, в том числе для ЛГБТ. Испания в какой-то момент была готова к тому, чтобы принять свою историю. Хотя власти никак не участвовали и не участвуют в распространении исторической информации — всем этим занимаются сообщества и активистские движения. Но закон о преследовании ЛГБТ в Испании тоже отменили благодаря активистам».

Портрет Федерико Гарсиа Лорки на демонстрации. Кадр из фильма Андреа Вайс «Кости раздора»Фото: ©Jezebel Productions

Ира Ролдугина, историк, старший преподаватель школы исторических наук НИУ ВШЭ (Россия)

«Свободное общество — это организм, который сам способен перебороть болезнь. Но если ты постоянно находишься в токсичной среде, то ничего не изменится. Если бы в России не было хотя бы этого закона о пропаганде гомосексуализма среди несовершеннолетних — гомофобии в стране было бы меньше. Цель этого закона — спрятать ЛГБТ-сообщество и вывести его в гетто. И российская власть этого добилась».

Программа фестиваля «Бок о бок» — http://www.bok-o-bok.ru

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!