Краденая дорога

«Я им говорю, мы все за грибами ходили по этой дороге, а мне в ответ: да много ли вам ходить осталось», — возмущается Александр Шапкин, бывший председатель местного колхоза, а ныне — простой пенсионер.

Эта история началась еще в конце прошлого лета, но «осадочек» жители деревни Медведево, что в Ржевском районе Тверской области, расхлебывают до сих пор. Появление на околице деревни рабочих с экскаватором стало сюрпризом даже для местного начальства.

«Я в отпуске был. Звонит заместительница и говорит: “У нас начали дорогу разбирать. Кто разбирает, почему — неизвестно”, — вспоминает глава сельского поселения Медведево Дмитрий Самарин. — Позвонили в администрацию района, спросили, на каком основании. Там ответили: “Да, принято такое решение”».

Раз решение принято, то Самарин и успокоился. 530 метров дорожного полотна, что тянулись через поле в сторону леса, были сняты, асфальт и щебенку погрузили на КамАЗы. На месте дороги оставили непроезжую глинистую канаву.

— Зачем ее срезали? — вздыхает жительница деревни Светлана. — Раньше по ней напрямую ходили в лес и через железку — в Алешево. Было время — церкви разрушали, а потом восстанавливали. Вот и дорогу как бы не пришлось восстанавливать.

— Украли нашу дорогу, — сетуют жители.

— Дорогу мы не крали, а направили асфальт и часть щебенки на другие цели, — парирует глава района Валерий Румянцев. — Частники заплатили за нее 80 тысяч рублей, а материал использовали для ремонта другой дороги. К тому же разобранная дорога все равно никуда не вела, на балансе никогда не числилась и построили ее непонятно зачем.

Это, конечно, совсем не так. Проложили дорогу в свое время понятно зачем и понятно куда. И понятно кто — работники местного колхоза, которые до самого последнего момента ее и использовали. Но постаревшие колхозники тут давно уже не хозяева.

Путевое развитие

Отсутствие дорог в этих краях в Великую Отечественную оказалось кстати: крепко притормозило наступающих немцев. Однако и после войны мало что на дорожном фронте изменилось.

«Когда я в 1979 году стал председателем здешнего колхоза, то ездил на дальние фермы верхом на лошади. Иногда за 20 километров скакал. А больше все равно ни на чем не проедешь», — вспоминает Шапкин.

Колхозникам на машинах иногда приходилось делать крюк через соседний Зубцовский район — грунтовка там была получше. А по прямой продраться — только на гусеничном ходу.

— Весной и осенью тащили все тракторами. Молоко из фермы в Алешево возили во флягах в тракторном прицепе, а уже тут переливали в цистерну. Работать было невозможно. Поэтому решили, что будем строить дорогу хозспособом.

Хозспособом значит своими силами. Провели по этому поводу собрание.

— Спросили людей, согласны ли они строить дорогу за счет средств колхоза. Можно ведь было эти деньги и на зарплаты пустить или на постройку жилья. Но люди понимали, что дорога нужна, и соглашались, — вспоминает Шапкин.

— Понимаете, тогда — при колхозе — людей спрашивали! — встревает в разговор Анна Михайловна, жена бывшего председателя, сама бывший колхозный экономист. — А сейчас, как решили дорогу ломать, никого не спросили. Хоть бы сход в деревне устроили…

Колхоз тогда купил небольшой асфальтовый завод и поставил его в стороне от деревни, чтобы не дымил. К нему-то и вела ныне срытая и проданная дорога в полкилометра. Наняли бригаду азербайджанцев, которые этот асфальт варили и клали. А возили его десять колхозных ЗИЛов.

«Азербайджанцы отлично работали. Но как началось в Карабахе, все уехали, — говорит бывший председатель. — И мы очень многое не успели. Так-то у нас был проект и на Харитоново сделать дорогу, и на Дубакино».

К 1990 году колхоз проложил только девять километров асфальта, соединив Медведево с несколькими деревнями. Этим дорожным наследием все здесь пользуются до сих пор. А потом в тверской глубинке стало не до строительства дорог.

Сам колхоз протянул еще довольно долго. Стал государственным унитарным сельхозпредприятием — обеспечивал продуктами ржевских железнодорожников. И тихо умер в середине нулевых. Большая часть полей теперь зарастает. После развала предприятия отросток дороги (от большака до бывшего асфальтозавода) так и не передали никому на баланс. Полоска асфальта стала в итоге очередной бесхозной дорогой — таких у нас в стране, по статистике, каждая пятая.

Впрочем, пользовались «бесхозным объектом» довольно активно — ходили на станцию. Асфальт, правда, обрывался в чистом поле, но стоило пройти по колее еще минут пятнадцать по прямой — через поле, лесок, просеку ЛЭП — и возникала железнодорожная остановка 147 километр. А потом (километр с небольшим по тропинкам) — и деревня Алешево.

Еще в 1990-е тут два раза в день ходил рабочий поезд из нескольких вагонов. Теперь ходит рельсовый автобус. Он приезжает только по пятницам и воскресеньям: утром из Вязьмы во Ржев, вечером — обратно. И останавливается по требованию. Да и станция для тех, кто понимает: ни единого здания, фонаря или платформы. Только рельсы и табличка с названием.

С деревней Алешево произошло примерно то же, что и со станцией. Там теперь живут несколько пенсионеров и пара цыганских семей. И ходить туда из Медведево как бы и незачем.

Выживание на местности

Ситуация эта для Ржевского района типична. Вроде не самая глушь. Всего 200 километров от Москвы строго на запад, примерно на полпути до белорусской границы. Но в этой, можно сказать, самой европейской части России население непрерывно сокращается с 1959 года. Тогда тут жили почти 30 тысяч человек, в 1989-м — уже 17,7 тысячи, сейчас — и вовсе 11,6 тысячи по переписи. И неудивительно, что народ уезжает: работы с каждым годом становится меньше.

«У нас еще лет пять назад в районе оставалось двадцать колхозов. Но теперь их обанкротили, выжили только два. И люди земли лишились, и сама земля бурьяном зарастает», — рассказывает депутат совета сельского поселения Медведево Андрей Калашников, который, собственно, и вынес дорожный конфликт в социальные сети.

Он сам, как многие другие трудоспособные местные жители, работает в Москве. Там Андрей четыре дня в неделю ведет бухгалтерию в одной пищевой компании. А оставшиеся три — выполняет депутатские обязанности на малой родине.

Официально в поселении Медведево живет 1341 человек. Реально, считают в администрации, народу вдвое меньше. Остальные в городах на заработках. Причем все эти люди разбросаны по гигантской территории в 405 квадратных километров. В 2005 году это поселение сформировали, объединив четыре обезлюдевших сельских округа.

Но в этих новых безлюдных сельских реалиях старая дорога приобрела новый, неожиданный смысл.

— У меня на этой дороге ребенок на роликах кататься научился, — говорит мужчина лет сорока. Представляться он мне не хочет (чтобы не ссориться с администрацией), но не скрывает, что работает в Москве прорабом на стройке. — У нас ведь даже тротуаров нет, только проезжая часть. Людям больше гулять просто негде. А там поле, птички поют.

— Дети там на роликах и велосипедах катались. Мы с собаками гуляли, — присоединяется к соседу Елена. — А потом — раз — и, никого не спросив, дорогу увозят.

И так говорят очень многие. Выясняется, что пенсионеры ходили по асфальту в лес за грибами, молодые родители гуляли по дороге с колясками, молодежь каталась на машинах. Оказывается, местные уже давно превратили этот обрывок дорожного полотна в общественное пространство — за неимением прочих.

Как и в большинстве других деревень, летом народу здесь становится гораздо больше. Приезжают пенсионеры копаться в огороде. Из городов привозят внуков. И всему этому летнему населению дорога была нужна.

Сейчас не сезон, народу мало. И те, кто остался, теперь осваивают для прогулок обочины действующего шоссе. Только от машин приходится уворачиваться.

Охотники и земледельцы

«Да, есть эмоции тех, кто по этой дороге прогуливался, был у них там персональный Бродвей, — сурово говорит Румянцев. — Но есть и деревни Дубакино и Кротково, в которых проживают восемь человек и куда тоже нужно дорогу проложить. И Харитоново, где никто не живет, зато там есть охотхозяйство. Вот для этого мы ту дорогу и разобрали».

Почти вымершие деревни Дубакино и Кротково, сказать по правде, тут ни при чем: весь асфальт и щебенка, что вывезли из Медведево, пошли на ремонт дороги в Харитоново. Никакой деревни там давно нет, но есть охотхозяйство «Осуга». На спутниковой карте видны пруд и ряды новых гостевых домиков. Судя по фотоальбому с сайта, домики деревянные и довольно симпатичные. Имеется баня. Охота по тарифу, за кабана, к примеру, от 10 до 45 тысяч рублей.

Охотхозяйства — бизнес, который особенно хорошо себя чувствует на развалинах колхозной цивилизации. Люди уходят, зверей становится больше. В поселении Медведево этих хозяйств сразу четыре. Охотники — в основном москвичи, так что дело прибыльное.

Кому принадлежит «Осуга», никто толком не говорит. Глава района утверждает, что местному бизнесмену Юрию Макаренко. Сам Макаренко уверяет, что у него в Харитоново только ферма с коровой, а он всего лишь простой охотник. А владельцы охотхозяйства — столичные люди, у некоторых в деревне и свои дома есть.

— Недавно один из домов купил Сергей Васильевич, деловой человек из Москвы. И его фирма перечислила администрации пожертвование, чтобы нам позволили снять грунт с той дороги, — объясняет Макаренко.

— Сергей этот из Ржева, не местный. Как и большинство их работников, — отмечает депутат Калашников. — Охотхозяйства ведь разные. В каких-то бывшие лесники работают, и они с местными ладят. А эти сами по себе. К ним богатые москвичи приезжают, подстрелят с вышки прикормленного лосика, в баньке попарятся. А еще в «Осугу» любит ездить районное начальство. Им эта дорога, ясное дело, нужнее.

Депутат считает, что случай с разрушением дороги — чистой воды самоуправство, и написал на главу района заявление в полицию и жалобу в прокуратуру.

«Понятно, что дорогу уже никто не вернет, но я хочу, чтобы глава хотя бы перед жителями извинился», — говорит депутат.

Тут Калашников, похоже, попал в самую точку. Людей очень обижает, что с ними окончательно перестали считаться.

***

В деревне Папино асфальт, проложенный еще председателем Александром Шапкиным и его азербайджанской бригадой, кончается. Дальше шлагбаум, и начинается та самая «отремонтированная» дорога — построенная из краденой. Хотя назвать это дорогой решится не каждый.

В топкой глине и снежной каше тонут куски асфальта. Ими присыпаны самые глубокие выбоины. Но проезжей грунтовка от этого не становится. Разве что зимой. По осени обычные внедорожники вязнут примерно на полпути до охотхозяйства.

Впрочем, это для иногородних непроезжее пространство, свои обходятся. У егерей машины особые — уазики на огромных шинах низкого давления. Так что нынешнего ремонта охотникам вполне хватает. А чужие им и не нужны.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!