В июле 2017 года к медсестре сельской амбулатории в Ставропольском крае Елене* обратилась местная жительница. Пациентка находилась на 12-13-й неделе беременности и хотела прервать ее — денег на воспитание ребенка не было.
По версии следствия, Елена согласилась помочь пациентке за 5000 рублей. Сначала она предложила ей выпить препарат «Сайтотек» (используется для медикаментозного аборта. — Прим. ТД). Та согласилась, но препарат не сработал, и через два дня Елена сделала женщине «массаж матки» и укол, а позднее ввела пациентке катетер Фолея (урологический, иногда используется в качестве метода стимуляции родов. — Прим. ТД). Вскоре после этого у женщины поднялась температура — до 38,9, стали отекать ноги. Сестра женщины вызвала скорую помощь, на вызов приехала Елена и извлекла катетер, заверив ее, что беременность прервана.
Через несколько дней пациентка стала терять сознание, ее тошнило, мучили боли. Скорая доставила женщину в больницу, где врачи установили, что беременность продолжается. Вскоре после этого у женщины все же случился выкидыш, против медсестры возбудили уголовное дело, приговорили к условному сроку и запретили занимать должности в учреждениях здравоохранения в течение двух лет. Сейчас Елена работает фармацевтом.
Барьеры
Делать аборт без обращения к врачу женщины вынуждены по многим причинам, считает Ребекка Гомпертс, врач-гинеколог из Амстердама и основательница организации «Женщины на волнах». В России это нередко происходит из-за сложного материального положения, недостатков в системе здравоохранения (когда поблизости нет доступных клиник, где можно выполнить прерывание беременности), домашнего насилия, проблем с документами, стигматизации, при которой женщины боятся осуждения.
В мае 2014 года медсестра Ирина* дежурила в больнице хакасского поселка городского типа. На дежурстве к Ирине подошла ее знакомая, которая объяснила ей, что беременна, срок — примерно восемь недель. Один ребенок у нее уже был, и женщина хотела сделать аборт. Тогда Ирина просто отвела свою знакомую в свободную палату, а в десять вечера поднялась с ней вместе в хирургическое отделение и сделала ей аборт кюреткой (медицинский инструмент, используемый в хирургии для удаления (выскабливания). — Прим. ТД). Во время операции произошла перфорация шейки матки, началось кровотечение, Ирине пришлось вызвать машину, и ее знакомую отвезли в районную больницу, а против медсестры возбудили дело по статье 123 Уголовного кодекса (незаконное прерывание беременности). Сейчас Ирина работает медсестрой в той же больнице.
«Барьерами на пути к получению медицинской помощи можно назвать “неделю тишины” (обязательное ожидание между обращением к врачу и непосредственно прерыванием беременности. — Прим. ТД) и обязательную консультацию психолога, — рассказывает временный советник ВОЗ по проблеме профилактики ИППП и нежелательной беременности, доктор медицинских наук Галина Дикке. — В чем цель обязательного психологического консультирования? В попытке государства отговорить женщину отказаться от прерывания беременности в пользу рождения ребенка».
По ее словам, такие меры сказываются как на здоровье женщин — каждая неделя ожидания удваивает риски осложнений, так и на материальном положении: из-за психологического консультирования женщины теряют минимум один рабочий день и 2080 рублей соответственно, говорится в статье Дикке от 2014 года.
Эффективность таких мер невысока: по данным министра здравоохранения Вероники Скворцовой, озвученным на заседании правительства 30 декабря 2017 года, благодаря консультированию от аборта отказываются всего в 5% случаев (от общего числа прерываний беременности) или в 7% случаев, если не учитывать самопроизвольные аборты (выкидыши).
«Маме ничего не сказала»
В 2013 году 15-летняя школьница Ульяна* из подмосковного поселка узнала, что беременна: «Я сделала тест, [там] две полоски. Естественно, я маме ничего не сказала, пошла в нашу больницу, к гинекологу. Врач меня посмотрела на кресле, приблизительно сказала, что срок три месяца, уже ничего не сделаешь».
По словам Николая*, отца ребенка, они вместе стали искать способ прервать беременность и нашли по объявлению в газете частную гинекологическую клинику в Москве, где согласились сделать аборт и выдали Ульяне таблетки. Услуги клиники обошлись примерно в 15 000 рублей. 14 февраля, когда срок беременности составлял примерно 16 недель, у Ульяны произошел выкидыш, вызванный таблетками для прерывания беременности. Из-за сильного кровотечения девушка потеряла сознание, ее доставили в реанимацию. Было возбуждено дело, у Николая взяли подписку о невыезде, допрашивали также таксиста, который возил Николая, Ульяну и ее мать в Москву, но вскоре расследование было прекращено.
Снизить число небезопасных абортов может помочь сексуальное образование, когда подростки получают знания о методах контрацепции и физиологии, а также доступность медикаментозного аборта, считает Ребекка Гомпертс: «Сексуальное образование — это просто самая основа, нужно учить подростков, как вести сексуальную жизнь, получая от этого удовольствие, и при этом избегать незапланированной беременности или заболеваний».
С ней солидарна Галина Дикке: «ВОЗ инициировала исследования в области медикаментозного аборта именно для того, чтобы уменьшить тяжесть криминальных абортов в развивающихся странах. Чтобы медикаментозный аборт появился в системе ОМС, в 2011-2012 годах нами была проделана огромная работа. В результате регионы приняли тарифное соглашение с ОМС, и теперь медикаментозный аборт возможно сделать бесплатно».
В статье Дикке от 2014 года выявлена прямая взаимосвязь между доступностью медикаментозного прерывания беременности и числом криминальных абортов: так, в Кемеровской области медикаментозный аборт был введен в ОМС в 2009 году и за три года (с 2009-го по 2012-й) число криминальных абортов снизилось в 15 раз (45 случаев против 3).
«Некий бум»
Эти выводы подтверждает и акушер-гинеколог отделения оперативной гинекологии городской клинической больницы Благовещенска Владимир Высочинский. По его словам, в то время, когда препараты для медикаментозного аборта не были доступны в России, в регионах, граничащих с Китаем, была широко распространена практика аборта с помощью мифепристона, произведенного в Китае.
«В 2010 году медикаментозные прерывания беременности только начинались. Тогда [на медикаментозные аборты] был некий бум, кто-то специально ввозил эти препараты сюда из Китая, [женщины] сами рекламировали, сами делали. К нам эти пациентки поступали с сильным кровотечением, неполным абортом, инфицированием. Некоторые не признавались, а некоторые говорили сами, особенно находясь в тяжелом состоянии, или мы узнавали через родственников, что они принимали такие таблетки».
В ту волну в 2010 году попала и подруга Екатерины* из небольшого города в Иркутской области, педиатр Анна. Однажды утром Анна позвонила Екатерине и попросила ее приехать, ссылаясь на плохое самочувствие. Екатерина приехала, но дверь ей никто не открывал. Тогда она дозвонилась до мужа женщины. Когда тот приехал и смог открыть дверь, Екатерина увидела, что ее подруга лежит на полу без сознания в луже крови. Уже после того, как Анна выписалась из больницы, где провела около месяца, Екатерина узнала, что ее знакомая сделала медикаментозный аборт китайскими таблетками: дня два ей было плохо, а после этого она отвела ребенка в сад, вернулась домой и потеряла сознание.
По словам Высочинского, сейчас подобного «бума» нет, так как медикаментозный аборт доступен в государственных клиниках, но отдельные случаи продолжают происходить.
В августе 2014 года 20-летняя Ольга* из Сочи купила с рук препараты для медикаментозного прерывания беременности, произведенные в Китае. Ольга была на 11-й неделе беременности и сильно нервничала: «[Думала,] мне рано, мужчина нелюбимый, уголка своего нету, родители далеко, я одна, ни работы, ничего», — писала Ольга на форуме. Девушка пила таблетки четыре дня — все это время у Ольги болел живот и ее тошнило. Но беременность продолжилась, и в феврале следующего года у нее родилась здоровая дочь.
Сейчас таблетки для медикаментозного прерывания беременности также можно купить в интернете — как на сайтах относительно крупных интернет-аптек, так и в профильных онлайн-магазинах, но здесь зачастую нет никаких сведений об организации. Покупателям предлагаются французские, российские и китайские препараты, обычно продаются наборы (мифепристон и мизопростол), цена набора начинается от 2000 рублей.
Подобные процедуры несут определенные риски, так как женщина при этом не общается с врачом, а в ряде случаев сама рассчитывает дозировку, но в целом исследования подтверждают, что для медикаментозного аборта достаточно онлайн-консультации врача (при условии, что у женщины нет тяжелых хронических заболеваний, она сможет обратиться к врачу в случае осложнений и не находится в ситуации домашнего насилия). В этом случае риски осложнений при медикаментозном аборте без личной консультации врача могут быть даже ниже, чем при хирургическом аборте. Так, в России вероятность осложнений от хирургического аборта варьируется и может достигать 18%. ВОЗ считает кюретаж самым небезопасным и нежелательным методом прерывания беременности, в том числе из-за риска осложнений. При этом риски при проведении медикаментозного аборта на сроке до 11 недель не превышают 3%.
Статистику по прерываниям беременности, которые женщины проводят без очной консультации с врачом, приводят возглавляемая Ребеккой Гомпертс организация «Женщины на волнах» и дочерняя организация «Женщины в сети». На их сайте женщины, которые хотят сделать аборт, но по разным причинам решили не обращаться к врачу, могут пройти небольшой опросник, получить подробные инструкции по приему препаратов для медикаментозного аборта, личную консультацию врача (по электронной почте), а женщины из развивающихся стран за пожертвование получают по почте посылку с препаратами для медикаментозного прерывания беременности. Согласно опросу, проведенному в январе 2007 года, только в 8% случаев женщинам понадобилась медицинская помощь из-за неполного аборта и еще в 3% случаев женщинам пришлось пропить курс антибиотиков из-за инфекционных осложнений.
В системе — вне системы
Сейчас в структуре российского здравоохранения, несмотря на ряд преград, женщина может реализовать свое право на репродуктивный выбор. Но ситуация может измениться, хотя запретительные инициативы пока не получали поддержки в Думе. Одним из первых о необходимости вывести аборты из системы ОМС высказался в 2010 году Всеволод Чаплин. «Стоит поставить вопрос о том, чтобы налогоплательщики не платили за аборты», — заявил глава Синодального отдела РПЦ, а в 2011 году Патриарх Кирилл тоже предложил правительству «исключить совершение абортов на средства налогоплательщиков». Тогда же в законодательстве появилось положение об обязательных днях ожидания («неделя тишины»). Впоследствии депутаты пытались ввести частичный запрет на аборты в 2013 и 2015 годах, но законопроекты были отклонены.
В 2017 году движение за полный запрет абортов объявило о сборе миллиона подписей, но в октябре того же года законопроект о выводе абортов из ОМС был отклонен Думой. В январе 2019 года было вновь объявлено о создании рабочей группы для обсуждения инициативы, а данные опроса «Левада-Центра» показали, что за 20 лет число людей, считающих аборт недопустимым, выросло втрое.
Галина Дикке считает, что вывод абортов из системы ОМС недопустим: «Это катастрофа, делать этого нельзя ни в коем случае. Что останется женщинам? Платные аборты. При этом необходимо понимать, что в России в зоне бедности живут порядка 20% населения. И эти женщины не могут себе позволить потратить деньги на прерывание беременности, ведь процедура медикаментозного аборта стоит порядка 6000 рублей. Какой выход у них есть тогда? Кюретка».
С ней солидарна Гомпертс: «Любое ограничивающее изменение в законодательстве отрицательно скажется на женщинах, в первую очередь на женщинах из самых уязвимых слоев общества. Часто кампании за ограничение бесплатных абортов ведутся со слоганами вроде “Пусть заплатят”, что тоже унижает женщин».
* Имена героев изменены.