Совесть или пиар

«Я к рэпу плохо отношусь. Это крайне примитивная музыка. Даже если там будут гениальные слова. Вот изложат в формате рэпа Евангелие — и это будет не облагораживание рэпа, а опошление Евангелия», — заводит со мной беседу о музыке один из четырех членов правления Тюменского родительского комитета Андрей Генерозов.

Андрей сидит за пустым столом в кабинете бывшего научно-исследовательского института, где в лица входящих до сих пор всматривается вахтерша и вносит их фамилии в бесчисленные журналы.

Свой «офис» родком делит с общественной организацией «Покров» — те помогают многодетным семьям. И это бросается в глаза: одна из комнат до потолка забита вещами для нуждающихся. А про родком здесь ничто не напоминает: благодарственных писем по стенам нет, какой-то атрибутики — тоже, только пустой стол.

Генерозов говорит, что родком — про борьбу за традиционные ценности. И начинает перечислять цели, которые прописаны на сайте: защита детей от информации, укрепление роли семьи, недопущение использования негодных и недостаточно исследованных медпрепаратов, охрана духовно-нравственного здоровья детей и так далее.

«Заявления на сайте мы делаем по велению совести. Ведь в некотором смысле все дети — наши, общие. Мы как активные родители формируем в том числе и культурные ценности. Вот взять 436-й ФЗ — защита детей от информации. Мы замечаем, что никому до него дела нет, а когда мы выступаем — на нас ополчаются: “Родительский комитет хочет себе пиара”. Это не пиар. Просто мы обращаем внимание на недопустимость нехороших вещей, а дальше уже дело государства, насколько оно воспримет наш сигнал. Но государство бездействует», — констатирует Генерозов.

Андрей пришел на встречу со мной после работы в пиджаке и рубашке. Кем работает вне родкома, не говорит, лишь замечает, что официально не трудоустроен: слишком сложно кормить семью и тянуть налоговую лямку.

Ювеналка, просвещение и ледовые шоу

В родительском комитете мужчина уже восемь лет. Как-то он ехал по Тюмени и увидел на мосту баннер: плачущий ребенок, а над ним мужчина с ремнем в руках. Внизу подпись: «Хватит смотреть на это сквозь розовые очки». Так Генерозов узнал, что в Тюмени, как и по всей России, продвигают ювенальную юстицию, и присоединился к тем, кто был против внедрения этой «западной технологии». Так появился местный родительский комитет. Первые годы действительно боролись с ювеналкой, а после — расширили сферу интересов.

Против ювеналки, 2010 годФото: из архива ТРК

В 2014 году родком пытался отменить в городе выступление Ксении Собчак и даже направлял жалобу губернатору области. Когда обращение родителей относили в приемную главы региона, телеведущая уже отменила концерт по не связанным с комитетом причинам.

В том же году тюменские родители настаивали на закрытии аттракциона «Лабиринт страхов» в одном из торговых центров. По их мнению, подобное развлечение — глумление над смертью, которое может сильно повлиять на подростков, сделать их черствыми, хладнокровными и жестокими. Аттракцион проработал еще несколько лет. В 2015 году комитет выступал против ледового шоу Ильи Авербуха. Одна из зрительниц концерта пожаловалась «родителям» на развратное выступление артистов. Дело дошло до суда: компанию Авербуха оштрафовали на 40 тысяч рублей.

В 2016-м тюменский родком призывал горожан выступать против абортов.

В 2018 году с подачи родкома разгорелся скандал вокруг просветительских лекций «Стоп СПИД». «Родители» оказались категорически против разговоров в школах о способах предохранения и распространения инфекции .

2019 год родком начал с заявлений по поводу вреда вейпов, а дальше пошли призывы запретить концерты рэп-исполнителей Face, «Френдзоны» и Крида .

«Кто пойдет на Крида — тот петух»

На сайте тюменского родкома только за последний месяц вышли материалы под названиями: «Любимое обращение к девушке у Крида “сука”», «Кто пойдет на Крида — тот петух», «Тюменский родком против “Френдзоны!”». Эти статьи и названия к ним родительский комитет не считает провокационными. Это всего лишь попытки обратить внимание на проблемы доступа детей к вредной информации (имеется в виду 436-й ФЗ).

Андрей Генерозов — отец восьми дочерей и сыновей. Из-за общественной деятельности и высказываний в СМИ у него иногда возникают проблемы в семье.

«Я рискую потерять имидж в глазах собственных детей. Они приходят и приносят отзывы обо мне своих друзей: “Что там твой папаша глупости говорит”. Я бы замкнулся на проблемах семьи и ничем конфликтным не занимался. Но не получается молчать», — разводит руками общественный деятель.

В семье Генерозова не слушают рэп. Когда по радио что-то подобное звучит, дети переключают неприятную музыку, понимая, что отец недоволен. Андрей давно объяснил семье, почему такую музыку не стоит слушать и что в ней плохого.

«Егор Крид в своих песнях и некоторых интервью дал основание думать, что если и не сам он является адептом нетрадиционных отношений, то по меньшей мере симпатизирует этим делам. Это говорит уже о том, что идет своеобразная пропаганда. Подобного рода явления недопустимы ни для детей, ни для культурного пространства. У нас идея толерантности зашла настолько далеко, что люди уже и без штанов на сцене пляшут, и про извращения легко говорят. И все это прокатывает как вполне нормальное явление. Но это не так».

Когда у Генерозова спрашиваешь, не слишком ли непосильная задача для родительского комитета — определять границы дозволенного для всех тюменских детей, он криво усмехается и говорит, что лицо родительского комитета должно отражать как общественные достоинства, так и недостатки.

«Родительское сообщество разнородное, соответственно, “лицо” не должно быть исключительно красивым. Родители, которые вышли из культуры Советского Союза, почему-то легко перепрыгнули в современное либеральное общество и не чувствуют особых противоречий. Они формируют детей потребителями, а это неправильно», — уверен мужчина.

Отдельная история

В 2014 году Тюмень потрясла история Ларисы Шадриной: после жалобы соседей на плохие условия содержания детей и неподобающее обращение с ними из семьи изъяли троих ребят. Мать обратила внимание на превышение полномочий сотрудниками полиции, на нее завели уголовное дело за жестокое обращение с детьми. После одного из заседаний суда женщина скончалась.

Генерозов вспоминает эту историю: родком всегда был на стороне Шадриных, утверждал, что мать оклеветали, привлек внимание к ситуации не только Павла Астахова, но и тюменских властей. В результате отец семейства сумел добиться возвращения детей в семью. Свою задачу Генерозов видит в реабилитации имени Ларисы Шадриной, которая, по его мнению, стала жертвой той самой ювенальной практики.

Общегородское родительское собрание, 2011 годФото: из архива ТРК

Еще одну громкую историю вспоминает бывший руководитель правления тюменского родкома Андрей Добрынин. В 2012 году комитет занимался проблемой насилия в тюменской школе: ученице угрожали и заставляли выполнять разные поручения. История не только попала в местные СМИ, но вышла на федеральный уровень: под контроль правительства региона и руководителя Следственного комитета. По словам Добрынина, родком тогда добился реальных наказаний для обидчиков и устроил девочку в другую школу.

Сам Добрынин пришел в родительский комитет в 2010 году: услышал о нем от жены на службе в храме, помог сделать сайт, потом был активным членом и больше пяти лет — руководителем.

«На собрании услышал важные для себя вещи о ювенальной юстиции. Игнорировать не мог: я родитель, у меня трое детей. Сначала загружал материалы на сайт, потом вчитался и стал сторонником сохранения традиционных ценностей и непринятия ювенальных технологий», — рассказывает Добрынин. Но в 2018 году по решению остальных членов правления тюменского родкома покинул организацию. Добрынин связывает свой уход с «внутренней борьбой за власть».

«Весной прошлого года коллеги мне сказали, что хватит играть в демократию. И вывели из состава правления. Я мог бы сопротивляться, но не стал».

Добрынин считает, что причины «увольнения» кроются в его активной деятельности как члена ассоциации родительских комитетов России. Якобы он поднимал неудобные вопросы и говорил о ряде проблем в самой общественной организации. В результате коллеги его исключили.

Пел или не пел

Это не первый раскол в Тюменском родительском комитете. В 2014 году из состава правления уже выходили несколько членов (впоследствии часть из них вернулась обратно). Тогда причиной стали разногласия по вопросам управления и информационной политики.

«Мы сохранились благодаря тому, что охватывали злободневные темы, — Добрынин по привычке причисляет себя к коллегам. — Не про всех из тюменского родкома можно сказать, что они болеют за дело. Есть просто амбициозные люди. Сейчас у представителей родкома сузилась тематика. Она теперь крутится только вокруг 436-го ФЗ. Говорят о молодежных исполнителях, которые выступают с нецензурными и антиобщественными пассажами и привлекают внимание молодежи. Face же и раньше приезжал в Тюмень, только концертов у него не было, — мы добились, чтобы запретили. Он пришел на площадь, с фанатами пофотографировался и уехал. Об этом никто и не знал. Теперь коллеги менее профессионально работают: пресс-релиз, сайт, комментарии, предупреждения родителям рассылают. Это уровень популистский. У меня не это было на первом плане, главное было сделать дело. Face не выступил. А сейчас выступил, несмотря на все проклятия родкома».

Пикет против закона о здравоохранении, 2011 годФото: из архива ТРК

Последние два года настоящего руководителя у родкома нет, один из юристов организации — Эдуард Коргожа исполняет обязанности председателя правления, но это временно. А выбирать особо не из кого.

«Если бы мы нашли такого родителя, мы были бы рады. Это же надо и в круглых столах участвовать, и с чиновниками разговаривать, и писать заявления, и владеть юридическими навыками», — замечает Генерозов.

Рядовых членов тюменского родкома около ста человек. Кто-то специализируется на помощи семьям, кто-то на качестве школьного питания, кто-то — на текстах Егора Крида. Много ли это? Генерозов отвечает: достаточно, а если нужно для митинга или другого дела, готов позвать больше.

Кому он нужен

На тюменских сайтах под любой новостью про родительский комитет сотни комментариев горожан. Большинство — осуждающих: тюменские родители не понимают запретительных методик родкома и называют членов комитета если не сумасшедшими, то людьми, как минимум не представляющими интересы обычных родителей.

«Вменяемые тюменские родители просят отменить тюменский родительский комитет», «Родком поставил своей целью лишь одну задачу — запрещать концерты», «С чего эти родители имеют право решать проблемы всего сообщества?», «Что за горстка людей, которая навязывает свои интересы целому городу?» — типичные комментарии.

В личной беседе несколько тюменских родителей отказались комментировать деятельность родкома со словами: «Я их боюсь», «Придерживаюсь принципа “воняет — отойди”».

Анна Морозова, тюменский родитель, заметила, что знакома только понаслышке с деятельностью комитета, больше — из сообщений в СМИ и социальных сетях.

«Все, что попадает в публичное пространство об их деятельности, мне кажется мракобесием на грани фола, но довольно большая часть общества их все же поддерживает. И это печально. В целом подобная структура нужна, ведь ситуаций, когда приходится отстаивать, доказывать, возвращать свои права, много: вопросы обучения, лишения родительских прав, вовлечения родителей в школьную жизнь детей. Мало ли поводов для деятельности», — говорит еще одна мама из Тюмени.

Когда спрашиваешь школьников о городском родительском комитете, они не могут вспомнить, что это за организация. Понимают, о ком идет речь, лишь после упоминания запретительных акций и «Вечернего Урганта», который высмеял запреты родкома.

«Уважать представителей организации, которая пытается запретить вейпы, Face и концерты в ночном клубе, трудно», — единогласны опрошенные ученики.

Ректор института развития регионального образования доктор педагогических наук Ольга Ройтблат взаимодействовала с комитетом и когда была директором школы, и когда входила в Общероссийский народный фронт.

Одна из тем, которая обсуждалась тогда, — школьное питание. Ольга Ройтблат вспоминает, что от представителей родкома поступало много хороших предложений, в том числе по ознакомлению родителей с работой кухонь в школах. А вот к информационной кампании тюменского комитета у нее есть вопросы.

«Сейчас проблема — защита ребенка от негативного потока информации. Наш городской комитет озадачен этой темой. Но если бы они не только выступали инициаторами запретов, но и организовали обучение для родителей, как в этом разобраться, — было бы хорошо. Запретить легче всего. Если мы запретим, это не значит, что мы получим результат. И здесь просто необходим родительский всеобуч».

День защиты детей, 2012 год. Письмо президентуФото: из архива ТРК

Когда жалобы и инициативы тюменского родкома не находят поддержки в массах, комитет обращается за помощью к уполномоченному по правам ребенка в Тюменской области Андрею Степанову. Степанов отмечает, что члены организации правильно выбрали название — Тюменский родительский комитет, — это вызывает доверие. Но тут же вспоминает историю, как на одном совместном мероприятии некая мама поинтересовалась, кто входит в родком, кто их избирал и уполномачивал говорить от имени всех родителей.

«Они представляют на самом деле самих себя. Целью, наверное, ставят борьбу за нравственность, за лучшие условия для наших детей, но инструментарий выбирают своеобразный, не всегда социально одобряемый. То, что они делают в интересах детей, можно приветствовать, но то, как они это делают, нет. Высказывания у них жесткие. Родком навлекает на себя много критики, неприятия. Потому что какая-то агрессия присутствует, безапелляционность, хотя многие вещи они поднимают правильные, но методы решения должны быть более приемлемыми», — говорит Степанов. И подчеркивает, что полностью поддерживает родителей, когда те пытаются запретить «приезд в город какого-нибудь Оксимирона с негативным репертуаром».

Закройте нас!

Андрей Генерозов считает, что самая хорошая перспектива для Тюменского родительского комитета — его закрытие. И он сам спокойно ушел бы и занялся семьей.

«Мы вынуждены делать работу, которую недоделало государство. Если бы оно полноценно выполняло свои обязанности и формировало нужные ценности, тогда педагоги и рядовые родители в пределах своих семей и школ вполне бы справлялись с текущими воспитательными задачами. И нам не пришлось бы создавать общественную организацию. Но если у нас будет расти количество активистов: сначала двести, потом тысяча, — это будет говорить лишь о том, что проблем становится больше. Мы — свидетельство явных недоработок во внутренней политике государства».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!