«Спасибо, мама сильно плакала»

Иллюстрация: Рита Черепанова для ТД

Я бы не отважилась это написать, если бы дела у «Таких дел» не были так плохи

Я сижу на кухне своей героини Ларисы, которая полгода назад убила мужа, и нервничаю. Всю долгую дорогу до Забайкалья, где живет Лариса, я думала о том, как начну непростой разговор об убийстве, но сложилось как-то само. Она говорила про жизнь, в которой все сломалось, плакала, много курила. Снова и снова вспоминала сцену убийства. В подробностях рассказывала, что с ней делал муж. Эти подробности я не включила в текст, потому что они слишком личные и за гранью. Моя цель — рассказать о проблеме домашнего насилия, не унижая и без того униженного человека. И помочь, если получится, а получится или нет — заранее никогда не знаешь.

Лариса убила мужа, потому что он ее каждый день избивал. Потому что она боялась за своих малолетних детей. Потому что она в принципе всего боялась. В ее рассказе о жизни, начиная с молодости, не было ничего хорошего, один сплошной алкоголь и побои. Я слушала ее и понимала, что ее непростая история — такая же, как очень многие другие. И что мы обязаны их рассказывать, если хотим что-то сделать с проблемой домашнего насилия в России. Это я писала Ларисе, когда объясняла, почему мне так важно с ней поговорить. Вряд ли она поняла, но встретиться согласилась. Зачем — я догадалась позже, сидя у нее на кухне.

Все время, пока мы с Ларисой говорили, я была для нее не журналистом, а психологом, которому можно выговориться, рядом с которым можно не чувствовать себя виноватой. И я, как могла, играла эту роль: наверняка криво, потому что какой же из меня психолог. Все три дня, что Лариса говорила, во мне нарастал ком. Он рос, когда ее пятилетний сын на вопрос про папу сказал: «Мы его убили!» Рос, когда Лариса показывала шрамы от побоев. Рос, когда я таскала из комнаты в комнату ее тяжеленные протезы ног, без которых она может только ползать. Когда дети просили у мамы еды, а еды не было. Когда я, наконец, села в автобус и поехала прочь из города, ком никуда не делся. Я таскала его с собой по Забайкалью, встречаясь с родными убитого мужа, блуждая среди высоких заборов по поселку, в котором Лариса жила с мужем. Я ощущала его внутри, разговаривая с соседями, которые знали о том, что Ларису бьют, но «не лезли не в свое дело». Я привезла его в Москву, вынула и размазала по тексту, кое-что все-таки в себе оставив.

Я боялась, что Ларису будут судить. Что будут говорить: «Сама виновата». Что я сделаю только хуже. Но произошло иначе. Ларисина жизнь тронула читателей «Таких дел», и они захотели помочь. За несколько недель мы смогли погасить кредиты, которые не давали Ларисе жить, и она купила в дом и детям необходимые вещи. Остатки кома растворились, когда Лариса позвонила и, рыдая, попросила поблагодарить всех, кто ей помог. В далеком Забайкалье, в маленьком умирающем городе в жизни женщины, которая никогда не видела хорошего, случилось чудо. И у нее появились силы жить. Все это — ужасный ком внутри, скитания по забайкальским деревням, моя командировка, на которую главный редактор буквально выгрызла деньги из мизерного бюджета, — определенно того стоило. Я выдохнула. Но вскоре задохнулась снова, оказавшись в старой съемной квартире московского Измайлова.

***

В неуютной съемной однушке в Измайлове живут Елена и Оля. Еще полгода назад они жили на Алтае, но Оля тяжело заболела и перестала дышать. Маме Елене пришлось уехать в Москву, потому что там есть врачи, которые могут Олю спасти. И вот уже полгода как Оля в Москве дышит через аппарат искусственной вентиляции легких. А ее мама прислушивается к каждому вздоху дочери и почти не спит. Да и как спать, когда аппарат ИВЛ издает жуткие звуки, которые громче громкого пылесоса? Елене сложно рассказывать о том, как они жили на Алтае. Муж свалил, она осталась одна, без работы, с тяжелобольной дочерью, которая приходила из школы в слезах: из-за болезненной худобы и кашля Олю травили. Я прошу Олю рассказать про школу, она вспоминает, как над ней смеялись, ставили подножки и обзывались. И тихо ревет под маской, стиснув зубы. И Олина мама тоже ревет, потому что не реветь невозможно.

В Москве она совсем одна наедине с болезнью дочери. Квартиру ей снял фонд, лекарства дает фонд, все, чем они сейчас живут, — это фонд. Но уставшая, измотанная женщина нуждается в друзьях и близких, в человеческом тепле.
«Вас кто-нибудь здесь обнимает?» — спрашиваю Елену осторожно. А она поднимает красные глаза и медленно мотает головой. Я знаю, как это, когда ты в трудной ситуации одна в чужом городе. И, уходя, ее обнимаю, хотя хорошо понимаю, что не должна стирать границу между «героем» и «журналистом». Она прижимается ко мне, зарывается в плечо и говорит: «Господи, как тепло». Мы долго стоим так, и, когда Елена отстраняется, у нее другое, какое-то отдохнувшее лицо. Когда я выхожу на улицу, воздух кажется таким свежим, не наглотаться. И силы есть только на то, чтобы добраться до дома и рухнуть в кровать. Спать я не могу, лежу и думаю о том, что обнять Елену было гораздо важнее, чем взять интервью.

***

Когда у нас на сайте выходит история про эту семью, Оля пишет мне в ватсап: «Большое спасибо за репортаж, мама сильно плакала». Я говорю ей, что не хотела расстроить маму, но понимаю, что вряд ли могло быть по-другому. Люди со всей страны переводят деньги на работу фонда «Дом с маяком», который помогает жить Оле и ее маме. А еще пишут читатели, которые хотят подарить им к Новому году подарки, сказать слова поддержки. Это для них очень важно, и я радуюсь, что написала этот текст. Что теперь эти люди почувствуют, что они не одни. И в который раз убеждаюсь, что моя работа, пусть сложная, но важная и хорошая.

А потом я прихожу на планерку в редакцию и узнаю, что мы закрываемся, потому что у нас нет денег. Удивительная штука: мы делаем важные и сложные материалы, мотаемся по стране в поисках важных историй простых людей, наши тексты иллюстрируют великолепные фотографии, и со стороны, наверное, кажется, что мы суперуспешное медиа. Увы, это не так. В последнее время мы очень мало можем себе позволить. Каждая поездка, каждая вылазка туда, где нужна помощь, дотошно обсуждается и взвешивается на редколлегиях. Полететь в Сибирь, чтобы рассказать о том, как без лекарств умирают тяжелобольные дети, или поехать в Подмосковье, где людям нечего есть? Сложный выбор, который приходится делать. Многие, очень многие истории остаются за кадром, потому что мы не можем долететь до героев из-за дорогих билетов. Мы живем на пожертвования в сложное время. У крупных доноров, которые когда-то могли поддерживать нашу работу, сегодня нет такой возможности. Плохо стало давно. Становилось хуже и хуже, мы ужимались и ужимались, и вот ужались до такой степени, что дальше некуда, только закрываться.

Мы должны были закрыться до конца декабря и отчаянно искали деньги. Я не стану рассказывать, сколько всего наша редакция перечувствовала за это время. Я лишь скажу, что, когда мы узнали, что все еще можем работать, испытали невероятное облегчение. А еще страх. Потому что денег надолго не хватит — это сумма, на которую мы сможем некоторое время жить и работать дальше, спустив паруса.

Я бы никогда не отважилась на такие откровения, если бы дела у «Таких дел» не были плохи. И я бы не просила у вас денег, если бы не понимала, что помочь нам можете только вы, обычные читатели, обычные люди, которым не все равно. Я знаю, вы нас любите, верите нам и понимаете важность нашей работы. Вы помогаете нашим героям, помогаете фондам (спасибо за это!), и теперь я прошу вас помочь «Таким делам». Мы тоже фонд, живущий на пожертвования. И нам очень тяжело. Я знаю, вы хотите читать нас и быть с нами. Мы тоже очень хотим! Чтобы поддержать нашу работу, подпишитесь на пожертвование в пользу «Таких дел», разовое или ежемесячное. Это технически очень просто, сумма может быть любой. Впереди Новый год, очень хочется чуда. Поддержите нас, пожалуйста.

Сделать пожертвование

Помочь

Оформите пожертвование на развитие «Таких дел»

У вас карта зарубежного банка? Перейдите к  специальной форме

Выберите тип и сумму пожертвования
Читайте также

Вы можете им помочь

Всего собрано
292 979 783
Текст
0 из 0

Иллюстрация: Рита Черепанова для ТД
0 из 0

Пожалуйста, поддержите проект «Такие дела» , оформите ежемесячное пожертвование. Сто, двести, пятьсот рублей — любая помощь важна, так как из небольших сумм складываются большие результаты.

0 из 0
Листайте фотографии
с помощью жеста смахивания
влево-вправо

Подпишитесь на субботнюю рассылку лучших материалов «Таких дел»

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: