«Пока я зарабатывала 10,5 тысячи рублей, мне удавалось даже что-то копить. Вот небольшой ремонт на кухне сделала. Потолок панелями прикрыла — он был совсем страшный от коптившей печки. Собиралась накопить 10 тысяч на душевую кабину, чтобы не ходить мыться к друзьям, но не успела», — Настя показывает нам свое хозяйство.

Секцию дома в поселке городского типа в удаленном районе Тверской области она купила на материнский капитал два с половиной года назад. Три небольшие комнатки и кухня. Чисто, уютно, чем-то вкусно пахнет из кипящей кастрюли на плите. На печке сушится после прогулки детская одежда и ботинки. Дети в комнате смотрят мультики и возятся у аквариума с черепахой. Детей у Насти двое, семилетний первоклассник Никита и маленькая хрупкая Танюша, ей весной будет три года.

Дом, в котором живет Настя с детьми, поделен на трех хозяев. В середине находится квартира НастиФото: Наталия Платонова для ТД

Самая заветная Настина мечта — дать детям шанс на другую жизнь. А еще есть надежда, что продукты в ларьке не перестанут давать в долг, записывая в толстую тетрадку. Пятого у нее зарплата. Она расплатится с продавщицей в ларьке, наберет продуктов, по шоколадке и йогурту детям и продержится без долгов две-три недели, а потом продавщица снова будет записывать ее покупки в тетрадь.

На выселках

Настя родилась в небольшой деревне в дальнем закоулке Тверской области. В семь лет осиротела. Мама умерла от рака. Пролежала в больнице все свое последнее лето, но сбежала проводить дочку в первый класс 1 сентября. Обратно в больницу женщину пускать отказались. Настя до сих пор переживает, что мама прожила бы дольше, если бы тогда ради нее не сбежала. А отец уехал из деревни сразу после смерти жены, даже похорон не дождался. Вырастила Настю бабушка. После девятого класса благословила внучку ехать учиться в Тверь, искать лучшей доли. Перспектив в деревне, да и во всей округе, не предвиделось.

Настя окончила швейное училище, несколько лет отработала на швейной фабрике, потом в частном ателье. Сначала жила в общежитии, потом стала зарабатывать и сняла квартиру. Но кройка с шитьем так осточертела молодой девушке, что она бросила это дело и устроилась на почту оператором.

Он пришел оплачивать счет. Торопился. Нервно теребил уголок квитанции в очереди. И не сводил с Насти глаз. А потом зашел еще раз — специально чтобы познакомиться и позвать на свидание. Они долго встречались, гуляли по Волжской набережной, ходили в кино, стали жить вместе и, кажется, даже строили совместные планы. Но как только Настя сказала, что беременна, мужчина, как говорит она, «моментально пропал без вести». «Он и не знает, что у него есть сын, думает, наверно, что я аборт сделала. Но у меня и мыслей таких не было», — пожимает плечами Настя. Искать бывшего возлюбленного и подавать на алименты не стала. Не верит, что от этого может быть какой-то толк. Никому из знакомых и подруг отцы детей алименты не платят.

А подросшему Никите на вопросы про папу выдумывать ничего не стала. Так и сказала, что папа живет в Твери. Подрастешь, захочешь найти — помогу. А самой Насте из областной столицы пришлось уехать. Говорит, понимала, что одной с младенцем на съемной квартире без работы никак не выжить. Вернулась в деревню, где жила в детстве. Бабушка уже умерла, дом достался Настиному дяде. Но родственники жили в городе и наезжали в деревню нечасто.

Правда, через год нетрезвый дядя выставил племянницу с годовалым Никитой на улицу. Друзья помогли перебраться в райцентр и снять жилье. Никиту устроила в ясли, нашла работу на автопредприятии и стала заново налаживать жизнь. Попыталась отстоять свои права, не побоявшись судов и прокуратуры. Как сирота Настя по закону должна была получить жилье. Но жилье не дали. Прошла два суда в районе и три суда в Твери, писала жалобы в прокуратуру, но так ничего и не добилась.

Комиссия вынесла решение, что старый мамин дом, пустовавший двадцать лет, пригоден для жилья. Пусть даже сама комиссия признала, что дом нуждается в полном капитальном ремонте, замене полов, окон, печек, перегородок и крыши. Добиваться ремонта от районной администрации предложили тоже в судах. Но биться за развалюху в вымершей деревне, где доживают свой век три одинокие пенсионерки и больше ничего нет, Настя посчитала занятием бессмысленным. Бесконечные поездки за 200 километров в Тверь вышли бы дороже, чем деньги от призрачной продажи дома в будущем.

Новый дом

А потом в Настиной жизни появился новый мужчина и надежда, что во второй раз все получится. С Таниным папой Настя прожила полтора года. Ушла сама, говорит, устала от скандалов. Пока жили в ее съемной квартире, все было неплохо. Но когда она забеременела и поняла, что от аренды квартиры придется отказаться — денег в декрете на все не хватит, — перебрались в дом его мамы, и началось… Унижения и оскорбления от любимого, бесконечные подзуживания свекрови, что ребенок «нагулянный», Настя терпеть не стала. Знала, что после рождения дочки решит вопрос с жильем и сможет вырулить сама, присмотрела, пока была беременна. Средняя секция деревянного дома на три семьи по цене укладывалась в материнский капитал. Три комнаты, две печки, выгребной туалет в сенях, сарай, место под небольшой огород — жить можно. На соседней улице садик, в паре кварталов школа. Состояние дома, правда, оказалось хуже, чем ей показалось при покупке.

В первую же зиму выяснилось, что обе печки никуда не годятся. Маленькая железная совсем не давала тепла. А основная, большая, тоже топилась плохо, потому что разваливалась на глазах. Уголь и дрова ей приходилось скармливать без остановки, только тогда в комнате было тепло.

Дети весь разговор крутятся рядом с нами на кухне. Таня что-то сосредоточенно рисует. Никита приносит показать папку с грамотами и медалью за соревнования по борьбе. Демонстрирует пистолет — музыкальную колонку, крутой подарок от Деда Мороза в прошлом году. «А в этом вот!» — Никита гордо открывает чемоданчик с коньками и роликами.

«В этом году дедушка чуть не разорился», — хмыкает Настя и скрывает улыбку умиления, глядя, как Танюшка вслед за братом несет похвастаться свой новогодний улов — большую разноцветную мозаику-конструктор.

«Никита увлечен всем, кроме уроков. Ходит на кружок в музей природы, на борьбу, два кружка в школе и еще просится на музыку. Но музыку мне уже совсем не потянуть. Занятия стоят 1,5 тысячи рублей, да еще и гитару нужно покупать. Я ему из-за уроков периодически устраиваю взбучку, срываюсь, когда приносит замечания из школы, кричу. Но я так хочу, чтобы он добился чего-то, а не жил всю жизнь в такой конуре, — вздыхает Настя и добавляет: — На самом деле Никита молодец и большой мой помощник: и по дому помогает, и с Танюшкой. Дров натаскает, снег во дворе почистит, в магазин сходит. Он маленький, но понимает, что у нас сейчас очень трудное время. Иногда Таня начинает хныкать в магазине, просить йогурт или еще что-то такое. Никита подходит, обнимает ее и объясняет, что у мамы сейчас денежек нету, но как будут, обязательно купит. А когда они будут…»

Танин папа денег не дает и продукты не покупает, но оплачивает садик, иногда покупает дочке одежду и лекарства и дарит подарки на Новый год и день рождения. Насте, конечно, хотелось бы большего участия. Она возмущается, что уже полгода просит его купить Тане кроватку, а до этого он так и не помог с дровами. Потом осекается, что «хоть так». «Я понимаю: если подам на алименты, не будет и этой помощи. Алименты все равно никто не платит», — разводит руками Настя.

На грани выживания

Как только Танюшу в полтора года удалось устроить в садик, Настя нашла работу дневной дежурной в местном колледже. Именно там она получала зарплату 10,5 тысячи рублей. Но в октябре администрация колледжа решила изменить режим работы дежурных на смены сутки через трое. Насте с двумя малышами в такой график было никак не вписаться. Она просила директора, потом даже договорилась со сменщицей, что будет за нее работать дневную часть, а та за Настю ночные. Но администрация на уступки не пошла — и Насте пришлось написать заявление по собственному.

Потеря работы в поселке, где работы нет, — просто удар под дых. Потом, уже спустя несколько недель, в местной соцзащите Насте сказали, что заявление писать было не нужно. Ей как матери-одиночке малолетних детей должны были предоставить подходящий график. Но поезд уже ушел. «С работой у нас тут совсем тяжело. Садик работает до половины седьмого, а магазин или почта, куда меня готовы взять, заканчивают работу позже. Ребятишек мне вечером некуда девать», — рассказывает Настя про свою незавидную ситуацию. Она упросила инспекторов соцзащиты взять ее соцработником, ухаживать за бабушками. Но и там команда уже сложившаяся, никто «своими» бабушками делиться не хочет. Насте достались только три человека. Это 7 тысяч рублей в месяц. По два раза в неделю она ходит своим подопечным в магазин и аптеку, носит дрова и воду из колодца.

«Никак у меня не получается вписаться в бюджет с этой зарплатой, — сокрушается Настя. — К 7 тысячам прибавляется еще детское пособие 846 рублей, но лучше не становится. Очень жалко, что ни соцзащита, ни администрация, никто не помогает информационно. Мы и беду с печкой не решили бы, если б не случайный разговор в магазине. И как зимовали бы в этом году, и не знаю. Самое страшное: если дома холодно, малышку могли бы забрать в приют. Я про такое даже думать боюсь».

Большая новая печка явилась осенью как чудо. Тепло в доме обеспечил благотворительный фонд «Константа». Настя услышала, что одной женщине в поселке «соцзащита будет делать печку». Бросилась в соцзащиту: «Мне тоже очень надо, у нас совсем плохи дела». А там сказали, что с этим помочь может только «Константа». Предложили подумать и написать, с чем нужна помощь в первую очередь. «У меня-то здесь непочатый край: лаги полопались, веранда разваливается, с проводкой беда… Но пол пока совсем еще не провалился, веранда даже если рухнет, останется просто крыльцо, на проводку и на материалы 5 тысяч я как-то постепенно соберу, и знакомые помогут поменять. А печка — это больше 80 тысяч. Для меня деньги немыслимые. Если совсем развалится, то мы вымерзнем, дома жить будет нельзя. Ну и я попросила печку».

Телефон благотворительного фонда «Константа» в отделах соцзащиты Тверской области — главная палочка-выручалочка. Когда семья с детьми терпит бедствие, которое никак не преодолеть ресурсами бюджета, надежда только на «Константу». Нужна новая печка, юридическая помощь или нарколог — телефон спасения один. Через месяц к Насте приехали координатор фонда по Бежецкому району и мастер-печник — познакомиться и оценить фронт работ. К наступлению холодов дома наконец-то стало тепло.

Благотворительный фонд «Константа», единственный в огромной Тверской области, занимается системной помощью семьям с детьми в трудной жизненной ситуации. Порой, чтобы вытащить семью из ямы, нужна совсем небольшая сумма. Но для одинокой мамы, получающей мизерную зарплату и крошечные пособия на детей, даже денег на ремонт печки или протекающей крыши негде взять и не с чего скопить. И таких семей очень много. Большая часть подопечных фонда, как и Настя, живет в сельской местности в отдаленных районах.

Мы собираем деньги на оплату работы сотрудников фонда, которые ежедневно помогают семьям с детьми справиться с кризисом. Любая ваша поддержка, любое ежемесячное пожертвование дадут возможность сотрудникам «Константы» вовремя помочь своим подопечным. А значит, дети не попадут в казенный дом, останутся дома, с мамой.