Как выжить на 7 тысяч рублей с двумя детьми? Это не социальный эксперимент, а жизнь молодой женщины в Тверской области
«Пока я зарабатывала 10,5 тысячи рублей, мне удавалось даже что-то копить. Вот небольшой ремонт на кухне сделала. Потолок панелями прикрыла — он был совсем страшный от коптившей печки. Собиралась накопить 10 тысяч на душевую кабину, чтобы не ходить мыться к друзьям, но не успела», — Настя показывает нам свое хозяйство.
Секцию дома в поселке городского типа в удаленном районе Тверской области она купила на материнский капитал два с половиной года назад. Три небольшие комнатки и кухня. Чисто, уютно, чем-то вкусно пахнет из кипящей кастрюли на плите. На печке сушится после прогулки детская одежда и ботинки. Дети в комнате смотрят мультики и возятся у аквариума с черепахой. Детей у Насти двое, семилетний первоклассник Никита и маленькая хрупкая Танюша, ей весной будет три года.
Самая заветная Настина мечта — дать детям шанс на другую жизнь. А еще есть надежда, что продукты в ларьке не перестанут давать в долг, записывая в толстую тетрадку. Пятого у нее зарплата. Она расплатится с продавщицей в ларьке, наберет продуктов, по шоколадке и йогурту детям и продержится без долгов две-три недели, а потом продавщица снова будет записывать ее покупки в тетрадь.
Настя родилась в небольшой деревне в дальнем закоулке Тверской области. В семь лет осиротела. Мама умерла от рака. Пролежала в больнице все свое последнее лето, но сбежала проводить дочку в первый класс 1 сентября. Обратно в больницу женщину пускать отказались. Настя до сих пор переживает, что мама прожила бы дольше, если бы тогда ради нее не сбежала. А отец уехал из деревни сразу после смерти жены, даже похорон не дождался. Вырастила Настю бабушка. После девятого класса благословила внучку ехать учиться в Тверь, искать лучшей доли. Перспектив в деревне, да и во всей округе, не предвиделось.
Настя окончила швейное училище, несколько лет отработала на швейной фабрике, потом в частном ателье. Сначала жила в общежитии, потом стала зарабатывать и сняла квартиру. Но кройка с шитьем так осточертела молодой девушке, что она бросила это дело и устроилась на почту оператором.
Он пришел оплачивать счет. Торопился. Нервно теребил уголок квитанции в очереди. И не сводил с Насти глаз. А потом зашел еще раз — специально чтобы познакомиться и позвать на свидание. Они долго встречались, гуляли по Волжской набережной, ходили в кино, стали жить вместе и, кажется, даже строили совместные планы. Но как только Настя сказала, что беременна, мужчина, как говорит она, «моментально пропал без вести». «Он и не знает, что у него есть сын, думает, наверно, что я аборт сделала. Но у меня и мыслей таких не было», — пожимает плечами Настя. Искать бывшего возлюбленного и подавать на алименты не стала. Не верит, что от этого может быть какой-то толк. Никому из знакомых и подруг отцы детей алименты не платят.
А подросшему Никите на вопросы про папу выдумывать ничего не стала. Так и сказала, что папа живет в Твери. Подрастешь, захочешь найти — помогу. А самой Насте из областной столицы пришлось уехать. Говорит, понимала, что одной с младенцем на съемной квартире без работы никак не выжить. Вернулась в деревню, где жила в детстве. Бабушка уже умерла, дом достался Настиному дяде. Но родственники жили в городе и наезжали в деревню нечасто.
Правда, через год нетрезвый дядя выставил племянницу с годовалым Никитой на улицу. Друзья помогли перебраться в райцентр и снять жилье. Никиту устроила в ясли, нашла работу на автопредприятии и стала заново налаживать жизнь. Попыталась отстоять свои права, не побоявшись судов и прокуратуры. Как сирота Настя по закону должна была получить жилье. Но жилье не дали. Прошла два суда в районе и три суда в Твери, писала жалобы в прокуратуру, но так ничего и не добилась.
Комиссия вынесла решение, что старый мамин дом, пустовавший двадцать лет, пригоден для жилья. Пусть даже сама комиссия признала, что дом нуждается в полном капитальном ремонте, замене полов, окон, печек, перегородок и крыши. Добиваться ремонта от районной администрации предложили тоже в судах. Но биться за развалюху в вымершей деревне, где доживают свой век три одинокие пенсионерки и больше ничего нет, Настя посчитала занятием бессмысленным. Бесконечные поездки за 200 километров в Тверь вышли бы дороже, чем деньги от призрачной продажи дома в будущем.
А потом в Настиной жизни появился новый мужчина и надежда, что во второй раз все получится. С Таниным папой Настя прожила полтора года. Ушла сама, говорит, устала от скандалов. Пока жили в ее съемной квартире, все было неплохо. Но когда она забеременела и поняла, что от аренды квартиры придется отказаться — денег в декрете на все не хватит, — перебрались в дом его мамы, и началось… Унижения и оскорбления от любимого, бесконечные подзуживания свекрови, что ребенок «нагулянный», Настя терпеть не стала. Знала, что после рождения дочки решит вопрос с жильем и сможет вырулить сама, присмотрела, пока была беременна. Средняя секция деревянного дома на три семьи по цене укладывалась в материнский капитал. Три комнаты, две печки, выгребной туалет в сенях, сарай, место под небольшой огород — жить можно. На соседней улице садик, в паре кварталов школа. Состояние дома, правда, оказалось хуже, чем ей показалось при покупке.
В первую же зиму выяснилось, что обе печки никуда не годятся. Маленькая железная совсем не давала тепла. А основная, большая, тоже топилась плохо, потому что разваливалась на глазах. Уголь и дрова ей приходилось скармливать без остановки, только тогда в комнате было тепло.
Дети весь разговор крутятся рядом с нами на кухне. Таня что-то сосредоточенно рисует. Никита приносит показать папку с грамотами и медалью за соревнования по борьбе. Демонстрирует пистолет — музыкальную колонку, крутой подарок от Деда Мороза в прошлом году. «А в этом вот!» — Никита гордо открывает чемоданчик с коньками и роликами.
«В этом году дедушка чуть не разорился», — хмыкает Настя и скрывает улыбку умиления, глядя, как Танюшка вслед за братом несет похвастаться свой новогодний улов — большую разноцветную мозаику-конструктор.
«Никита увлечен всем, кроме уроков. Ходит на кружок в музей природы, на борьбу, два кружка в школе и еще просится на музыку. Но музыку мне уже совсем не потянуть. Занятия стоят 1,5 тысячи рублей, да еще и гитару нужно покупать. Я ему из-за уроков периодически устраиваю взбучку, срываюсь, когда приносит замечания из школы, кричу. Но я так хочу, чтобы он добился чего-то, а не жил всю жизнь в такой конуре, — вздыхает Настя и добавляет: — На самом деле Никита молодец и большой мой помощник: и по дому помогает, и с Танюшкой. Дров натаскает, снег во дворе почистит, в магазин сходит. Он маленький, но понимает, что у нас сейчас очень трудное время. Иногда Таня начинает хныкать в магазине, просить йогурт или еще что-то такое. Никита подходит, обнимает ее и объясняет, что у мамы сейчас денежек нету, но как будут, обязательно купит. А когда они будут…»
Танин папа денег не дает и продукты не покупает, но оплачивает садик, иногда покупает дочке одежду и лекарства и дарит подарки на Новый год и день рождения. Насте, конечно, хотелось бы большего участия. Она возмущается, что уже полгода просит его купить Тане кроватку, а до этого он так и не помог с дровами. Потом осекается, что «хоть так». «Я понимаю: если подам на алименты, не будет и этой помощи. Алименты все равно никто не платит», — разводит руками Настя.
Как только Танюшу в полтора года удалось устроить в садик, Настя нашла работу дневной дежурной в местном колледже. Именно там она получала зарплату 10,5 тысячи рублей. Но в октябре администрация колледжа решила изменить режим работы дежурных на смены сутки через трое. Насте с двумя малышами в такой график было никак не вписаться. Она просила директора, потом даже договорилась со сменщицей, что будет за нее работать дневную часть, а та за Настю ночные. Но администрация на уступки не пошла — и Насте пришлось написать заявление по собственному.
Потеря работы в поселке, где работы нет, — просто удар под дых. Потом, уже спустя несколько недель, в местной соцзащите Насте сказали, что заявление писать было не нужно. Ей как матери-одиночке малолетних детей должны были предоставить подходящий график. Но поезд уже ушел. «С работой у нас тут совсем тяжело. Садик работает до половины седьмого, а магазин или почта, куда меня готовы взять, заканчивают работу позже. Ребятишек мне вечером некуда девать», — рассказывает Настя про свою незавидную ситуацию. Она упросила инспекторов соцзащиты взять ее соцработником, ухаживать за бабушками. Но и там команда уже сложившаяся, никто «своими» бабушками делиться не хочет. Насте достались только три человека. Это 7 тысяч рублей в месяц. По два раза в неделю она ходит своим подопечным в магазин и аптеку, носит дрова и воду из колодца.
«Никак у меня не получается вписаться в бюджет с этой зарплатой, — сокрушается Настя. — К 7 тысячам прибавляется еще детское пособие 846 рублей, но лучше не становится. Очень жалко, что ни соцзащита, ни администрация, никто не помогает информационно. Мы и беду с печкой не решили бы, если б не случайный разговор в магазине. И как зимовали бы в этом году, и не знаю. Самое страшное: если дома холодно, малышку могли бы забрать в приют. Я про такое даже думать боюсь».
Большая новая печка явилась осенью как чудо. Тепло в доме обеспечил благотворительный фонд «Константа». Настя услышала, что одной женщине в поселке «соцзащита будет делать печку». Бросилась в соцзащиту: «Мне тоже очень надо, у нас совсем плохи дела». А там сказали, что с этим помочь может только «Константа». Предложили подумать и написать, с чем нужна помощь в первую очередь. «У меня-то здесь непочатый край: лаги полопались, веранда разваливается, с проводкой беда… Но пол пока совсем еще не провалился, веранда даже если рухнет, останется просто крыльцо, на проводку и на материалы 5 тысяч я как-то постепенно соберу, и знакомые помогут поменять. А печка — это больше 80 тысяч. Для меня деньги немыслимые. Если совсем развалится, то мы вымерзнем, дома жить будет нельзя. Ну и я попросила печку».
Телефон благотворительного фонда «Константа» в отделах соцзащиты Тверской области — главная палочка-выручалочка. Когда семья с детьми терпит бедствие, которое никак не преодолеть ресурсами бюджета, надежда только на «Константу». Нужна новая печка, юридическая помощь или нарколог — телефон спасения один. Через месяц к Насте приехали координатор фонда по Бежецкому району и мастер-печник — познакомиться и оценить фронт работ. К наступлению холодов дома наконец-то стало тепло.
Благотворительный фонд «Константа», единственный в огромной Тверской области, занимается системной помощью семьям с детьми в трудной жизненной ситуации. Порой, чтобы вытащить семью из ямы, нужна совсем небольшая сумма. Но для одинокой мамы, получающей мизерную зарплату и крошечные пособия на детей, даже денег на ремонт печки или протекающей крыши негде взять и не с чего скопить. И таких семей очень много. Большая часть подопечных фонда, как и Настя, живет в сельской местности в отдаленных районах.
Мы собираем деньги на оплату работы сотрудников фонда, которые ежедневно помогают семьям с детьми справиться с кризисом. Любая ваша поддержка, любое ежемесячное пожертвование дадут возможность сотрудникам «Константы» вовремя помочь своим подопечным. А значит, дети не попадут в казенный дом, останутся дома, с мамой.
Оформить пожертвование без комиссии в пользу проекта «Ребенок в семье»
Вы поможете нашему фонду, если добавите процент от пожертвования на развитие «Нужна помощь». Мы не берем комиссий с платежей, существуя только на ваши пожертвования.
Общая сумма пожертвования: 1 250 ₽
Скачайте и распечатайте квитанцию, заполните необходимые поля и оплатите ее в любом банке.
Пожертвование осуществляется на условиях публичной оферты
Распечатать квитанциюПожертвования на сумму менее 50 ₽ вы можете оформить с помощью смс или банковского перевода, тогда фонд меньше потратит на комиссию платежной системы.
Вы указали новые персональные данные. Хотите чтобы мы сохранили их в личном кабинете?
На вашем счете недостаточно средств для полной оплаты пожертвования. Выберите другой способ оплаты.
Произошла техническая ошибка на нашей стороне, мы уже работаем над ее устранением, попробуйте еще раз позже.