Без масок

Коронавирусные протесты

20 апреля во Владикавказе прошла первая и наверняка не последняя акция протеста, спровоцированная резким ухудшением благосостояния людей в регионе.

Несколько сотен человек (по некоторым оценкам, до двух тысяч) прорвались на главную площадь североосетинской столицы, требуя отмены режима самоизоляции и помощи всем, кто пострадал от его введения. Им удалось добиться внимания со стороны главы республики — тот вышел к протестующим, но диалог не получился. Его обещания поддержать малоимущих и тех, кто остался без работы, потонули в криках: «В отставку!» Дальше по обычному сценарию: Росгвардия, щиты, дубинки, камни, летящие в ответ, зачистка площади и задержания участников митинга.

Организатор и идейный вдохновитель народного схода — Вадим Чельдиев, бывший оперный певец и гражданский активист, был арестован в Санкт-Петербурге за три дня до этого и этапирован во Владикавказ, позже — в СИЗО Пятигорска. Сейчас на него заведено уже три уголовных дела. Он обвиняется в распространении заведомо ложной информации, применении насилия к представителю власти и призывах к экстремизму.

Об апрельских событиях их участники сейчас говорить не хотят. Нежелание афишировать свою причастность к волнениям можно понять — задержания его участников продолжаются до сих пор. Но в сети есть немало роликов, по которым можно составить некоторое представление об их настроениях. Так, на одном из них молодой парень говорит о причинах, по которым люди вышли на площадь. Среди них не только бедственное положение населения и осуждение действий власти. «Они пришли узнать, где больные коронавирусом. Люди хотят своими глазами их увидеть. Многие даже согласны пойти к этим больным. Без масок, без защиты, мол, покажите нам этих зараженных. Но [в ответ] на это — молчание».

Владикавказ. Сотрудники правоохранительных органов и участники митинга против режима самоизоляции на площади Свободы у Дворца правосудия. Ранее режим нерабочих дней в Северной Осетии был продлен до 30 апреля в связи с пандемией коронавирусаФото: Ольга Смольская/ТАСС

Такие  высказывания сделали осетинский протест очень легкой мишенью для осуждения. Многими он не был воспринят всерьез по этическим (сейчас не время для массовых собраний) и эстетическим (откровенно конспирологические воззрения многих протестующих) соображениям. Содержание его смазалось и отчасти свелось к простому недопониманию между местной властью и населением.

Многие из обсуждающих сейчас владикавказские события воспринимают их только как бунт против неэффективной власти и замечают лишь запрос людей на справедливость. Другие концентрируются исключительно на специфических взглядах многих из тех, кто вышел на площадь, тем самым ставя их действия не только вне закона, но и вне здравого смысла.

Митинги vs похороны

Валерий — владелец небольшого производства во Владикавказе, на котором в «довирусное» время трудились десять человек. Все они сейчас остались без работы и по большому счету без средств к существованию. Валерий по этому поводу очень переживает, но что-то изменить не в силах. «Президент — молодец, конечно, объявил каникулы и дал указание платить зарплаты. А откуда я возьму эти деньги? Дом продам?»

На мой невинный вопрос, как настроение, он отвечает не злобной, но очень проникновенной тирадой, если опубликовать ее, издание попадет сразу под несколько статей Административного и Уголовного кодекса. Он поминает государство и ряд должностных лиц, но заканчивает цензурно: «Это все сейчас понимают».

Валерию уже за 60, то есть он в группе риска. Ни о каких мерах защиты он слышать не хочет. «Никто у нас не верит в коронавирус. Вернее, понятно, что он есть, но он точно не опаснее гриппа. На улицу выйдешь — редко кого в маске встретишь. Потому что все знают, что это обман. Посмотрите, тот же “Леруа Мерлен” ни на день не остановил работу. А через него по две тысячи человек ежедневно проходит. Продуктовые сети прекрасно себя чувствуют. А всех частников прикрыли».

Эти решения власти он склонен объяснять исключительно злой волей. И делать выводы, которые кажутся ему очевидными. «У политиков свои задачи. Хотят весь малый бизнес на корню извести, а людей окончательно в рабство загнать. Конечно, голодный человек опасен. Но на этот случай у них есть силовые структуры».

Рассказывает, что на днях умер его одноклассник. Сначала было подозрение на коронавирус, но оно не подтвердилось. На похороны собралось человек семьсот, Валерий тоже там был. Он объясняет, что никто не может запретить людям ходить на похороны. А сами они не откажутся от этого в любом случае — таков обычай. «Люди умирают постоянно. И каждый раз минимум триста человек приходит с ними проститься. И к чему все эти разговоры о том, что мы сейчас получим ужасный рост заболеваемости из-за того, что несколько сотен человек вышли на площадь?» — искренне удивляется он.

Форпост

«Локдаун очень сильно ударил по экономике Северной Осетии, — объясняет Денис Соколов, социальный антрополог, эксперт по Кавказу. — Весь малый бизнес сейчас не то что в состоянии стагнации, а на грани разорения. Не ездят такси, не работают маленькие магазины, остановлены мелкие производства, закрыта практически вся сфера услуг. А учитывая, что в основном это был теневой сектор, все, кто остался без работы, не могут рассчитывать ни на выплаты работодателей, ни на государственные пособия. Такая ситуация длится уже месяц. В и без того бедной республике это означает, что завтра многим элементарно нечего будет есть».

Такая социально-экономическая картина характерна сейчас для многих регионов России. Но пока положение не стало совсем уж отчаянным, сложно представить себе лидеров общественного мнения, которые позволили бы себе призывать людей выходить на улицу: это было бы самоубийственно в политическом смысле. Возможно такое только в одном случае: если и лидер, и его последователи не воспринимают коронавирус как серьезную угрозу. В Северной Осетии так и произошло.

Владикавказ. Участники митинга против режима самоизоляции на площади Свободы у Дворца правосудия. Ранее режим нерабочих дней в Северной Осетии был продлен до 30 апреля в связи с пандемией коронавирусаФото: Ольга Смольская/ТАСС

Почему идея о придуманной и навязанной пандемии стала так популярна именно в этом регионе? Тому есть логичное объяснение. Что обычно в национальных республиках повод для народного недовольства? Денис Соколов объясняет, что в национальных республиках это может быть некий антиколониальный дискурс, протонациональный проект. В исламских регионах — религиозное диссидентство. Во всех прочих — либеральная повестка, которую поддерживают те же штабы Навального. Например, в Дагестане в той или иной степени присутствуют все три этих варианта выхода для протестной активности. А в Северной Осетии, по сути, невозможен ни один из них.

«Дело в том, что здесь нет и не может быть противопоставления себя центру, — отмечает Денис. — Республика определяет себя как форпост Москвы, представляющий на Северном Кавказе православную культуру и интересы метрополии. И сильно зависит от поддержки центра, так как отношения с соседями сложились не самые лучшие. А это, кроме прочего, подразумевает особый уровень лояльности федеральной власти, вследствие чего либеральная повестка тоже не особо приживается.

Но когда негатив накапливается, никак не обойтись без идеи, которая бы объединяла недовольных и позволяла бы протесту выплеснуться наружу. По сути, конспирология и стала такой идеей. И когда появился Вадим Чельдиев со своими простыми ответами на сложные вопросы, он быстро нашел ключ к сердцам “глубинного народа”».

«Люди впадают в отчаяние»

О «глубинной» характеристике протестного электората говорит и Алик Пухаев, популярный владикавказский блогер. «Это были люди с окраин города, из близлежащих сел, среди них много женщин, некоторые из них взяли с собой детей. Их пытались не пустить на площадь без применения силы, но сделать это просто не получилось. Толпа прошла сквозь цепи полицейских как таран».

То, что происходило на площади, он характеризует, скорее, как хаос. Но не уверен, что осетинские силовики отказались выполнять приказ разгонять собравшихся, как об этом успели сообщить многие ресурсы. «Похоже, у них и не было такой задачи. Но они действительно вели себя очень корректно. В какой-то момент выхватили пару провокаторов из толпы, немного понизив градус, убрали щиты и отошли. Жесть началась, когда основная масса людей разошлась и на площади остались самые непримиримые. Тут взялись за дело ростовские росгвардейцы. Хорошо, что все-таки обошлось без крови».

Люди выпустили пар, и напряжение спало, по крайней мере ненадолго. Но проблемы остались. Алик рассказывает, что сейчас Северная Осетия глобально живет благотворительностью. Бизнесмены, гражданские активисты, известные люди республики организовывают сборы, сами закупают продукты и ездят по селам, раздавая их нуждающимся. При этом подчеркивает, что такая помощь, хоть и очень важна, не способна решить проблемы большинства жителей, которые оказались в тяжелом положении. «Очень многие люди пока не испытывают никаких проблем с едой. Они не голодают. Но уже сегодня им нужно платить за квартиру, платить по кредитам. Есть множество других принципиально важных статей расходов. А денег уже нет. И самое страшное — непонятно, когда они могут появиться. Люди элементарно впадают в отчаяние».

Именно такие настроения в первую очередь, по его мнению, вывели людей на площадь. Отрицание коронавируса, противостояние мировому злу и возвращение Советского Союза — все это волновало умы немногих. По крайней мере, до ареста Чельдиева. Но возбуждение против него сразу нескольких уголовных дел для многих стало подтверждением его правоты.

Алик считает, что при всей экзотичности взглядов Вадим Чельдиев очень искренний человек, который правда верит в то, что говорит, и часто высказывает справедливые претензии к властям. У него хорошая репутация «в народе»: в свое время Чельдиев много денег потратил на благотворительность, помогая простым людям.

Первая «красная» ласточка

В одном из интервью Вадим Чельдиев сравнивает себя с Нео из «Матрицы», который однажды принял красную таблетку и познал истинное устройство мира.

Судя по его многочисленным видеостримам, это мир, где нашими тайными хозяевами являются американцы, а теневое правительство устанавливает над всеми тотальный контроль и загоняет в рабство. А Российская Федерация — частная компания, принадлежащая оккупантам, и все физические лица, населяющие страну, — ее собственность. При этом СССР все еще существует, и нужно лишь приложить усилия, чтобы вернуться в его правовое поле.

В целом его риторика очень сильно перекликается с темами передач на «Рен-ТВ». Но есть одна важная деталь. Освобождение от оккупации в его обращениях — это не просто красивый образ, а вполне конкретное действие, которым люди «должны доказать, что достойны носить звание потомков героев Великой Отечественной войны». А такой призыв способен найти отклик у самой широкой публики, оставшейся сейчас без поддержки государства и в то же время за последние годы изрядно перегретой патриотической повесткой. Тем более что эти слова обращены не только к осетинам, а ко всем «гражданам СССР».

Владикавказ. Сотрудники правоохранительных органов и участники митинга против режима самоизоляции на площади Свободы у Дворца правосудия. Ранее режим нерабочих дней в Северной Осетии был продлен до 30 апреля в связи с пандемией коронавирусаФото: Ольга Смольская/ТАСС

Денис Соколов согласен с тем, что пример Владикавказа может быть чрезвычайно заразителен для других территорий, тем более что теории заговоров близки умам очень многих россиян по всей стране. «Это в чистом виде протест против элит. Протест бедных против богатых.  Он мифологизируется за счет мешанины идей, среди которых и антиглобализм, и сталинизм, и коммунизм, борьба с мировой закулисой и 5G. Но мифология в данном случае вторична. На первом месте претензии народа к власти. Этих людей не интересует, насколько власть демократична или, напротив, авторитарна. У них к ней совершенно конкретный вопрос: где деньги?»

«Врут нам всё»

На 4 мая в Северной Осетии, по официальным данным, уже 1069 заболевших коронавирусом. На Северном Кавказе эта цифра выше только в Дагестане — 1958. Но если учитывать, что там численность населения как минимум в четыре раз больше, сравнение не в пользу осетин. Особенно печально дела обстоят, когда рассматриваешь цифры в динамике. Если брать точкой отсчета день народного схода, 20 апреля, когда в Северной Осетии было зарегистрировано 145 заболевших, то в сравнении с сегодняшними данными их количество выросло в 7,4 раза. А таких  показателей даже близко нет ни в одной из республик Северного Кавказа (в Чечне — в 2,2 раза, в неблагополучном Дагестане — в 5,9 раза).

Каждый раз, когда видишь новые сводки по заболевшим в Северной Осетии, не можешь не ловить себя на мысли, что эти цифры могли быть другими. Значительно меньшими. И дело не только и не столько в прошедшем митинге, сколько в легкомысленном отношении к вирусу, которое характерно здесь для очень многих.

«А мы тут на рыбалке, — отвечает на мой звонок Георгий. — Не клюет, правда. Но шашлыки отменные получились».

Рассказывает, что после недели дождей погода наконец наладилась. Решили выехать из Владикавказа на природу большой компанией. Их там пять семей. В ответ на мой вопрос о самоизоляции смеется: «Такую проблему раздули из обыкновенной простуды. Понятно, что кому-то это просто выгодно».

Владикавказ. Сотрудники правоохранительных органов во время митинга против режима самоизоляции на площади Свободы у Дворца правосудия. Ранее режим нерабочих дней в Северной Осетии был продлен до 30 апреля в связи с пандемией коронавирусаФото: Ольга Смольская/ТАСС

«А что если это не так?» — осторожно интересуюсь я. Понимаю, что пытаться убеждать его в обратном и рассказывать о перегруженных больницах по всему миру — значит задать разговору совершенно ненужный и уж точно контрпродуктивный градус.

«Я взрослый человек, — отвечает он. — И если вдруг я ошибаюсь, мне и отвечать за мои ошибки. Но отчего-то кажется, что ошибаюсь не я. Что врут нам всё. Послушать власть — получается, что вирус только на простых людей действует. Нас всех загоняют по домам. А те, кому надо, как работал, так и работают, деньги делают».

Речь прежде всего о главе Северной Осетии Вячеславе Битарове. Принадлежащие семье Битарова и до сих пор работающие заводы и агрокомплексы стали одним из главных раздражителей для жителей республики в последнее время. Как яркое свидетельство несправедливости. А для кого-то — и как доказательство существования заговора.

Георгий — мастер на все руки в том, что касается ремонта квартир. Работает, конечно, неофициально, как и многие в республике. Точнее, работал. Уже месяц нет никаких заказов. Признается, что пришлось затеять ремонт своей квартиры — не сидеть же без дела. На помощь государства он не рассчитывает: «Мне их дармовые деньги не нужны, я хочу работать и зарабатывать». Для него это вопрос принципа и даже чести. Но не сомневается, что многим людям сейчас такие выплаты жизненно необходимы.

«Ладно я, у меня пока еще есть кое-какие накопления. Но что делать мужчине, у которого завтра нечего будет есть детям? Ждать, когда продуктовый набор принесут? А его еще при этом просят дома оставаться. Как он сможет своей жене в глаза смотреть, сидя дома на диване? Кто-нибудь там наверху об этом подумал?»

Полумеры и полуправда

«В тот день я лично даже сочувствовала главе республики, — рассказывает Анна Кабисова, журналист и фотограф. — Да, претензии к нему есть, и они обоснованны. И выражать свой протест можно и нужно. Но не сейчас, когда массовое скопление людей может просто привести к трагедии. Правда, не сейчас».

Анна честно сидит дома, изредка выходя в магазин или аптеку, хотя в целом во Владикавказе меры по изоляции и социальному дистанцированию почти незаметны, разве что в самом центре.  Признается, что только однажды они с семьей выехали в горы. Но не на пикник, а просто подышать свежим воздухом.

Она считает, что сейчас очень важно стараться спокойно говорить друг с другом, находить общий язык, а не кричать, срывая горло.

«Но у дома правительства как раз происходило обратное. Сначала толпа стала вызывать Битарова. Он вышел к ним, но ему и слова не дали сказать. Зачем, спрашивается, тогда звали? Видно, что не было не только плана действий, но и какой-то общей повестки. Каждый пришел на площадь со своим: кто-то требовал отставки главы, кто-то — освобождения Чельдиева, для кого-то было важно, чтобы открыли школы и детские сады, кто-то хотел денежных выплат.

Владикавказ. Глава Республики Северная Осетия — Алания Вячеслав Битаров (в центре) и участники митинга против режима самоизоляции на площади Свободы у Дворца правосудия. Ранее режим нерабочих дней в Северной Осетии был продлен до 30 апреля в связи с пандемией коронавирусаФото: Элина Сугарова/ТАСС

Понятно, что сейчас непросто всем. Но в первую очередь это вопросы к федеральной власти, которая вводит эти каникулы. Не беря на себя обязательств и не помогая людям. Но сейчас очень многие растеряны. В том числе и те, кто принимает решения. Это не снимает с них ответственности, по крайней мере их можно понять. Даже в Европе и Америке не сразу сориентировались, как поступать правильно. Мне кажется, для всех это шок. Для всего мира. Но это если не верить в теорию заговора».

Денис Соколов уверен, что эта пандемия и карантинные меры, с ней связанные, уже многое успели проявить. И в ближайшем будущем окончательно расставят все по своим местам. В частности, это касается отношения к государству. Полумеры и полуправда, что сейчас демонстрирует власть, окончательно разрушили доверие к ней. Даже в доброго царя вряд ли еще кто верит, считает он.

«Правда, многие продолжают делать вид, что эта вера еще жива. Такая народная хитрость, дающая возможность обращаться к царю с просьбой наказать нерадивых бояр. Но в случае чего они его поднимут на вилы с гораздо большей степенью вероятности и удовольствия, чем любой из тех, кого сегодняшняя власть считает своими противниками.

Вы поговорите с простыми людьми по душам о политике и сами поймете, какими мыслями они живут. Там и ненависть к вполне определенным социальным группам, и откровенные националистические настроения, и много чего другого, что в публичной сфере попадает под определение “экстремизм”. Но это не тот экстремизм в виде нескольких строчек в соцсетях, за который у нас сейчас принято сажать. Это экстремизм в виде кирпича, который прилетает в голову.

У большинства полицейских в головах примерно то же самое. Только, в отличие от тех, кто выходил на площадь во Владикавказе, они получают довольно приличные по нынешним временам деньги. Перестаньте им платить — и вы получите 5-6 миллионов вооруженных людей, не лояльных никому».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!