Газлайтинг от минкульта

Нет госзадания на науку

«Танаис» — музей, не привыкший к сменам руководства. За последние 47 лет музей возглавляли три человека. C 1973 по 2002 годы директором был историк Валерий Чеснок. Потом на три года музей возглавил бывший заместитель министра культуры Ростовской области Василий Касьянов. С 2005 года кресло руководителя музея-заповедника занимает Вадим Перевозчиков — хозяйственник и хороший управленец: на таком счету он все эти годы находится в министерстве культуры Ростовской области.

«До “Танаиса” Вадим Иванович работал главным хранителем в Азовском музее и был там одиозной личностью. Любил писать нормативы на все, вплоть до нахождения сотрудников в туалете. В музее даже появилась шутка, основанная на реальных событиях: если вы нашли меч и он не помещается в коробку, то это проблема меча», — рассказывает бывший главный хранитель «Танаиса» Инна Циркунова. Ее уволили в начале апреля, оформив серию выговоров. Последний вынесли за незакрытые роллеты в хранилище — давно, по ее словам, сломанные, о чем знало и руководство.

Жилой дом и фортификационные сооружения III-I веков до н.э. в Танаисе. Древний город (2300-1700 лет до н.э.) расположен на окраине хутора Недвиговка. Фото 1970 г.Фото: В.Ульянов/ТАСС

Весной 2019 года Перевозчиков экстренно собрал всех сотрудников. Он захотел выяснить, кто написал анонимные жалобы на его работу в министерство культуры области. Под подозрение не попали работники из числа жителей села Недвиговка, то есть почти все, кроме пяти научных сотрудников музея. Для местных «Танаис» — единственное доступное место работы в округе.

Кто именно написал те жалобы в минкульт, никто не знает (или не признается) до сих пор. Но директор сразу же назначил виновником своего зама по науке, археолога Сергея Ильяшенко, а заодно и всех его учеников, научных сотрудников-археологов. С этого собрания в музее началась война дирекции против ученых. В свою очередь, за Ильяшенко и его команду вступились многие археологи страны. К осени это вылилось в открытое письмо поддержки, подписанное 92 учеными России.

«Нередко бывает, что директор музея, в том числе археологического, не является специалистом в этой области. То, что директор никому не известен как ученый, — не такой редкий случай. Но обычно администратор прислушивается к мнению ученых. Тем более это важно, когда речь идет об археологическом музее-заповеднике, для которого сохранение, изучение и представление широкой публике археологического памятника является самим смыслом его существования, — поясняет член-корреспондент Российской академии наук (РАН) и Академии надписей и изящной словесности (Франция), научный руководитель отдела изучения древних цивилизаций ИВИ РАН, руководитель Центра античной и восточной археологии НИУ ВШЭ Аскольд Иванчик. — Обычно успешные управляющие это понимают и своих ученых поддерживают. Война между директором такого музея и учеными, сознательное уничтожение археологии в археологическом музее его директором — это что-то невиданное и совершенно абсурдное».

Старший научный сотрудник археологической лаборатории Ростовского государственного университета Людмила Казакова (слева) с сотрудниками Археологического музея-заповедника в Танаисе во время проведения раскопокФото: А.Поготова/РИА Новости

Сотрудников не допускали к участию в раскопках на территории самого Танаиса. Ввели негласный запрет на участие в научных конференциях. Любые инициативы археологов объявлялись вредными и вызывали или раздражение, или гнев директора, рассказывают нынешние и бывшие подчиненные Перевозчикова.

Минкульт области отреагировал — ограничившись проверкой работы музея. После нее потребовали провести полную ревизию всех фондов до конца первого квартала 2020 г. и поручили директору «Танаиса» разрешить конфликт.

Разрешение выглядело так: к началу 2020 года должность Ильяшенко вывели из штатного расписания, сам он был вынужден уйти из музея. Упразднили и должность главного хранителя. Оставшихся в музее археологов мотивировали снижением зарплаты и выговорами. К маю в «Танаисе» осталось только два сотрудника, имеющих отношения к археологии.

«Сергей Ильяшенко — хорошо известный ученый не только в России, но и за рубежом. Его диссертация по надписям на амфорах самого высокого качества и вызвала большой интерес, в том числе у зарубежных коллег, — говорит член-корреспондент РАН Аскольд Иванчик. — Сергей — прекрасный полевой археолог. Один из лучших. Наиболее важные раскопки в “Танаисе” последних 15-20 лет связаны с его именем. То, что он был вынужден уйти с поста заместителя директора по науке, — большая потеря и для “Танаиса”, и для всей археологической науки».

Официально свои действия Перевозчиков мотивирует тем, что по закону основная задача музея — сохранить памятник культуры.

Выходит, что археологи прежде всего должны заниматься фондами музея, описывать существующие коллекции, а наукой — вне рабочего времени по желанию.

Минкульт области и директор перестали давать комментарии СМИ после того, как в январе провели круглый стол о ситуации в музее. Результаты проверки до сих пор не опубликованы на сайте ведомства. Проводившая проверку замминистра культуры покинула свой пост и перешла на аналогичную должность в областное министерство образования.

Эталон классической археологии

Конфликты с руководством и проблемы с финансированием — нередкие ситуации для музеев России. Но «Танаис» — уникальный не только на бумаге. В 70-е годы «Танаис» стал первым в СССР открытым археологическим музеем. Раскопанные с тех пор части городища и некрополя, по оценкам ученых, составляют только треть от всего античного города. Большая часть сегодня находится под действующими сельхозполями или жилыми домами.

«Вся хронология памятников Северного Причерноморья римского времени основывается на материалах “Танаиса”. Подвалы “Танаиса” стали эталоном классической археологии. Ни одна крупная зарубежная конференция по древностям римского времени не обходится без ссылок на материалы музея. Его значение усиливается тем, что на протяжении почти полувека именно в “Танаисе” сформировалась и работала международная команда выдающихся археологов — Шелов, Арсеньева, Каменецкий, Бетгер», — отмечает доктор исторических наук, профессор, ученый секретарь Государственной публичной исторической библиотеки России Андрей Сазанов.

По его словам, «Танаис» попал в общую концепцию развития музеев в России, где главный критерий успеха — количество заработанных денег и посещаемость. В ряде случаев это привело к попыткам ликвидировать должности научных сотрудников и оставить только хранителей и экскурсоводов. «Главной особенностью археологического музея является то, что в его основе лежит научно-исследовательская деятельность в сфере археологии. Изучение и сохранение археологического памятника — это главное, чем должен заниматься музей археологического профиля. Все остальное вторично и даже третично», — говорит Сазанов.

Ильяшенко, работавший в музее с 1990 года, объясняет: «Танаис — памятник сложный. Наше сокровище — это черепки. У нас есть уникальные для этого времени и региона находки части амфор. То, что ценно с точки зрения мировой археологической науки. Но чтобы понимать это, надо иметь большой опыт, много лет проходить здесь практику под надзором опытных археологов. Чтобы сохранить памятник, нам прежде всего надо сохранить нашу научную школу, сохранить преемственность знаний. И именно это сейчас под угрозой».

ТанаисФото: Arsentyev Vladimir/Shutterstock/Vostock Photo

По его словам, заявления, будто не существует госзадания на то, чтобы в музее проводить раскопки и научную работу, — лукавство. Госзадание формируется по инициативе самого учреждения. «Минкульт запрашивает у музея, какие виды деятельности включить в госзадание. Все зависит от ответа. Я сам видел письмо этого года, где директор ответил, что археология в чистом виде музею не нужна», — утверждает Ильяшенко.

Ждать чуда, как много лет назад

Фактическая уникальность не сделала «Танаис» одним из центров туризма в России. Музей сегодня не способен быть даже туристическим центром в масштабах Ростовской области. Обветшалые здания музейного комплекса выглядят так, как и многие сельские музеи по всей России.

Реконструировать музейный комплекс планировали трижды. Первый раз еще в 80-х. Второй — в 2004 году. Тогда проект реконструкции подготовил архитектор Валентин Гаврилов, известный по проектам Таманского и Анапского музеев. А в 2012 году появились новые данные о площади древнего городища — оказалось, что использовать старый проект невозможно.

Сергей ИльяшенкоФото: из личного архива

Третий раз проект реконструкции музея разработали в 2013 году. Помесь детского садика и поликлиники — так его характеризует Ильяшенко. На строительство хотели потратить 38 миллионов рублей, в том числе выделить деньги на раскопки, но проект не прошел экспертизу.

Не задалось у «Танаиса» и с ЮНЕСКО. В 2008 году Ильяшенко собрал и подал документы для включения музея в список Всемирного наследия, и на следующий год предварительный перечень пополнился. С тех пор тема регулярно муссируется в минкульте области. Ведомство в 2019 году даже выделило средства на очередной виток подготовки документов для вступления. Министр культуры региона Анна Дмитриева заявляла тогда, что в 2020 году заявка на включение музея-заповедника «Танаис» в список ЮНЕСКО будет готова.

«Вопрос о включении памятника в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в свое время начал поднимать еще археолог с мировым именем, возобновивший раскопки Танаиса в 1953 году, основатель и музея, и заповедника, доктор исторических наук Д.Б. Шелов. Я помню такие разговоры в 70-80-х годах ХХ века. И это вполне возможно сегодня, но требуются солидарные усилия научного сообщества, чиновников, архитекторов и т.д., — рассказывает кандидат исторических наук, историк, филолог, ветеран раскопок Танаиса Федор Шелов-Коведяев. — Нужен оформленный по юнесковским правилам пакет документов, включая грамотно составленные проект, заявку, план работ. Ну и кроме этого, системное продвижение заявки: тут дело не менее серьезное и ответственное, чем борьба за проведение Олимпийских игр».

ЮНЕСКО накладывает серьезные ограничения на любое строительство на территории охраняемого памятника, объясняет Ильяшенко: «Сначала надо построить новый комплекс, раскопать все, что мы хотим раскопать, а уже потом входить в ЮНЕСКО. Наоборот не получится. Если мы войдем в организацию в таком виде, нового музея у нас не будет уже никогда. Но, похоже, этого не понимают в министерстве. Они ждут от ЮНЕСКО чуда — много денег, туристов».

Археологи ведут раскопки на территории музея-заповедника «Танаис»Фото: Александр Поготов/РИА Новости

Но пока чуда не происходит. К 2020 году «Танаис» так и не получил новой жизни и остался в том состоянии, в котором его открыли в 70-х. Возле древнего некрополя сегодня стоит чуть менее древнее здание с буквами «М» и «Ж». Его помнят историки, которые проходили практику в «Танаисе» в 90-х. Вокруг городища и некрополя стоят домики, разбиты огороды. Местных жителей соседство больше раздражает, чем вызывает гордость. Кто-то опасается, что раскопки будут расширяться.

Над городищем виднеются башни замка Донского военно-исторического частного музея, построенного недавно за счет личных средств местного бизнесмена. Ученые, включая Ильяшенко, считают, что под замком сохраняется часть античного некрополя.

«Вы там не нужны»

«Танаис», как и многие музеи страны, выполняет планы посещаемости за счет привозов школьников на экскурсии. Это позволяет сохранять на бумаге ровно такие показатели, которые требует минкульт — 64 тысячи человек за год. В отчетах о выполнении госзадания как минимум с 2016 года эта цифра не меняется. Основной источник дохода музея — государственные субсидии, около 25 миллионов рублей в год. Самостоятельно музей зарабатывает за год не более шести миллионов рублей.

В 2019 году Ростовская епархия РПЦ предложила музею крупную сумму на то, чтобы вновь раскопать законсервированную ранее постройку, похожую на храм IV века, и организовать к нему регулярное паломничество. Директор дал однозначный отказ. Не понравилась Перевозчикову и идея туристической компании, которая была готова заключить прямой договор с музеем для организации экскурсий для немецких делегаций. Обе возможности предлагала археолог Виктория Герасимова, бывшая студентка Ильяшенко.

Виктория Герасимова проводит экскурсию для школьников в «Танаисе», осень 2018 г.Фото: из личного архива Виктории Герасимовой

Неприятие любых инициатив со стороны ученых сочетается с обвинениями их же в непонимании задач маркетинга. Один из конфликтов случился, когда музей ударился в псевдонауку в попытке реорганизации маркетинга. В социальных сетях стали появляться откровенно сказочные сюжеты — например, про раскопанную могилу ведьмы (в реальности захоронение женщины с медицинскими принадлежностями). Некоторые экскурсоводы рассказывали посетителям про несуществующие находки гигантских воинов-амазонок.

«Мы придумали таблички с забавными надписями, которые разлетелись по соцсетям посетителей. Мы готовы писать увлекательные и, главное, реальные истории про наши находки для экскурсоводов. Археологи вообще очень любят, когда их работа популярна у людей. Любая наука — это в том числе немного про тщеславие. Мы не можем быть против маркетинга, мы против небылиц и мракобесия, — говорит уволившийся археолог Елена Галушко. — Надо сказать, что ставки маркетолога в музее не существует. Маркетингом занимаются разные сотрудники по мере возможности и понимания задачи».

Специфическая политика в маркетинге распространилась и на позицию дирекции по выездным выставкам. Минкультуры издало указ для всех музеев области об обязательном выполнении плана по организации выездных выставок — демонстрации коллекций музея в других учреждениях. На 2019-2021 гг. для «Танаиса» разработали амбициозный план выезда в крупные археологические музеи не только России, но и Европы.

«Мы планировали поехать в шикарный музей в Хакасии, в музей Варшавы. Но все было свернуто директором после начала конфликта, — рассказывает бывший главный хранитель “Танаиса” Инна Циркунова. — Это был шанс заявить о себе, ведь о нас никто не знает. Чтобы не было скандала о невыполнении плана, нам разрешили сделать выездную выставку в Гуковском музее шахтерского труда. Это маленький музей на севере области, совершенно не связанный с археологией».

Инна ЦиркуноваФото: из личного архива

Весной 2019 года Варшавский университет проводил конференцию, посвященную археологии Северного Причерноморья, где планировался большой блок про Танаис.

«Зачем вы туда едете? Вы там не нужны и все равно ничего не поймете», — так, по словам сотрудников, ответил им директор, когда они подали заявление о компенсации проезда на конференцию. «Мы должны были поехать туда на три дня, но директор не просто отказался оплатить дорогу, но даже не разрешил потратить на это рабочие дни. В итоге коллега поехала в счет отпуска, а я в счет отгулов, которые выбила с боем», — рассказала Елена Галушко.

Грант как источник конфликта

Единственным условно приемлемым для дирекции музея внебюджетным источником дохода были гранты. Условно — потому что в музее лишали работников премий и надбавок, если становилось известно, что они получают деньги по какому-то гранту.

В 2019 году Ильяшенко выиграл грант в размере полутора миллионов рублей от Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) на организацию и проведение международной научной конференции «Археология античного Боспора и Причерноморья» в «Танаисе». Возможно, именно это стало истинной причиной окончательной ссоры директора с научными сотрудниками, после которой из музея изгнали зама по науке, главного хранителя и археологов.

АмфорыФото: Ryazantsev Dmitriy/Shutterstock/Vostock Photo

За реализацию проекта в рамках гранта отвечали Ильяшенко, Виктория Герасимова и другие научные сотрудники. По словам Виктории, конфликт обострялся с каждым новым этапом подготовки конференции — сначала Перевозчиков хотел нанять стороннюю компанию для организации мероприятия, чего нельзя было делать по условиям гранта. Потом директор начал перебирать подрядчиков.

«Директор пытался заказать меньший объем работ за ту же сумму. Мы не позволяли этого делать. После нескольких конфликтов на почве работы с грантом начались мои проблемы в музее. С меня были сняты все возможные надбавки, это сделало мою зарплату равной МРОТу. Потом у директора встал вопрос о моей компетентности как научного сотрудника. Уже в 2020 году комиссия постановила, что я не соответствую занимаемой должности, и меня понизили», — рассказала Герасимова.

По условиям гранта музей должен был оплатить всем приглашенным ученым проезд и проживание. Основная же сумма — 557 тысяч рублей — должна была пойти на печать сборника «Вестник Танаиса». После конференции бухгалтерия музея отказалась выплачивать компенсации за проезд некоторым участникам.

По документам «Вестник Танаиса» был напечатан, но в реальности участники его не получили. Министр культуры области Анна Дмитриева и ее замы либо никак не реагируют на официальные просьбы вмешаться в ситуацию, либо дают ответы, полностью повторяющие позицию директора.

Виктория Герасимова объяснила, что если комиссия РФФИ обнаружит подлог документов в отчете за грант, то всю финансовую ответственность понесет музей в лице директора и минкультуры области как учредитель. Это может обернуться для «Танаиса» попаданием в черный список РФФИ на три года.

Археологический музей-заповедник «Танаис»Фото: evgenii mitroshin/Shutterstock/Vostock Photo

«При решении о выдаче гранта личность ученого — важный фактор. Рецензенты оценивают не только качество заявки, но и научные достижения, и репутацию заявителя. За гранты на научные конференции большая конкуренция. То, что Сергею Ильяшенко удалось получить этот грант, еще раз доказывает его высокую научную и организационную репутацию, — объясняет Аскольд Иванчик. — Надо отметить, что то учреждение, куда приходит грант, выбирает грантополучатель, ученый. И обычно музеи заинтересованы в получении грантов не только потому, что это хорошо для репутации, но и потому, что учреждение получает определенный процент гранта на накладные расходы».

Несмотря на продолжающуюся борьбу, о проведении международной конференции в «Танаисе» минкульт области отчитался в СМИ. Как объясняет Ильяшенко, гранты — чистый доход музея, не облагаемый налогами. «В 2019 году я выиграл для музея два миллиона рублей от РФФИ, в 2018 — пять миллионов рублей. Все эти средства считаются дополнительным финансированием, за которое директор отчитывается и получает премии», — говорит Ильяшенко.

«Подставляете губернатора»

Весной дирекция завалила археологов «Танаиса» работой. Четыре хранителя должны были за три месяца перебрать большую часть фондов — то есть каждого человека обязали описать и проверить по две тысячи предметов. Эта задача казалась невыполнимой, говорит Виктория Герасимова. «За день я могла обработать максимум 30 штук. Притом, что по приказу директора я не могла делать это на выходных и после 18:00. Все можно успеть, только если просто переписать данные с бумажки и не делать реальную работу фондовика — не проверять предметы, внося данные о них в электронную базу музея. К этому нас подталкивали. Но все же в итоге с боем работу мы выполнили», — рассказала Герасимова.

С другой стороны, у ученых всегда есть выход в виде коммерческой археологии — работ, которые заказывают частные компании, когда при строительстве сталкиваются с археологическими памятниками. Размер зарплат в коммерции начинается от 55 тысяч рублей в месяц и заканчивается 200 тысячами на должности начальника экспедиции. Для сравнения — оклад старшего научного сотрудника музея с максимальным количеством надбавок не превышает 25 тысяч рублей.

«Получается отрицательный отбор. В музей идут либо те, кто понимают, что им ничего не светит в коммерции, потому что плохо учились, либо гиперувлеченные археологией люди, у которых есть амбиции в науке. Но вторым музей будто не рад», — говорит Ильяшенко. В своем фейсбуке он позже выложил скриншот со страницы «Одноклассников», на котором бывший экскурсовод Диана Айдинян в своей новой должности заведующей сектором учета хвастается серебряным кубком из коллекции музея. В профессиональной среде это нонсенс — использовать предметы из коллекции для личных фото считается крайне непрофессиональным.

«Она неплохой экскурсовод, но не имеет исторического образования. Это кадровое решение директора. Сейчас Айдинян фактически является исполняющим обязанности главного хранителя, хотя официально этой должности нет ни в штатном расписании, ни в новой внутримузейной инструкции, разработанной директором после проверки. “Танаис”, кстати, стал единственным в области музеем без этой штатной единицы. Айдинян весной предлагала мне уволиться, даже собирала подписи сотрудников за мое увольнение. В итоге так и вышло — пришлось покинуть музей 28 апреля», — пояснила Герасимова.

Сам Перевозчиков сейчас является в музее председателем всего — экспертной фондово-закупочной комиссии музея, реставрационного совета по объектам культурного наследия (собственно городища), реставрационного совета по музейным предметам, аттестационной комиссии, научно-методического совета. Минкультуры настаивает, что директор музея — крепкий хозяйственник и опытный управленец.

«Это все равно, если в полиции сказать, что муж избивает жену, а участковый ответит, что зато он за свет платит вовремя и ремонт сделал в квартире, и вообще жена сама виновата, супы плохо варит. Вообще-то это называется газлайтинг. Этим с нами занимается минкультуры», — говорит Ильяшенко.

«Любое возмущение воспринимается как личное оскорбление всей вертикали власти, в этом вся проблема». Один из археологов рассказывает, что во время проверки чиновник минкультуры не сдержался: «Вы же понимаете, что своим поведением вы подставляете губернатора?»

«Танаис»Фото: Ryazantsev Dmitriy/Shutterstock/Vostock Photo

В музейных условиях должна работать система сдержек и противовесов, считает профессор Андрей Сазанов, а полномочия директора должны уравновешивать ученый совет, профсоюз и комиссия по трудовым спорам. «Я считаю, что необходим и внешний контроль. Лучших и более компетентных в этих сферах организаций, чем Институт археологии РАН и Союз музеев России, трудно предложить. Несомненно, что руководитель археологического музея должен быть археологом, в случае с “Танаисом” — античником. Иначе он не сможет принять грамотных управленческих решений. Говорить о том, что хозяйственник или менеджер способны руководить археологическим музеем, могут только далекие от реальности или агрессивно-некомпетентные люди».

Сейчас последние оставшиеся в музее археологи теряют надежду добиться адекватной реакции минкульта. На сайте roi.ru в марте появилась петиция о поддержке научных сотрудников правительством РФ. Она собрала 817 голосов. Голос ученых оказался не таким громким, чтобы привлечь внимание властей. Для разрешения ситуации в «Танаисе» ученые предлагали вернуть должность «заместителя директора по научной работе», сформировать подразделение, позволяющее музею специализированно заниматься археологическими исследованиями. Реакции властей на медленную смерть одного из важнейших археологических музеев страны все еще нет.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!