После университета Вероника хотела работать терапевтом в Минске, а оказалась химиотерапевтом в Петербурге. Так у российских пациентов с онкологическими диагнозами появился врач мечты: внимательный и чуткий молодой профессионал европейского уровня — именно таких специалистов готовит Высшая школа онкологии
«От потери пациента врачи прячутся за черным юмором, бумажной рутиной, работой без отдыха. А потом останавливаются и понимают: “Умер человек. И я не смог ему помочь”», — говорит Вероника, которая не планировала стать врачом, но теперь знает, что помогать людям — ее призвание.
В детстве Вероника Тулейко, дочка инженера и учительницы младших классов, в Айболита не играла, а на вопрос, кем ты хочешь стать, когда вырастешь, отвечала: «Переводчиком». Но потом так увлеклась химией, что два последних класса училась в химико-биологическом лицее, жила в общежитии и возвращалась домой — в маленький белорусский городок — лишь на выходные и каникулы. Вдали от дома Вероника научилась не только школьным предметам, но и самостоятельности. И решение поступать в Гродненский государственный медицинский университет тоже приняла сама, без подсказок. Но даже сейчас пожимает плечами в ответ на вопрос о причинах выбора медицинской профессии.
ВероникаФото: Мария Гельман/VII Agency для ТД
Лишь на шестом курсе студентка лечебного факультета определилась с направлением — терапевтическим: оно предоставляло больше возможностей в выборе специализации. «И даже тогда не факт, что будешь работать по специальности», — объясняет Вероника.
Университетский ритуал посвящения в доктора до смешного походил на сюжет про Распределяющую шляпу Хогвартса. Перед выпуском комиссия во главе с деканом и министром здравоохранения вызывала выпускников в порядке очереди и спрашивала: «Кем ты теперь хочешь быть?» Вопрос чисто формальный: все равно отправят не туда, куда хочешь, а туда, где есть свободные места. Отработать по распределению необходимо три года. Отказаться можно, но тогда бюджетнику придется оплатить все шесть лет учебы.
ВероникаФото: Мария Гельман/VII Agency для ТД
«Атмосфера на распределении ужасная, как и ощущение, что ты ни на что не влияешь. Как решат высшие чины, так и будет», — вспоминает Вероника.
Перед комиссией она тогда заявила: «Хочу быть терапевтом в Минске». Но белорусской столице нужны были не терапевты, а врачи скорой помощи и онкологи. Курс онкологии в университете читали всего месяц. Но адреналиновый ритм работы в скорой помощи спокойной, вдумчивой девушке точно не подходил. Так медицина в лице Вероники потеряла терапевта, зато обрела онколога. Распределяющая постсоветская шляпа на этот раз не ошиблась.
Идти в онкологию было страшно. «Но во время интернатуры я практиковалась во всех отделениях Минского городского клинического онкодиспансера. И страх постепенно прошел. Я поняла, что мне нравится онкология, очень нравится».
Едва начав работать, Вероника ощутила, как важно ей быть с пациентом на одной волне, даже если эта волна с головой накрывает депрессией. Слова поддержки для больных она искала и находила интуитивно.
ВероникаФото: Мария Гельман/VII Agency для ТД
«Помню, как звонила дочери одного пациента и сама заливалась слезами. Настолько было обидно, что его уже не спасти».
Окончив интернатуру, Вероника осталась в отделении реабилитации минского онкодиспансера. «Но поскольку в онкологию я уже влюбилась, то параллельно устроилась еще и в поликлинику. Ко мне приходили пациенты между химиотерапиями. Даже к пятому циклу лечения они понятия не имели, что с ними происходит: им никто не объяснил ни про побочные действия, ни про что». Врачи редко тратят рабочее время на полноценное общение с пациентом, а Вероника подробно и терпеливо рассказывала.
«Хороший стимул работать с пациентами внимательнее — чтобы они тебя за спиной не ругали», — улыбается Вероника.
ВероникаФото: Мария Гельман/VII Agency для ТД
За два года работы в Минске ушли из жизни четыре пациента молодого доктора Тулейко. Она помнит каждого.
«Одной из них была молодая женщина с меланомой и метастазами в головной мозг. Ей было всего тридцать два года. Финал был ясен, в том числе и ей самой. Ее навещали мама и маленький сын. Было очень тяжело. Я закрывалась в туалете и плакала», — тихо говорит Вероника. Чтобы «добить себя», пошла работать медсестрой в хоспис. Сперва боялась заходить в палаты. Но первоначальная неуверенность в себе и выбранной специальности сошла на нет после общения с пациентами.
Чем опасна профессия врача? Рутина и бесконечный вал работы (пусть и любимой) не оставляют времени и возможности развиваться. Двадцатишестилетнюю Веронику удивляло и расстраивало, когда старшие коллеги отказывали ей в помощи или не знали, как ответить на ее вопрос, потому что сами этим вопросом никогда не задавались.
«Например, зачем пациенту в послеоперационном периоде переливание плазмы? Это на самом деле не нужно, но годами все привыкли так делать. Или зачем пациентам с хорошими анализами назначают кучу капельниц? А потому что есть мнение: если лежал в больнице и тебе не ставили капельницы, значит, не лечили.
ВероникаФото: Мария Гельман/VII Agency для ТД
Чтобы разобраться в очередном бездумном назначении, я стала искать информацию в интернете. Не в “Википедии”, конечно, а в западных учебниках».
Так, в интернете, Вероника увидела рекламу Высшей школы онкологии (ВШО), которую организовал фонд профилактики рака «Не напрасно!». И подала заявку, потому что давно хотела поступить в ординатуру, но видела, сколько стоит обучение в Петербурге: платить 270 тысяч рублей в год она себе позволить не могла. Ответ от ВШО о том, что она прошла отборочный тур, обнаружила случайно в спаме.
Потом был второй тур с хитроумными задачами по медицине и логике.
«Как-то часов в девять вечера, отработав в стационаре и поликлинике, я возвращалась домой на маршрутке. Вдруг раздался звонок на мобильный с российского номера. Я сразу узнала голос Ильи Фоминцева, директора Фонда профилактики рака, он пригласил меня на последний этап — через два дня нужно было лететь в Петербург. Я ошарашенно ответила: “Так не бывает”».
Но уже в субботу утром была на месте. Сразу побежала сдавать тест на IQ и собеседоваться с комиссией. Фоминцев спросил, какое у нее любимое блюдо. Вероника из Белоруссии смеется, что дала правильный ответ: «Очень люблю, как моя мама жарит картошку».
ВероникаФото: Мария Гельман/VII Agency для ТД
На следующий день надо было подготовить речь на тему «Я сейчас и я через 50 лет в профессии». Вероника рассказала, что ее не интересуют карьера и регалии, «я просто хочу быть хорошим специалистом в своей области и помогать людям, как бы банально это ни звучало».
Два часа, пока ждала результатов и волновалась, Вероника гуляла по Петербургу. В качестве сувенира и оберега купила себе брелок — «котяра из Питера». Она достает из сумки тяжеленную связку брелоков, среди которых сложно разглядеть ключи: сувениры она привозит из всех поездок, чтобы радовали по возвращении домой. Девушка была уверена, что не поступит в школу, а яркий котяра просто будет напоминанием об этом приключении. Но вместо этого вошла в десятку победителей. И уже год учится в ВШО.
Сейчас Вероника проходит ординатуру в отделении химиотерапии Санкт-Петербургского клинического научно-практического онкоцентра у Федора Владимировича Моисеенко, одного из лучших специалистов в России. Раньше Вероника слушала его только на конференциях, а теперь каждую пятницу они собираются вместе с ним и двумя потоками студентов школы и обсуждают вопросы онкологии на равных.
Уже в ВШО Вероника выбрала специальность онколога-химиотерапевта. На решение повлияло общение с теми самыми пациентами из Минска, на которых всем, кроме Вероники, было наплевать.
ВероникаФото: Мария Гельман/VII Agency для ТД
«Меня вдохновляют пациенты. Я люблю с ними общаться, даже в ущерб собственному времени или эмоциональной стойкости. У них серьезное заболевание, они не знают, что с ними будет дальше, у них опускаются руки. И я не хочу ограничивать их еще и в общении. Даже если я не смогу вылечить человека, я не оставлю его один на один с проблемой».
ВероникаФото: Мария Гельман/VII Agency для ТД
Чтобы хватало сил на решение таких непростых вопросов, интроверт Вероника иногда прячется от всех на несколько дней, читает или ходит по музеям: смотрит, как волнуется море Айвазовского, и сама успокаивается. А стресс выветривается во время долгих прогулок по городу или хорового пения в толпе фанатов на концертах любимой группы «Би-2».
ВероникаФото: Мария Гельман/VII Agency для ТД
В остальное время Вероника учится и работает. И до сих пор не может поверить, что делает это в лучшем месте по подготовке онкологов в России.
«Онкологические пациенты — отдельная каста, с которыми порой совсем непросто общаться. Но когда видишь в их глазах благодарность за свою работу, а иногда просто за разговор, появляется ощущение, что можешь свернуть горы. И работаешь, изучаешь, как еще помочь человеку, какие методы лечения подойдут, и развиваешься в профессии именно для них», — говорит Вероника.
Сегодня и в ближайшем будущем судьба российских больных с онкологией в руках таких молодых людей, как Вероника: врачей, которые работают не ради карьеры, а ради пациентов. Оформив ежемесячное пожертвование в пользу Высшей школы онкологии, вы измените к лучшему жизнь всех, кому так не хватает опытных и чутких специалистов. Измените будущее медицины. Спасибо!
Оформить пожертвование без комиссии в пользу проекта «Высшая школа онкологии»
Вы поможете нашему фонду, если добавите процент от пожертвования на развитие «Нужна помощь». Мы не берем комиссий с платежей, существуя только на ваши пожертвования.
Общая сумма пожертвования: 1 250 ₽
Скачайте и распечатайте квитанцию, заполните необходимые поля и оплатите ее в любом банке.
Пожертвование осуществляется на условиях публичной оферты
Распечатать квитанциюПожертвования на сумму менее 50 ₽ вы можете оформить с помощью смс или банковского перевода, тогда фонд меньше потратит на комиссию платежной системы.
Вы указали новые персональные данные. Хотите чтобы мы сохранили их в личном кабинете?
На вашем счете недостаточно средств для полной оплаты пожертвования. Выберите другой способ оплаты.
Произошла техническая ошибка на нашей стороне, мы уже работаем над ее устранением, попробуйте еще раз позже.
