Работают натурой

Пристанище для деклассированных элементов

Академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина, в быту именуемый студентами «репа», — старейшее учебное заведение в России. Тут по-прежнему в почете академизм. К писанию натуры подходят ответственно. На заднем дворе университета — своя конюшня с лошадьми, чтобы студенты могли тренироваться в их изображении для батальных сцен. Человеческую фигуру и портрет тоже пишут с натуры. За подбор моделей отвечает целый отдел. Позирующих официально трудоустраивают. Большинство натурщиков и натурщиц — творческие люди: художники и поэты, последние из советских диссидентов, молодежь, мечтающая о свободной Европе, — все, кто не может встроиться в современную жизнь. Они не бунтуют, не пытаются сломать или прогнуть под себя систему. Они выбрали другой путь — работа с небольшой оплатой, но со свободным графиком и возможностью жить в своем обособленном мире. Академия художеств как пристанище для деклассированных элементов Петербурга. Вот и я, пройдя десятки собеседований с работодателями, отошла от классической модели трудоустройства и оказалась на пороге отдела натуры Репинки.

Как это устроено? За несколько дней до начала учебного года в институт приглашают всех желающих позировать. Старосты и ответственные студенты от каждой группы подбирают себе подходящую натуру на постановки. Тут и женщина модельной внешности на высоких каблуках, и мужчина с лентой на голове, как носили хиппи в семидесятых, девушка с розовыми волосами.

Разговорились с молодым человеком с дредами. Он пьет чай из бумажного стаканчика, не найдя поблизости мусорного ведра, отжимает чайный пакетик и кладет его к себе в карман. Я не подаю виду, что удивлена. Еще одно удивительное знакомство в просторных коридорах академии.

Советский паспорт, молитвенник и спасение России

Каждое утро к академии на велосипеде подъезжает женщина в возрасте. Любовь Борисовна уже пятнадцать лет так передвигается по городу. Называет велосипед гениальной вещью. В свое время она выучилась на клубного работника, дирижировала ансамблями русских народных инструментов в пионерских клубах и кружках. Время клубов по интересам прошло, сегодня это слово употребляется с другими прилагательными — «ночной», «музыкальный». Любовь Борисовна не смогла приспособиться к новому времени, она отрицает распад СССР и по-прежнему живет с советским паспортом.

«Все богатства Советского Союза принадлежат людям, которые не приняли нынешнюю власть, остальные — изгои. Но на деле для всех изгои мы. Мне не платят пенсию, не трудоустраивают официально».

В роли натурщицы Любовь Борисовна пробует себя впервые. Вначале она согласилась на пару постановок, но сидеть несколько часов неподвижно оказалось тяжелее, чем представлялось. Сейчас она позирует только в одной мастерской — на портрет по живописи. К новой работе Любовь Борисовна подошла ответственно — надела лучшее платье.

«Это платье один алжирский муж подарил своей французской жене Натали. Она в свою очередь прислала его русской подруге — моей племяннице, а та мне предложила в нем пойти позировать. Мы обещали француженке выслать картину, когда меня нарисуют в этом платье».

Мы разговариваем с Любовью Борисовной в перерывах между позированием. Она угощает меня полезным коктейлем и тут же рассказывает его рецепт. Многие натурщики, чтобы взбодриться, делают физические упражнения, Любовь восстанавливает силы фруктово-овощным напитком.

«Пока мастер со студентами обдумывал постановку — кого и как поставить, я сидела читала псалтырь. Так меня и решили рисовать. Я позирую три часа. За это время успеваю прочитать три кафизмы: о здравии — у меня список примерно из ста имен, о покаянии и о спасении России. Если бы не взяла с собой псалтырь — не знаю, как бы время коротала. Наверное, Иисусову молитву повторяла бы — я ее знаю наизусть».

Любовь Борисовна зачитывает мне Иисусову молитву. Я представляю, как она неподвижно сидит перед студентами, только губы едва шевелятся. Вспоминаю монахов, которые несколько часов в одной позе молятся у икон. Они тоже скованы в движении, но обладают колоссальной силой характера.

«Меня несколько раз спасали слова молитвы. Однажды я ехала на поезде. Денег хватило только на полпути дороги. Пришло время выходить — проводница искала меня, чтобы высадить. Я в это время лежала на верхней полке и читала акафисты. Она бегала по всему вагону, шарила рукой по полке в темноте, но меня не заметила. Мы приехали, я выхожу со своими котомками. Она мне вслед кричит: “Где вы были? Я вас искала”».

Свои жизненные перипетии Любовь Борисовна рассказывает со смехом. Мне остается только восхищаться ее оптимизму и стойкости. Сейчас возможно поменять недействительный паспорт на новый, заплатив штраф. Но женщина отказывается от этой процедуры не из-за последующих взысканий, а по идеологическим причинам. Она не готова променять ценности страны, в которой выросла и жила, на ежемесячную пенсию.

Пока Любовь Борисовна читает молитвы о спасении страны, Игорь Миронов читает студентам свои стихи.

Поэт и портрет

Игорь позирует в академии шестой год подряд. Его тут знают все — студенты, преподаватели, другие натурщики. В наш разговор постоянно встревают. Одни просто здороваются, другие интересуются, как дела. Игорь всех помнит поименно и каждого мне представляет. Мимо проходит красивый кудрявый мужчина, здоровается.

— Это Михаил Кленов — музыкант и натурщик, — знакомит нас Игорь. — Постоишь с нами?

— В нашем деле лишний раз стоять…

Смеемся.

«Первое время знакомых в академии не было, — рассказывает Игорь. — Заходишь — с тобой никто не здоровается, не кивает. Через некоторое время возникли симпатии, антипатии. Однажды зимой проснулся, спать хочется, а не могу. Я предложил студентам, что буду позировать и читать свои стихи, чтобы не заснуть. Ребятам понравилось. С этого момента я был записан в разряд поэтов. Позже возникла идея полноценного литературно-музыкального вечера. На первую такую встречу пришло семь человек — шесть натурщиков и один вольнослушатель. Я поинтересовался у студентов-художников, которые все это время сидели у аудитории и ждали набросков, почему они не зашли. “Так вы же там выступаете”, — смутились молодые художники.

Поэтам нужны слушатели, художникам — натура. Я целое лето размышлял, как это можно соединить. В следующем учебном году со студентами организовал литературно-музыкальные наброски. Поэты и музыканты исполняли свои произведения, художники их рисовали. Случилось такое сотворчество».

По образованию Игорь — режиссер массовых праздников и зрелищных представлений. У него постоянно в голове крутятся идеи. Именно он был инициатором возобновления балов художников, которые прекратили проводить в академии после революции. Сейчас работает со студентами над русско-китайском словарем для художников. На одной стороне — термины, которые чаще всего используются на предметах рисунка и живописи. На другой — они же на китайском языке. Это поможет настроить коммуникацию между китайскими и русскими студентами и преподавателями.

«Если ты просто натурщик, то тебя воспринимают куском мяса. Если в тебе есть что-то еще, ты интересен другим, с тобой начинают общаться, здороваться. Ты киваешь, тебе кивают — некая семейственность возникает».

Я замечаю, как у Игоря блестят глаза, когда он общается с молодежью. Он много сил и времени посвящает проектным работам в Академии художеств, но получает не меньше — ответную помощь, благодарность и уважение студентов.

«Я долгое время не мог решиться на спектакль по своим песням и стихам. А тут познакомился с людьми, которые мне помогли составить заявку, нарисовать брошюру и логотип».

У натурщиков очень шаткое положение — нет договора с конкретной мастерской на долгий срок сотрудничества. Многие параллельно занимаются еще каким-то делом. Игорь, помимо позирования, зарабатывает чтением стихов на улице.

«Я живу исполнением своих стихов и песен. Если миру ничего не отдаешь, то что же ты собираешься у него взять? Я пытаюсь понять, что можно отдавать».

Натурщики, можно сказать, сильные личности. Ты не можешь проснуться утром, посмотреть в зеркало, решить, что сегодня некрасиво легла челка, и отказаться в этот день позировать. Или стесняться складок на животе при позировании обнаженным. Ты должен быть уверен в себе. При этом конкуренции между натурщиками нет. Одни позируют только в одежде, другие, наоборот, предпочитают обнаженными, потому что за это больше платят. В целом одна постановка длится две-три недели. После с натурщиком либо продлевают сотрудничество — меняют постановку, либо он переходит в другую мастерскую. Некоторые просто подрабатывают — позируют утром по три часа, у кого-то расписан весь день. Один из таких ударников — Антон Кабаков.

Изобретения натурщика для натурщиков

Антон — коренной петербуржец из интеллигентной семьи. Его дед Олег Кабаков — известный геолог. Он увлекался коллекционированием редких видов насекомых. Написал несколько томов про разнообразие жуков. Родители тоже оба геологи. Антон же решил связать свою судьбу с художественным миром. Он окончил факультет искусств СПбГУ. На последнем курсе появились финансовые трудности и молодой человек решил подработать натурщиком.

«Я совершенно не понимал, как все происходит. Попал в мастерскую скульптуры, позировал для дипломной работы студента из Америки. Он приехал в академию повышать свои навыки. Предыдущий натурщик через две недели отказался от работы из-за холода — не было возможности поставить обогреватель. И меня направили туда как самого опытного.

На скульптуре тяжело позировать. Там свои особенности. Во-первых, в мастерских присутствует мелкая глиняная пыль, из-за которой сложно дышать. Во-вторых, модель сидит на крутящемся подиуме. Надо всегда помнить, что внезапно студенты могут повернуть подиум, на котором ты сидишь. Если ты позируешь стоящую фигуру, то у тебя задача не только позировать, но и постоянно быть бдительным и иметь хорошее чувство равновесия, иначе улетишь».

Антона так увлекло это дело, что он позирует с утра и до вечера в разных мастерских уже пять лет. О другой работе даже не думает.

«Я в раж впал. Ты не понимаешь своего состояния — как так долго можно сохранять определенное положение? Вначале это был стресс, потом борьба. Низкоуровневая реакция — утомление — побуждает интеллектуальную деятельность: мозг осмысляет происходящее, принимает какие-то меры. Так закаляется характер, это своеобразная психологическая практика».

За годы позирования Антон выработал свою систему, которая облегчает ежедневные часы неподвижности.

«Я добираюсь до работы пешком. Таким образом разогреваюсь перед позированием. В перерывах делаю различные физические упражнения — от махов руками до отжиманий. Для этого требуется место, приходится бродить по коридором академии — искать свободное пространство. Иногда я так хорошо разогреваюсь, что возвращаюсь в мастерскую с красным лицом. Студенты на живописи ждут, когда вернется привычный цвет, чтобы продолжить писать. Предлагаю выделить специальный зал для натурщиков, где в перерывах можно было бы заниматься физической нагрузкой. Если не двигаться, то организм накапливает усталость и потом жестко наказывает — происходит сбой мозговой деятельности».

Антон придумал несколько ноу-хау. Они позволяют ему долго позировать, не уставать и не скучать. Например, самодельный супинатор, который он каждые пятнадцать минут перемещает из одной части стопы в другую. В проекте — электронная книга, которой можно управлять ногой.

«Это будет конструкция с площадкой, куда помещается книга. В саму книгу надо встроить дистанционную кнопку, которая нажимается ногой. Кнопку можно спрятать под драпировкой ткани, чтобы она не отвлекала пишущих. Прочитал страницу, нажал кнопку ногой и читаешь следующую».

Вечером после позирования Антон обустраивает собственную мастерскую. Он снял небольшое подвальное помещение, которое служит ему одновременно рабочим местом и жилой комнатой. Тут же он проводит наброски для всех желающих. Подиум для позирования, который Антон смастерил сам, после окончания набросков превращается в кровать.

«Со временем это становится привычкой. Вряд ли откажусь от профессии натурщика насовсем. Если перестану позировать в Академии художеств, буду чаще проводить наброски у себя в мастерской».

Антон подчеркивает, что у натурщиков, как и в любой профессии, бывает выгорание. В какой-то момент понимаешь, что физически не выдерживаешь даже самые простые позы. Тогда Антон предлагает перестать на какое-то время этим заниматься. Профессия натурщика позволяет уйти из нее и вернуться в любой момент. Это не офисная работа, когда увольняешься из определенной компании и устроиться на прежнее место почти невозможно. Демонстратор пластических поз (так официально называют модель) может менять мастерские, художественные заведения или вовсе работать в частных студиях и школах. Он сам себе начальник — выбирает оптимальную нагрузку и комфортное окружение. Натурщик физически несвободен в течение рабочего дня. Однако это малая плата за независимость — жить, как хочется именно тебе.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!