В 2019 году в Нижегородской области полицейские задержали двух молодых людей и выбивали из них признание в краже металлолома. Один из задержанных еще в детстве получил инвалидность из-за ментальных проблем. В результате пыток у него появилось новое расстройство
24-летний Сергей Митин живет в небольшом поселке городского типа Бутурлино в 120 километрах от Нижнего Новгорода. Он получает пособие по инвалидности: еще в детстве у Сергея диагностировали умственную отсталость и олигофрению в степени имбецильности.
Уже почти два года у Сергея фобическое тревожное расстройство.
* * *
«Он нервничает, переживает, сидит дома, никуда не ходит. Выходит только со мной и не пытается как-то сам куда-то ходить. Да, были у него друзья, раньше он ходил куда-то, а сейчас никаких попыток не делает, — рассказывает Марина, мать Сергея. — Я после того случая сама никак еще не очухаюсь. Здоровье никудышное, сильно и я сдала».
Доктор медицинских наук, специалист Центра независимой экспертизы «Аспект» Василий Белов говорит, что фобическое расстройство неизлечимо. Терапия только подавляет его симптомы. Теперь Сергей не может избавиться от страха и тревоги, когда видит полицейских, — даже в кино. Не может оставаться дома один. Не может нормально спать.
После избиения в отделе полиции Сергей принимает транквилизаторы и нейролептики.
* * *
Все началось осенью 2019 года. Днем 16 октября полицейские из районного отдела полиции «Княгининский» приехали к Митину и его соседу по дому, тогда 18-летнему студенту техникума Сергею Модератову. Их расспрашивали о краже металлолома.
Потом приехали еще раз.
И еще.
В третий раз они увезли молодых людей в отдел полиции. С ними поехали матери, но тех оставили на первом этаже с участковым. Митина и Модератова отвели в кабинеты на втором этаже. Мать должна была находиться рядом с Сережей из-за его диагноза, но сотрудники ОВД проигнорировали этот факт.
Позже в разговоре с правозащитниками Митин предположит: настоящей причиной внимания к ним стало то, что за месяц до этого он с приятелем увидел полицейских Трушина и Фомина в служебном УАЗе у консервного завода. «Полицейские на вид были пьяные», — вспоминает Сергей.
В кабинете находились около пяти полицейских, говорит Сережа. Они то заходили, то выходили. В их числе был и начальник отдела Александр Трушин. На слова Митина, что ему ни о какой краже ничего не известно, полицейский бил его пластмассовой линейкой по затылку. Сергею угрожали вырвать ногти газовым ключом, открывали рот и говорили, что начнут рвать зубы. Пытались надеть на него противогаз. Пугали электрошокером, подносили к голове пистолет.
Один из полицейских сказал, что для Сергея уже готова могила на кладбище.
Угрозы сопровождались оскорблениями, ударами и матом. За несколько часов допроса Сереже не позволили присесть. Грохот доносился и из соседнего кабинета, туда отвели его соседа.
В итоге Митин в обмен на обещание отпустить его подписал бумагу, на которой было что-то написано, — ее содержание ему неизвестно. Сергей не умеет читать.
С Модератовым, как он расскажет позже юристам «Комитета против пыток», обращались еще грубее. Тот же начальник отдела Трушин потребовал сесть на корточки и вытянуть руки вперед и стал по ним бить ногами. Студент после этого встал, чтобы прекратить насилие, но Трушин его тут же ударил в левый бок кулаком, потом по шее и спине, рассказывал задержанный правозащитникам.
Другие полицейские сидели и смотрели.
Тоже пистолет, тоже противогаз, воздух перекрывали на 30 — 40 секунд.
«Трушин <…> сказал своим подчиненным полицейским, чтобы подгоняли машину ко входу, в которой отвезут меня на свалку и застрелят, а моей матери скажут, что я ушел в туалет и сбежал», — вспоминал юноша. Модератову, как и Митину, угрожали шокером. В итоге и он подписал какой-то документ, написанный участковым Зиновьевым.
Матери задержанных слышали крики и шум со второго этажа. Они волновались, требовали от участкового объяснений. Тот не реагировал никак.
«Вздохи были, стук такой резкий, падение было. Я хотела туда пойти, но меня не пустили, объяснили, что ничего такого страшного с ними не случится, поговорят с ними и отпустят. Ну вот мы в течение пяти часов там вот это все слышали», — вспоминает Марина.
Первым с допроса вышел ее сын, на нем была разорвана куртка. Через 15 минут спустился и сосед. Участковый отвез задержанных обратно домой на служебном УАЗе.
Ни Митин, ни Модератов так и не признали вину в краже. Митин позже рассказал, что 15 октября весь день был дома и лишь выходил на лестничную площадку с другом. Уголовное дело на молодых людей так и не завели.
* * *
После грубого допроса в отделе полиции Митин сбежал из дома на два дня, он оставался у двоюродного брата, опасаясь возвращения полицейских.
Когда вернулся, его мать обратилась в бутурлинскую больницу, врачи диагностировали у Митина ушибы передней брюшной стенки и коленных суставов. У Модератова, помимо ушибов, зафиксировали закрытую черепно-мозговую травму и сотрясение головного мозга.
По запросу правозащитников обратились к врачу-психотерапевту, который диагностировал у Сережи Митина тревожное фобическое расстройство.
Юристка «Комитета против пыток» Кристина Диогидзе, которая занимается этим делом, рассказывает, что ей неизвестны уголовные дела, возбужденные из-за полученных в результате пыток психических травм. По мнению специалиста в области судебно-медицинской экспертизы, появление фобического расстройства у Митина в результате полицейского насилия должно расцениваться как тяжкий вред здоровью.
«В практике “Комитета против пыток” таких кейсов не было. Нам не известно о том, чтобы какого-то сотрудника правоохранительных органов осудили за причинение вреда ментальному здоровью потерпевшего. Если пытавших Митина полицейских осудят, это станет прецедентом», — объясняет юристка.
* * *
Спустя год старший следователь Большемурашкинского межрайонного отдела управления СК по Нижегородской области Владимир Масанов не нашел причин для возбуждения дела о полицейском насилии, а те же сотрудники полиции, в том числе начальник отдела Трушин, по сей день остаются на своих должностях.
Следователь решил не возбуждать дело на основании показаний самих полицейских: сотрудники отдела утверждают, что никакого насилия к молодым людям не применяли, а Трушин и вовсе настаивает, что Модератов сам требовал ударить его и несколько раз пытался биться головой о стену.
«У нас есть совокупность объективных доказательств, на основании которых мы можем сделать вывод. Они [Митин и Модератов] говорят одно и то же, они были в соседних кабинетах. У одного черепно-мозговая травма, у другого тревожное фобическое расстройство. Матери слышали грохот. Отрицать очевидное в данном случае достаточно тяжело, но следователь умудряется», — говорит юристка КПП Кристина Диогидзе. Она собирается попасть на личный прием к руководителю областного управления Следственного комитета и добиться возбуждения уголовного дела.
«К сожалению, следственные органы абсолютно не заинтересованы в том, чтобы такие дела расследовать, потому что получается, что государство обвиняет само себя в несостоятельности. Каждый раз начинается одна и та же история: выносится “отказное” постановление, пыток никаких не было, и все у нас в порядке, у нас же идеальное государство. То есть государство не готово признавать свои же ошибки. Поэтому Следственный комитет так поступает. И конечно же, приходится нам немножечко их подпинывать и подталкивать, чтобы они начинали шевелиться и работать. Иначе людей так и будут пытать, и никто за это никакой ответственности просто не будет нести», — говорит Диогидзе.
Помимо юридической поддержки, «Комитет против пыток» помог Митину получить консультации психиатра и психолога после событий в ОВД, а также оплатил ему препараты, назначенные специалистами.
* * *
Сам Сергей Митин говорит, что сейчас лучше себя чувствует, чем в первые месяцы, однако ему тяжело видеть в поселке полицейских, которые его били.
«Когда я их вижу, у меня всё, нервы поднимаются, — долго подбирает он слова. — [Вижу их], когда они приезжают к кому-то, к соседям там».
* * *
«Комитет против пыток» уже больше 20 лет помогает пострадавшим от пыток со стороны силовиков, таким, как Сергей Митин и Сергей Модератов. Юристы НКО добиваются возбуждения уголовных дел и выплат компенсаций за насилие.
«Многие наши заявители не обладают даже средствами для того, чтобы нанять юриста, который бы помог. А если наймут за деньги, то не каждый [юрист] станет браться за то, чтобы наезжать на правоохранительные органы, потому что юристы хотят работать в этой стране, а им могут просто угрожать и так далее. Мы никаких угроз не боимся. Просто, если мы не будем им помогать, им никто не поможет», — уверена Кристина Диогидзе.
«Комитет против пыток» продолжает полноценно помогать своим доверителям только за счет пожертвований. Оформите разовое или регулярное пожертвование, и вы поможете добиться справедливости.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
