«Играли в секс»
В марте один из районных судов Кемеровской области будет рассматривать странное дело. Трое мальчиков 8, 10 и 15 лет пошли на заброшенную ферму «играть в секс». Их — без трусов — обнаружила бабушка самого младшего, разразился скандал, и старшего, 15-летнего Андрея, увезли в СИЗО. Он сидит там с начала сентября, ему почти не дают видеться с родителями, а на суд привозят в наручниках. В самом деле, обвинение очень серьезное — «насилие в отношении двух несовершеннолетних». Так бы все и шло по накатанной к раскрытию преступления особой тяжести, но тут стали появляться интересные документы и результаты экспертиз. И похоже, что потерпевший в этом деле — Андрей
Развели снять штаны
Итак, в деле фигурируют Илья 8 лет, Сережа 10 лет и Андрей 15 лет. Имена, разумеется, изменены.
Дождливый вечер 6 сентября, на часах примерно пять. По селу мечется бабушка восьмилетнего Ильи, ищет внука. Он вечно где-то пропадает. В прошлый раз украл велосипед, и дело кончилось полицией и постановкой на учет. Так что за ним нужен глаз да глаз. И вот бабушка заходит в пустующий коровник — в протоколах это место называется «стандарт заброшенной животноводческой фермы».
Из материалов дела: «/Свидетельница/ увидела диван, на котором на спине лежал ее внук Илья со спущенными штанами и трусами до колен. Сверху на Илье сидел Андрей, упираясь коленями в диван, у которого также были спущены штаны до колен (оголены ягодицы)…»
Уже через час за Андреем и его мамой приехал наряд полиции, сразу начались допросы и очные ставки.
Из материалов дела, показания Сережи 10 лет: «Андрей предложил пойти на ферму, где предложил снять штаны и трусы, он (Сергей) лег на диван животом вниз без трусов, а Андрей лег сверху и стал засовывать свою писю ему в попу, ему стало от этого больно, Андрей делал это около 20—30 минут, затем перешел на Илью».
Такие же точно показания дал и маленький Илья. Андрей же настаивал на том, что это не он, а Сережа позвал их на ферму и там они просто играли. Но суд постановил оставить Андрея под стражей в СИЗО на два месяца. Ему предъявлено обвинение по статье 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера). Это «мужеложство, лесбиянство или иные действия сексуального характера с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшему (потерпевшей) либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего (потерпевшей)». Действия Андрея были квалифицированы следствием по части 5 статьи 132, так как речь идет сразу о двух несовершеннолетних. За это полагается срок от 12 до 20 лет.
Вот только при ближайшем рассмотрении выясняется, что все не так однозначно.
Неблагополучный контингент
«Село у нас старинное, жителей около 1000 человек, процентов тридцать — дети, — рассказывает детский психолог, дефектолог-логопед и местный педагог дополнительного образования Мария Головина. — Рабочие места есть только в бюджетных организациях, магазинах и на пилорамах. Но чаще люди уезжают — на вахты либо совсем.
Основной контингент семей с детьми у нас неблагополучный: многодетные, либо неполные, либо там пьющие родители. Благополучные семьи находят для детей какие-то занятия: в селе работает клуб, там есть кружки. Правда, они то работают, то нет. От школы ребятишек возят в районный Дом творчества. Поэтому если желание есть, то устроить ребенка на какие-то занятия можно. Но часто дети ходят по улицам — просто потому, что культура семьи не способствует, чтобы ребенок был чем-то занят. К примеру, семья того же Сережи давно состоит на учете в ПДН как неблагополучная…»
«Ой, они как приехали в село лет шесть назад, так оба сильно пили, — говорят жители села про родителей Сережи. — Ходили по улицам с детишками пьяные, везут их куда-то на санках, ветер не ветер, мороз не мороз… К ним уже из КДН приехали, когда соседи стали бояться, что те потеряют детей на морозе в таком состоянии. Тогда детей у них было двое, сейчас — пятеро…»
Пятеро детей и в семье Ильи, который, как уже было упомянуто, с восьми лет состоит на учете в ПДН за кражу велосипеда. Его отец и старший брат — контрактники, мама — безработная.
«С Андреем мы познакомились, когда я руководила в Кемерове организацией “Служба лечебной педагогики” для родителей детей с инвалидностью, — продолжает Мария Головина. — У нас был проект “Мобильная команда специалистов”. Мы ездили с коллегой-психологом по отдаленным деревням и проводили там экспресс-диагностику готовности детей к школе. Плюс консультировали в каких-то проблемных ситуациях, когда у ребенка есть серьезные нарушения, оказывали юридическую помощь по праву на образование. Так в 2015 году я и познакомилась с Андреем и его семьей. У мальчика было грубое нарушение речи и снижение интеллектуальных способностей. Я консультировала его маму, занималась с ним у него дома и в школе. Андрей ходит в обычную школу, но учится по индивидуальной программе. И девять классов он бы на тройки закончил, потому что это спокойный, старательный, послушный подросток, учителя его очень поддерживали. Будь у него другое поведение, никто бы его в обычной школе не держал. Вон в 35 километрах есть коррекционная школа-интернат…»
Родители Андрея не стали оформлять сыну инвалидность, но врачи ставили ему и умственную отсталость, и общее недоразвитие речи.
Из материалов дела, характеристика М. Головиной на Андрея: «На данный момент рост Андрея — 151 сантиметр, вес — 37 килограммов. Физически он выглядит незрелым для своего возраста подростком. Спортивные секции не посещал, в школьных соревнованиях не участвовал. В домашних условиях отжимался и подтягивался под контролем папы. По причине физической и психической незрелости и интеллектуальной слабости выбирает компанию детей младше по возрасту. С ними у него общие игровые интересы. В поведении ведомый, конформный, легко поддается влиянию более активного или авторитетного ребенка…»
«На ферму всех повел Сережа, — уверена психолог. — У нас производство давно развалилось, и очень много брошенных домов и стандартов животноводческих. И Сережа туда ходил не первый раз!..»
О том, что именно Сережа регулярно водит детей «играть в секс» на ферму, стало известно на заседании апелляционного суда, когда определялась мера пресечения для Андрея. Адвокат тогда попросил поместить Андрея под домашний присмотр по причине отсутствия явных доказательств его причастности к насилию, неспособности понимать смысл происходящего, отсутствия телесных повреждений у потерпевших и положительных характеристик на семью.
Из материалов дела, заявление М., жительницы того же села: «Я, М., воспитываю двух дочерей 2014 и 2015 годов рождения. Со слов старшей дочери мне стало известно, что /Сергей/ несколько раз приглашал дочерей поиграть на заброшенной ферме. Там он обнажал перед детьми свои половые органы и снимал трусики с младшей дочери. Также подходил к ней сзади и прижимался, будучи обнаженным. Также /Сергей/ угрожал моим дочерям в случае отказа пойти с ними на ферму, что он их зарежет. <…> Считаю, что /Сергей/ представляет угрозу для окружающих детей, так как не просто выдвигает свои требования и совершает действия сексуального характера, а шантажирует детей, которые в силу своего возраста воспринимают угрозы реально».
«И я сама слышала на суде слова Андрея, что это Сережа позвал их на ферму, — говорит Мария Головина. — Андрей не хотел идти, но тот стал пинать его по ногам, обзывать, и Андрей пошел. И Илья не хотел. Но пошел, когда Сережа обозвал его предателем…»
В тот вечер бабушка Ильи увидела, что дети сидят друг на друге со спущенными штанами. Но, судя по всему, это и все, что они там делали, несмотря на показания Ильи, будто «секс длился минут тридцать». Мальчик просто не читал результаты собственного освидетельствования. Потому что обоих «потерпевших» отвезли в Кузбасское бюро судмедэкспертизы, которое не выявило следов проникновения, не нашло ни малейшей царапины или синяка. По обоим вывод одинаковый: «повреждений в виде ран, ссадин, кровоподтеков… в области половых органов, в области анального отверстия, соответствующих дате 06.09.2022, не обнаружено».
«У мальчиков из неблагополучных семей такие игры начинаются очень рано, — говорит Головина. — Они отыгрывают то, что видят и слышат дома. А тут они просто перепугались, когда их застали за “нехорошим, постыдным” занятием, и стали сваливать все на Андрея…»
Из апелляционной жалобы Сергея Кашпурова, адвоката Андрея: «Фабула дела и имеющиеся данные позволяют утверждать, что отсутствует событие преступления. Фактически малолетние подростки предложили старшему по возрасту подростку, имеющему существенное отставание в умственном развитии, не способному четко и внятно говорить, излагать свои мысли, поиграть в сексуальные игры…»
«Я не понял»
Кстати, судя по всему, Андрей признался и в сексе, и в изнасиловании: его признательные показания зачитывали во время следствия. Но что он сказал на самом деле, большой вопрос. Потому что понять речь Андрея могут только близкие люди.
«Он очень плохо говорит, — объясняет Мария Головина. — Либо звуки смазаны, либо он пропускает слоги в словах. Не всегда можно понять, что он сказал. И в большой степени страдает понимание речи. Андрей может понять простое предложение. Но если оно сложное, он уже не поймет. Ему нужно несколько раз все объяснять и переформулировать. Мне приходилось несколько раз переводить его слова судье. На суде Андрея сажают в клетку в наручниках, с ним два охранника. И он там сидит, маленький такой ребенок. Ему вопросы задают, он говорит: “Я не понял” — или молчит. Чаще всего отвечает односложно…»
О качестве признаний Андрея можно судить по результату психиатрической экспертизы: «/Андрей/ об обстоятельствах инкриминируемого ему дела говорит, что “сексом я занимался… это плохо, потому что я их отнасиловал… это негигиенично… они меня сами попросили…”
Комиссия постановила, что имеется психическое расстройство в форме легкой умственной отсталости. Об этом свидетельствуют данные анамнеза о задержке психического развития с формированием пониженного интеллекта, конкретно-наглядным мышлением со снижением критических и прогностических функций. В период времени, относящегося к инкриминируемому деянию, /Андрей/ не мог в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими».
Полгода в СИЗО
Не было ни секса, ни изнасилования, но мальчик с умственной отсталостью, который, судя по всему, оговаривает себя, потому что плохо понимает вопросы, находится в СИЗО с сентября и ждет суда.
«Андрея я вижу редко, раз в месяц, — говорит его мама Оксана П. — Первый раз дали свидание только спустя два месяца. На все вопросы сын отвечает: “Все нормально, все будет хорошо”. А ему уже палец сломали в СИЗО…»
Оксана жалуется, что следователь не дает ей знакомиться с делом. Часть материалов у нее есть, но ей нужны видеозаписи допросов. Оксане надо сверить видео с протоколами, потому что в первые дни полной паники она по незнанию подписывала пустые листы и оставляла сына наедине со следователем.
«В тот первый день, 6 сентября, нас забрали из дома примерно в шесть вечера, — рассказывает Оксана. — Повезли в соседнее село и там в отделении полиции начали допрос. В комнате было трое мужчин, я даже не знаю кто. И один сразу начал: “Андрей, давай рассказывай, как все было, мы и так все знаем, мальчики все рассказали”. Сын говорит: “Ничего не было, мы играли”. Этот опять: “Не обманывай, мы все знаем. Может, ты маму стесняешься? Может, мама пускай выйдет? И двое сотрудников наших тоже выйдут, мы с тобой вдвоем останемся”. Я не хотела выходить! А потом почему-то, не знаю… вышла. И Андрея там допрашивали одного минут пятнадцать — двадцать.
Затем допрос был продолжен в Мариинске в 10:30 вечера. Там уже присутствовали назначенный адвокат и психолог. И женщина-следователь говорит: “Андрей, рассказывай, но я ничего записывать не буду, времени уже много, я все на видео запишу, а утром перепишу слово в слово”. Андрей и начал: “Сережа предложил. Я отказался. Вышел. Но на улице был дождь, я вернулся. Они с Ильей сидели раздетые. Я сел Илье на ноги…” А мне она дала пустые листы протоколов: “Вы распишитесь, а мы на них завтра все перепишем”.
Я согласилась и подписала чистые листы. Но потом на суде я услышала показания из этого протокола, которых в действительности не было! Что это, оказывается, Андрей всех позвал и он все сам начал! Я сказала об этом следователю. Она ответила, что ничем не может мне помочь. Но я точно слышала на допросе, как и Сережа, и Илья сказали: “Мы сами, нас никто не заставлял, мы играли”».
Из материалов дела, заявление Оксаны П.: «Я впервые попадаю в такую сложную жизненную ситуацию. Мои права и права моего ребенка до меня не донесли, я не осознала в полной мере ответственность за обвинение моего сына. Я доверяла следствию. На основании вышеизложенного прошу считать мою подпись под протоколом допроса от 06.09.2022 недействительной».
«На мальчиках — ни царапины, — качает головой Оксана. — Но как следователь Хайретдинова изначально статью повесила, так сын с этой статьей и сидит…»
Чтобы не выпускать Андрея из СИЗО, следствие подключило к процессу КДН . Но вот в материалах дела — справка, выданная управлением образования в сентябре: «Семья характеризуется как полная, трудолюбивая, спокойная. Дети всегда опрятны, обеспечены всем необходимым. Психологический климат стабильный и спокойный. Семья никогда не состояла на внутришкольном учете, всегда взаимодействует с образовательным учреждением. Родители всегда серьезно относятся к развитию и воспитанию своих детей. Сейчас семья проживает в новом доме».
А вот характеристика, выданная на маму Андрея участковым: «Официально трудоустроена, алкоголь не употребляет, ведет размеренный образ жизни, жалоб от соседей и администрации не поступало. Характеризуется положительно».
И внезапно в конце декабря КДН выпускает постановление о постановке на учет социально опасной семьи Андрея: «Оксана должного внимания своему ребенку не уделяет. Воспитанием ребенка надлежащим образом не занимается, самоустранилась от ответственности за своего сына. Имеет дом полублагоустроенный, необходимая мебель имеется, одежда по сезону имеется, продукты питания имеются. На основании вышеизложенного комиссия постановила поставить семью на учет, разработать программу реабилитации».
«Это сделано незаконно, не соблюдены правила постановки семьи на учет, — возмущается Мария Головина. — Но теперь это не позволит смягчить для Андрея меру пресечения. Делается все, чтобы не выпускать его из СИЗО. Теперь это сделать практически невозможно!..»
В конце декабря Андрея отправили в Кемерово на стационарную психиатрическую экспертизу. Не пробыв там и месяца, подросток снова вернулся в камеру СИЗО ждать суда.
«Я не знаю всех материалов дела, — комментирует ситуацию независимый адвокат Ирина Бирюкова, — но, исходя из реалий сегодняшнего времени, думаю, что, скорее всего, приговор будет обвинительным. Только если в суде потерпевшие кардинально не изменят ситуацию и не объяснят суду, почему на стадии следствия было все оформлено не так, как они утверждали. Вот с наказанием не уверена: могут дать принудительное лечение, хотя могут и лишение свободы — все будет зависеть от результатов экспертизы.
Поскольку подросток сидит в СИЗО уже довольно длительное время, то, как показывает практика и статистика оправдательных приговоров, ни один судья не возьмет на себя ответственность признать незаконными действия другого судьи, который, например, незаконно отправил ребенка под стражу, учитывая еще и тяжесть обвинения. Судебные заседания будут проходить в закрытом режиме, поэтому все будет сокрыто от общественности, что тоже облегчает процесс. Может быть, будет вынесен, как мы в среде адвокатов называем, “квазиоправдательный” приговор, когда наказание слишком мягкое, чем обычно для такого рода преступлений. Но, безусловно, если материалы дела говорят о невиновности подростка, то необходимо добиваться полного его оправдания».
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
