Ракета уличной медицины
Пять лет назад петербургский врач Сергей Иевков впервые оказал медицинскую помощь бездомному пациенту. Случилось это в благотворительном приюте Мальтийской службы помощи — практически в полевых условиях. Сегодня 31-летний доктор руководит автономной некоммерческой организацией «Благотворительная больница». Его коллеги, медики-волонтеры, выезжают на улицы к пациентам без документов на специальном микроавтобусе, лечат всех, кто обращается за помощью. Сергей берет на себя трудные случаи, в которых необходимы навыки адвокации. А еще ищет финансирование для благотворительного медцентра, где амбулаторную помощь смогут получать все люди без гражданства, документов или крыши над головой
Больница в процессе
Клиника уже есть, точнее, есть стены, пол, потолок. Арендованное помещение с хитрой планировкой бывшего магазина и остатками отделки, с проглядывающей кирпичной кладкой. Два входа — парадный и черный, свет, вода, отопление. Здесь пока очень пыльно из-за работающего перфоратора, с помощью которого веселый рыжий человек из числа волонтеров сбивает ненужный цемент с пола. Но стоит лишь напрячь воображение, и можно представить на месте полукруга прежней стойки строгие очертания регистратуры пациентов, три медицинских кабинета, солнце в окнах.
Пациентов, которые ждут своей очереди на прием. Врачей, которые принимают всех…
…Сегодня день тоже солнечный, и, если бы не пленка, защищающая окна от строительной пыли, его лучи обязательно упали бы на фигуру еще одного человека: доктор Сергей Иевков режет пластиковую трубу для разводки воды. Он уже раздал задания другим волонтерам, которые пришли помочь: хотя ремонт еще не вступил в свою активную фазу, он уже в процессе.
Кто-то пропитывает кирпичи специальным водоотталкивающим составом, а кто-то запенивает рукотворную выемку в стене. Работа идет — и идет разговор, когда перфоратор не мешает: выясняется, что через час Сергею и еще одному волонтеру пора на выезд. В «Благотворительную больницу» поступил звонок о египтянине, которому некуда идти: его выписывают после экстренной госпитализации — и ему нужна помощь.
— О, египтянин? — оживляются слушающие. — А на каком языке с ним общаться?
— Посмотрим, придумаем что-нибудь, — откликается Сергей.
Роман взросления
— Ни о каком волонтерстве я не думал ни в детстве, ни в юности, — честно рассказывает Иевков. — И о бездомных тоже не думал. Знал, что они есть, но не более. Ранние впечатления ограничиваются такими историями. Холодный ноябрь, мы идем с отцом и видим: на остановке сидит специфический бородатый мужик с сумками. Явно не автобус ждет. Отец дает мне два рубля и говорит: «Отдай ему». Я отношу монетку, мы идем дальше. Зачем, почему — вопросов у меня не возникало.
С отцом Сергей ходил по городу Волжскому Волгоградской области, откуда он родом. Много там было бездомных или мало — не помнит. Юного себя врач описывает как увлекающегося ботаника, у которого программирование, книги, туризм и подготовка к поступлению в вуз занимали все время. К поступлению, кстати, готовился сам — нужно было сдать ЕГЭ по химии и биологии, чтобы пойти в медицинский. Выбрал два — в Волгограде и Петербурге. По результатам экзаменов принимали в оба. Учиться уехал в город на Неве — и с тех пор тут живет.
— Мне только медицинский был нужен — тогда больше ничего не интересовало. Во-первых, образование универсальное, никогда не пропадешь с профессией. Во-вторых, хотелось пойти только на педиатрию. Детей обычно боятся лечить, а мне было не страшно, мне всегда нравилось с детьми общаться — в общем, дело обещало быть увлекательным и сложным одновременно, то, что надо.
Пока учился, Сергей работал: сначала санитаром, потом медбратом в реанимации Детской городской больницы № 1. Там же после окончания вуза остался врачом. Сделал попытку поступить в аспирантуру — не понравилось: фундаментальная наука в реальности обернулась сырым подвалом с замученными лабораторными крысами и всеобщим равнодушием к студентам.
— Работал я очень много, по 100 часов в неделю. Никто не заставлял — мне самому хотелось. Зарабатывал прилично для молодого врача, ипотеку погасил. Естественно, в какой-то момент на отдых времени хватать перестало, энтузиазм кончился — я работал как автомат, сутки через сутки. Пациенты, процесс лечения, коллеги, документы, которые надо было заполнять, — все мелькало, как в калейдоскопе.
Тогда же Сергей узнал, почему некоторые пациенты не могут получить бесплатную помощь. Он работал в отделении экстренной помощи, право на которую есть у всех вне зависимости от документов, а вот в других отделениях возникали трудности.
— Однажды коллеги-неонатологи, к которым из нашей реанимации перевели ребенка для дальнейшего, планового лечения, рассказали: у пациента не было гражданства и медстраховки, больница выставила счет, а семья оплатить его не смогла. Случился скандал. Вот, мол, как бывает. Я такой: «О, а почему так?!»
Коллеги, работавшие участковыми педиатрами, тоже добавили: если в поликлинику поступает вызов по поводу температуры и кашля у ребенка, врач выходит по адресу в обязательном порядке. Назначает лечение, но при заполнении статталона выясняет, что полиса ОМС у семьи нет. Это означает, что вызов врачу не будет оплачен. Что делать доктору, который, вполне естественно, начинает негодовать? Но — самое главное — что делать семье? Вызывать неотложку? А если неотложка не нужна? Вот приедет скорая, заберет ребенка в больницу, а его не пустят дальше приемного — показаний к экстренной госпитализации нет. Казалось бы, ничего страшного, ребенок вернется домой — однако стресс испытают все: семья, врачи и сама система, ресурсы которой будут потрачены зря.
— Тогда у меня появилась мысль: можно же открыть бесплатную клинику для детей мигрантов и беженцев, я же педиатр, я могу! Рассказал об этом своим коллегам: врачу-урологу из Узбекистана и врачу-анестезиологу из Перу, они сказали: «Крутая идея!» Но когда начал изучать требования — кроме кучи денег, нужна еще и медлицензия, — понял, что не потяну.
Мысль при этом никуда не делась, Сергей обратился к гуглу: как эта проблема решается в других странах? Так узнал об уличной медицине в США.
— Выяснилось, что там врачи сами создали некую систему помощи бездомным, которых очень много в трейлерных парках и палаточных городках, в том числе беременным женщинам и их детям. Мне это очень понравилось — я уже тогда был за системный подход, правда, еще не знал, что это так называется. То есть понимал, что надо или имеющуюся систему заставить работать, или создать свою. Тогда я и решил: можно попробовать для начала открыть больницу для взрослых.
Между двумя мирами
Своего первого бездомного пациента из приюта Мальтийской службы помощи Сергей помнит — рассказывает, что впервые тогда увидел обмороженные пальцы на ногах. Пришел, казалось бы, подготовленным, но больше теоретически, чем практически.
Практики совсем скоро прибавилось с достатком: обморожения и ожоги, трофические язвы, заболевания от переохлаждения — частые спутники бездомных, к которым Сергей стал выезжать в места раздачи горячего питания. Помогал, как мог, сидя на складном стульчике и поставив рядом с собой строительный чемоданчик, забитый лекарствами и перевязочными материалами.
— Я по-прежнему работал в больнице, только часы там себе убавил. Утром шел на работу, вечером — к бездомным. По времени сочеталось нормально, но стало мучить другое: в реанимации есть профессиональная команда, лекарства и оборудование — на улице я один с очень ограниченными ресурсами и без четкого понимания, как помочь эффективно. Допустим, перевязал я рану пациенту — и что дальше? Через неделю его в приюте уже нет, а как он себя чувствует-то?
Сергея все равно воспринимали как волшебного помощника, появившегося «откуда ни возьмись» в «околобездомных» кругах Петербурга, быстро перемещавшегося между двумя совершенно разными мирами. Иевкова стали узнавать на улице, ждать, просить о помощи. Благодарить. Но зазор между мирами изматывал. Постепенно уличный мир стал расширяться — волонтерский проект получил развитие: к Сергею присоединились коллеги-медики, база лекарств стала пополняться за счет добрых людей.
Необходимость создания более четкой системы работы встала в полный рост.
Трех тысяч консультаций недостаточно
В 2021 году Сергей Иевков стал учредителем АНО «Благотворительная больница». Волонтерский проект настолько расширился, что работа потребовала усложнения системы. Ответственности стало больше, но больше появилось и возможностей.
— Впереди у нас создание попечительского совета, выработка долгосрочной стратегии, наращивание объемов финансирования — сейчас штатных сотрудников всего несколько, а хочется, чтобы медики, выезжающие к пациентам, могли не только волонтерством заниматься, но и развиваться в сфере уличной медицины.
Сейчас система работает так: у Больнички — так «Благотворительную больницу» называют все причастные — есть возможность шесть раз в неделю выпускать медиков на выезды в одиннадцать городских локаций, куда стекаются бездомные и люди в трудной жизненной ситуации. Ездят врачи на специально оборудованном под небольшой медкабинет микроавтобусе, своего рода мобильной клинике. Транспорт предоставляет надежный и давний партнер Больнички — православное волонтерское движение «Кинония».
Мобильность, работа «на колесах», пожалуй, главное внешнее отличие Больнички от приема в какой-нибудь государственной поликлинике. Медики здесь так же ведут учет пациентов, работают по специально разработанным алгоритмам, а не просто в соответствии с собственными представлениями о медпомощи, прописывают необходимое лечение, выдают нужные медикаменты и вакцинируют.
Встречаются на планерках, обсуждают сложные случаи. В 2022 году, к примеру, в Больничке за 288 выездов провели приблизительно три тысячи осмотров, выполнили около 700 перевязок. Вакцинировали от ковида порядка 80 человек, протестировали на ВИЧ и другие социально значимые заболевания около 300 пациентов. Раздали примерно 300 очков. Хватит на жителей какого-нибудь районного центра, где к врачу обращаются не каждый день.
Мысль о необходимости стационарной клиники для амбулаторного приема назрела давно. Сергей за последний год много раз встречался с чиновниками, стараясь взять городские структуры в сообщники, но отклика и помощи не получил. Потребность в помещении, где можно было бы оказывать медицинскую помощь еще качественнее, выросла.
Пока в «Благотворительной больнице» не могут поддерживать женщин с гинекологическими проблемами: в условиях автобуса невозможно провести полноценный осмотр. Тяжело приходится и пациентам с офтальмологическими заболеваниями: для качественного обследования, а не простого подбора очков тоже нужно оборудование.
— Да, мы решились на своего рода авантюру — открытие медцентра своими силами и силами сторонников «Благотворительной больницы», которые поддерживают сбор средств на краудфандинговой платформе «Планета» — более миллиона рублей на ремонт. Как быть, если помощь нужна многим? Делать все, что в наших силах, пока можно.
Таблетка для левой пятки не поможет
Во время работы с пациентом на улице медику всегда нужно вникать в жизненную ситуацию человека, который обратился за помощью.
— Мы не выдаем таблетки по запросу пациента, — объясняет Сергей. — Вот пришел человек, жалуется на боль. Можно, конечно, подарить ему пачку анальгина и забыть. Но бесконтрольный прием препаратов ни к чему хорошему не приведет, особенно для бездомного, который может смешать лекарство с алкоголем. Это означает риск осложнений. Разве это помощь?
По словам Сергея, важно сразу понять, по какой траектории пациент будет двигаться. Не только что конкретно у него болит — нога, голова, живот или душа, а каков его глобальный запрос, в чем его основная проблема. Это в интересах и пациента, и волонтеров-медиков, которые не в аптеку пришли работать.
— С врачебной точки зрения надо видеть всего человека целиком, а не только одну его больную левую пятку. Вот пришел человек с тревожностью — мы дали ему валерьянки, а у него, быть может, ВИЧ и завтра он умрет от инициированных его основным заболеванием инфекций. Неправильно.
В доказательство своих слов Сергей рассказывает о пациенте, который жил где-то в подвале на Ломоносовской. Всегда аккуратно одетый, с мобильным телефоном. Жаловался на алкогольную зависимость, хотел бросить пить. Согласился на госпитализацию в наркологическую больницу. Врач расписал пациенту все шаги, которые тому надо было предпринять, прежде всего сделать флюорографию — наличие этого исследования и направления от «Благотворительной больницы» открывает дверь в наркологию. Договорились созваниваться после каждого шага.
— Уже после флюорографии выяснилось, что у пациента подозрение на туберкулез. Он по-прежнему идет лечиться в госсистему, но уже по другой траектории.
Будьте любезны работать
Случаи бывают разные. Порой очень сложные, где четко выстроенной маршрутизацией не обойтись. Нужны навыки адвокации, то есть защиты прав пациента. Сергей Иевков сейчас чаще всего берет на себя именно такие пациентские «дела».
Несколько месяцев назад в Больничку обратился за помощью мужчина с флегмоной стопы — он лечился в одной из городских больниц, но врачи выяснили, что выписка для него равносильна бездомности. Непростая история у этого пациента: одинокий, с хаосом в жизни и документах — он потерял ключи от коммунальной квартиры, в которой жил, поссорился с соседями, переставшими его пускать домой. Что было делать? Привлекать социальные службы, правоохранительные ведомства — но все они очень неохотно спешили помочь.
— Они отказываются, а я настаиваю! — воодушевленно рассказывает Сергей. — Пишу официальные безукоризненные письма, звоню, требую, чтобы на адрес пришла полиция, чтобы потом пациенту помогал соцработник из госслужбы, чтобы вопрос с ним был на контроле.
«Будьте любезны» — частая фраза, которую Сергей произносит, рассказывая о своем взаимодействии с социальными и правоохранительными госслужбами. «Будьте любезны» — итог, который он подводит после своих требований помочь тому или иному человеку. Требует жестко, холодным тоном, но в рамках закона, потому что знает, как работает система, как заставить ее работать.
Об Иевкове по городу уже ходит слух среди социальных работников: неудобный, странный, резкий. Такой требовательный!
— Пусть говорят. Иногда в лицо заявляют, что со мной работать не будут. Ну не работайте вы со мной, а я с вами — буду. За мной пациенты, чьи интересы я представляю. Набираю критическую массу подобного взаимодействия — и скоро, думаю, мы сможем предложить меры для системных изменений на государственном уровне.
Сергей называет себя логиком по натуре. Ему жизненно важно логическое понимание: зачем он идет, куда и почему. Поэтому, если помочь человеку должно государство, государство необходимо привлечь к этому. Так справедливо.
— У меня простой подход: либо мы сотрудничаем и разделяем ответственность и задачи, либо я собираю ваши отказы и обращаюсь в СМИ. Система существует на мои налоги — и почему же не требовать от нее, чтобы она работала?
В конечном итоге пациент, которого домой не пускали соседи, получил помощь сотрудников тех структур, к которым взывал Сергей Иевков. Выяснилось, что мужчина уже выселен из комнаты за долги по коммунальным платежам. Для него нашлось место в Мальтийском приюте, он вернулся к привычному занятию — торговле старыми книгами у метро. Но на этом раскрученные колеса государственной машины не остановились: пациент получил комнату в общежитии, куда переехал с восстановленным паспортом, который потерял несколько лет назад.
Цена времени
В одном из своих постов Сергей однажды написал, что чувствует, как мало у него времени. Чем-то трагическим веет, кажется.
— Нет, трагического смысла я в свои слова не вкладывал, — отрицает Сергей. — Знаю, что все конечно. Знаю цену времени. Знаю цену времени в контексте жизни и смерти, как бы высокопарно это ни звучало.
В реанимации время — важный показатель. Состояние пациента зависит от того, насколько быстро врач работает, насколько он хорошо выучил, как функционирует больничная система, чтобы выстроить для пациента короткий путь к выздоровлению. Врач выстраивает путь и может менять его так же быстро, если нужно. Время в этом играет не последнюю роль.
— Моя жизнь когда-нибудь кончится — и классно было бы успеть выстроить что-то работающее, что послужит на пользу и что потом смогут подхватить. Поэтому я несусь, как ракета.
…Кстати, о египтянине. 24-летний Ахмад учился в российском вузе, но, видимо, не очень успешно. Паспорт у него есть, а вот виза оказалась просрочена. Говорит он только по-арабски — общаться с ним можно с помощью гугл-переводчика, что усложняет коммуникацию. Попал в больницу в результате переохлаждения, потому что потерял жилье, и даже продал телефон, чтобы прокормиться.
Сергей вместе с коллегами отвез Ахмада, который вышел к ним из больницы в тапочках и одежде не по сезону, в приют для бездомных, пообещав вернуться через несколько дней, после длинных февральских выходных. Постояльцы приюта приняли Ахмада по-братски, дали сигарет, накормили. Из приюта египтянин через сутки почему-то ушел. Языковой барьер помешал понять, куда он устремился. Ушел в зимней одежде, накормленный.
Сергей Иевков надеется, что Ахмад найдется снова.
— Я напишу официальные письма в медучреждения: если у вас появится гражданин Египта, позвоните в «Благотворительную больницу». Уж очень не приспособлен житель дельты теплого Нила к суровой российской зиме.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам
