Везунчик
Когда-то, рыдая под одеялом в сельском интернате восьмого вида — для детей с умственной отсталостью, — Тахир Кукушкин дал себе слово, что обязательно выучится и получит нормальный аттестат. Когда жизнь идет наперекосяк, так трудно нащупать твердую почву и просто не сгинуть! Кукушкин смог
Еще до встречи с Тахиром, рассматривая его фотографии, мы с коллегами ахнули — просто итальянский красавец, модель Гуччи. Оказалось, модная индустрия — действительно мечта Тахира. А пока молодой человек зарабатывает на жизнь работой бариста в модной московской кофейне. И очень гордится, что теперь у него, как у всех, есть полноценный аттестат и возможность учиться дальше. За полгода Тахир прошел аттестацию по 15 школьным предметам, защитил три реферата и сдал четыре экзамена ОГЭ на хороший балл. И чувствует, что теперь ему по плечу любые высоты.
«Спасибо, что сдали»
Тахир Кукушкин осиротел с рождения. Появился на свет месяцем раньше срока, и мама, недолго думая, подписала отказ и ушла, оставив его в роддоме. Так мальчик оказался сначала в Конаковском доме ребенка, а потом — в Нелидовском детском доме в Тверской области. Удивительно, что симпатичный здоровый малыш сразу не попал в приемную семью. Но Тахир даже не помнит, чтобы им когда-нибудь интересовались опекуны и усыновители.
Так и рос себе Кукушкин год за годом в провинциальном детском доме. Спокойный, любознательный, не доставляющий особых хлопот. В начальной школе отлично учился. А после пятого класса в нем что-то сломалось. То ли повлияло внезапное появление кровной семьи, то ли просто перестал сам справляться.
Биологическая мама прочитала в местной газете «визитки» детей из детского дома, среди которых была история Тахира. И заявилась знакомиться, шокировав мальчика этим визитом. За 12 лет он о ней ничего не слышал. А кровная семья Тахира все эти годы жила в деревне недалеко от Нелидова. Маму зовут Евгения, отца — Александр. Восточное имя ребенку придумала бабушка. Помимо Тахира у родителей еще несколько старших и младших детей, но отказались только от него. Несколько раз Евгения забирала сына на выходные. После каждой такой поездки он ревел. Чувствовал, что все эти люди ему чужие, а потом и вовсе отказался от дальнейшего общения.
Сейчас Тахир говорит, что благодарен матери за то, «что она меня оставила. Возможно, это был самый правильный поступок в ее жизни. Это очень неблагополучная семья. Не работают. Не имеют нормального жилья. Она дала мне шанс жить иначе».
Хотя еще какое-то время мать грозилась забрать Тахира насовсем, он понимал, что можно не бояться: при тех условиях и образе жизни никто им просто так его не отдаст. Но вся эта ситуация сильно выбила мальчика из колеи. Пошли двойки, замечания, жалобы учителей на плохое поведение. С уроками справляться ему тоже стало сложнее. Домашнему ребенку в таком случае наняли бы репетитора, уделяли больше времени, помогали с уроками. В детском доме Тахира просто перевели в коррекционный класс седьмого вида.
А через полтора года их детский дом расформировали. Из ста запланированных мест в нем оставалось всего 25 детей. Их быстро распихали по другим областным учреждениям. И тут Тахиру крупно не повезло. Мальчик с сохранным интеллектом попал в закрытый сельский интернат для детей с ментальными нарушениями. Была ли это чья-то невнимательность в спешке или обычное равнодушие к судьбе бесхозного ребенка, остается на совести подписавших бумаги.
Мальчик со справкой
«Меня без всякой психолого-медико-педагогической комиссии засунули в интернат восьмого вида. Там просто были свободные места. Я понял, что это конец. Моя жизнь сломана. Мне было 14 лет. Я прекрасно понимал, куда меня везут и какие дети там учатся, но повлиять на это никак не мог», — вспоминает Тахир дни, когда чувствовал себя максимально беспомощным. Он закусывает губы, отворачивается и прячет подступающие слезы, схватившись за стакан воды.
Школа седьмого вида, в которой учился Тахир в Нелидове, предназначалась для детей с трудностями в обучении, незначительными задержками психического развития, СДВГ, плохим поведением. Выпускники школ седьмого вида получают полноценный аттестат и могут учиться дальше. Школы восьмого вида отличаются принципиально: там обучение идет по адаптированной, сокращенной программе, основное внимание уделяется развитию трудовых навыков, а не интеллекта. Свидетельство об окончании такой школы ограничивает ребенка в выборе дальнейшего образования.
«Я понимал, что не смогу пойти дальше учиться в обычный колледж. Восьмой вид — это клеймо, поражение в правах по сути, которое со мной сотворили без всяких оснований», — едва сдерживает эмоции Тахир.
Именно тогда, в первые дни на новом месте, он дал себе слово: во что бы то ни стало окончить вечернюю школу, получить «нормальный аттестат» и продолжить развиваться. Но даже представить не мог, как непросто будет сдержать это слово.
Тот интернат Тахир вспоминает с ужасом. Говорит, что порядки там были как в колонии с жестким режимом. Если в его первом детском доме поддерживали иллюзию соблюдения границ и свободы, то в новом «был ад».
«Я не понимал, почему не могу остаться в комнате один, почему все время надо ходить табуном. Воспитатели вели себя хуже детей. Они подначивали старшеклассников применять насилие к детям, которые не слушаются. Там действовали дворовые, “понятийные”, правила. Младших открыто, при всех, унижали и оскорбляли. Притом что в интернате было много адекватных детей без тяжелых нарушений. Мобильников у нас не было. Возможности пожаловаться — тоже…»
Единственной отрадой, по словам Тахира, стали редкие приезды волонтеров. Так он познакомился с Ингой, 25-летней девушкой из Москвы. Сразу почувствовал в ней родственную душу. Рассказал свою историю, излил боль про разрушенное будущее и произвол воспитателей. В следующий раз Инга приехала целенаправленно к Тахиру. «Я держался в интернате только благодаря тому, что раз в полгода ко мне приезжала Инга», — говорит он.
Как Инга решилась на отчаянно сложный шаг, она, наверное, и сама не понимает. Но когда Тахир оканчивал девятый класс, Инга оформила опеку и забрала 16-летнего подростка в Москву. Они договорились, что два оставшихся до совершеннолетия года она поможет Тахиру социализироваться и сориентироваться, как жить самостоятельно и найти свое место.
Трудности перехода
Подростка из сельского детдома Москва просто оглушила. Первые два месяца Тахир почти не выходил из комнаты. Осенью пошел в колледж, где обучали базовым рабочим профессиям по программам, адаптированным для выпускников коррекционных школ. Выбор был невелик: столяр, маляр и рабочий зеленого хозяйства. Отношения с Ингой тоже складывались непросто. Тахир сам признает, что из него полезли «все непроработанные детские травмы».
«Теперь я представляю, как Инге было тяжело со мной. Я очень ее любил. Ни разу не сказал грубого слова, но своими действиями неосознанно проверял ее на прочность. Как будто втыкал в нее иголки и смотрел, какая взорвет терпение. Один раз она не выдержала, велела мне собирать вещи и отправляться в опеку. В тот день она весь вечер пыталась до меня дозвониться, а потом забирала сильно выпившим с другого конца города. Нам очень повезло с инспектором в опеке, которой хватило ума не рубить с плеча, а найти мудрые слова, чтобы погасить конфликт». Все успокоились.
Именно Инга нашла информацию о центре «Вверх», который помогает молодым людям в сложной жизненной ситуации получить образование и подготовиться к самостоятельной жизни, и напомнила Тахиру про мечту об аттестате. Многие подопечные центра, как и Тахир, имеют опыт сиротской жизни или по разным причинам оказались в коррекционных школах, не соответствующих их интеллектуальному потенциалу. И обращаются именно за тем, чтобы пройти школьную программу и получить аттестат. «Вверх» проводит ежедневные занятия по программе средней школы в вечернее время. Но осознанно дойти до финала способны не все. С первого раза не получилось и у Тахира.
Начал он, как и многие после школы восьмого типа, с программы шестого класса. На этот уровень его знания оценило входное тестирование. Кукушкин дошел до восьмого класса и споткнулся. Ему уже исполнилось 18 лет, он ушел от Инги и жил самостоятельно. Момент перехода оказался непростым, тогда его очень поддержала преподавательница русского и английского Ольга Александровна. Сначала она приглашала Тахира в выходные в гости на дополнительные занятия. Потом предложила пожить временно в свободной комнате, оплачивая только коммуналку.
Чтобы не нахлебничать, Тахир устроился работать в общепит, но совмещать работу с учебой оказалось сложно. И когда Ольга Александровна уволилась из центра по семейным обстоятельствам, на учебу все чаще стал забивать.
Года два мотался по квартирам знакомых, жил то в хостеле, то там, то сям. Решить жилищный вопрос было трудно. А признаться Инге, что все у него плохо, — стыдно. Вопрос с жильем тоже в итоге помог решить центр «Вверх»: нашел юриста, которая защищала интересы юноши и после долгих боданий с инстанциями помогла Тахиру, как сироте, получить квартиру в Москве.
Заветная корочка
Вместо четырех лет учеба растянулась на восемь. Тахир то появлялся, бросаясь с головой в учебу, то увлекался новой работой и опять исчезал. Но в итоге понял, что, пока «не закроет этот гештальт», не сможет идти дальше. Он вернулся в центр в последний день подачи заявок на аттестацию и сдачи экзаменов в этом году. Пришел бы днем позже, все опять отложилось бы еще на год. Но этот учебный год он учился и вкалывал как никогда. 27 июня Тахир получил заветный аттестат, но продолжает приходить в центр «Вверх» на дополнительные занятия по английскому.
«Мне очень везет на людей. Сначала Инга. Встреча с ней — это был джекпот. То, как она говорит и формулирует мысли, какое у нее окружение, к чему она стремится, — это для меня пример. Я хочу на нее равняться. Она для меня самый близкий человек. Мы общаемся. Вместе ездим к ее родным в Черноголовку. Ее семья меня приняла и дала мне то самое чувство близких людей, которого у меня никогда не было.
А потом и центр “Вверх”. Это ведь благотворительная школа, но какие здесь сильные и заинтересованные преподаватели работают — удивительно. Они нацелены не только на то, чтобы дать нам знания по своему предмету, а в первую очередь на то, чтобы поддержать советом по жизненным вопросам. Меня ни разу не упрекнули, что я бросал учебу. Хотя я понимаю, что центр вкладывал в меня силы и ресурсы. Сколько раз директор Ольга Владимировна договаривалась о занятиях с репетиторами, а я не приходил. Не хватало мне тогда стержня. Я в первый раз вижу директора, которого все искренне любят. В интернате директорами только пугали. Благодаря всем этим людям я добился очень важной цели. И уже прописал план своих дальнейших действий. И получил первый контракт в моделинге».
Центр «Вверх» уже 13 лет помогает молодым людям в трудной ситуации получить образование, сформировать жизненные навыки и реализовать себя в обществе. Ежегодно на разных программах центра одновременно учатся примерно 200 юношей и девушек. С ними работают 39 преподавателей.
За все время работы центра в нем прошли обучение примерно две тысячи подростков. 307 человек, как и Тахир, окончили девять классов и получили аттестат средней школы. 66 человек окончили 11 классов и сдали ЕГЭ, 14 выпускников получили дипломы о высшем образовании. Все обучение, дополнительные занятия, репетиторы для подопечных бесплатны. Центр существует только на благотворительные пожертвования.
Пожалуйста, поддержите работу центра «Вверх», чтобы у ребят, которым, как и Тахиру, не повезло в детстве, был шанс наверстать упущенное. Одно занятие стоит 700 рублей. Из ваших пожертвований оплачиваются те самые уроки, которые ведут молодых людей к заветной цели.
Материал выпущен при поддержке благотворительного фонда «Абсолют-Помощь».
