Жарко, Здравко и немного полако

Этот текст я полгода писала в голове. А на деле мне его писать было очень лень. Потому что вот уже девять месяцев я живу в стране, где совершенно официально проводится чемпионат по лени

Вы погуглите, фестиваль идет до сих пор, люди просто лежат по направлению к мечте. Уже больше месяца. За приз в 1000 евро. Осталось трое самых упорных лентяев. Видимо, я тоже подхватила местный вирус. Ибо главное слово в черногорской философии — это «полако». Что на русский можно перевести как «давай-ка не спеши, полегче, сядь, отдохни».

Одна из шуточных заповедей Черногории гласит: если кто-то рядом с тобой работает — отойди, не мешай. Имидж постоянно пьющих кофе с ракией черногорцев отчасти правдив. Местный завтрак — это кафа с ракией, есть даже заведения, где ничего, кроме этих двух напитков, не подают. Там сидят в основном мужчины и попивают, обсуждая свои дела. Мы с друзьями попробовали — работает. Кафа, то есть кофе, бодрит, а ракия разливается теплом по телу и успокаивает: «Ну и чего ты взбодрилась, тебе никуда не надо. Смотри, какое красивое и чистое Адриатическое море. Успеешь еще по делам. Лови момент. Полако».

Мое решение переехать в Черногорию было спонтанным. Но внутренняя готовность тут жить была всегда. И почему бы не жить в городе на море, где много русских, местная речь понятна на 40%, а жрать захочешь — поймешь и остальные 60!

Первый раз я побывала здесь пять лет назад на фестивале «Возраст счастья» у Владимира Яковлева. Ощущение от страны осталось внутри беззаботностью, радостью тела, принятием себя, единением с природой.

Когда началась СВО, живущие в Будве друзья, муж и жена Саша и Света Шмелевы и брат Саши, Володя Шмелев, с единомышленниками открыли фонд «Пристанище», который помогает беженцам из Украины и россиянам, уехавшим из страны по антивоенным соображениям. Фонд дает им временное жилье, поддержку, консультирует, помогает с документами, оказывает психологическую помощь, интегрирует в страну. А еще организует культурные ивенты, где русское и украинское переплетается, не вступая в конфликт.

Задолго до переезда я читала у Шмелевых новости про «Пристанище», восхищалась их делами, но тогда еще не знала, насколько моя жизнь пересечется с их детищем и оно станет пристанищем для меня самой.

К моменту переезда у меня были сложные взаимоотношения с правоохранителями. Общественное пространство Agriculture_club, собирающее в моем родном Петрозаводске свободных и смелых людей, все больше подвергалось контролю, внезапным проверкам, анонимным доносам. Меня постоянно вызывали на «профбеседы». Я готова была это терпеть, молчать в соцсетях после поступивших угроз. Но что меня мгновенно переключило в режим «валим, Наташа, валим», так это мобилизация. Я приняла решение за пару часов. 30-летний сын, которого я родила студенткой в голодные 90-е, вырастила одна, воспитала хорошим человеком, — это большая ценность и сокровище. «Ну уж нет, — подумала я. — Слишком дорог мне этот человек». И за сутки все решила.

Я спросила Свету Шмелеву: «Примешь моего сына в “Пристанище”?» И Света написала фразу, которая определила весь мой следующий год: «Конечно, пусть приезжает. И сама приезжай». Когда я купила билет в Черногорию, где сын уже снял нам жилье, мне подоспел протокол о «дискредитации» армии. Как говорится, «на ход ноги». А в апреле 2023 года меня признали иностранным агентом. На этом грустная и тревожная часть этого текста заканчивается.

Страна фотообоев

Раздолбайская, дружелюбная, вытянутая вдоль Адриатики, с населением чуть больше 600 тысяч человек — в моей маленькой Карелии народу было больше — Черногория влюбляет в себя особым колоритом. Я пока ни разу не пожалела, что переехала именно сюда.

Россияне, подписанные на мой Instagram, часто комментируют: «Бесишь!», «Прекрати, завидно же».

Черногория красивая. Здесь на небольшой территории присутствуют абсолютно разные ландшафты. Кинематографичное побережье, колоритная столица Подгорица с югославским архитектурным наследием, двухэтажная культурная столица Цетинье, фантастически живописный север — просто декорации к «Властелину колец», Скадарское озеро, невероятной чистоты и прозрачности речки, заливы, бухты, буйная растительность, круглый год все в цвету…

И между всем этим шмыгают поджарые котики. Которых я, кстати, узнаю в лицо и наделила полномочиями. Одной кошке присвоила звание директора Каннского фестиваля — за то, что она спит на красной ковровой дорожке. Другая кошка — директор продуктового магазина. Всегда на смене. Всегда на контроле закупок. И котики, хоть ситуация с их бесконтрольным размножением меня не устраивает, все же часть красивого ландшафта.

Где бы ты ни оказался, выпучиваешь глаза от красоты — просто невозможно привыкнуть. И я стараюсь не привыкать. Не воспринимать как должное. Стараюсь относиться к своему проживанию здесь как к чуду. Пусть это будет волшебная сторона истории.

Молодое государство

После распада Югославии Черногория поначалу все «искала себя», полную независимость обрела в 2006 году, а в 2010-м получила официальный статус страны — кандидата в Евросоюз. С 2017 года стала страной НАТО, так что правы те, кто говорит, что НАТО меня кормит, поскольку в Черногории очень вкусная еда. В обиходе здесь евро, но страна не входит в Еврозону. Есть над чем работать.

В прошлом году в стране прошли выборы, и президентом стал молодой Яков Милатович, выпускник Оксфорда, говорящий на трех иностранных языках. Премьеру Дритану Абазовичу тоже слегка за тридцать, он представляет одну из новеньких партий. Активен в фейсбуке, выкладывает много фотографий, беззастенчиво и эмоционально пишет, что Черногория — самая красивая страна в мире.

Несмотря на обновленную власть, в Черногории немало наследства от предыдущего, насквозь коррумпированного правителя Мило Джукановича. Ему принадлежит много объектов по стране, он тяжело отдавал власть, надеялся на победу своей партии и активную лоббистскую деятельность в парламенте. Но продул. Так ему и надо.

Понаехавшие

Один из плюсов Черногории — безвизовый въезд. Чтобы получить вид на жительство (ВНЖ), нужно либо открыть бизнес — и россияне наводнили страну фирмами-«нулевками», — либо официально устроиться на работу. Еще можно легализоваться по месту учебы ребенка. Есть много цифровых кочевников, дистанционщиков, которые тоже легко оформляются, показывая доход и стабильную работу.

ВНЖ продлевают каждый год. Он тут называется звучно: боравак. Имеешь боравак — имеешь и зеленую книжицу — местный страховой полис. А значит, не только бесплатные приемы врача, но и лекарства в аптеке без денег, просто по рецепту. А если не устраивает страховая медицина, вокруг полно и частных клиник тоже.

Есть обычный боравак, а есть стальный — постоянный, на него можно подаваться после пяти лет непрерывной жизни в стране. После этого можно запросить гражданство, но нужно сдать экзамен по языку, знанию культуры государства и показать, что ты адаптировался, акклиматизировался и успешный в целом человек.

Езык

Ленивым людям в Черногории хорошо. Даже если лень учить язык, он все равно к тебе пристанет. Ведь это одна с нами славянская языковая семья. Логика грамматических конструкций понятна. Мне так вообще легко, потому что я с детства говорю на украинском, а тут часть лексики имеет с украинским языком общую основу. В целом мы, ленивые русские, учим язык по вывескам и ценникам в магазине. Голод заставит, потому что на упаковках нет английского описания.

В лавках мы уже четко просим крумпир и парадайз, то есть картошку и помидоры. По вывескам тоже легко ориентироваться. «Книжара», «Месара», «Пекара», «Гвоздара», «Цвечара» — понятно без перевода. Ну еще можно похихикать над тем, что театр по-черногорски — «позориште», а актриса — «глумица».

В остальном же говорить с местными поначалу не получается. У меня вот по соседству живут два красивых брата-черногорца, и все, что я могу им сказать, — это: «Како сте?» — «Как вы?» И ответить: «Хвала, добро».

На девятом месяце проживания как-то начинает доходить, что без языка ты так и останешься чужаком. Поэтому решили мы с друзьями вливаться в местное общество. Через соцсети нашли себе учительницу. Лена занимается с нами у себя дома. Мы приходим всемером, в основном смеемся и пристаем к хозяйской кошке, но в такой неформальной обстановке у нас вдруг пошла грамматика. Отрывочные знания стали разрастаться, предложения удлинились до трех-четырех слов. Мы перестали бояться говорить и даже научились сами задавать вопросы.

Наверное, стоит пояснить, что «мы» — это группа друзей с карельским прошлым. Все из Петрозаводска, в прошлой жизни общались, дружили, сотрудничали. А на чужбине оказались внезапно в одном месте, не сговариваясь. Называя себя чернокарелами, мы создали здесь эмигрантскую идентичность с общими ценностями. Заброшенные в другую страну, мы поддерживаем и мотивируем друг друга. Вот хотя бы к изучению языка. И это, наверное, один из главных секретов хорошей жизни в эмиграции — окружить себя друзьями. Старыми или новыми — не имеет значения. Пересоберите свой круг заново — и будет вам счастье.

Пьем вино на море

В туристический сезон Черногория, как и любая приморская страна, жутко задирает цены. И выжить со скромным доходом — поделив это все еще на два, потому что если зарабатываешь в рублях, то в переводе на евро теряешь ровно половину, — практически невозможно.

Не в сезон мы платили за студию 200 евро в месяц плюс коммуналка, а с 1 июня наш хозяин заломил посуточно 45 евро — и мы подыскивали уже себе жилье в глухомани, но он вдруг предложил нам с сыном съехаться, снять одну студию (а не две отдельные, как было до этого) и платить по 330 в месяц, но за весь год сразу. Мы загрустили, а потом одолжили большую сумму и заплатили.

Итак, 50-летняя релокантка все лето прожила в одной маленькой комнате с 30-летним бородатым мужиком — хоть и родным. Мы мешали друг другу работать, ругались из-за бардака, пилили друг друга четыре месяца. Но у нас было море, Будва, наши вечера на пляже с прекрасным вином.

А тут и туристы схлынули, и в Будве снова можно найти жилье разной степени комфортности от 200 до 600 евро в месяц.

О, храна!

Храна — это еда. Черногорская кухня построена на мясе. И местные хиты — это гигантская котлета плескавица и маленькие сосиски из фарша — чевапи. Тут любят все переперчить и пересолить, даже творог. Чистого творога не найти. Он либо соленый, либо сладкий. Местные обожают картошку фри и жареный сыр. Плохо обстоят дела с рыбой. В магазинах ее практически нет. Есть сетка элитных рыбных магазинов, где все жутко дорого. Легендарная рыба сибас, которую местные хорошо готовят и подают с лимоном и зеленью, тоже очень дорогая. Правда, рыбу и морепродукты можно купить с лодки у морячков. Также в Боко-Которском заливе полно устричных и мидийных ферм, где можно поесть, не отходя от красивого залива.

Но наши фавориты — это чорбочки. Разные супы. Самый вкусный — телеча чорба — суп-пюре из телятины. Неплохой рыбный суп — рыбля чорба. И бюджетно. Разброс цен — от двух до пяти евро в зависимости от степени элитности заведения.

Еда едой, но и про алкоголь забывать не надо. Жестока пича — то есть крепкие напитки — здесь варьируются в линейке разных ракий: лоза — виноградная, шлива — сливовая, кася — абрикосовая, дуня — моя любимица — из айвы. Кстати, если говорить про чистую воду, то она тут в кранах плохая. Много известкового осадка, не спасают даже фильтры. Мы пропускаем через бумажные кофейные фильтры воду даже на готовку.

Но вернемся к благородным напиткам. Здесь есть два абсолютных хита: красное вино «Вранац» и пиво «Никшичко». Белые вина у черногорцев получаются хуже, а вот «Вранац» силен. Плотный и тяжелый для лета, он идеален для сезона дождей и ураганов. Они здесь начинаются в ноябре. Небо громыхает и переливается, земля шатается. Последнее сильное землетрясение было в 1979 году. Тогда погиб 101 человек. Сейчас «землетряс» бывает редко и несильно. Но все равно тревожно. Так что без вина не справиться.

Переквалификация

Если посмотреть на афиши Черногории, то возникает ощущение, что ты живешь в крупном городе России, потому что плотность русских ивентов на душу населения зашкаливает. От концертов звезд до лекториев, маленьких форматов, открытых уроков — всего, что делает жизнь прекрасной и содержательной. Открываются коворкинги, общественные пространства, специализированные кафе. Только за последнюю неделю в Будве появились интеллектуальная площадка Auditoria и общественное пространство Reforum Spaсe. Айтишников и вообще релокантов собирает IT Branch House. В городе Бар мои любимчики — Focuss.Space — коворкинг, где я провела свою первую «Умную пятницу» — вечер коротких лекций обо всем.

Экспертность переехавших настолько высока, что я нашла себе лекторов в проект одним постом в фейсбуке. Поэтому свою миссию в новых обстоятельствах вижу в том, чтобы объединять таких экспертов и делать их видимыми друг для друга.

Еще из приятных бонусов Черногории — арт-резиденция, которую делает Марат Гельман — легендарный галерист, культуртрегер и иностранный агент. Благодаря ему в Черногорию переехали крутые уличные художники. Например, мой любимый Слава ПТРК.

Гельман не первый год проводит форум свободной культуры «СловоНово», на который в этот раз приедет БГ. Да кто только не приезжает! Вот поэтесса Вера Павлова выступит на фестивале и останется здесь на месяц, надеюсь познакомиться и выразить восторг. Роман Либеров, Андрей Лошак, Людмила Улицкая, Вера Полозкова и десятки лучших деятелей различных искусств.
Жить в Черногории все интересней и интересней.

Жарко

Если вы думаете, что я про климат, то нет. Хотя тут 40 градусов в тени все лето. Я про имена собственные. Как-то я решила выгулять новую желтую шляпу с большими полями. И эта шляпа повела себя как магнит: ко мне поочередно подходили знакомиться местные кавалеры. А когда начинали представляться, я впадала в филологический экстаз.

Первым был Здравко. Отлично говорил по-русски, мы пошутили про «дай бог здоровья», разошлись. Потом подошел Душко, что значит «душа». Тоже душевно поговорили, пока я не сослалась на несуществующего мужа. А завершил парад Жарко. Он, кстати, попытался завести теплую беседу и второй раз — забыл меня и мою желтую шляпу уже через неделю.

А еще у черногорцев есть Драган и Драгана. Я думала, что предки их — драконы. Оказалось, нет, просто от слова «дорогой».

Еще особо хочу отметить креативность черногорских праздников. Один праздник Бадни дан чего стоит. Самый яркий из ритуалов в канун Рождества — сожжение палок и веток. Чем больше и заковыристей бадняк, тем, считается, больше сгорит всего плохого. Палку ты должен найти, сломать или спилить сам. Улицы в канун Рождества Христова выглядят очень забавно: все ходят с палками, хвалят размер палок друг друга, а потом их жгут в огромных кострах. И в Рождество, которое тут называется Божич, вы уже вступаете со всем хорошим.

В большинстве своем черногорцы — православные христиане. Росписи в их церквях — это лики святых и поучительный символический сторителлинг. Но есть и креатура. В Подгорице, например, в соборе Воскресения Христова на стене нарисован комикс про Маркса, Энгельса и маршала Тито, которые отправляются в геенну огненную за свои безбожества. А в монастыре Острог рядом с изображением Иуды нарисованы Ленин, Гитлер и тот же Тито. То есть, несмотря на религиозность, черногорцы умеют привнести иронию в церковную повседневность.

Но самый мой любимый праздник — Слава. Именной праздник каждой семьи. «Семья» по-черногорски — «породица». И всякая породица отмечает рождение своего клана. Давным-давно каждому клану выдали именного святого. Это связано и с церковным календарем, и с биографиями отцов семейства. День для праздника выбирают сами члены семьи. Мне так нравится эта вакханалия, включающая в себя и христианскую, и языческую традицию, где есть место обжорству, молитве, стрельбе из ружбайки — на Балканах оружия полно. Война была не так уж и давно. В таком обществе хочется и свою породицу подвести под хорошего, заботливого святого. И жить, и праздновать Славу.

***

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

• Теги:
• мигранты
• релокация
• такая чужбина
• эмиграция