История края и своего рода
После 24 февраля 2022 года я пыталась понять, что же меня удерживает в России. И постепенно осознание пришло. Моя прабабушка была финкой-ингерманландкой, и я решила больше узнать о своих корнях. Начала разыскивать тех, кто, живя в нашей стране, до сих пор сохраняет традиции этой народности. Так я познакомилась с семьей Каупонен
Изначально свой фотопроект я планировала как рассказ о традиционном костюме одной из этнических групп финнов-ингерманландцев — савакот, но в процессе он перерос в проект о целой семье.
Сначала я просто фиксировала на камеру процесс шитья, но невозможно было не замечать тех моментов повседневной жизни, которые казались обыденными, но при этом отражали традиционный быт, передающийся из поколения в поколение. Я снимала жизнь этих людей летом 2023 года, и мне кажется, что история одной семьи способна передать атмосферу жизни современных финнов-ингерманландцев, к которым в том числе отношу себя и я.
* * *
Финны-ингерманландцы — коренной народ нашей страны. Название народности произошло от шведского слова land — «земля», и Ingerimaa — древнего названия Ижорской земли на местных языках. С 1617 года Ингерманландией стала называться завоеванная у России шведами территория от реки Лавы на востоке, от лужских болот на юге до лемболовских холмов на севере и до реки Нарвы на западе.
Сегодня эта территория располагается в центре Ленинградской области, охватывая Всеволожский, Кировский, Тосненский, Гатчинский, Волосовский, Ломоносовский и Кингисеппский районы.
Здесь издавна проживали два коренных народа — водь и ижора, а в XI веке сюда пришли славяне. Смутное время и войны разорили эту местность. На опустевшие территории стали переселяться новые жители из соседних финских земель. Сюда их манили плодородные почвы. Первые переселенцы были карелами, в XIII веке попавшими под власть Швеции. Древней родиной многих из них были северо-западные и северные районы Карельского перешейка и Северного Приладожья. Они до сих пор сохранили многие традиционные черты своей культуры, старинные одежды, древние калевальские руны, а также свой непреклонный характер и трудолюбие.
* * *
С XVII века на территории Ингерманландии стал формироваться новый народ, говоривший по-фински и исповедовавший лютеранство. В XVIII веке «богом забытая» шведская провинция Ингерманланд превращается в пристоличную губернию. Развитие Петербурга, появление новых городов требовало привлечения большого количества мастеровых, крестьян и купцов со всей России.
В середине XIX века, с появлением школ, собственной учительской семинарии, ингерманландские финны начинают осознавать себя как отдельный народ. Способствовала этому и экономическая ситуация — плоды своего труда крестьяне возили на петербургские рынки. Впрочем, не только сельскохозяйственные продукты, но, например, и строительный камень, который добывался под Пудостью, — из него построен Казанский собор в Петербурге. В те времена каждая солидная столичная семья имела свою финку-молочницу.
Первый действительно тяжелый удар по жизненному укладу ингерманландских финнов был нанесен в период принудительной коллективизации в 1930–1931 годах. 18 тысяч финнов-ингерманландцев были раскулачены и высланы на Кольский полуостров и на строительство Беломорского канала. Для народа, насчитывающего около 130 тысяч человек, это была невосполнимая потеря.
Следующая волна гонений обрушилась на ингерманландцев в 1935–1936 годах. В марте 1935-го советское правительство приняло решение об очистке 22-километровой пограничной полосы от «кулацких и антисоветских элементов». Финское население подлежало депортации. Было депортировано свыше 25 тысяч человек, четыре северных лютеранских прихода Ингерманландии опустели, те, кому повезло, были переселены в центральную часть Ленинградской области, те, кому повезло меньше, — в Вологодскую область, но большинство отправили в Южный Казахстан и Центральную Азию.
А в 1937-м в СССР начался Большой террор. Точных данных о количестве репрессированных в эти годы финнов-ингерманландцев нет до сих пор.
Вторая мировая война довершила трагедию ингерманландских финнов. Как политически неблагонадежных весной 1942 года их — 28 тысяч человек — выслали из кольца ленинградской блокады в Сибирь.
В 1943–1944 годах в Финляндию было выслано еще 60 тысяч финнов, а также ижоры и вожане. Путь эвакуированных лежал через Эстонию и Клооге — немецкий концлагерь, существовавший на территории Эстонии в 1941–1944 годах.
После массовых депортаций к 1947 году в Ингерманландии осталось чуть более шести тысяч финнов.
По условиям мирного договора с Финляндией 1944 года около 56 тысяч ингерманландских финнов должны были вернуться на родину, но эшелоны, везшие их из Финляндии, проследовали мимо Ленинграда. Все репатрианты были определены на спецпоселение в различные области России: Ярославскую, Калининскую, Новгородскую, Великолукскую, Псковскую. Возвращение на родину, в Ингерманландию, стало возможным только после смерти Сталина.
Вместо прежних 130 тысяч ингерманландских финнов, проживающих на территории Ингерманландии в 1920-е годы, по переписи 2010 года их оставалось здесь всего восемь тысяч.
* * *
Репрессии не обошли стороной и семью Каупонен, проживающую в поселке Истинка Ленинградской области, на территории бывшей Ингерманландии. В 1943 году, когда немцы собрали на занятых ими территориях Ленинградской области всех оставшихся финнов и отправили в концентрационный лагерь в Клооге, в число депортированных попали и Кауппонены. В Клооге из фамилии Марии Георгиевны, жены красного командира Ивана Ивановича Кауппонена, при оформлении документов выпала одна буква «п» — возможно, эта опечатка спасла им жизнь.
Потом была долгая трудная дорога сначала в Германию, потом в Финляндию, на работы. Капитуляцию Финляндии в 1944 году семья Каупонен встретила и с радостью, и с тревогой: как примет их родина?
Увы, как и большинство «возвращенцев», Каупонен не смогли сразу вернуться в свою деревню. Война еще продолжалась, «неблагонадежных» граждан, которые только что вернулись из капиталистической страны, было решено отправить подальше от Ленинграда, пережившего блокаду. Исключение делали лишь для семей советских командиров. Поиски семьи Иван Иванович Кауппонен начал сразу, как только появилась возможность.
Нашел, собрал документы, подал ходатайство. И в 1948 году семья вернулась. Но Иван Иванович умер, не дождавшись их возвращения, — от последствий ранений, полученных во время войны.
* * *
Мое знакомство с семьей Каупонен началось с того, что Валентина Алексеевна, одна из старейшин семьи, начала шить мне традиционное платье финнов-ингерманландцев савакот. Ингерманландские финны до начала XX века сохраняли деление на две этнические группы: эурямёйсет (эвремейсы) и савакот. Финны-эурямёйсет по происхождению карелы, финны-савакот получили свое название от восточной земли Саво.
Платье савакот отличалось от других, как и большинство национальных костюмов, в основном женскими нарядами. Простые рубашки с прямым воротом, минимумом вышивки, а чаще без нее, жилетки, полосатые или клетчатые юбки. Костюм был ближе к общефинскому. Это связано с тем, что жили эти люди небогато. Например, эвремейсы были зажиточнее, поэтому знаться с савакотами поначалу не хотели. Потом все выровнялось по доходам, и различия нивелировались.
В семье Каупонен из поколения в поколение поддерживаются и передаются национальные традиции, такие как, например, шитье костюмов, ткачество половиков и игра на кáнтеле — струнном щипковом инструменте карелов, вепсов, финнов, ингерманландцев.
Семья состоит из родителей Валентины и Александра, их детей — Марины и Дмитрия. У Марины дочь Ира. Дмитрий женат на Веронике, у них дочь Лиза. Все живут в одном доме, на родной земле, доставшейся от предков. Летом все заняты на сельскохозяйственных работах. Несмотря на это, они ведут традиционное хозяйство — сад, огород, делают заготовки на зиму, которых хватает на весь сезон.
Александр — профессиональный рыбак, обошел все моря и океаны на больших рыболовных судах. Валентина — швея, работала на производстве, доросла до мастера швейного цеха. Сейчас оба пенсионеры и все силы отдают честному крестьянскому быту. Своих детей и внуков с малых лет они приучили помогать с поливом, посадками и прополкой.
По субботам — традиционная баня. В первый пар идут мужчины, потому что они жар лучше переносят и париться больше любят, потом старшие женщины, тоже потому что еще пару много, в третий пар идут, кто париться не любит, а помыться хочет. В бане не поют, не сквернословят и спасибо не говорят, чтобы «банника не злить». Для банника принято всегда оставлять мыло, воду и замоченные веники, чтобы он тоже помылся.
Елка ставится в лютеранский Сочельник 24 декабря, в честь дедушки Михаила Ивановича: он был лютеранином. Юханнус — традиционный праздник ингерманландских финнов в день летнего солнцестояния — празднуется каждый год, на общий праздник обязательно ездит вся семья.
Увлечение в семье народным костюмом от него и пошло. У Марины Каупонен есть задумка на ближайшее будущее — сыграть свадьбу кузенов в национальном стиле. Взрослые и дети учатся финскому языку, финским песням, игре на кантеле, старшие рассказывают младшим про историю края и своего рода.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам
