«Вас, конечно, примут. Через пять часов»

Болеть тяжело. Хуже — болеть даже простой ОРВИ, когда вы семья эмигрантов. Журналистка Диана Карлинер рассказывает о кризисе в системе детской медицинской помощи во Франции, об отношении к здоровью детей, о том, как проходит бесплатный прием врача и чем система оказания помощи отличается от российской

Мы с мужем и ребенком переехали в Париж в апреле 2023 года с остановками на несколько месяцев в Астане, Алматы и Берлине. До переезда я слышала о Франции потрясающие вещи: рабочая неделя — 35 часов, мощное движение за трудовые права, равноправие мужчин и женщин, тотальная защита детей в вопросах здоровья, безопасности и образования. Это оказалось близко к правде, но, увы, не совсем так. Здесь я открыла, что бездомными бывают не только взрослые. Примерно 450 детей в Париже ночуют на улицах. Некоторые из них живут вместе с родителями в палатках, а утром отправляются в школу, которая во Франции обязательна с трех лет.

В Париже потрясающие государственные детские сады: с заботливыми воспитателями, ежедневными игровыми занятиями, мягким режимом сна, питанием из биопродуктов с разными видами сыра каждый день, а иногда и с бассейном. Это система, в которой все детские сады похожи друг на друга. С другой стороны, все не просто так: декрет для женщины длится всего 16 недель (и 28 дней декрета может взять отец ребенка). Сидеть с ребенком дома до трех лет здесь немыслимо: я встречала малышей, которые в четыре-шесть месяцев посещают садик пять дней в неделю. Некоторые французы встают в очередь за местом в crèche (садик, ясли), когда ребенок еще в утробе. Кто-то ждет полгода, но так и не получает заветное место, ищет няню или частный сад, а это стоит уже совсем других денег.

После того как мы обменяли наши визы на вид на жительство, я на следующий же день пошла в мэрию записывать дочку в садик. С собой у меня было мотивационное письмо на имя мэра нашего округа. Мы слышали, что для семей мигрантов здесь приоритет в очереди в сад, но поверить не могли, что вопрос решится так быстро — за полтора месяца.

Рандеву с врачом, чтобы пройти осмотр для доступа в садик и сверить, есть ли у ребенка обязательные прививки, мы ждали две недели. В Париже работают бесплатные центры защиты материнства и детства (PMI), где можно получить помощь врача или детского психолога, даже если у тебя нет страховки или разрешения на пребывание во Франции.

Ожидая приема в PMI, ребенок оказывается в огромной игровой комнате с развлечениями на любой интерес и возраст — от погремушек до кухни с игрушечными кофе-машиной и стиралкой. Пока дочка развлекалась, за ней наблюдала социальный работник. На осмотр сначала приглашает медсестра — она взвешивает ребенка, измеряет рост и окружность головы, дружелюбно спрашивает про беременность, роды, переезд, про быт семьи и режим: что ребенок ест и не ест, где спит, сколько спит, какие слова говорит, участвует ли в процессе одевания, предлагаем ли мы ребенку выбор, например, в еде или одежде.

Затем ребенку предлагают поиграть в другой комнате на кушетке перед доктором. Перед осмотром ушей отоскопом доктор продемонстрировала это на кукле, а затем спросила у дочки разрешения осмотреть уши — у двухлетнего человека. Затем дочка получила недостающую прививку, и, что удивительно, это был первый раз, когда она не плакала после укола.

Бесконечные сопли

О, счастье, ребенок идет в сад!

О, нет — и начинает регулярно болеть.

У улыбающегося кудрявого мальчика из нашей группы из носа свисают зеленые сопли. Воспитательница их заботливо вытирает. Я выучиваю слово «насморк» на французском (coule de nez). Через три дня насморк появляется у дочки.

Сопли и кашель — оно понятно, мы их ждали. Они стали нашим привычным фоном. Восхищаясь каждым днем ребенка в садике, мы перестали обращать на них внимание, ведь от страшных инфекционных болезней защищает обязательная здесь вакцинация. Однажды, почувствовав симптомы простуды, я в маске пришла забирать дочку и попросила сотрудниц привести ее ко входу: побоялась заходить в группу, чтобы не контактировать с другими детьми. Они удивились моей просьбе, ведь дети могут столкнуться с вирусами и бактериями где угодно. И вот я вижу сторис моей однокурсницы из Забайкальского края: администрация города строго-настрого запретила детям посещать сады с насморком!

Наша Марта — ребенок крепкий. Несмотря на частые переезды, за два года высокая температура у нее была всего два раза и заканчивалась через три дня. Поэтому мы здорово испугались, когда температура 38–39 не ушла на четвертый день, а, напротив, симптомы начали ухудшаться: глубокий кашель, отказ от еды и игр, плач. Пятый и шестой день Марта не вставала с кровати и не давала спускать ее с рук. Седьмой день пришелся на воскресенье: температура держалась, но Марта начала просить печенье и играть. В понедельник мы отправились в государственную больницу Robert-Debré, чтобы убедиться, что можно продолжать лечение только парацетамолом и каплями в нос.

Приемный покой

Запах свежей выпечки, игрушки, рояль, огромный зимний сад, стены с рисунками, детская библиотека, аттракцион с машинками, мусорка в виде огромного дельфина — больница предстала перед нами совсем не страшной. В приемном покое есть игровая зона, там шли мультики. Потом пришли две нянечки, которые всем желающим крутили собачек из шариков. Почти все места для сидения в комнате были заняты, и еще продолжали поступать новые дети с родителями.

Периодически заходил сотрудник, который говорил, что нужно набраться терпения, потому что очередь идет по состоянию тяжести, а не по времени прибытия. Он подходил к родителям и спрашивал, что случилось с ребенком, но никуда это не фиксировал, только общался. Вот было бы здорово, если бы прямо здесь он осмотрел нескольких детей, хотя бы малышей, подумала я.

Марта вдруг ожила. У нее спала температура, она поела пюре и начала играть. У меня возникло чувство вины за то, что мы нагружаем систему. Я сказала об этом врачу, который заходил пообщаться, но он ответил, что было бы жаль просто уезжать отсюда, лучше дождаться осмотра. Мы прождали четыре с половиной часа.

«Ваша дочь здорова, можно завтра возвращаться в садик, — сказала доктор на приеме. — Это вирус, он начинается вдруг и проходит в одну минуту. Я вижу такие случаи каждый день!»

Наша вакцинация по плану через два дня, и нет причин ее пропускать.

Перед вакцинацией я забираю ребенка из сада с температурой 38,5. У Марты такой кашель, что ее рвет. Я звоню в скорую (Service d’Aide Médicale d’Urgence), но мне говорят, что раз у нас нет страховки, то они не могут принять вызов (сейчас я не уверена, что это законно), и рекомендуют самим ехать в больницу.

Мы снова мчим в Robert-Debré в приемный покой. Я надеюсь, что там ей сделают снимок легких.

Набраться терпения

В комнате ожидания 30 детей. Сопровождать разрешают только одному родителю. Работают два врача. Медсестер и медбратьев больше, но это не имеет смысла — комната не резиновая. Вновь прибывшие дети ждут за дверью в холодном коридоре. Там же сидят отцы.

Одну девочку рвет, ее мама в растерянности. Говорит, что это уже не первый раз за день, и еще у нее жар. Я начинаю думать, что это инфекция, которая передается. Никто не приходит убирать, комната быстро заполняется запахом рвоты. Мама оставляет девочку в коляске и идет в туалет в поисках салфеток, чтобы вытереть лужу с пола. Я стучу в дверь медсестре, прошу помочь. Она кивает головой — и закрывает дверь. Иду к охраннику в коридоре, прошу позвать кого-нибудь, кто занимается уборкой. Охранник, двухметровый амбал, идет за мной, а затем наезжает на мать девочки за то, что она сама не может убрать рвоту. Она просит его успокоиться, она уже убрала. Мать тяжело вздыхает и благодарит меня за попытку помочь. В разговоре я узнаю, что они здесь уже два часа.

Открывается дверь, выходит доктор.

— Мы в очереди уже три часа, были здесь два дня назад после недели жара, нас отправили домой, но сегодня температура поднялась снова, — говорит мать, качая на руках младенца.

— И мы у вас были, но все началось снова, — говорит другая.

— У нас так же, — говорю я.

Доктор тарабанит заученный текст про распределение детей по уровням тяжести и уходит. Быстрее всех из очереди позвали только парня со сломанной ногой — минут через пятнадцать, вероятно, из-за боли.

Я чувствую, что у меня самой поднимается температура и начинается тошнота. Кажется, от переживаний. Добиваюсь у медсестры, сколько времени нам еще ждать. Не меньше четырех часов. Когда я пытаюсь возмутиться, она говорит, что мы можем уехать. И мы уезжаем ни с чем.

Свободный доктор

Ночью на сайте Doctolib (популярный сервис, через который можно записаться в частные и государственные медучреждения) пытаюсь узнать, где нам сделать снимок легких, но свободных окон нет. Утром обзваниваю центры в нашем округе. В одном нас записывают, но нужно еще направление от врача. Никакого самообследования или самолечения: во Франции без направления нельзя сдать даже общий анализ крови.

Мы находим свободного врача общей практики. Она осматривает Марту за пять минут, потом пишет направление на снимок и, не поднимая глаз, протягивает терминал на оплату.

Когда снимок будет готов, нам его выдадут в закрытом конверте — все разъяснения только у врача. Я возвращаюсь к врачу, что выписывала нам направление, но она отказывается нас принимать — говорит, времени нет. Доктор сидит в пустом кабинете.

Муж дает контакты русской знакомой, которая работает в Париже кардиологом. У нее тоже маленький ребенок, она соглашается нам помочь и перенаправляет фото снимка знакомому радиологу. «Формально исключить микоплазменную пневмонию нельзя по вашему снимку. Радиологическая картина схожа с вирусными поражениями. Постарайтесь попасть к женералисту».

Я просматриваю профили женералистов: один занимается всеми подряд, от младенцев до пожилых, второй специализируется на проблемах старения, третий — на неврологии… Ребенок болеет полторы недели с высокой температурой. Я хочу, чтобы ее осмотрел детский врач. Ближайшая запись к педиатрам через две недели.

Вдруг у одного педиатра освобождается окошко на завтра, видимо, кто-то отменил прием. Нужно ехать через весь город, но это не проблема. В описании к профилю врача указано, что нужно отправить СМС с краткой информацией о симптомах ребенка. Я послушно отправляю сообщение. У Марты чудесным образом спадает температура.

Утром я получаю ответ от врача: «Я решил не открывать сегодня кабинет. Могу провести прием онлайн». Уговариваю врача принять нас, так как мы иностранцы, боюсь, что могу что-то не понять, а удаленная консультация будет неинформативной. Педиатр не отвечает.

Итак, суббота. Попасть на прием день в день в Париже, да еще и в выходной, шансов крайне мало. Если взять консультацию нашего потрясающего российского педиатра онлайн, то с его назначением нам ничего не продадут в европейской аптеке. Да, это не Россия или Казахстан, где по ватсапу можно в аптеке без рецепта заказать даже антибиотики и антидепрессанты. Знакомая кардиолог перебирает варианты решений: поехать в приемное отделение другой детской больницы, в пункт Красного Креста, вызвать врача на дом из службы SOS…

Вот оно, наше спасение. Через два часа после звонка в службу SOS к нам приезжает врач общей практики с огромным рюкзаком медицинских инструментов. Он выглядит как спасатель. Марта, с виду практически здоровая, бежит его встречать и показывает свои игрушки. Доктор без спешки осматривает дочку и говорит, что она явно пошла на поправку. Советует на ночь принимать сироп, который купирует кашель, чтобы дочка хорошо спала.

Через три дня Марта окончательно поправилась и вернулась в садик.

Почему так

Генеральная инспекция по социальным вопросам Франции (IGAS) в отчете за 2021 год сообщила о нехватке педиатров, детских медсестер, вспомогательных служб по уходу за детьми и акушерок. В отчете сказано, что профессия педиатра перестала быть привлекательной, и причина отчасти в том, что она одна из самых низкооплачиваемых в медицине — и это при высокой нагрузке и колоссальной ответственности. Во Франции работают 8500 педиатров. 44% из них старше 60 лет. Есть регионы, где на 100 тысяч жителей приходится менее одного педиатра. Врачи сообщают об изнурительных условиях труда и выгорании. Были ситуации, когда волны бронхиолита, гриппа и COVID-19 пересекались и некоторым детям приходилось ждать очереди в приемном покое Robert-Debré 10–15 часов, притом что врачи работали на износ. Еще острее в стране проблема нехватки детских психиатров.

«Государственные органы должны понять, что сегодня во Франции мы плохо обращаемся с детьми из-за нехватки ресурсов и отсутствия достойной политики здравоохранения», — сказала в интервью газете L’Humanité заведующая детской больницей Necker Изабель Дегер. В октябре 2021 года 10 тысяч медицинских работников, включая все научные педиатрические общества Франции, написали обращение на имя президента республики Макрона и заявили о «безответственном политическом бездействии» в сфере детской медицинской помощи.

Факты очевидны: во Франции уровень детской смертности, по данным за 2022 год, 3,8 смерти в возрасте до года на 1000 человек — 25-е место в рейтинге по Европе. В начале списка Швеция, Норвегия и Финляндия (во всех трех странах показатель — 2,1). Кому-то это не покажется проблемой: в странах Восточной Европы, в постсоветских странах, в странах африканского континента и в Индии (25,5 на 1000 детей!) ситуация куда хуже. Однако важно то, что весь XX век детская смертность во Франции непрерывно снижалась, если не считать годы Первой и Второй мировых войн. Известно, что в 2021 году во Франции умерло 2700 детей в возрасте до года: Le Monde пишет, что в 1200 случаях они были предотвратимыми, и называет это показателем качества акушерской и педиатрической помощи в стране.

Иностранным врачам не из Евросоюза подтвердить здесь свою квалификацию очень сложно: нужно знать язык на С1 и пройти серьезный конкурс, который бывает раз в году. Мой знакомый, который был в России хирургом-онкологом, сейчас готовится к такому конкурсу и, пока не подтвердит свою квалификацию, не может работать даже санитаром. Он занимается тем, что в больницах переносит пациентов на носилках.

В 2023 году правительство выделило 400 миллионов евро на борьбу с кризисом в детской медицине. Но результаты вряд ли можно будет ощутить мгновенно.

Я запоминаю новое выражение: Un pansement sur une jambe de bois, что переводится как «повязка на деревянную ногу». Его иногда используют врачи, когда сами же критикуют состояние медицинской помощи.

Бесплатная-платная медицина

Как и в большинстве европейских стран, во Франции государственное медицинское страхование. Сумма компенсации зависит от лечения и покрывает 35–65% стоимости лекарств по рецепту врача.

В некоторых случаях людям на грани бедности можно получить страховку солидарности, тогда медицинская помощь будет бесплатной. Нелегальные мигранты могут получить страховку AME, если проживают во Франции постоянно. Некоторые люди покупают дополнительную страховку (Mutuelle), часто часть расходов за нее берут работодатели.

Чтобы пользоваться госстраховкой, нужно получить номер социального страхования и карту здоровья (Carte Vitale). Подать документы можно через три месяца после въезда во Францию. Исключение — беженцы и студенты, они могут подавать документы на страховку сразу по прибытии.

Важно иметь постоянный адрес проживания во Франции и приложить к пакету документов квитанции об оплате аренды, оплаченные счета за газ или электричество.

Мы подали документы для страховки в конце июля 2023 года. В сентябре нам пришло письмо, что нужно приложить копии свидетельств о рождении всех членов семьи. Мы тут же отправили письмо. В декабре получили ответ, что нужно снова отправить мою копию свидетельства о рождении — оригинала с нотариальным переводом. Отправили почтой и получили от почтовой службы уведомление о доставке. В январе я позвонила в страховую компанию, но мне сказали, что документов у них нет и еще от нас нужны новые подтверждения оплаты электричества. Я попросила назначить встречу с ассистентом страховой компании. Пришлось ждать месяц.

Сотрудница предположила, что наши документы долго не рассматривали, потому что мы все три пакета документов сложили в один конверт, хотя на сайте мы не видели информации о том, что нужно отправлять их раздельно. Часть документов оказалась утеряна. На этой встрече она, по сути, приняла у нас все документы заново.

Через месяц мы получили письмо о том, что нам нужно прислать квитки об оплате электричества за последние три месяца — на встрече ассистент запросила только за последний месяц. Зная, что документы могут теряться, мы отправили три письма почтой и оставили документы в ящике страховой компании сами. Через месяц свежих данных так и не было в системе, поэтому я взяла еще одно рандеву, чтобы передать документы лично.

Моя знакомая из Испании сочувствующе говорит, что она ждала страховку в Париже год. Мой знакомый из Индии — год и три месяца. Знакомые из России, которые уехали жить в маленькую деревню во Франции, — три недели.

Недовольство детской медициной и системой страхования, но восторг от детских садов и школ — это то, что обсуждают русскоязычные родители на французских детских площадках. «Всех, кого я знаю, страховая так кошмарит», — говорит один отец на площадке. Он с дочкой и женой приехал из Тулузы на выходные. Похвастаться детским садом они не могут — им почему-то не дают место, пока у одного из родителей не будет постоянной работы, а он музыкант. Я слышу и то, что в случае тяжелых болезней здесь медицина на высоком уровне, и надеюсь, что никогда с ней не столкнусь.

Без номера социального страхования нельзя рассчитывать ни на какие виды пособий, даже на ребенка. Когда я слышу, как люди с правыми взглядами критикуют мигрантов за рост инфляции в Европе и за то, что те приезжают и «сидят» на пособиях, я понимаю, что они лично не знают ни одного мигранта.

Первый год после переезда самый тяжелый. У нас с мужем нет проблем с социальной адаптацией, но за этот год мы много болели. Лечились как местные: парацетамолом и чаем.

Три раза мне пришлось посетить врача, потому что нужно было получить рецепт на антидепрессанты, которые я начала принимать в эмиграции. Прием у психиатра стоит здесь около 100 евро. Впрочем, как в хорошей частной клинике в Москве. Однако наш уровень жизни сильно упал, хоть и выросло ее качество. Мы питаемся полезнее, чем раньше, хотя готовим дома и не ходим в рестораны, ездим по городу на великах, много гуляем и спокойно спим, потому что знаем, что к нам не придут с обыском.

Знакомый в эмигрантском чате написал про службу PASS, где мигрантам можно бесплатно получить медицинскую помощь. Я со скепсисом, но иду туда в ближайший к себе госпиталь. Сначала со мной общается социальный работник, потом медбрат — и записывает меня на прием на следующий день.

Пока что это было лучшее столкновение с французской медициной: врач внимательно расспросила меня о проблемах со здоровьем, в том числе о семейной истории заболеваний, о вакцинации и контрацепции, назначила анализ крови, а потом выписала рецепт на нужные мне таблетки. В аптеке госпиталя я получила их бесплатно. Процесс оформления занял время, но я была счастлива. Доктор сказала, что я могу каждый месяц приходить в PASS за таблетками, пока не получу страховку. И если мужу нужна будет помощь, то тоже.

Но надеюсь, что все-таки скоро мы ее получим.

Если вы недавно во Франции и идете на прием к врачу

Напишите заранее на французском, какие у вас симптомы, когда они появились, и укажите все препараты, которые вы принимали, а также вопросы, которые хочется задать. Это поможет не сбиться с толку во время рассказа доктору, что вас привело, а также заранее структурировать информацию и посмотреть в переводчике нужные слова.

Если вы не говорите на французском, лучший вариант — пойти с сопровождающим, который поможет объясниться и понять информацию. Иногда врачи говорят на английском, но лучше заранее это уточнить.

Если у вас еще нет государственной медицинской страховки

Посмотрите адреса PASS, где можно получить бесплатную помощь. На встрече или по телефону могут записать на прием к доктору. В случае экстренной ситуации нужно быть готовыми к многочасовым очередям. И не забудьте поставить все отметки в бланках, которые вам дадут, лучше лишний раз переспросить сотрудника, иначе потом на домашний адрес придет счет на оплату.

Детям до шести лет бесплатную несрочную помощь оказывают в центрах PMI.

Обследование на ВИЧ, гепатиты и болезни, передающиеся половым путем, бесплатно проводят в центрах CeGIDD.

После платных приемов спрашивайте листы ухода (feuille de soins). После того как страховка будет готова, можно будет компенсировать часть расходов.

Оформление госстраховки в Париже в лучшем случае займет три месяца, но может и больше года. Подумайте о том, чтобы оформить частную страховку.

• Теги:
• дети
• медицина
• такая чужбина
• эмиграция