«Наверное, она с того света смотрит и офигевает»

23 октября в небольшом городе Коркино недалеко от Челябинска убили 40-летнюю таксистку Елену Сарафанову. Последним ее пассажиром был представитель национальности рома. После этого в местном «цыганском квартале» начались погромы и поджоги. Корреспондент «Таких дел» поехала в Коркино, чтобы пообщаться со знакомыми и коллегами погибшей, побывать на ее похоронах и посетить встречу взбудораженных жителей с чиновниками, которые призвали народ «доверять органам власти»

История в фотографиях

«Девочки, можно я вас обниму напоследок? — спрашивает нас с фотографом одна из подруг погибшей Сарафановой. — Ленка так любила обниматься…»

Мы стоим возле кафе, где только что закончился поминальный обед. Ольга, коллега погибшей, закуривает, едва сдерживая слезы. «Помню, я работала, а она была на выходном, мы пересеклись, — вспоминает Ольга. — И она говорит: “Мне так плохо, Оль, ну приобними меня, ты же большая, согрей меня”. И все, я стою, жамкаю ее, говорю: “Ленка, ну давай, поехали”. Мне уже надо на работу в ночь диспетчером садиться. А она такая милая девочка, слов нет. Я сейчас переслушиваю голосовые, которые она мне записывала. Жутко слушать».

Не боялась ни воды, ни огня

Голос у 40-летней Елены Сарафановой (в замужестве Манжосовой) был нежный. Многие на похоронах поражались, что в белоснежном гробу, в бело-голубом одеянии, она выглядит как принцесса. Ее двоюродная сестра писала, что Лена и в жизни была очень красивой, особенно необыкновенные темно-серые глаза на узком лице.

Сарафанова выросла в рабочем поселке Роза. Рядом с ним находится главная достопримечательность города — Коркинский угольный разрез, второй по глубине в мире (около 500 метров). В 2012 году сюда приезжал Владимир Путин, чтобы лично убедиться, что почва, на которой строились здания, сползает в котлован. Из-за этого в домах появлялись такие трещины, что через них можно было высунуть руку на улицу. После визита Путина часть домов расселили, а разрез закрыли в 2017 году.

У Сарафановых было большое хозяйство: коровы, козы. Мать Елены десятки лет проработала на очистных сооружениях водоканала, отец был водителем автобуса. Знакомые семьи вспоминают Елену как неконфликтную, спокойную, но яркую девушку, которая за словом в карман не лезла и могла дать отпор любому. «Лена была чокнутая, она не боялась ни воды, ни огня, ни собак, ни пьяниц, ни гопников. Она любила готовить и отрываться под AC/DC. Друзьям придумывала меткие и иногда обидные прозвища, любила поржать, черный юмор, — описывала ее двоюродная сестра Анна Батурина. — Могла попадать в мощный эмоциональный шторм, от истерического смеха до ярости иногда и минуты не проходило. Подростковый максимализм остался с ней на всю жизнь, легко с моей сестрой никому не было, но уж точно не было скучно».

В подростковом возрасте Елена любила играть на гитаре, пела, сочиняла стихи. Знакомых поражала ее любовь к цветам. «Первый раз в жизни я видела, как цветы на окне расположены в три ряда. Цветы у нее были на балконе и даже в подъезде», — говорит приятельница Сарафановой Надежда Фролова (женщины познакомились на секции карате).

После школы Сарафанова отучилась в колледже на менеджера. Потом работала то на фабриках — кондитерской и щебеночной, то в парикмахерской, то на угольном разрезе, а после совмещала работу в такси с шитьем на дому. 

Из Коркина Елена уезжать не планировала: жила в одном городе с матерью (отец умер несколько лет назад). За спиной — два брака и двое детей. Знакомые Елены рассказывают, что она мечтала поставить на ноги сыновей: им сейчас 11 и 15 лет. Работа в такси в этом плане оказалась удобной, объясняет ее коллега Ольга: во-первых, можно зарабатывать пару тысяч рублей в день, во-вторых, таксист не привязан к офису, «можно делать свои дела и работать». 

«Очень любила своих мальчишек. Даже раньше с работы уходила, чтоб возить сына на дополнительные занятия, — вспоминает Галина Колова-Василькова. — Мне казалось всегда, что она была довольна тем, что имеет, была какая-то окрыленная, что ли».

Два года назад Сарафанова развелась с мужем Петром, тоже таксистом. «Денег ей не хватало, у нее еще и кредиты были, — рассказывал он. — Но и я, и первый муж платили алименты на детей. Честно говоря, я не хотел разводиться, это случилось по ее инициативе. Когда работал вахтовым методом, все было в семье гладко, а как стали больше времени вместе проводить — начали вылезать конфликты».

В такси Сарафанова работала уже несколько нет: знакомые предложили, она согласилась. Бывший муж Петр неоднократно убеждал ее, что в криминальном Коркине женщинам не стоит этим заниматься, предлагал поискать другую работу. И все же Елена не послушалась. «Единственное, что я ей тогда сказала: “Лен, нам, бабам, в ночь выходить не надо”. Она раньше работала день-ночь. Я говорю: “Работай только в день”, — рассказывает ее коллега Ольга. — Но посмотрите, что произошло. У нас шесть женщин работают в такси. Это могла быть любая из нас». 

Тревожная кнопка 

В среду, 23 октября, Сарафанова, как обычно, работала с девяти утра до девяти вечера. Она была из тех, кто думает о безопасности на работе. Никогда не брала левые заказы — если кто-то голосует на улице или пытается вызвать такси не через диспетчера. 

Вечером, в половине седьмого, Сарафанова поехала на автомойку, а потом диспетчер передала ей заказ: довезти пассажиров от улицы Суворова, 11, до Каменской, 14. Расстояние около пяти километров, но на связь Елена не выходила целый час. «Ехать так долго она не могла», — объясняет Ольга.

Таксист — коллега Елены — везет нас и Ольгу по последнему маршруту Сарафановой. Дорожное полотно на этом участке хорошее, без «колдоебов», как выражается Ольга: потока машин нет, и большую часть пути водители двигаются на скорости выше 60 километров в час.

Поворот на улицу Ватутина, которая следует на Каменскую, довольно неприглядный. На переполненном мусорном контейнере сидят бродячие собаки. Вдоль улицы — частный сектор. Ольга достает телефон и показывает нам фотографии с места убийства. Елена лежит в крови возле забора одного из домов. Человек, который заказал в тот день такси, был из поселка Тимофеевка, который местные называют «цыганским кварталом».

Что конкретно случилось в тот вечер, пока неизвестно. По версии следствия, у Сарафановой возник конфликт с пассажиром, и он не менее четырех раз пырнул ее в грудь ножом. Детали трагедии и мотивы преступника следствие не разглашает. А у знакомых Елены есть только догадки: одни говорят, что пассажир мог отказаться платить за поездку (речь идет о сумме в пару сотен рублей), а принципиальная Сарафанова настаивала на оплате, другие — что пассажиры могли попросить ее остановить машину, чтобы собрать или разложить «закладки», то есть занимались распространением наркотиков, что она также не приветствовала и могла отказаться выполнить. 

Проблемы с наркотической зависимостью в Коркине налицо. По пути замечаем молодого парня в джинсах и куртке с капюшоном — он судорожно извивается у обочины.

— Да просто обдолбанный, — поясняет водитель.

— У нас бывают с пассажирами такие ситуации, — добавляет Ольга. — Недавно возили клиентов, заказ от пункта А до пункта Б. А они поехали за наркотой. С машиной что-то сделали: пинали или что, я уже не помню. У водителя забрали телефон, деньги. Слава богу, его самого не тронули.

Из-за проблем с наркотиками жители и не любят диаспору рома, про которую ходят слухи, что «наркотрафик — цыганский бизнес». «Наши дети подвержены наркоте, — жалуется местная жительница Марина. — У нас же цыгане зарабатывают только на оружии и на наркотиках. “Закладки” везде. Я открываю дома окно, а под ним сидит этот чертила и прячет “закладку”».

Один из представителей местных рома убеждал нас, что диаспора сама выселяет людей, если выясняется, что те торгуют наркотиками: «И сотрудники полиции об этом знают, у нас в Коркино вообще нет ни одного такого человека [распространителя наркотиков], — говорил он. — В Коркино живут три разных вида цыган. Мы тоже друг друга порой не понимаем: у нас разные диалекты, разные традиции».

Тревожной кнопки в такси нет. Она есть только в телефонах водителей, но Сарафанова ее нажать не успела. «У нас нет и видеонаблюдения в машине, хотя это нужно обязательно делать, — говорит Ольга. — Его должна устанавливать контора. А у нас она такая, что водитель на свои деньги должен колеса менять, хотя машину ты берешь в аренду».

Судя по всему, нападавший выкинул тело Елены из машины, затем проехал дальше и бросил автомобиль. Сарафанову обнаружили местные жители. При этом ни телефон, ни деньги, ни сама машина не пропали, сообщала газета «Синегорье». 

Камер видеонаблюдения на улицах Коркина тоже почти нет. Зато теперь повсюду можно видеть сотрудников МВД, Росгвардии, ОМОНа и даже СОБРа. Несмотря на это, многие таксисты после трагедии стали бояться за свою жизнь. Один из водителей при нас сперва не хотел пристегиваться. «Это добровольная удавка за водительским креслом, с которой тебя легко убить», — поясняет он. И показывает, как сам себе обеспечивает «безопасность»: в машине лежит ручка (ею можно нанести резкий удар), а также топорик и тактические кожаные перчатки без пальцев с защитой. 

«Северный человек» против рома

Наутро после трагедии в соцсетях появились ориентировки подозреваемых с полным указанием их ФИО и национальности. Их распространяло в том числе и объединение «Северный человек» — ультраправое движение Михаила Маваши, рэпера и организатора проекта «Русская община». 

Подозреваемыми были названы двое представителей рома: 16-летний Мануил и 19-летний Марсель Юрченко. Комментаторы писали, что их нужно выгонять из Коркина, «отправить всех на СВО», что «многие мамочки не могут оформить пособие, а этим все дают» и что проблему с представителями этой национальности не будут освещать ни местные СМИ, ни чиновники: «все завязано». Некоторые СМИ, например региональное издание Ura.ru, опубликовали новости, сопровождая их слитыми в сеть ориентировками и описывая национальность подозреваемых.

Родственник подозреваемых Макар, попросивший «Такие дела» не указывать его фамилию, говорит, что ориентировки были фейковыми: один из подозреваемых даже не был в Коркине, а другой проходил по делу как свидетель. Домой к самому Макару в ту же ночь приехали полицейские: они искали его племянника Мануила, поскольку именно он вызывал такси. «Естественно, они думали, что кто вызывал, тот и уехал на такси, — рассказывает Макар. — Я говорю: “Зачем вы так поступаете, приезжаете с обысками?” Если он подозреваемый, вы позвоните, я его сам к вам привезу. Мы живем по российским законам. Если он виноват, мы сделаем так, что его накажут по российским законам». 

По словам Макара, на следующий день он привез Мануила в отдел полиции, и тот был допрошен как свидетель, а не как подозреваемый. Мануил рассказал, что вызвал такси для своего 16-летнего брата — сына Макара, глухого подростка, который общается только на жестовом языке. Полиция определила его как подозреваемого в убийстве, поскольку он был в машине с Сарафановой. Макар сам привел подростка в отдел полиции, и того сразу же «закрыли на двое суток». 25 октября в Коркинском городском суде избрали меру пресечения для подозреваемого: его обвинили в убийстве Сарафановой и арестовали на два месяца.

С помощью сурдопереводчиков сын Макара объяснил следователям, что ехал в такси и увидел на дороге голосующих. Чтобы указать на них водителю, он стал махать руками. Сарафанова могла подумать, что это его знакомые, которых нужно подобрать. Но для обвиняемого это были незнакомые люди, которые просто подсели в машину. Макар предполагает, что, возможно, по их указанию такси поехало в другом направлении, поэтому подросток жестами попросил Елену остановить машину и вышел, потому что испугался. Оттуда он дошел до дома пешком. Что произошло с таксисткой после, его сын не знает, уверяет Макар. Называть корреспонденту «Таких дел» имена подсевших к его сыну он отказался, но заверил, что знает их и уже сообщил о них следствию.

Многие местные жители не доверяют следствию: некоторые даже считают, что рома могли специально найти глухого человека на роль подозреваемого и обмануть полицию. Заместитель генпрокурора Сергей Зайцев на встрече с местными жителями опровергал эту информацию, уверяя, что личность подозреваемого была установлена не с подачи рома. «Ну конечно, это не придумано. Ребенок глухонемой с самого детства. Он учится в коррекционной школе, в больницы мы его возим постоянно, — говорит Макар. — Все таксисты знают, что он глухонемой. Никогда раньше он не вступал в конфликт». 

Барон стреляет

После гибели Елены Сарафановой ее подругу и коллегу Ольгу накрыло. В острой стадии горевания она заходила в городские соцсети и постоянно видела сообщения о том, что надо идти [толпой] к рома — в Тимофеевку. 

Местные не особо хотят распространяться о том, что происходило в Тимофеевке в тот вечер. Известно, что разъяренная толпа окружила один из коттеджей, где проживают рома, и начала закидывать дом камнями. На одном из этих видео видно, как несколько человек переворачивают стоящую возле коттеджа машину под ликующие крики «Давай!». В ответ 58-летний глава диаспоры Николай Казаченко, которого называют «ром баро», или «цыганский барон» (так называют влиятельного человека, который решает споры, подтверждает браки, назначает наказание провинившимся и так далее), открыл стрельбу по коркинцам. «Приехала эта группировка. Напала на дом, не на один только. У меня 15 человек душ детей, внуки, правнуки. Они пришли, побили все. Мы достали короткоствольные, давай стрелять, потому что по закону вправе защищать свой дом, свою семью, правильно?» — сказал сам Казаченко.

На место происшествия съехались десятки силовиков с дубинками. Двух пострадавших — одного русского и одного рома — доставили в больницу с ранениями шеи и бедра. Следователи изъяли у задержанного оружие, назначена баллистическая экспертиза. Также было возбуждено уголовное дело по статье о покушении на убийство двух или более лиц (часть 3 статьи 30, пункт «а» части 2 статьи 105 УК).

Одновременно около 150 человек устроили стихийный сход возле «Пятерочки». Туда отправилась и подруга погибшей Ольга — по ее словам, она поехала, чтобы «просто побыть с людьми и посмотреть, что происходит». На одном из видео мужчина кричит в лицо полицейскому, что у всех уже «накипело», и требует разобраться в ситуации. Некоторые вспоминали, что в девяностые у местных жителей уже была похожая стычка с рома, и «тогда их выгнали». Местные журналисты писали, что силовики не церемонились, на видео видно, как на недовольного коркинца наставляют автомат. Около 40 человек, собравшихся на сход, задержали (в том числе и Ольгу), на некоторых из них составили протоколы, но в итоге всех отпустили. После волнений рома стали покидать свои дома и уезжать из города.

Силовики развернули на месте происшествия оперативный штаб и выставили возле домов рома сотрудников служб экстренного реагирования. Даже спустя сутки в том районе оставались десятки силовых бригад. В Коркине также ограничили продажу алкоголя.

25 октября Михаил Маваши из «Северного человека» записал «объяснение». Он заявил, что в соцсетях много провокаций, которые распространяют «хохлы» и «невероятно патриотичные блоггеры, которые в России не живут и занимаются вредительством», что в Коркине уже давно «цыганский анклав», и он «покрывается, потому что там большая наркоторговля». По словам Маваши, губернатор Челябинской области Алексей Текслер якобы уже провел экстренное совещание, чтобы силовики «разгромили цыган». Привести подтверждения этому Маваши не смог. 

«Этим дерьмом пронизано здесь все»

На другой день после беспорядков заместитель губернатора Челябинской области, а также чиновники из прокуратуры и СК назначили встречу с жителями. Местная администрация не вместила всех желающих, поэтому мероприятие перенесли в актовый зал дворца культуры «Горняк», где собрались десятки горожан. 

На входе стояли бригады силовых структур, а посетителей досматривали. Охранники даже попросили меня отпить воды из бутылки, с которой я пришла, — видимо, чтобы убедиться, что вода не отравлена.

«Ситуация в городе с канализацией, наверное, показывает уровень дерьма не только на улице, — внезапно начинает речь одна из местных жительниц. — Этим вот дерьмом пронизано здесь все. Вот вы зашли сюда и почувствовали этот запах, правильно? Все почувствовали. И сейчас мы вот сидим с женщинами, разговариваем, и знаете, какой страх у женщин? Что, если вы не решите эту проблему, будет самосуд. Женщины этого боятся, потому что самосуд будут устраивать наши мужчины. А вы думаете, женщины останутся в стороне? Русская баба возьмет вилы и встанет со своим мужиком».

СМИ назвали встречу жаркой. И градус народного недовольства действительно был высок. «Че, матюкаетесь там сидите? Подойдите сюда, поговорим», — в какой-то момент предложил собравшимся заместитель генпрокурора Сергей Зайцев.

По всем пришедшим — от подростков до пожилых, от сотрудниц местного ДК до бывших сотрудников силовых структур, привыкших «решать вопросики», — было видно: у людей наболело. Сергея Зайцева, вице-губернатора Алексея Фартыгина, руководителей правоохранительных органов региона, омбудсмена Юлию Сударенко и министра социальных отношений Ирину Буторину, кажется, застал врасплох вопрос, который адресовал им зал: как они собираются «решать цыганский вопрос» и когда все рома будут выселены из Коркина?

«Вчера сказали нам о том, что можно выселить наших цыганей! — наседала на чиновников одна из местных женщин. — Мы хотим, чтобы они здесь не жили. Вы давайте к нам переезжайте, в Тимофеевку, поживите с ними. Я семь лет там прожила. Это кошмар, что там творится! Там бабушки уже боятся выйти на улицу, вы о чем говорите-то?»

Когда спрашиваешь, много ли в Коркине рома, жители реагируют бурно. «Больше, чем нас, русских, больше, чем нас. Их всех сюда переселили», — говорит подруга погибшей Ольга. Когда спрашиваешь, живут ли рома только в Тимофеевке, жители обычно отвечают, что они «повсюду». «Тимофеевка у нас прям рассадник. Но они расползлись по всему городу. Да по какому городу! По всей Челябинской области. Как тараканы, блин», — добавляет Марина.

В Коркине, по данным переписи населения на 2024 год, проживают 55 тысяч человек. Подавляющее большинство — русские, среди других национальностей больше всего татар и украинцев. Другие национальности, в число которых, вероятно, входят рома, составляют 2106 человек, то есть 6,19% населения.

Чиновники пытались объяснить жителям, что рома — граждане России, выселять их никто не вправе. А если есть конкретные —«факты преступности», а «не вот эти риторические вопросы про геноцид русского народа», то правоохранительные органы готовы их фиксировать и проверять. Но в итоге чиновникам пришлось отвечать еще и на неожиданные вопросы. 

— Почему у нас в администрации тоже цыган работает? — возмутился вдруг один из жителей, обращаясь к местному чиновнику. — По сельхозяйству разве не цыган у вас?

— У нас нет цыган в администрации, — твердо ответил чиновник.

— Ну, тогда это ошибочное мнение.

Не законы, а традиции

Среди преступлений рома жители перечисляют следующие: не уважают местную культуру поведения — подрезают на дорогах, громко включают музыку и громко себя ведут, ходят большими компаниями. Многие упоминали и бытовые конфликты, которые случались у них с рома. 

О похожих проблемах говорила и Ольга. После убийства Елены Сарафановой конфликты с представителями этой национальности стали восприниматься некоторыми местными еще острее. «Я этих цыган терпеть не могу! Я в последнее время отказывалась с ними работать. Была клиентка, она ко мне табором садится, я говорю: “Либо двойная оплата, либо я не повезу”. Поехали за двойной тариф. Потом она выходит из машины и говорит: “Больше за нами, на наш адрес, вы не приезжайте”. В тот же день через пару часов у меня на поликлинику заказ. Я подъезжаю, вижу их — во на***, я развернулась и уехала. И мне по***, что у нее там грудной ребенок, еще трое детей. Просто взяла, развернулась и уехала. И у нас сейчас все это начали делать».

Самая болезненная тема — финансы. Например, семейные пособия. «Я не смогла оформить пособие на ребенка, потому что работаю неофициально, — возмущается Ольга. — А они [рома], сука, идут и получают. Одна цыганка мне как-то сказала: “Давай я тебе помогу”. Цена вопроса — десятка [тысяч рублей]. То есть ты на лапу даешь в управление соцзащиты, и тебе все делают как положено. Но у меня ничего не получилось. То ли, может, они заочковали, или еще что-то, я не знаю. Но так цыгане делают. Просто им [управлению соцзащиты] на лапу дают и все получают». 

В этом году Коркино пережило наводнение, из-за которого в городе вводили режим ЧС. Заявления на материальную помощь подала почти четверть населения — 13 тысяч человек. Многим тогда эти выплаты задерживали. Размер компенсаций был недостаточным: местные утверждали, что денег не хватает, чтобы восстановить жилище: речь шла про 75 и 150 тысяч рублей на каждого проживающего, а деньги выплачивали в зависимости от объема ущерба. Эта фрустрация теперь тоже вылилась в ксенофобские заявления.

— У нас цыгане, которые живут в Тимофеевке, на Старом, с затопленными домами, получают сертификаты на пять-шесть миллионов рублей. Это что, нормально? — рассуждает Ольга.

— Наверное, и другим местным, кого затопило, тоже выдали такие сертификаты? — предполагаю я.

— Ну хорошо, кому-то дали. Но вы сами понимаете, у кого-то прописан ребенок, внучка, а у кого-то — целый табор. А это все как-то влияет.

Обидно людям и за то, что, много и трудно работая, они не могут позволить себе такие коттеджи и машины, которые видят у некоторых рома. «Вот я сам работаю на заводе, я себе такого позволить не могу. А налоги с меня вычитают ого какие!» — возмущался один из местных жителей на встрече с чиновниками. 

Некоторые негодуют из-за того, то рома не идут на СВО, в отличие от «русских парней». 

— Они не воевали в армии в Великой Отечественной войне. И сейчас на СВО их тоже нет, — объясняет мне Андрей Шелленберг, назвавшийся «бывшим замначальника милиции». — Месяца три назад привезли только одного цыгана с СВО, он ходил через «Вагнер», потому что ему дали срок по 228-й статье, по наркотикам. 

— А вам важно, чтобы они были на СВО? — спрашиваю я.

— Нет, мне не то чтобы [важно]. От них толку, скорее всего, не будет: непорядочный народ.

Коркинские рома хорошо чувствуют ненависть местных. «Я видел в разных переписках: люди добиваются, мол, “давайте выселим цыган”, — говорит Макар, отец обвиняемого подростка. — Но это невозможно, потому что мы — граждане России. У нас свои дома, у нас дети учатся в школах. Мы проживаем по российским законам. А [люди создают] вот эти фейки, что “[рома] живут на своих законах”. Какие у нас законы? У нас только традиции. Это как у мусульман: допустим, семь раз в день молитва. Это разве кому-то мешает?»

Семья Макара живет в Коркине уже более 20 лет, сам он переехал сюда в детстве из Самары. По его словам, ксенофобия в отношении местных рома стала особенно ощутима в последние два года, потому что с 2022-го националистические группы ведут себя в Коркине активнее, чем раньше. «Здесь даже создавали группу “Коркино против цыган”. И власти на это внимания не обращали. Обратили, когда уже произошла эта вспышка», — подчеркивает Макар. Он подтверждает, что многие рома покинули свои дома, потому что не хотят вступить в конфликт с местными жителями. «Понятно, что семьи уезжают, не зная куда. На данный момент я даже не знаю, кто где находится. Многие здесь уже по 40 лет живут. Дети учатся в садиках, школах. Если мы сейчас вступим в конфликт с этими людьми, то как нам дальше тут жить? — рассуждает Макар. — Но не все местные думают, что цыган — плохое. Мне и соседи, и в психоневрологическом диспансере, куда я ездил за справкой для сына, — все сочувствуют».

Доверять органам 

Встреча в «Горняке» шла несколько часов. Недовольства у местных жителей накопилось много. Казалось, они высказывают власти все, что наболело у них за эти годы: от детских площадок, на которые «смотреть страх», до требований об отставке местной власти. Но главное: никто не чувствует себя в безопасности.

— Я здесь довольно известная личность, у меня популярная страничка во «ВКонтакте», — заявила одна из жительниц. — Вчера я написала пост, что очень люблю наше Коркино, но в связи с такой ситуацией хотела бы, чтобы у нас отстранили главу города и главу полиции. На что мне вдруг начали писать: «Убери уже, твое сообщение взято в разработку нашей местной полицией». То есть мы не имеем права здесь, у нас, критиковать нашу власть! И я убрала… 

— Кто-то вам сейчас здесь рот закрывает? — поинтересовался Сергей Зайцев.

— Здесь, при вас — нет. Но вы понимаете, что здесь вы не всегда.

— Во-первых, вот эти угрозы, которые во «ВКонтакте» были высказаны… Я хочу сразу предупредить: все мы понимаем, в какое время живем, — вмешался прокурор Челябинской области Игорь Донгаузер. — Я сам пришел из Кемеровской области, все мы помним трагическую ситуацию с «Зимней вишней». Наши бывшие соседи по одному государству, украинцы, использовали трагедию «Зимней вишни» для того, чтобы раскачать ситуацию: пускали фейковые новости. Вы должны во всех этих историях доверять органам власти.

Приободрив таким образом собравшихся, прокурор рассказал, что органы власти сделали в Коркине на данный момент. Порядок в городе обеспечивают более 500 сотрудников полиции, и это количество будет постоянным в ближайшее время (какое — прокурор не уточнил). Также имеются дополнительные наряды ДПС, чтобы не допускать «нестандартных ситуаций». Опознать их можно по машинам с мигалками.

Но и мигалки народ не успокоили. Местная жительница прямо потребовала на время проверок отстранить местные власти от государственной службы: конкретно — главу Коркинского округа Наталью Лощинину (ее в этот момент не было в городе), председателя собрания депутатов округа единоросса Николая Швеца и замглавы Коркинского района по социальной политике Владимира Кочкина. 

Чиновники в ответ пообещали, что отстранят от работы главу отдела коркинской полиции Владимира Дякина. А вот насчет Лощининой в силу своих ограниченных компетенций сотрудники прокуратуры ничего такого пообещать не смогли (позднее Лощинина сама подала в отставку). Впрочем, под занавес чиновники заверили, что через месяц вернутся и отчитаются о проделанной за это время работе. После этого представители власти поехали по своим делам. А в Коркине вновь подожгли автомобиль и как минимум два дома, в которых, вероятно, проживали рома.

Свой Волан-де-Морт

На похороны Елены Сарафановой приехал и губернатор региона, и десятки незнакомых людей. Среди бросавших последние горсти земли в могилу ярко выделялся парень в черном берете с красной звездой, в камуфляже, а также в черном жилете с шевроном «Отважные», триколором и большой нашивкой «Z». Он объяснил нам, что не был знаком с погибшей, но, находясь в отпуске и будучи родом из Коркина, не мог не приехать. «Я просто земляк: если бы я был знаком с ней, я бы вообще не знаю, как бы я мстил, — откровенно заметил он. — Сейчас видно, как наш народ объединился и стал говорить о том беспределе, который творится у нас».

«Мы ей [погибшей Елене Сарафановой] благодарны, — признается местная жительница Марина. — Такой резонанс. Память об этой девочке останется в сердцах всех коркинцев, потому что так поднять народ, даже ценой своей жизни! Наверное, [она] с того света сейчас смотрит и просто офигевает: “Неужели это я сделала?”

Люди и на сходку, и в ДК не из-за девушки пришли — из-за себя. Это просто была последняя капля. Все же понимают: сегодня она, завтра я, послезавтра — соседка. Здесь говорить о наболевшем очень все боятся, потому что все реалисты. Я же говорила, что написала пост во “ВКонтакте”, и ко мне сразу в сообщения [угрозы от комментаторов] пришли. Сегодня я написала про Гарри Поттера: у нас свой Волан-де-Морт — чье имя произносить нельзя».

• Теги:
• меньшинства
• насилие
• регионы