«Многое встало на свои места»
Наши корреспонденты — люди не робкого десятка. Их не пугают командировки в далекие края, непростые и не всегда безопасные темы, буря собственных эмоций, не говоря уж о специфической работе с редакторами. И все же эти люди продолжают ездить и писать для нас, с удовольствием включаются в рискованные затеи, а их материалы читают сотни тысяч человек — как мы надеемся, не без пользы для себя. «Такие дела» поздравляют своих авторов с наступающим Новым годом, желают им и себе плодотворного сотрудничества и публикуют здесь несколько наиболее ярких рабочих впечатлений уходящего года
О неожиданных находках
Ксения Шорохова
Яркое впечатление уходящего года — маленькая деревушка Пономаревка Новосибирской области. Туда я отправилась, чтобы рассказать про школу с единственной ученицей. Мне казалось, что в этой крохотной деревенской школе я увижу уставших и грустных учителей, смирившихся с тем, что совсем скоро их учреждения не станет: детей в Пономаревке почти не осталось. Но я нашла другое: веру в лучшее, любовь к тому, что есть, и умение бороться даже тогда, когда надежда стремительно тает. Мне кажется, это хорошее напоминание для тех из нас, по кому катком прошелся этот год.
О геморрое и магнитных бурях
Аня Григорьевых
Открытием этого года стал для меня астроном Сергей Язев. Его рассказы о вспышках на Солнце, магнитном поле Земли и развитии астрономии в изучении магнитных бурь моментально прогнали мою сонливость (беседа происходила в полседьмого утра) и зарядили энергией на весь день!
Но особенно запомнился материал о геморрое. Я брала интервью у героя, который вел телеграм-канал с ежедневными фотоотчетами после операции по удалению геморроидальных узлов. Вообще-то, я долго собиралась с духом, чтобы с ним связаться. Оказалось, это самое позитивное интервью за весь год. Кто бы мог подумать, что можно так увлекательно рассказывать о походах к проктологу и с таким юмором относиться к столь деликатной проблеме. На всякий случай напомню: ешьте больше клетчатки в новом году.
О впечатлениях с другой планеты
Римма Авшалумова
Самое большое впечатление этого года — командировка в Туву. Мы как будто побывали на другой планете, оказавшись среди степей и холмов в верховьях Енисея, на границе с Монголией. В один из дней наша героиня Сайзанак Тинмей вместе со своей большой семьей отправилась в места детства своей мамы — провести специальный поминальный обряд в первую годовщину со дня ее смерти. Нас пригласили присоединиться. Час от Кызыла мы ехали по обычной асфальтовой дороге, а потом еще два часа петляли по горным тропам, пробираясь в долину на летние пастбища, куда со всех окрестных селений сгоняют скот. Дух захватило от этого простора, горных склонов и парящих в бескрайнем небе ястребов. Вокруг на вольном выпасе кони, коровы, верблюды, козы. Видели летнее жилище чабана — сруб с земляным полом. Электричества нет, вода из горной речушки.
Для поминального обряда все собрались на холме. Многие члены семьи переоделись в национальные костюмы. Достали привезенный с собой можжевельник, молоко, муку и другие необходимые атрибуты. Мужчины готовили национальное блюдо хорхог — мясо, испеченное в раскаленных камнях. На память об этом дне я уже полгода ношу на запястье нитку, завязанную мне буддистской монахиней.
О подозрительном силуэте
Светлана Ломакина
В этом году я впервые в жизни выступила в роли злодейки. У Надежды Ивановны, героини моего текста о помощи одиноким пенсионерам, очень плохое зрение. Мир она видит силуэтами. В день моего визита она, по своему обыкновению, стояла у окна и анализировала силуэты. Мой ей не понравился. Он странно себя вел: подошел, разведал обстановку вокруг дома — и пропал. Потом снова появился, помялся и снова пропал. Когда силуэт обозначился в третий раз и позвонил в дверь, Надежда Ивановна поняла: перед ней мошенница, выдающая себя за журналистку. И просто так она из этого дома не уйдет.
А дело, в сущности, было простое: я ходила вокруг ее дома, доедая пирожок, потому что только сошла с поезда и хотела есть.
Тем не менее в течение интервью Надежда Ивановна пыталась вывести мой силуэт на чистую воду. Она действовала как опытный следователь: просила показать документы, несколько раз возвращалась к одному и тому же вопросу в разных формулировках, требовала перечислить имена сотрудников фонда, который меня рекомендовал, и так далее.
К счастью, я прошла все ее тесты, помог и звонок в фонд. Впрочем, когда я узнала историю Надежды Ивановны, многое встало на свои места: на ее жилье было много претендентов. И если бы не чуткость, кто знает, жила бы еще новороссийская мисс Марпл в своей квартире с видом на горы или сгинула бы под мостом?
О странностях общения
Анна Васильева
В этом году я ездила в Якутию — делать репортаж о жизни сел, где запрещена продажа алкоголя. Командировка запомнилась контрастами. Вот ты заходишь в дом человека, которого увидел пять минут назад на улице и попросил поговорить с тобой. Тебя уговаривают выпить чаю и спрашивают, как же тебя занесло так далеко. А через полчаса на соседней улице сразу несколько человек наотрез отказываются разговаривать с тобой и норовят поскорее убежать. Или: ты берешь интервью у замглавы районной администрации — все вокруг ходят в деловых костюмах и общаются, взвешивая каждое слово, чтобы не сказать лишнего. И в тот же день ты берешь интервью, сидя на корточках возле сельского сарая напротив мужчины, который говорит искренне и за сказанные слова совершенно не переживает.
О трех Кавказах
Николай Жуков
Северный Кавказ — он очень разный. Уходящий год принес мне более глубокое понимание этого, в общем-то, бесспорного факта. И самые яркие впечатления связаны с поездками в его восточную, центральную и западную части.
Восточный Кавказ: традиции гостеприимства. Их символом стал для меня Закарья — философствующий отшельник, сколотивший из подручных материалов приют для путников на берегу Ирганайского водохранилища в горном Дагестане. Он может предложить немного, но готов отдать все за душевный разговор с новым человеком.
Центральный Кавказ: традиции взаимопомощи. На горной дороге в Северной Осетии у нас сломалась машина. Поначалу это казалось катастрофой: дикая жара, отсутствие связи, десятки километров от цивилизации. Но ни одна машина не проехала мимо. Нам не только помогли с эвакуатором, но и накормили, подняли настроение и значительно укрепили веру в человечество.
Западный Кавказ: традиции коленопреклонения. Маленький горный поселок в Краснодарском крае, практически полностью отрезанный от мира. Из благ цивилизации — только спутниковое телевидение. Именно оно разбавляет казенным позитивом местную безнадегу, где преобладает смесь страха, почитания и ненависти по отношению к районному начальству, недоверие к чужакам, неприязнь друг к другу и святая вера в величие страны.
О зловещей нормальности
Андрей Кузнецов
Самое яркое рабочее впечатление — репортаж из приюта для животных в Курской области. Удивило, как много сил и любви у местных работников и волонтеров. А Курск запомнился какой-то зловещей нормальностью. Солнце, горожане на верандах кафе, ночные пьяные тусовки — и в то же время сирены, бетонные укрытия и беженцы…
О бесконечном удивлении
Ирина Гильфанова
Для своего первого текста в этом году я поехала в дальний поселок Лобва Свердловской области, где провела с героем — местным учителем физкультуры — два дня, полностью погрузившись в его жизнь. Все пять часов обратного пути я не переставала удивляться: «Это моя работа? Вау!» Спасибо «Таким делам».
Об увлечении скотомогильниками и других приятных эмоциях
Маргарита Коржова
Моей первой темой стали скотомогильники. Не думала, что это так увлечет. Правда, один эксперт своеобразным оказался. После первого интервью у меня появились дополнительные вопросы, но эксперт пропал: удалось созвониться с ним только в день выхода текста. Мне сказали, что он очень занятой человек, не может ответить на все мои 20 вопросов (хотя их было 12) и что я должна быть благодарна, что он вообще с нами общается. Было неприятно, но на обиды уже не было времени.
Над текстом про квадроберов я вместе с соавторкой работала три месяца. Мы перекопали гору информации и собрали около 10 героев. Я очень горжусь результатом. И процесс мне нравился, потому что каждую неделю я встречалась с квадроберами, ходила на их сходки, гуляла вместе с ними, пытаясь понять их жизнь и образ мыслей. На первом этапе было трудно завоевать их доверие. Но кажется, это удалось.
Самая яркая эмоция — ощущение, что ты написал что-то качественное и тебе за это не стыдно. И еще — удивление. Я всегда мечтала работать в издании, которое ответственно и детально относится к любой мелочи в тексте. И вот это уважение к читателям и фактам меня очень радует и удивляет в работе «Таких дел».
О застывшем времени
Вера Саяпина
В разгар северных белых ночей я поехала в командировку в Сегежу. В шесть утра мы с фотографом Светой Булатовой вышли из поезда, шатались по гаражам, спасались от бродячих собак (их в городе катастрофически много). Потом успокоились и сели пить кофе с ватрушками-калитками, читая утреннюю сегежскую газету. Ждали, пока проснутся наша героиня и ее дочери.
Спустя сутки я, уже одна, шла на вокзал по пустым улицам. Солнце так и не скрылось полностью. Было ощущение бесконечного дня и застывшего во времени города. Я вспоминаю эту поездку как сон.
