Монологи о войне

Ровно три года назад мир перевернулся. За это время Россию покинули сотни тысяч человек, но остались сотни миллионов. У многих изменился круг общения, многие бросили свою работу и лишились друзей из-за разницы в восприятии происходящего. Но у кого-то не поменялось ровным счетом ничего — даже стало лучше жить. «Такие дела» поговорили с людьми из разных социальных групп, чтобы понять, как они сами относятся к тому, что происходит с ними и с миром вокруг

«Мне волосы на себе, что ли, рвать?»

Елена

экономист первой категории «Московской железной дороги»

Человек может привыкнуть ко всему. К сожалению, такова наша сущность. С точки зрения морали это ужасно, но, если так подумать, планета не живет спокойно. Обязательно в какой-то точке мира происходят какие-то войны. Где-то ближе, где-то дальше, но все равно происходят убийства. 

Мой муж на СВО. Сначала было очень тревожно и было много непонимания. Я часто слышала вопросы «Что случилось?», «Почему он так поступил?». Меня даже спрашивали, в курсе ли я была [что он пошел на СВО]. Конечно, это мой родной человек, мы все обсуждали и около года шли к этому решению. 

Сейчас пришло привыкание и смирение. Моя жизнь изменилась в лучшую сторону. Возможно, на это повлияло то, что мой супруг на СВО: ко мне особое отношение на работе, у меня даже не лестница, а карьерный лифт случился. И в финансовом плане все намного улучшилось. На сегодняшний день у меня ни одного кредита. [Если бы супруг не ушел на СВО], я не знаю, как бы мы все крутились и вертелись тут.

Я не чувствую, что вокруг меня кардинально что-то меняется, потому что я живу в мегаполисе, здесь люди как жили, так и живут. Окружение у меня стало лучше. Чаще попадаются единомышленники, которые поддерживают меня. Я знаю, есть люди, которые отрицают [СВО] или считают дураками тех, кто пошел туда деньги зарабатывать. Но кто-то идет и по зову сердца. У меня на предыдущей работе коллега так сделал. С самых первых дней рвался туда, а потом встал и пошел. Я не знаю, с чем это связано. Но он не семейный. Может, он себя здесь не нашел и думает, что там нужнее?

Общение с другими людьми никак не изменилось. Я какая была, такая и есть. Когда пришла в новый коллектив, человек, который мне помогал и знал мою ситуацию, искренне восхищался мной. Мол, удивляет моя стойкость, жизнерадостность, что во мне много силы. Ну а как? Я объясняю, что это тоже такая жизнь. Мне волосы на себе, что ли, рвать? Жизнь поставила мне такие условия, и я в них должна выжить.

«Никакого плохого отношения»

Алексей

моряк, помощник капитана

Человек адаптируется ко всему, к любым условиям жизни. Когда ты работаешь, ходишь гулять, сидишь в своих проблемах — не думаешь о том, что идет СВО. Когда читаешь новости про войну — понимаешь, что все еще продолжается.

Когда это началось, все были при своих мнениях. Мое окружение не поменялось кардинально с тех пор. Да, с кем-то мы перестали общаться, но это не связано с СВО. Единственное, теперь задумываешься, на какие темы стоит говорить с тем или иным человеком, особенно когда знаешь позицию собеседника относительно ситуации в стране.

Я работаю в иностранной компании — и с украинцами, и с филиппинцами, и с азиатами. Никакого плохого отношения ко мне из-за всей этой ситуации нет. Никогда не было какого-то непонимания или притеснения на фоне национальности. Люди, с которыми я работаю, разделяют личные и рабочие отношения. И они не ставят «равно» между государством и обществом.

Так как у меня заработная плата в валюте, то достаток увеличился из-за разницы в курсах. Но получать эту зарплату стало труднее, потому что в России на перевод и получение денег работает только один банк. А потом эти деньги нужно конвертировать по своему курсу, что тоже неудобно.

И к себе я стал относиться более строго. Никто не знает, что будет завтра, и нужно быть готовым ко всему. А еще чувствую себя некомфортно, особенно когда ухожу в рейс. Каждый раз, когда проходим границу, думаю: «Заберут — не заберут на войну?» Я убедился, что мир хрупок и из-за любой ерунды можно сильно разругаться 一 вот как сейчас ругаются два народа. 

«Совершенно не доверяю малознакомым людям»

Зосима

театральный режиссер и художник 

Из РФ уехали и продолжают уезжать мои друзья и коллеги. С теми, кто поддерживает происходящее, я прервал общение. Новых людей в ближнем кругу практически не появилось. Связи с теми, кто уехал из страны, слабеют — реже общаемся. С одними возможности увидеться нет совсем, с другими — приходится приложить немалые усилия. Самое сложное для меня — помнить, что оставаться в России — не значит поддерживать безумие, которое происходит.

Уровень моего достатка [за три года] меньше не стал. В сфере, где я работаю, из-за дефицита кадров большой спрос на специалистов моего уровня. А вот тревога стала непроходящим чувством: при звонке в домофон или дверь, если никого не жду, вздрагиваю. Совершенно не доверяю малознакомым людям. Я называл и называю происходящее своими именами, выходил даже на одиночные пикеты. Многие мои знакомые (и я в том числе) были неоднократно задержаны, провели от 5 до 15 суток в изоляторах временного содержания, платили штрафы. Некоторые были вынуждены уехать из страны. Как можно привыкнуть к тому, что идет война? Без малого три года прошло с начала чудовищного кошмара, но для меня ничего не изменилось.

«Ненормально, но что нам еще делать?»

Валерия

студентка третьего курса направления «международные отношения»

[На СВО] пошел мой папа. Стало больше финансов, я смогла закрыть свои нужды: сделать операцию на глазах. И благодаря папе я смогла перейти на бюджет, получить матпомощь, выплаты…

Я общаюсь с людьми, у которых разное мнение по поводу СВО. Это никак не влияет на наше общение, но мы стараемся с друзьями не обсуждать эту тему. Не хотим ссориться. У всех разное мнение, и это нормально. Я свое [мнение] спокойно выражаю, но понятно, что слишком негативное нельзя высказывать в нашей стране, потому что будет применена статья «за дискредитацию армии». 

Я не так часто читаю новости про войну, стараюсь абстрагироваться от этого. Но когда читаю, меня это шокирует, становится грустно, потому что я хочу, чтобы СВО поскорее закончилась. Это ненормально, что мы привыкли к войне, но что нам еще делать? Надо жить как-то дальше.

«Еще долго это будет всем аукаться»

Александр

директор компании, выпускающей молочную продукцию

Уже три года все это идет. Естественно, спокойно относиться к этому нельзя. Да, мы не живем в приграничной зоне, до нас не долетают снаряды каждый день, но все равно тяжело, и хочется, чтобы это поскорее закончилось. Мириться с этим нельзя, невозможно. Но в голове сидит мысль, что это все надолго — не военные действия, а противостояние интересов, ценностей и позиций. Это дело касается не двух стран, не двух государств — России и Украины — это коснулось всего мира. Еще долго это будет всем аукаться. Мир перевернулся целиком. Во многие «недружественные» страны я бы уже не поехал. Не хочется быть среди людей, которые до этого принимали русских, обнимались, а сейчас готовы плевать и в спину, и в лицо, не разобравшись в ситуации…

СВО поменяла мировоззрение в голове многих людей (в моей в том числе). Некоторые отсеялись, кто-то стал активнее проявлять свою позицию в этом вопросе. Отношение ко многим приходится пересматривать — не потому, что я стал негативно относиться к другим. Просто приходится дистанцироваться. Лучше я вообще не буду с человеком говорить на эту тему, лучше от него отойду. Скажу так: большинство людей не особо разбираются в ситуации и не хотят понять, почему эта «спецоперация» проходит, что случилось в стране…

Работа как шла, так и идет. Наша компания занимается, грубо говоря, товарами первой необходимости, поэтому спрос есть всегда. Единственная проблема — кредитование. Резко выросли банковские ставки, получить деньги в банке на развитие бизнеса стало довольно проблематично. Если дают, то под большой процент, но это связано с мировой ситуацией — не только с СВО. Санкции для России дают о себе знать. Эти ограничения отражаются на ценах в магазинах. Все дорожает, и все это прекрасно видят. Но человек привыкает ко всему. Тем более я пережил 1990-е и 2000-е. Это было тяжело. Сейчас боязнь потерять близких намного сильнее, чем в те времена, хотя финансово, мне кажется, тогда было сложнее. 

«Лучше уйти в кочегарку»

Надежда

учительница русского языка из Белгорода

Вся эта история [СВО] привела к трудному для меня решению: оставить работу [учителя]. Понимаете, преподаватель — это человек государственный. Так и говорят: вы на государственной службе, поэтому должны транслировать все эти нарративы, которые звучат у нас. Правду я сказать [ученикам] не могла, а врать не хотела, поэтому предпочла уйти с работы. Сначала казалось, что это все закончится, как-то разрулится, но, к сожалению, шли не только дни, но и годы.

С уходом с работы, естественно, жизнь изменилась, но у меня были обстоятельства не только общественного характера. У меня возрастная мама, которая тяжело болеет. Она требует много внимания. Посторонним людям я объяснила свой уход из школы заботой о маме. Естественно, правду я не сказала, хотя мои взгляды люди знали. Я поначалу их открыто высказывала, потом решила: лучше помалкивать. Потом совсем замолчала. 

В связи с тем, что я ушла с работы, у меня сузился круг общения. С очень близкими подругами, рьяными патриотами, разговариваю только на бытовые темы. Не буду говорить, что у меня нет потребности в общении — она всегда есть у человека. Но, к счастью, у меня есть семья, которая со мной на одной волне. Мы все обсуждаем с ними. Да, мы спрятались. В свое время Цой говорил, что бывают такие времена, когда лучше уйти в кочегарку. Вот и я «в кочегарке». Сейчас, если в городе звучит сирена, никто уже не реагирует, никто не бежит в убежище. С одной стороны, это радует, с другой — подавляет нашу бдительность. Происходит привыкание какое-то.

Ты чувствуешь бессилие, беспомощность, трусость, слабоволие какое-то и гибельное равнодушие ко всему. Интерес к жизни потерян. Я думаю, большинство ушло в свой внутренний мир не для саморазвития — они просто скрылись в домике. Даже те, кого все устраивает. В их поведении все равно чувствуется растерянность или разочарование. Живем какой-то однообразной и скучной жизнью, потому что люди опасаются лишний раз куда-то выйти. Несмотря на то что в Белгороде насыщенная культурная жизнь, бывают и концерты, и спектакли, и интересные мероприятия, но все равно подумаешь: а стоит ли? В центр после того серьезного предновогоднего обстрела (30 декабря 2023 года) как-то и не хочется. Не по себе [становится]: знаешь, что вот здесь лежали убитые…

Для меня эти события очень страшные. Мне тяжело морально. Иногда просыпаешься и думаешь: может быть, это все закончилось. А потом осознаешь, что все продолжается. Нормальному человеку к этому привыкнуть нельзя, но мы за собой замечаем, что почему-то уже не так остро все чувствуем. И сами себе удивляемся, что стали такие черствые, толстокожие, не сочувствуем беде соседа и не интересуемся, жив он или нет.

Народ большие надежды возлагает на нового президента Америки. Надеются, что Трамп все наши проблемы решит. Но я думаю, это неправильно и никто наши проблемы решать не будет. В ближайшее время это не закончится. Кажется, что это бесконечно, это трясина, которая медленно, но верно затягивает. Мое поколение, уже достаточно возрастное, все-таки не совсем оптимистично настроено, но у наших детей и внуков, может, выйдет что-то по-другому.

• Теги:
• война
• психология