Релоканты Карибского моря

Уехать из России технически несложно. Гораздо труднее осознать и принять себя в другой стране, где ты для всех чужой. Выбор государства, где человеку с российским паспортом можно легально жить, по уровню тревожности схож с выбором университета в старших классах школы или с выбором постоянного партнера для совместной жизни: и попробовать хочется, и ошибиться страшно. «Такие дела» публикуют рассказ человека, который решил поискать счастья на родине майя и Фриды Кало   

Все мое существование вне России после 2022 года — вынужденное. Я всегда мечтал попутешествовать по миру, но не предполагал, что это будет длительное кочевничество в поисках легального проживания. Каждая страна, которую я посетил после начала войны, была не местом для отдыха, а своего рода поиском себя в других культурах. От столкновения с чужими мне народами менялось и восприятие собственной идентичности. Изменения — это довольно болезненная штука, поэтому, где бы я ни был, везде искал русскоязычные сообщества: облегчить процесс адаптации.

Осенью 2022 года я уехал из Москвы в Казахстан. Дорожные приключения «степь by степь» продлились три месяца, после чего я отправился в Грузию, где провел больше года. А в январе-феврале 2024-го я почувствовал желание уехать куда-нибудь еще. Грузия — прекрасная страна, но там очень сложно легализоваться. К тому же было желание пожить в стране с теплым климатом, где выше шанс получить вид на жительство или хотя бы чуть-чуть выдохнуть от политического контекста, непрерывным потоком исходящего из родины (Лев Троцкий, наверное, тоже так думал). В Европу попасть было (и все еще) сложно и дорого, а в страны Латинской Америки — намного легче (с правовой точки зрения). Вскоре нашлись единомышленники, которые горели примерно такими же идеями, и вместе мы начали активно обсуждать Аргентину, Бразилию, Колумбию и другие страны — поехать, присмотреться и, если понравится, остаться жить. Десятки просмотренных на ютьюбе роликов, гигабайты прочитанных статей и тревел-блогов и бесконечные часы обсуждений привели нас к не очень содержательному, но судьбоносному диалогу:

— А поехали в Мексику?

— Почему в Мексику?

— Ну просто…

Потом еще месяц мы взвешивали самые разнообразные за и против. Среди аргументов за были: красоты Карибского бассейна, более-менее стабильные экономическая и политическая ситуации, наличие какого-никакого русскоязычного комьюнити, возможность длительного легального пребывания и (внезапно) симпатия к мексиканской культуре смерти. Среди аргументов против: заметная разница в менталитете между средним мексиканцем и средним выходцем из постсоветских стран, слабое знание испанского языка, наркокартели и высокий уровень преступности (этот пункт мы нивелировали выбором безопасного города, о чем я расскажу ниже). Победу в итоге одержали шило в заднице и непробиваемый аргумент «один раз живем». 

— А поехали…

Сколько стоит улететь?

Как только мы решили, что улетаем, наступил, пожалуй, самый сложный этап путешествия. Мексика была для нас совершенно новым миром, и подготовка к этому шагу потребовала значительных финансовых и эмоциональных затрат. Ожидания от путешествия перемешались с гнусной реальностью: билеты очень дорогие (около 200 тысяч рублей в одну сторону и обязательно обратные — еще 100–150 тысяч), а также бронь жилья на весь срок пребывания (мы бронировали отель на «Букинге» на месяц с возможностью отмены) и план перемещений по стране. 

Другой не менее важный момент — сложности, связанные с российским паспортом. Дело в том, что в Мексику часто едут любители прыгать через забор (в США), и в каждом обладателе российского паспорта турецкие авиакомпании и мексиканские пограничники видят потенциального нелегала. Мы подготовили все, что можно было подготовить, но ощущение, что тебя подозревают в чем-то нехорошем, было с нами весь путь. Оформить электронную визу было проще всего — за 15 условных единиц. Мексика предоставляет такую возможность и для граждан России.

Сам перелет — отдельная история. Мы летели сложным маршрутом: Тбилиси — Баку — Дубай — Барселона — Мехико — Мерида. Больше полутора суток — примерно столько же в 2022 году я потратил, стоя в автомобильной очереди на казахстанской границе, и чем больше я об этом думаю, тем крепче моя уверенность, что мы живем в симуляции. 

Первые шаги. Любовь к природе

Начать мы решили с Мериды — самого большого города на полуострове Юкатан. Выбор пал на это место по двум важным критериям: близости к морю и почти нулевому уровню преступности. Нагугленные нами рейтинги подтверждали, что это один из самых безопасных городов в обеих Америках (о трудностях жизни наркокартелей очень интересно узнавать из сериалов и совсем не хочется узнавать лично). 

Первое откровение — в Мексике невероятно жарко (летом по ночам было 28 ºС). Да, в родной резко континентальной Сибири бывало и пожарче, но там лето хотя бы не тянется так долго.

Юкатан — это то самое место, где когда-то существовала цивилизация майя, пока туда не приплыли испанские конкистадоры. На полуострове до сих пор живут потомки создателей пирамиды Чичен-Ицы и знаменитого календаря, а также авторов легенд о зеленом пернатом змее Кукулькане. Сегодня культура майя на Юкатане тесно перемешана с мексиканской, а та, в свою очередь, с испанской.

Город Мерида оказался ярким, солнечным и теплым местом. Казалось, мы нашли баланс между местной культурой, природой и ощущением экзотики. Мексиканская кухня не произвела глубокого впечатления, но вечерние посиделки в центре города с бокалом мичелады и тарелкой тако де пастор вдохнули жизнь в утомленное путешествиями эмигрантское тело.

Одним из самых ярких впечатлений для меня стали природные водоемы — сеноты. Гигантские колодцы, разбросанные по полуострову, сочетающие кристально чистую воду и прохладу пещер, — главное открытие в этой стране. Мексиканский залив и Карибское море в моем личном рейтинге водоемов уверенно вошли в тройку лучших (но не сместили с первого места Средиземное море). Родной Байкал в конкурсах не участвует.

За месяц мы побывали в паре заповедников, где видели крокодилов, розовых фламинго, пеликанов, фрегатов и кучу разных колибри. Посетили Вальядолид и пирамиды Чичен-Ицы (если вы смотрели «Апокалипсис» Мэла Гибсона, то примерно с таких пирамид нехорошие индейцы сбрасывали головы хороших индейцев). Удалось покататься и по туристическим столпам Майяской Ривьеры: Канкун, Тулум, Плайя-дель-Кармен. Какое-то особенное и слегка guilty удовольствие доставляло ехать между городами под треки «Короля и Шута» и MiyaGi.

И конечно, если вы окажетесь на Юкатане, вам точно надо посетить Исла-Мухерес и «Шкарет». Исла-Мухерес (в переводе с испанского — «остров женщин») — небольшой остров с райскими пляжами будто из рекламных роликов, потрясающими видами на пролив и атмосферой детского лагеря. «Шкарет» — огромнейший природный парк с дикими животными, подземным сенотом и бесконечными возможностями для единения с природой без отрыва от благ цивилизации. В обеих локациях невероятно классно и невероятно дорого.

В общем, моя любовь к природе, начавшаяся когда-то среди хребтов Хамар-Дабана, окрепшая в горах Алтая и степях Хакасии, а затем окончательно оформившаяся во время работы в природоохранной организации (ныне признанной в РФ нежелательной), становилась все жарче.

О недешевой жизни у моря

Спустя месяц стало понятно, что наш образ жизни в Мериде слишком уж нетороплив, и мы решили перебраться поближе к Карибскому морю и к тому, что называется движухой. 

Канкун — совсем молодой город, построенный для туристов взамен Акапулько, который стал небезопасным после серии войн между наркокартелями. По сути, это большая деревня, выстроенная как придаток огромной песчаной косы, на которой расположено большинство многозвездочных отелей и куда стекаются люди со всего мира в поисках баланса между экзотикой и «ол инклюзив».

Канкун показался нам идеальным местом для отдыха и работы одновременно. Сперва мы снимали квартиру в центре (600 долларов в месяц плюс коммунальные расходы). Из плюсов — очень близко до супермаркетов, фуд-кортов и транспортных развязок. Также во дворе был бассейн, общий на несколько квартир. А ночью во двор иногда заходили опоссумы и, смешно переваливаясь, осматривали территорию в поисках съестного. Спустя еще месяц я переехал в другое место: тоже в центре, но ближе к периферии и без бассейна, зато за 500 долларов в месяц. Рядом был небольшой, но симпатичный парк, по которому периодически стаями носились коати (это такие родственники носух, очень милые, похожи на мультяшных персонажей). 

Пару раз я брал машину в аренду, чтобы поездить по национальным паркам, но по городу в основном передвигался пешком или на такси. В перевозках работают как местные операторы, так и базовый Uber. Фан-факт про такси: в Канкуне можно заказать не только легковую или грузовую машину, но даже мопед. Все как обычно: указываешь точку, туда приезжает мексиканец, выдает тебе шлем, а затем вы летите, сидя у него за спиной, сквозь автомобильный поток, жмурясь от солнца, пыли, а иногда и от страха.

Продукты в супермаркетах показались мне дороже, чем в Грузии, но позже я узнал, что это наценка за жизнь у моря — в Мехико цены в полтора раза ниже. Местные обычно закупаются огромными порциями еды в гипермаркетах типа Walmart и Costco: так выходит экономнее. В некоторых торговых сетях вообще нет розничных размеров упаковки, исключительно оптовые и полуоптовые. В итоге действительно выходит бюджетнее, вот только дома у вас должен быть очень вместительный холодильник.

В общем и целом, если сравнивать Канкун с Тбилиси или Москвой, мексиканская жизнь выходила дороже. С другой стороны, если бы я жил в Мехико, на многие вещи денег уходило бы поменьше.

А вот что я произносил в Мексике чаще всего

hola — привет

gracias — спасибо

bien — хорошо

que tal / como estas — как дела?

hasta luego / adios — пока, до встречи

vamos — давайте

aqui — здесь (когда просишь таксиста остановиться) 

soy de Rusia — я из России

no hablo bien espanol — я плохо говорю по-испански

uno cerveza por favor — одно пиво, пожалуйста

Беседы с майя…

Местные, интересуясь моей азиатской внешностью, часто спрашивали, откуда я родом. Когда я говорил, что из России, многие недоверчиво переспрашивали. 

Тут вспоминается произошедший со мной деколониальный мем. Во время поездки по Мериде таксист спросил, откуда я. Я ответил: «Из России», потому что было лень рассказывать на смеси среднего английского и плохого испанского о существовании Сибири, в ней — Бурятии, а в ней — города Улан-Удэ. Он уточнил: «А в Россию ты откуда приехал?» Я как мог постарался ему объяснить, что в РФ очень много народов и культур и это не я приехал в Россию, а Россия приехала к моим предкам несколько веков назад. После секундной паузы таксист воскликнул: «О! У нас так же было!»

Большая часть населения Мексики — смешанные потомки индейцев (на Юкатане — преимущественно потомки майя), европейцев (в основном испанцев) и африканцев (привезенных сюда очень давно в качестве рабов). 

Мне было интересно узнать, как живут юкатанские майя в соседстве с остальными мексиканцами, а также с огромным количеством мигрантов из ближайших стран Латинской Америки. Спустя полгода наблюдений я пришел к выводу, что основной «клей», позволяющий всем этим социальным группам уживаться друг с другом, — возможность зарабатывать на бесконечном потоке туристов. Не война, и на том спасибо.

…и встречи с соотечественниками

В Мериде я нашел несколько русскоязычных чатов с общим числом людей примерно в сотню. Через них вышел на компанию россиян, которые периодически собирались в местном баре, чтобы выпить и отдохнуть после работы. Почти все они живут в Мексике не первый год, у многих куча стран за спиной, у большинства — жены и дети. Почти все — айтишники. Один парень, как оказалось, учился в том же университете и жил в той же новосибирской общаге, что и я (и даже примерно в те же годы).

Общаться с земляками было не только по-ностальгически приятно, но и полезно с практической точки зрения. Например, из этих встреч я узнал, куда съездить поплавать или где в городе лучшее крафтовое пиво и почему правильный ответ — «нигде». Также я выяснил, что если взять какую-нибудь экзотическую рыбу, выловленную в Карибском море, и засушить ее килограммами соли, то получится вполне себе привычный «желтый полосатик».

Про многих живущих в Мексике экс-россиян уже и не скажешь, что они родились на Урале или в Сибири, на Дальнем Востоке или в средней полосе. Например, мой товарищ Петя родом с Кубани, но из-за постоянного нахождения на солнце смугл, как юкатек (так называют жителей полуострова): местным он представляется как Педро. Леша из Сибири объездил на машине кучу штатов страны, включая и те, которые находятся под контролем наркокартелей (то есть практически все). У Артема и Нади за спиной опыт проживания на всех континентах (кроме Антарктиды), но жить они остались именно в Мексике — сперва приехали сюда из-за отсутствия ковидных ограничений, а потом прижились.

В Канкуне проблема социализации была иной. Русскоязычных эмигрантов там сильно больше — мне говорили о цифре в пять тысяч человек. Это люди из России, Украины, Беларуси, Казахстана и, возможно, откуда-то еще. Добавим к этому огромное количество туристов — и получится карибский аналог Геленджика. Гуляя по пляжам Ривьера Майя, очень легко услышать русскую речь. Найти друзей и знакомых здесь было вроде как проще, но постоянная жара не давала гулять днем, а по вечерам я обычно работал. Восьмичасовая разница во времени с Москвой не добавляла маневренности в мой график. И постепенно стали появляться мысли о расставании с Мексикой. 

Адьос, амигос

За полгода жизни на Юкатане я понял, что меня не устраивает. Помимо недостаточной социализации и интеграции (что, конечно, со временем могло измениться в лучшую сторону), решающую роль сыграли бесконечная изматывающая жара и некая смысловая удаленность от проектов, которые были мне важны, — это и работа в «Таких делах», и подработка в новостных small-медиа о России, и волонтерство в гуманитарных организациях. То есть ты просыпаешься и начинаешь обсуждать задачи с коллегами, которые уже готовятся ко сну. Вечером ситуация обратная: ты уже погулял, возможно выпил и наверняка устал, а в твоих рабочих чатах все только начинают просыпаться. Или все обсуждают какую-то новость из российской действительности, а ты на другом конце земного шара — поначалу это, конечно, придает романтического курортного флера, но через несколько месяцев начинает утомлять. 

Еще я понял, что мне нужна и важна социальная деятельность. Я помогал как волонтер в разных проектах с 2014 года, и в Мексике мне этого очень не хватало. В Грузии я закрывал эту потребность, участвуя в гуманитарных проектах и общаясь со множеством людей схожих взглядов, а в Канкуне я адски закопался в рутине и быте, что позже сказалось как на моей включенности в рабочие/волонтерские задачи, так и на моем отношении к собственной гражданской активности. Вуаля! Мы снова возвращаемся к проблемам интеграции и социализации.

Неожиданным образом вся эта удаленность, помноженная на постоянные поиски собственной идентичности, выразилась в желании создать медиа о бурятском народе, частью которого я являюсь. Так я оказался в проекте, посвященном проблемам и правам коренных народов России. Участие в нем привело меня сперва в Стамбул, а затем (так уж вышло) снова в Тбилиси, где я сейчас и нахожусь. Здесь по-прежнему свои проблемы, а с введением новых дискриминационных законов (которые пугающим образом напоминают о родине) мне опять захотелось отсюда уехать. Но это уже совсем другая история.

Подводя итоги, могу сказать, что полгода в Мексике все-таки не прошли зря: любая новая культура — невероятно ценный опыт. Кстати, ребята, с которыми я уезжал, остались жить там — у них сейчас все хорошо. Мне, я думаю, это приключение тоже было необходимо. Хотя бы для того, чтобы осознать: я все еще в пути.

• Теги:
• такая чужбина