Запах формалина. Звуки операционной. Дрожь и страх. Собачьи глаза. Татьяна Ткачева два года снимала пациентов ветеринарной клиники — и поняла, почему не смогла стать ветеринаром
Алексей Сас, хоязин клиники, готовится к операцииФото: Татьяна Ткачева
Три года я училась в Академии ветеринарной медицины в Витебске. Но однажды, приехав после летних каникул, поняла, что вряд ли смогу стать ветеринарным врачом.
Свою первую и единственную операцию я запомнила на всю жизнь. Нас привезли на ферму и стали показывать, как кастрировать маленьких поросят. Визг. Запах сена, еды и биологического материала. Все боятся: и мы, и поросята. Я пошла первой — я же староста. Скальпель, намотать, вырвать и посыпать стрептоцидом.
Через десять лет я решила вернуться в прошлое и сделать историю про ветеринарную клинику. Нашла Лешу, с которым училась. У него своя клиника в Минске. Это семейный бизнес, Лешин папа тоже ветеринарный врач. Леша сказал: «Без проблем, приезжай!»
Алексей Сас, 31 год, ветеринарный врач: «Все хотели быть космонавтами в первом классе, а я хотел стать ветеринарным врачом. Это была цель, а не мечта».
Я приехала и сразу попала на операцию. Этот съемочный день — первый — был самым тяжелым. Оказалось, я уже не помнила запахи этой профессии.
Запах страха: животное боится, что с ним будет. Запах формалина, инструментов. Запах дыма — врачи пилили ногу мастифу. А я боялась взглянуть на огромную собаку, которая лежала на операционном столе.
Но я вернулась, как только смогла. Камера помогала смотреть на все иначе. Разговаривала с хозяевами, которые приводили сюда своих питомцев, с ребятами, которые здесь работают.
Алексей Сас: «Если бы это была только ветеринария и не приходилось взаимодействовать с клиентом, то это была бы супер-работа. Всем не объяснишь, что не все болезни лечатся, что не все болезни можно быстро диагностировать. Человек может длительное время ходить в больницу, пока врачи определят, что у него за болезнь. А собаке ты должен поставить диагноз за первый прием».
Я ездила туда два года. Собирала звуки, снимала видео и фотографировала. Смотрела, как Леша ведет прием, как говорит с хозяевами своих пациентов.
Алексей Сас: «Эмоции иногда мешают принять правильное решение. Например, смотришь на бабушку, которая принесла больную кошку, думаешь: надо сэкономить ей деньги — и не назначаешь анализы, которые положены по протоколу. Без анализов можно что-нибудь пропустить. Были такие случаи, что пропускали».
Алексей Сас: «У меня есть кот. Я зову его Кот, а дочка — Мурзик. Принесли в клинику на усыпление. Прооперировали. Я забрал его себе».
Леша очень изменился — в хорошем смысле. Он стал таким настоящим врачом. Я смотрела на него и думала: «Откуда он знает, что нужно делать? Что нужно закладывать, что нужно пилить, что нужно колоть?» А он просто брал — и принимал решения.
Алексей Сас: «Счастье… Мне недавно задавали такой вопрос. Глобального определения нет. Семья, как бы красиво это ни звучало, — она тоже достает. Несмотря на то, что я очень люблю свою жену и дочь. Счастье — это мимолетное состояние души. Вот, у нас сегодня в ходе операции возникли осложнения: катетер засовывали в уретру, и он ускакал внутрь кота. Если бы не было эндоскопии, была бы другая операция. А так мы залезли камерой в мочевой пузырь, захватили катетер и достали. Красота. И настроение улучшилось».
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
