«Делай что хочешь»: как родители не замечают своих детей

По данным МВД, в 2022 году в России выявили более 60 тысяч беспризорных и безнадзорных детей. Беспризорные — дети, которым негде жить. Безнадзорные — те, чьи родители не выполняют своих обязанностей. Но есть и другие дети, которые не попадают в статистику, — они одеты, накормлены и совершенно незаметны для своих родителей. «Такие дела» поговорили с людьми, которые выросли без любви, и узнали, к чему приводит равнодушие самых важных взрослых.

Алина, 21 год

Моя мама — карьеристка, поэтому внимания уделяла мне мало. Когда мне было шесть, родилась сестра со слабым иммунитетом. Все время родители тратили на то, чтобы возить ее в больницу.

Конечно, меня кормили и одевали, но относились холодно. Единственное, чем интересовалась мама, — это моя учеба. До четвертого класса мама занималась со мной ради хороших оценок. Когда она увидела, что я стала скатываться с пятерок и медаль вряд ли получу, перестала тратить на меня силы.

Папа относился ко мне теплее. Он заботился обо мне: покупал одежду, отвозил меня в школу, ходил на родительские собрания. Но не проявлял эмоций и казался безучастным. 

Никаких объятий, поглаживаний, поцелуев — это устав нашей семьи. Ласковых слов тоже не было. Когда я рассказывала маме о школе или об отношениях с подругами, она отвечала «ок» или «отстань».

Иногда меня доводило до слез ее безразличие, было больно и обидно. Тяжело, когда тебя не слушают, перебивают и затыкают. Неприятно чувствовать себя пустым местом. 

Моя подружка рассказывала, что не хочет уезжать из дома на учебу, потому что они с мамой как лучшие подруги. Я тогда заплакала — не могла представить таких отношений. 

Я всеми силами пыталась заслужить внимание родителей. Бесконечно участвовала в конкурсах, соревнованиях, ходила в разные секции, но плодов это не приносило. Мне было важно внимание любых взрослых, например учителей в школе и в кружках.

Однажды мама расплакалась, когда узнала, что у меня начались месячные, а я не рассказала ей об этом. Тогда она поняла, что мы не «лучшие подружки». Для меня это была странная реакция: мы же почти никогда не общались.

Я знаю, что похожа на человека, которого мама не любит, — на ее свекровь. Думаю, мама подсознательно не принимает меня из-за этого сходства. Может быть, она на самом деле не любит меня, но не понимает этого. Однажды я услышала от нее по отношению к себе: «Первый блин комом».

Последствий родительского равнодушия много. Я сама для себя пустое место. Не забочусь о себе, не интересуюсь собой, жертвую здоровьем, временем, настроением ради работы, учебы, других людей. Мне нужно бесконечное внимание и одобрение, иначе я чувствую: что-то не так.

У меня диагностированное тревожное расстройство. Я заработала гастрит на нервной почве. Плохо переношу одиночество, но при этом пугаюсь слишком большого внимания к себе.

Были тяжелые созависимые отношения, где меня игнорировали и прямо говорили, что не любят меня. А я просто терпела и плакала. В отношениях я превращаюсь в тряпку, о которую вытирают ноги.

Сейчас я работаю с психологом. Но, кажется, проблемы сидят во мне так глубоко, что стали ядром моей личности, и избавиться от них до конца невозможно.

Светлана, 35 лет

До пяти лет у меня было счастливое детство, но потом родители разошлись. Я осталась с мамой и старшим братом. Папа поселился недалеко от нас, и мы часто виделись.

Наступили девяностые, у родителей начались проблемы с работой. Из-за навалившихся неприятностей они стали пить.

Иногда мама пила с подружками на работе и забывала обо мне. Ночью я сидела дома одна и ждала ее. Она могла прийти только на следующий день. В девять лет я написала в своем дневнике, что мама про меня снова забыла и я плачу. На этой странице видны следы обведенных ручкой слез. Телефонов не было, я не могла позвонить маме и очень переживала за нее.

В детстве я часто оставалась дома без родителей. Брата тоже не было рядом: он гулял и выпивал. Страшно не было — было очень тоскливо и скучно.

При этом родители любили меня: мама пыталась приносить вкусности с работы. Доставала где-то одежду и хорошие шприцы, если я болела, — это была редкость в девяностые. Часто целовала меня и говорила о своей любви. Папа называл меня «котиком», водил на озеро и за грибами, учил играть в шахматы.

Безразличие ко мне началось с мелочей. Примерно в 11 лет родители перестали поддерживать меня и заботиться о моих нуждах. У меня не было письменного стола, поэтому я делала уроки на полу или на кровати. Моя учительница узнала об этом и, как я подозреваю, вызвала людей из органов опеки. После этого стол у меня появился. 

Мне не давали денег на одежду, мало выделяли на обеды в школе. На все просьбы мама нервно отвечала: «Нет денег. Что я тебе куплю?» Когда я жаловалась на проблемы с подружками, то слышала: «Ну не общайся с ними». Хотя я ждала поддержки.

Тогда же я стала ночевать в разных местах. Например, жила у подруги почти год: ее мамы тоже часто не было дома.

У меня не было учебников и дневника. С шестого класса я начала прогуливать школу: оставалась дома, если родителей не было, или шла к подружке.

Я появлялась на уроках раз десять в год. Учителя звонили родителям, но те не реагировали — это меня удивляет. Они не интересовались, почему я не хожу в школу и где пропадаю вместо нее. Один раз брат отругал меня за прогулы, но результатов это не дало. В итоге я кое-как окончила школу.

Мы жили в Московской области, и примерно в 13 лет я стала ездить на концерты в Москву. Иногда я не успевала на последнюю электричку до дома и оставалась ночевать у знакомых или просто тусовалась у подъездов всю ночь. Телефонов не было, но, когда утром я возвращалась домой, мама не ругалась.

С 14 лет я начала пить и курить. Иногда возвращалась домой пьяной, но родители ничего не говорили. Своими действиями они показали: «Делай что хочешь». А я не знала, куда себя деть.

Однажды мы выпивали с подругой и познакомились с компанией парней. Они что-то подмешали мне в бокал, и я отключилась. Эта компания изнасиловала меня, когда мне было четырнадцать. Я не могу винить во всем родителей, но, будь они внимательнее, возможно, этого бы не случилось.

К 16 годам я курила уже не только сигареты, но и траву — все это стало нормой для меня. Я могла минимум сутки где-то гулять, и мне не прилетало от родителей за это. Тогда же я устроилась на работу, потому что денег и еды не было.

Дома стало невозможно находиться: брат пил и дебоширил, а у мамы появился мужчина. Тогда я ушла жить к 32-летнему другу — он казался мне милым и заботливым.

Мы прожили вместе два года, но отношения оказались абьюзивными. Он сильно ревновал меня и склонял к сексу, когда я не хотела.

Маме было тяжело уделять мне внимание. Она много работала, выпивала и, кажется, находилась в депрессивном состоянии. А папа просто мало что знал о моей жизни и стеснялся со мной общаться. Он никогда не решался сделать мне замечание — вероятно, слишком ценил мое личное пространство.

Я постоянно задаюсь вопросом, почему родители забыли про меня. Пыталась обсудить это с мамой, но в ответ слышала только «этого не было» и «ты выдумываешь». Один раз я сказала ей: «Ты вообще понимаешь, что вы настолько наплевали на меня, что я пила и курила траву?» Она не нашла что ответить и отвела взгляд.

В последние годы жизни папа спрашивал: «Почему ты редко ко мне заходишь? Ты на что-то обиделась?» Он понимал, что упустил что-то. Но папа был уже в возрасте, и я решила не обсуждать с ним эту тему: зачем мучить его перед смертью?

Я планировала купить участок за городом — это была папина мечта. Мы бы приезжали туда всей семьей и смогли бы наверстать упущенное. В новом доме я надеялась проводить с родителями много времени. Но недавно папа умер. Теперь я вряд ли куплю дом.

Мне жаль потерянных возможностей, жаль, что у меня мало веселых воспоминаний из детства и много грустных. Психотерапевты пока не могут поставить мне точный диагноз: говорят, у меня или депрессия, или биполярное расстройство, или пограничное расстройство личности. Я болела алкоголизмом. Возможно, все это — последствия равнодушия родителей.

Ангелина, 20 лет

До пяти лет родители гуляли со мной, мама купала и ласкала. Потом они развелись, и вскоре у меня появился отчим.

Когда мне было семь, мама забеременела от отчима. Спустя какое-то время он начал употреблять наркотики. Тогда мама полностью погрузилась в его проблемы и забыла обо мне.

По вечерам мама и отчим часто ссорились. Я в этот момент для них не существовала. Когда родилась сестра, я совсем отошла на задний план. Не помню ни одного момента, когда мы с родителями играли или разговаривали.

Однажды утром я услышала, как родители дурачатся с моей полугодовалой сестрой, лежа на диване. Я попыталась присоединиться к общему веселью. Мама грубо дернула меня со словами: «Ты чего пришла? Тебе что-то нужно? Давай иди». Я почувствовала себя вычеркнутой из их жизни.

Обо мне вспомнили, только когда понадобился уход за сестрой. Мама воспринимала меня как помощницу по дому: я должна была быть полезной. Как личность я никого не интересовала. 

Когда я заболевала, родители реагировали так, будто это мой проступок. Ведь болезнь означала, что я не смогу выполнять обязанности по дому, забирать сестру из детского сада, одевать и мыть ее. Родители говорили: «Из-за тебя придется тратить деньги на лекарства». Со временем я стала скрывать свои болезни, поэтому долго страдала от них.

С десяти лет я ходила в поликлинику одна. Было странно и неуютно там находиться, ведь остальных детей приводили родители. Приходилось самой разбираться с очередями и документами, общаться с врачами.

Конечно, мама ухаживала за мной: готовила еду, покупала одежду. Иногда мама даже ходила со мной в магазин, чтобы выбрать школьную форму. Но это всегда ощущалось странно: как будто мне покупает одежду чужая женщина. Мама воспринимала эти походы в магазин как обязательство, а не возможность провести время с дочкой.

Я участвовала в олимпиадах, играла в «Что? Где? Когда?», ездила на чемпионаты и побеждала в них. Мама интересовалась только тем, кто платит за очередную поездку. И успокаивалась, когда понимала, что не она. Самая эмоциональная реакция мамы на мои победы — просто «молодец».

Когда я летала на олимпиады, я сама писала и звонила маме. С ее стороны инициативы не было. Когда я видела, как часто ребятам звонят родители и интересуются их успехами, спрашивают, хорошо ли их кормят и как они долетели, я искренне удивлялась этому.

Меня никогда не провожали. Особенно несчастной я себя чувствовала, когда ехала в аэропорт одна. У родителей была машина, но на просьбу проводить меня они говорили: «Зачем?» А я не знала, что ответить.

Я никогда не получала от мамы эмоционального отклика на свои рассказы. Наш разговор выглядел так, будто я подошла к незнакомке в метро и решила поделиться с ней историей из жизни. Реакция была примерно такая же: она вежливо улыбалась и продолжала заниматься своими делами.

Мама не приходила ни на какие церемонии, где меня награждали за победы. Пришла только на вручение аттестата — я ее уговорила. Но она все равно спрашивала меня: «А зачем туда идти?»

Когда я сообщила, что поступила в престижный университет в Москве, мама сказала: «Ну хорошо». И всё. Никакой большой радости и похвалы. Но перед моим отъездом мы с мамой обнялись — не помню, когда еще такое было.

После переезда в Москву мы с мамой общались раз в неделю. Конечно, звонила и писала, как всегда, я. Постепенно я поняла, что ей неинтересно меня слушать. Жаль, но после переезда в нашем общении ничего волшебным образом не поменялось.

Домой я приезжала два года назад и больше не хочу. Там меня не ждут и не скучают по мне. Мама не спрашивает, прилечу ли я, не предлагает оплатить билеты. Когда я захотела домой после первого курса, она долго откладывала покупку билетов — так не поступают люди, которые хотят тебя видеть.

Сейчас, когда я выросла, я постоянно пытаюсь бороться за чье-то внимание. Придумываю какие-то истории, чтобы впечатлить и заинтересовать окружающих. Думаю, это из-за равнодушия родителей.  

Каждый день я прокручиваю в голове сюжеты из жизни с мамой. Это меня мучает. Я часто вижу ночные кошмары: в них я кричу что-то маме, но она меня не слышит. Или она раздает детям подарки, а мне не дает. Мне больно и обидно.

Не могу сказать, что я люблю маму. В детстве я была к ней привязана, но быстро почувствовала ее холодность. Мы не близкие люди, никогда ими не были и, наверное, не будем.

Маргарита, 30 лет

Я была младшим ребенком в семье, но это не спасло меня от равнодушия родителей. Наверное, они были не готовы к моему появлению. От мамы я слышала, что она хотела сделать аборт, потому что родители были на грани развода.

В детстве я часто сидела дома одна: играла сама с собой, читала. Было некомфортно и страшно. В детский сад меня не водили — родители занимались своей жизнью.

Когда мне было пять лет, они разошлись. Я осталась с папой, а старший брат периодически уезжал в соседний город к маме. 

Вскоре папа женился, и моим воспитанием занялась мачеха. Она меня кормила, одевала, проверяла домашнее задание до пятого класса. Потом родилась моя сестра, и пропало даже минимальное внимание со стороны родителей. Они перестали помогать мне с уроками, не интересовались моей учебой, не переживали, если я заболевала. С мамой я виделась раз в месяц — она занималась личной жизнью.

Деньги на одежду я получала от мамы или мачехи, но это были небольшие суммы. Я покупала самые дешевые и некачественные вещи в дисконтных магазинах. Зимой постоянно мерзли ноги, но жаловаться на это было нельзя. Любая просьба превращалась в унижение: я слушала упреки или получала несчастные крохи. У родителей не было проблем с деньгами: они владели бизнесом, который приносил хорошие суммы. Родители просто не хотели тратить их на меня.

Учительница не раз писала в дневнике, чтобы родители обратили внимание на мой внешний вид. Я приходила в школу в неопрятной и старой одежде.

В 12 лет я сильно заболела. Когда подошла к родителям и сказала, что у меня температура, они ответили: «Ну что, нам тебе скорую вызвать?» Мне пришлось идти в школу с температурой. Учительница позвонила родителям, и только после этого они задумались о моем здоровье. Я поняла, что никто не относится к моим проблемам серьезно. После этого случая я старалась не болеть: понимала, что никто не будет беспокоиться.

Я никогда не рассказывала родителям о буллинге, которому подвергалась все 11 лет в школе. Они не могли не замечать моего подавленного состояния и нежелания идти на учебу, но ни разу не спросили, не обижают ли меня.

Я удивлялась, когда родители моих друзей спрашивали, сыты ли они, что надели и не замерзли ли. Мои родители не интересовались, ела ли я. От отца я иногда слышала: «Ты потолстела» или «Ты съела слишком много конфет». В 16 лет я стала стремительно терять вес и заболела анорексией. На это тоже никто не обращал внимания.

Мне больно видеть, как заботятся о моей сестре. Родители беспокоятся о ее самочувствии: у нас не очень продвинутая медицина, поэтому они возят ее лечиться в другие города. Я не понимаю, зачем родители завели меня, если не хотели делать так же. 

Но я рада, что сестре не пришлось слоняться по дому невидимкой, как мне. И что ее не лишили настоящего детства.

Будучи ребенком, я осознала одно: нельзя быть проблемной, нужно сидеть тихо и не высовываться. Если ты не лучший в своем деле, то гордиться нечем, а значит, не нужно подходить к родителю, чтобы не стать причиной разочарования.

Сейчас я борюсь с тревожностью, тотальным контролем за каждым своим шагом, хроническим стрессом и эпизодической депрессией. Я так и не научилась принимать себя такой, какая есть, и часто обесцениваю свои достижения. Мне кажется, меня не будут любить, если я не безупречна. В детстве, чтобы добиться внимания родителей, приходилось очень постараться. Теперь я выросла в удобного для всех взрослого.

Я оборвала все связи с родителями. Они тоже не хотят общаться. Если вдруг они решат меня «долюбить», это уже вряд ли получится. Но само желание будет для меня приятным: в конце концов, проявлять любовь никогда не поздно.

• Теги:
• дети
• психология
• родители