Привет!

Это новое субботнее письмо от «Таких дел» и Владимир Шведов. Устраивайтесь поудобнее, сегодня как обычно — обзор заметных текстов прошедшей недели.

Пожалуй, лучший материал за последнее время — это довольно неожиданное исследование о том, что может случиться, если закрыть колонии, на примере пермского городка Ныроб. О гуманизации исправительной системы в России говорят много, что немудрено: места лишения свободы у нас такие, что проще все сломать и построить заново, чем пытаться улучшить и модернизировать то, что есть. Как ни странно, понемногу это и происходит: хотя ФСИН до сих пор представляет собой очень мрачное и архаичное ведомство, количество заключенных в России снижается уже много лет подряд. И как следствие, количество работающих колоний — тоже. Закрывают их одну за одной.

И вот здесь-то начинается самое интересное. Казалось бы, чем меньше отсталых и бесчеловечных колоний, тем лучше. Но в реальности их закрытие влечет за собой сразу множество негативных последствий. Населенные пункты, где работали тюрьмы и колонии, и так чувствовали себя неважно, а после сворачивания градообразующих предприятий, пусть даже и тюремных, вконец деградируют. Получается патовая ситуация: с одной стороны, загонять людей в бараки, среди лесов и лютого холода, совсем не правильно. Но и если просто всё расформировать и закрыть — пострадают и бывшие заключенные, и сотрудники ФСИН, и их семьи, и гражданский персонал. Можно, конечно, переобучать местных жителей и помогать им в альтернативном трудоустройстве, но это крайне дорого, а денег, как известно, нет. Татьяна Дворникова рассказывает, как сложно разрубить такой узел противоречий, тем более если вокруг — пермская тайга, волки да медведи, так что даже сбежать некуда. Великолепные фотографии для этого материала сделал Дмитрий Марков — один из самых известных авторов нашей страны, часто снимающий как раз непарадную, непричесанную Россию.

Еще помните про такого схиигумена Сергия Романова? Пока простых активистов, выступающих с оппозиционными речами в социальных сетях, безжалостно судят, опальный схиигумен может на своем ютуб-канале беспощадно разносить в пух и прах патриарха, Путина, антикоронавирусные меры и все российское государство, и ничего ему за это не будет. Как хозяйничал вместе со своими последователями в Среднеуральском монастыре, так и продолжает. Ну, пошумели все немного, журналисты сняли свои фильмы, написали тексты, да и ладно. По сути с того момента, как наш Дима Сидоров два месяца назад побывал в монастыре, ничего не изменилось.

Один из лучших церковных журналистов России Ксения Лученко вернулась к этой теме и задает давно назревшие вопросы. Почему откровенно преступные действия священника все это время остаются без внимания? Ну да, лишили сана, но отца Сергия в его проповедях это ничуть не остановило. Почему Сергию, его сподвижнице игуменье Варваре и их сторонникам позволено то, что недопустимо для других, — создание полусектантской общины на закрытой, непроницаемой территории? И самое главное: почему остается возможным насильственное удержание детей в монастыре?

Особенную ценность материалу, впрочем, придает не тщательный анализ Ксении, а один живой пример: история бывшего послушника, сироты Сережи. Восемнадцатилетний парень смог выбраться в свет всего две недели назад: он никогда не ходил в кино, не ел в кафе, не ездил в метро или в автобусе. И только теперь может восстановить свои документы и вернуться к жизни в обществе. Сколько детей все еще находятся в скитах в тотальной изоляции — неизвестно.

Денис — журналист, публицист, контент-менеджер и создатель сенсорной гитары «Галактика».

Мы могли бы написать текст просто о молодом предприимчивом парне, который меняет мир вокруг себя к лучшему, только Денис почти не двигается самостоятельно и лишь немного шевелит руками и ногами. Миодистрофия Дюшенна вообще-то жуткое заболевание, и вылечить его невозможно, но молодой человек не просто научился с ним сосуществовать — он делает все возможное, чтобы ограничения, вызванные миодистрофией, не занимали всю его жизнь. Своей собранностью и целеустремленностью парень по-настоящему восхищает, и тут еще надо отметить, что его путь начинался вовсе не в тепличных условиях Петербурга, а в Курске, который Денис лихо охарактеризовал, как «что-то безумное, непостижимое, как у Лавкрафта, там вообще ничего нет, только одни торговые центры». К сожалению, это только Денис может за день проехать на коляске 60 километров через весь Петербург — большинство людей с миодистрофией Дюшенна с трудом могут передвигаться и едва доживают до двадцати. Очень хочется, чтобы таких героев среди людей с «дюшенном» становилось больше, и я надеюсь, что фонд «МойМио», который мы поддерживаем, сможет этому помочь.

Одно время в «Таких делах» выходило много материалов жанра «на дне»: про разваливающиеся дома, людей в нечеловеческих условиях, бесконечные коммунальные и социальные неурядицы. Понятно, что подобного так много в нашей стране, что если об этом писать постоянно, можно скатиться в какую-то совсем унылую чернуху. Но Виктор Дереза из Краснодара — талантливый автор, поэтому его зарисовка о разваливающемся купеческом доме читается легко и вдохновенно.

Может быть, ей недостает такой скрупулезности и насыщенности официальными комментариями, какая бывала в иных наших репортажах, да и действия в тексте немного, зато герои выписаны с такой тщательностью и любовью, что истории веришь, как веришь хорошей литературе. Да и супруги, даром что живут в бедности и выражаются просто и даже грубо, явно любят друг друга; их задорные взаимные подначивания оттеняют трэш, который можно увидеть на фотографиях. Наконец, если вдуматься, этот текст все-таки шире и показательнее, чем один рассматриваемый случай. Сколько ведь таких исторических домов по всей нашей стране, которые и сносить нельзя, потому что ценное архитектурное наследие, и что с ними делать — тоже непонятно.

В завершение простой и приятный материал: монолог 28-летней девушки с инвалидностью по слуху. Татьяна из Екатеринбурга рассказывает о том, как получала образование, как гуляет по городу и учит английский. Ничего сверхъестественного в ее жизни нет, но я люблю такие тексты, потому что, читая их, отдыхаешь — не все же копать сложную аналитику или ужасаться репортажам о тяжелой жизни в России.

Простота и понятность таких историй, как у Татьяны, только помогают нормализации и дестигматизации людей с инвалидностью. Да, их жизнь, по большому счету, совершенно обычна, но этим и ценен их рассказ о себе. В конце концов, в идеальном обществе люди с инвалидностью вовсе не живут какой-то особенной жизнью и не пользуются поблажками и преференциями, а, напротив, работают, учатся и отдыхают так же, как и все люди.

Оставайтесь участливыми!

 

Подпишитесь, чтобы получать наши письма раз в неделю.