В Калининграде мусульманина осудили за экстремизм из-за роликов «ВКонтакте» пятилетней давности

Житель Калининграда Севдар Мусаев пытается оспорить в Верховном Суде приговор за опубликованные им видеоролики «ВКонтакте». Мусаев пытается доказать, что его переход в мусульманство не имеет отношения к радикальному исламу и терроризму, передает портал «Клопс.ру».

В 2015 году уроженец Азербайджана Севдар Мусаев узнал, что стал фигурантом дела об экстремизме — его знакомые пожаловались, что о нем расспрашивали правоохранительные органы. «Приехали за мной в кафе. Показывают мне удостоверение с надписью: «ФСБ», — описал партнер Мусаева по точке общественного питания Балаудин Талхигов. —  А я им так сразу сказал: «Я это удостоверение тысячу раз в Чечне видел, я войну прошёл. У нас там каждую неделю зачистки: удостоверение показывают, забирают, избивают. Всё. Поэтому не пугайте меня, а говорите вопрос». Посадили в машину, увезли меня к лесополосе, от дороги метров 50: «Вы — нам, мы — вам». Я сказал, что я не согласен и говорить о Севдаре мне нечего».

По заключению областного ФСБ, 14 февраля 2011 года мужчина разместил на своей странице «ВКонтакте» пять видеороликов экстремистского содержания, скопированных с разных экстремистских сайтов. Севдар заявил, что не размещал этих роликов, а его страницу не раз взламывали, более того, не он один имел доступ к этой учетной записи.

В октябре 2015 года в квартире Мусаева, где он жил со своей женой и детьми, провели обыск, после которого забрали компьютер и религиозную литературу. Как утверждает Севдар Мусаев, сотрудники ФСБ также вывезли его на окраину города, и в лесу, в километре от силикатного завода, потребовали выйти из машины.

«Я все время спрашивал, из-за чего всё это. Просил прочитать намаз — мне не давали. Пытались вытрясти какое-то признание», — рассказал мужчина, добавив, что только в управлении ФСБ узнал, что его подозревают в распространении экстремистских видеороликов и оправдании терроризма.

«Меня держали в ФСБ, требовали подписать бумаги. Говорили, что только в этом случае отпустят. Иначе закроют в СИЗО. Мне было очень страшно. Отец тогда слезно просил: «Сынок, подпиши уже и поехали домой». Над душой стояли пять фээсбэшников. Я даже не читал то, что подписываю. Вот так и вышло. Оказывается, я признался в том, что в 2011 году распространял видео, делал это умышленно, оправдывал терроризм», — сообщил Мусаев.

Спорные видеоролики были удалены со страницы в октябре 2015 года, уже после того, как прошли обыски, поэтому подтвердить заявлениям о роликах и их трактовке не смогли даже свидетели, утверждает сторона защиты.

«Мне сказали, что я якобы уже двоих в ИГИЛ (деятельность организации запрещена на территории РФ) отправил. Нашли человека, с которым я якобы переписывался и отправлял видео террористической направленности. Потом он поменял свои показания и рассказал, что нашёл ролики в открытом доступе.», — объяснял Севдар Мусаев.

Севдар Мусаев принял ислам в 2007 году. Его положительно охарактеризовали его соседи и председатель религиозной организации мусульман Хаджи Иршат Хисамов. Тем не менее, 26 октября 2016 года Московский гарнизонный военный суд присудил ему три года колонии-поселения за публичные призывы к террористической деятельности и оправдании терроризма. В ноябре защита обжаловала приговор и подала апелляцию в Верховный суд РФ.

В июне российский правозащитный центр «Сова» опубликовал доклад «Антиэкстремизм в виртуальной России в 2014-2015 годы». Авторы исследования пришли к выводу, что приговоры за высказывания в Интернете ужесточились, а количество подобных дел сильно возросло: в 2015 году за онлайн-высказывания, признанные экстремистскими, было вынесено 194 приговоров (84% от общего числа подобных приговоров).

«Борцы с экстремизмом в Интернете уже давно занимаются отловом случайных републикаторов “ВКонтакте” и вынесением многочисленных и зачастую бессмысленных требований о блокировках не самых опасных по сути (или вообще не опасных) материалов. В результате таких бессмысленных и хаотичных требований и обществу, и правоохранителям, и радикальным группам остается непонятно, где же проходит “красная черта”, что является допустимым, а что нет. Таким образом, антиэкстремистская отчетность улучшается, однако происходящее никак не способствует укреплению безопасности в обществе и все более существенно ограничивает свободу выражения», — объясняют авторы исследования.