Общественники защищают от сноса дом сибирской панк-певицы Янки Дягилевой

Общественники и писатели встали на защиту дома андеграундной певицы и поэтессы Янки Дягилевой в Новосибирске. Дом предназначен под снос, но активисты предлагают устроить в нем музей сибирского панка. 

Янка Дягилева — важный герой сибирского андеграунда, поэтесса и музыкант. В Новосибирске певица жила в одноэтажном деревянном доме на улице Ядринцевской. Это знаковое место для поклонников сибирского андеграунда — и камень преткновения для новосибирских чиновников.

В 2013 году инициативная группа поклонников Янки Дягилевой решила добиться установки мемориальной доски на ее доме и защитить его от сноса. Они создали эскиз и собрали деньги на его установку.

Вторым аргументом чиновников было то, что частный дом предназначен под снос. «Не могу сказать — сегодня, завтра, через год, через два, но будет сноситься, разумеется, — рассказал Владимир Городецкий, занимавший тогда пост мэра города. — Устанавливать эту досточку, конечно, нецелесообразно».

Поклонники певицы обещали бороться до последнего, и в 2014 году на доме установили мемориальную доску в память Янки Дягилевой с цитатой из ее стихотворения «Будешь светлым лучом, рожденным в тени, или тенью, родившей луч?..»

В 2017 году дом до сих пор не снесен. Писатель Василий Авченко, бывший в Новосибирске проездом, отметил на своей странице в Facebook, в каком плачевном состоянии находится здание. Он совместно с жителем Новосибирска Андреем Поздняковым запустил кампанию по защите дома от сноса и его восстановлению как туристического места.

«Такие дела» связались с представителями общественности, выступившими за сохранение памяти Янки Дягилевой.

Андрей Поздняков

житель Новосибирска, автор петиции о сохранении дома Янки Дягилевой

Неделю назад писатель Василий Авченко был в Новосибирске проездом, и я показывал ему город. Я не профессиональный экскурсовод, просто люблю свой город и готов про него рассказать — в частности, про историю новосибирской рок-музыки. Мы с ним дошли до домика Янки Дягилевой, и он удивился, что дом в таком плачевном состоянии.

Я выступаю как соратник и помощник Василия. Мы не отталкиваемся от какого-то инфоповода: сейчас никто туда с экскаватором не пришел и не начал его ломать. Но на наш взгляд, тогда уже и решать [это] будет тяжелее. Мы решили сыграть на опережение, вывести дом из этого списка (на снос— прим. ТД)  и придать ему статус историко-культурной ценности.

Задача номер один — разобраться с документальным состоянием дома: он подлежит сносу, не подлежит, участок продан, не продан? Если эту судьбу можно изменить, то давайте ее попробуем изменить. Давайте придадим дому статус историко-культурной ценности. Следующая задача — это его отреставрировать, чтобы он остался дальше в более-менее приличном состоянии. Следующая задача — сделать так что-нибудь полезное, например, музей сибирской панк-культуры.

Мы создали петицию, чтобы показать, что есть такая инициатива, есть группа людей — сколько бы там ни подписалось! — и эти люди считают, что этот дом будет жить дальше. Завтра я иду на прием в департамент культуры. Мы абсолютно конструктивно хотим это решить, а не выходить куда-то с флагами. Мы хотим показать, что есть такой пласт культуры новосибирской, который не хочется терять. Если есть возможность сохранить его, то это пойдет только на пользу городу.

Олеся Вальгер

координатор движения «Искалеченный Новосибирск»

Сам по себе дом имеет очень малую архитектурную, но очень высокую историческую ценность. Я за то, чтобы присвоить ему статус памятника и устроить там музей, это отличная идея.

У нас в городе очень много частного сектора — это небольшие деревянные дома, которые возникли, когда город рос намного быстрее, чем в нем шло строительство. Это период эвакуации, периоды быстрого заселения, когда ему был присвоен административный статус… Таких мест по городу минимум треть. Большинство из них предназначены под снос, и этот дом тоже не исключение, как и весь сектор вокруг него. Но этот снос идет очень медленно, потому что это требует больших денег.

Насколько мне известно, сейчас никаких конкретных планов выкупать конкретно это место пока что нет. У нас много таких площадок в городе, они все предназначены под снос, но люди там живут десятилетиями и проживут еще лет 30.

Думаю, шанс [открыть музей] есть, потому что это не слишком дорого. У нас сейчас президент прямо вмешался в региональные дела, вынудил губернатора уйти в отставку, и назначение и.о. Андрея Травникова было воспринято как неуважение. К нему сейчас относятся с подозрением, а ему нужно как-то заработать уважение граждан. В таких условиях публичное проявление уважения к культурному наследию нашего города с его стороны было бы логичным и выгодным шагом.

Валерий Григорьев

организатор фестиваля «Янкин день»

С моей точки зрения точно нужно [сохранить дом], а вот возможно ли — это уже не ко мне вопрос. Если нынешная власть будет дальновидна и не на словах, а на деле будет думать о привлекательности нашего города, о сохранении корней и ценностей, которые не подвластны времени и рыночной экономике — в том числе и в плане создания музея такого явления, как сибирский панк, то возможно. Янку поют и слушают во всем мире и перепевают ее песни, и это уже не остановить — и в Америке, в Польше, в Великобритании, не говоря уже о бывшем пространстве СССР. И молодежь втягивается, от родителей, старших друзей слышат Янку и становятся ее поклонниками. Люди чувствуют искренность и открытость и будут к этому тянуться.

Константин Голодяев

краевед, сотрудник «Музея Новосибирска»

Весь этот квартал: Ядринцевская улица — улица семьи Шамшиных — Потанинская улица был прописан под снос еще года четыре назад. Тогда в первый раз поднимался вопрос о спасении этого дома и установке мемориальной таблички. Основным ответом было то, что дому осталось жить всего ничего, он уже практически снесен. Но через год тем не менее Локоть (мэр Новосибирска, — прим. ТД) разрешил повесить эту табличку.

Скорее всего, этот дом предназначен под снос. Первое, что нужно сделать, это обратиться в управление градостроительства с просьбой однозначно прояснить судьбу этого квартала: какие на него планы и в какой перспективе. А потом уже говорить о том, можно ли этот дом подо что-то еще переоборудовать или нет.

Неплохо бы связаться с хозяином дома, отцом Яны — по крайней мере, три года назад он там жил. Надо спросить у него, как он к этому относится, к идее сделать там музей, где он будет жить, если в доме будет музей? Янка ушла в 1991 году, уже очень давно. Я не знаю, сохранилась ли в этом доме ее комната, надо поговорить с ее отцом и вот по-человечески подойти к этому вопросу.

Если говорить в целом, то я за сохранение памяти Янки Дягилевой. По сохранению дома не могу сказать, пока ничего неизвестно. Не буду говорить за весь город, но я лично не вижу в нем ценности, дом с архитектурной точки зрения ничего из себя не представляет. Нельзя же так просто взять и объявить дом музеем, нужна концепция: что там будет? как туда посетителей привлекать? какой бюджет? как это будет осуществляться?

Я считаю, что необходимо сохранить память о том, что здесь жила выдающая новосибирская поэтесса и рок-певица — на новом доме или на старом. Если тот дом снесут, то надо восстановить табличку, что на этом месте был дом Янки Дягилевой. Потому что часто после сноса домов на новых домах не восстанавливают мемориальные таблички с прежних. Это большое упущение. Нельзя забывать выдающихся людей.

О Янке Дягилевой

Янка Дягилева родилась в Новосибирске в 1966 году. В 80-90-х годах она с группой «Гражданская оборона» Егора Летова ездила по России с концертами и квартирниками. В числе ее песен — «Выше ноги от земли», «По трамвайным рельсам», «На дороге пятак», «Печаль моя светла».

В 1991 году Янка Дягилева вышла из дома и не вернулась, ее тело обнаружили в реке Иня. Обстоятельства смерти до сих пор точно не установлены, среди версий — самоубийство, несчастный случай и нападение хулиганов.

После ее смерти «Гражданская оборона» помогла подготовить переиздания ее альбомов «Домой!», «Ангедония», «Стыд и срам» и «Последняя акустика», включив туда архивные студийные и концертные записи. Это было очень ценно — при жизни Янка Дягилева не любила сниматься для телевидения и давать интервью.