ООН примет новую концепцию против насилия и домогательств на работе. Будет ли работать этот документ в России?

В 2019 году Международная организация труда (МОТ), специализированное учреждение ООН, собирается принять новую концепцию. Она призвана искоренить насилие и домогательства в сфере труда. 7 марта концепция обсуждалась на круглом столе, организованном Центром социально-трудовых прав и Конфедерацией труда России (КТР). 

«Такие дела» поговорили со спикером встречи, Ириной Горшковой, ответственным секретарем по гендерному равенству КТР, и узнали, как принятие концепции может повлиять на проблему дискриминации.

О чем конвенция?

Главная мысль документа — работа без насилия и без домогательств. По словам Горшковой, конвенция может стать новым стандартом, основа которого заключается в создании безопасного рабочего пространства, лишенного гендерного неравенства, дискриминации, буллинга и любой другой формы угнетения.

В этом документе прописаны рекомендации, как организовать информационно-разъяснительные кампании, ключевые термины (к примеру, «Что такое харассмент?»), и выведены определенные стандарты этики на рабочем месте. В июне 2019 года состоится финальное обсуждение и голосование по документу. Работа над ним шла практически 10 лет.

Нужна ли эта конвенция? Неужели все так плохо?

Известный на весь мир скандал с Харви Вайнштейном, обвиненным в харассменте многими голливудскими актрисами, далеко не единственный кейс в этом поле. В прошлом году в домогательствах обвинили депутата Леонида Слуцкого, продолжающего работать на своей позиции в Госдуме. После случая со Слуцким правозащитная организация Amnesty International обратилась в парламент с требованием создать законопроект, защищающий женщин от домогательств.

Горшкова обращает внимание на то, что внутри повестки много скандалов, в которых, как правило, замешаны знаменитости. Они становятся поводом для широких дискуссий, но, к сожалению, часто не экстраполируются на жизнь обычных людей, ежедневно сталкивающихся с разного рода насилием на работе. А ведь такие вещи, как домогательства и дискриминация, могут преследовать и женщин, и мужчин даже тогда, когда они только пытаются устроиться на работу: на собеседовании, при озвучивании условий, зарплаты, при первом знакомстве с коллективом.

Вопрос гендерного неравенства стоит особо остро — женщины получают меньшую зарплату, их труд часто обесценивается, в организациях не учитывается количество занятости дома, а иногда на работу просто не принимают. Например, потому что работодатель боится, что женщина родит в ближайшее время, либо, если у нее уже есть дети, опасается, что она не сможет уделять время должностным обязанностям. В рамках этой дискуссии такие же вопросы мужчинам не задают, а, согласно статистике журнала Forbes, в стране декретный отпуск мужчины берут лишь в 7% случаев. С одной стороны, чаще всего забота о детях просто по умолчанию ложится на женщин. С другой — некоторые работодатели могут отказывать мужчинам в этом отпуске, не воспринимая эту просьбу серьезно.

Помимо этого, в России существует список из 456 работ, запрещенных для женщин. Парадоксально, что ряду этих работ женщины спокойно обучаются, но потом де-юре не могут устроиться на службу. Известен случай со Светланой Медведевой, которую не взяли работать за штурвалом судна, несмотря на ее полную профессиональную компетентность. Женщина обратилась в ООН, организация рекомендовала работодателю выплатить Медведевой компенсацию и сделать условия работы более доступными.

Однако такие проблемы, как насилие на работе, касаются не только женщин. Горшкова отмечает, что во многих закрытых сообществах и коллективах мужчины могут регулярно подвергаться буллингу и насилию, включая сексуализированное.

Сможет ли конвенция исправить ситуацию в России?

Горшкова предполагает, что конвенция может повлиять на ситуацию положительно. Однако процесс перехода трудовой сферы в равноправную может занять много времени. Сама конвенция станет хорошим ориентиром для всей сферы труда, как бы узаконивая то, что ранее обсуждалось только в рамках публичных дискуссий. В России существует достаточно большое количество групп, объединений, активисток, выступающих против гендерно-обусловленного насилия. Но именно принятие нового стандарта может в перспективе систематизировать и упростить их работу.

«Конвенция смещает фокус внимания с межличностных отношений на тот факт, что работодатель должен нести ответственность за то, что на рабочем месте нет домогательств и насилия. Это должно быть таким же базовым положением, как инструкция по технике безопасности», — говорит Горшкова.

Возможно ли создать пространство, свободное от харассмента?

На данный момент в России есть 133-я статья УК РФ, которая подразумевает штраф за «понуждение лица к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера путем шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевшего (потерпевшей)».

Однако, по словам Горшковой, практика показывает, что эта статья совершенно не учитывает назойливые приставания, сексистскую атмосферу на рабочем месте, онлайн-преследования и прочие подобные вещи. Стоит понимать, что необходимо не только иметь формальный запрет, а изменить саму этику, а также негласные правила поведения в трудовой сфере.

Горшкова подчеркивает, что конвенция будет дополнена рекомендациями, полезными для работодателей: как следует разбираться с конфликтами в коллективе, выстраивать отношения между сотрудниками внутри разных проектов, выстраивать этику на рабочем месте и другое. Отсутствие дискриминации и насилия на работе должно стать абсолютной нормой поведения, сравнимой с элементарными правилами приличия в обществе. Однако, говорит эксперт, стоит понимать, что верить в то, что работодатели будут безусловно следовать предписаниям конвенции, слишком наивно.

«Только наличие боевых профсоюзов сможет с большей вероятностью способствовать соблюдению прав трудящихся, обеспечению равенства и безопасности в сфере труда», — заключает Горшкова.