«Страшно не найти свое место в новом мире». Семь историй о влиянии самоизоляции на психику

Осенняя волна заболеваемости коронавирусом напомнила события весны, когда по всей России ввели жесткий режим самоизоляции. И, хотя правительство обещало не прибегать к таким суровым мерам, многие все равно чувствуют, что ограничены в свободе передвижения. Как это скажется на их психическом состоянии в будущем? 

«Такие дела» поговорили с людьми о том, как их изменила самоизоляция весной, и попросили их прислать фотографии, которые они делали во время карантина. 

Полина

23 года, школьный учитель

По словам Полины, в начале карантина она не чувствовала особых изменений. Ее перевели на удаленку, и она спокойно проработала полтора месяца — ей даже нравилось так работать. Затем настроение стало меняться.

«Сперва мне просто было грустно, что в солнечный день мне не выйти на Покровку и не выпить чего бы то ни было. Затем начались истерики», — рассказывает девушка.

Однажды приложение Timehop — оно показывает посты, опубликованные в этот день год или несколько лет назад — выдало посты с летним фестивалем. Полина увидела фотографии с концерта рано утром, и у нее началась паника, что она не может выйти и встретиться с близкими и друзьями. Такие приступы стали происходить постоянно.

После отмены карантина Полине легче не стало. Она рассказывает, что ей пришлось купить успокоительное, чтобы хоть как-то справляться с самоизоляцией: «На улице я просто устала постоянно быть начеку и соблюдать дистанцию, иногда даже дыхание задерживаю».

Несмотря на то, что Полина очень соскучилась по одногруппникам, она пока не знает, готова ли идти с ними на встречу.

«Я не знаю, что будет дальше, ничего планировать нельзя. Это тоже причина для моего беспокойства, так как этот год был очень сложным, я много болела, много работала и очень устала. Локдаун обрубил все возможности морально и физически отдохнуть и восстановиться», — рассказывает девушка.

Лиза

19 лет, стажер-корреспондент в интернет-издании о кино

«У меня никогда не было ни панических атак, ни сонных параличей и тд. Но, когда началась самоизоляция, я оказалась у подруги, новостные сводки пугали очень, мама истерила и кидала различные материалы страшные, было какое-то полное непонимание, что творится и что будет дальше», — рассказывает Лиза.

Лиза совсем не выходила из квартиры две недели. На второй неделе карантина у нее появилась бессонница. «Может, около недели хотелось спать очень, но, когда ложилась, закрывала глаза, как будто куда-то проваливалась, а потом резко выныривала. Окутывал страх, даже паника, сердце стучало. Мучилась и боялась закрывать глаза ночью», — вспоминает она.

После отмены карантина девушка все равно продолжала сидеть дома. Затем она уехала в свой родной город и теперь старается проводить больше времени дома или на природе. «Когда попадаю в скопление незнакомых людей, очень нервничаю и раздражаюсь», — признается Лиза.

Наталья

51 год, старший продавец

«Мы уехали на дачу, как только закрылись все предприятия, — 29 марта, — рассказывает Наталья. — Решили, что жить на природе лучше, чем чахнуть в четырех стенах. Когда приехали, кругом лежал снег. Стараясь больше шевелиться, мы его раскидывали, долбили лед. Каждый день ходили гулять дважды, примерно по часу».

Наталья вспоминает, что в то время в садах было очень мало людей. Стояла тишина. Было слышно, как пели птицы: «В городе такого не увидишь».

«Мы прожили весь карантин в саду до 12 мая, пока не открылся мой магазин. Время на природе бежит очень быстро. Каждый день дела, вечером мангал с мясом. Весна убивала мрачные мысли наповал. Мы с мужем не устали друг от друга абсолютно. Наоборот, вспоминался медовый месяц. Очень понравилось, но угнетало отсутствие денег, — говорит Наталья. —  Я не знала, долго ли это продлится и как потом дальше выживать без денег».

Всей семьей они сидели без заработка полтора месяца. Наталья признается, что сейчас нет уверенности в завтрашнем дне. «Дочь вызвали на работу, а оформлять не стали, чтобы осенью снова не увольнять. Мы никому не нужны. Особенно работодателям. Никто среднюю [зарплату], как обещал президент, не платит. Угнетенное состояние было, но отвлекал активный отдых, прогулки и шашлыки», – говорит Наталья.

Светлана

25 лет, кредит-контроллер

«Я никогда не сталкивалась с подобным опытом раньше. В детстве я на две недели угодила [в больницу] со сломанной ногой, и то меня посещали друзья и родственники. Всю жизнь болела не дольше недели», — говорит Светлана.

В начале карантина Светлана переживала, что он очень сильно скажется на экономике страны и начнется кризис. «Я бухгалтер, работаю в офисе. Нас перевели на удаленку и сократили часы работы вдвое. А у меня ипотека и аренда жилья, так что финансовый вопрос волнует больше всего. Ощущение стабильности в профессии стало еще более зыбким, появляются новые профессии, что-то становится ненужным. Страшно не найти свое место в “новом” мире», — говорит Светлана.

«Первый месяц я чувствовала стресс и “заедала” это вредной едой вроде чипсов, картофеля фри и сладким из ближайшей пекарни», — признается она.

К концу карантина Светлана нашла в нем положительные стороны. Больше времени уделяла дому, близким, домашним животным, больше внимания уделяла своему хобби, лучше высыпалась, было меньше стресса от общения с людьми и меньше трат на «кофе и сигареты» на работе и проезд на транспорте.

Виталий

26 лет, архивист

В начале карантина Виталий ощутил чувство «приближения конца света». Со стрессом он справлялся с помощью любимых занятий: «Я с головой ушел в собственные активности — музыка, книги, тренировки. Я чувствовал себя комфортнее, чем до карантина, потому что мог тратить силы на то, что мне интересно».

«К концу карантина дома сидеть надоело, но сильнее беспокоило усилившееся чувство неопределенности, — признается Виталий. — В целом я был беспокоен, но по-прежнему стабилен».

После отмены режима самоизоляции у Виталия сохранилось чувство, будто карантин на самом деле не закончился: «Неопределенность: мир все еще не вернулся к прежнему состоянию, так что все еще невозможно делать планы и сохранять уверенность в завтрашнем дне».

Григорий

30 лет, бухгалтер

«Я ощущал грусть из-за расставания с друзьями и коллегами, но я был уверен, что это продлится недолго и скоро мы снова увидимся, — говорил Григорий. — Могу отметить, что испытывал эмоциональное возбуждение от происходящего, настолько это было для меня неожиданно. Я чувствовал, что начинается небольшое приключение».

К концу карантина такое настроение сменили усталость и раздражение. Григорий признается, что сильнее всего на него повлияли сокращения на работе, уменьшение рабочей недели и зарплаты.

«Я чувствую разочарование и тревогу о будущем. Испытываю подозрения в том, что нас всех, наше общество, обманули, использовали и обворовали и продолжают это делать», — рассказывает Григорий.

После карантина он пытался восстановить прежний привычный образ жизни, чаще видеться с близкими и друзьями. «Я до сих ощущаю значительную неопределенность, опасения и тревогу перед будущим, но хочу сказать, что я верю в то, что все наладится», — говорит он.

Евгений

19 лет, музейный смотритель

«С социальной изоляцией я уже был знаком из-за депрессивного состояния, продолжавшегося от пары недель до пары месяцев. Но этот опыт существенно отличается от прошлого, так как я пришел к четкой мысли начать лечение от депрессии», — признается Евгений.

В начале карантина Евгения одолевала тревога из-за неопределенности, но благодаря психотерапии ему удалось сфокусироваться на задачах, которые он мог контролировать. Положительно сказалось отсутствие графика пять на два: из-за карантина музей закрыли, и Евгений смог полностью сфокусироваться на здоровье.

«Не буду лукавствовать, тревожность никогда не покидала меня и погружала в бессилие, я пропускал приемы пищи, не выходил на связь, объятый тревожными мыслями. Были и конкретные события: смерти знакомых от депрессии, развод, конфликты с начальством, страх за себя и родственника, с которым я живу и который работает на скорой медицинской помощи. Справиться с этим помогали близкие друзья, антидепрессанты и психотерапия. Я понял, что многое мне не подвластно и стоит с этим научиться жить», — говорит Евгений.

Доступность лечения в этот период сыграла важнейшую роль. Евгений говорит, что ему повезло созваниваться с грамотными специалистами, которые ему помогли. К концу самоизоляции его настроение стало более управляемым.

«Я научился очень многим вещам, благодаря которым живу намного легче, чем в начале карантина. Я не считаю, что угроз извне стало меньше, но изменилось отношение к ним. Мне это дает веру в себя, — говорит Евгений. — Сейчас будущее кажется более осязаемым, появилась уверенность строить планы и принимать неудачи. Я бы не сказал, что после карантинного опыта у меня остался страх. Скорее, небольшая тревога, смешанная с любознательностью».

Авторы: Анна Калашникова, Анастасия Катаева