«Проще было отказаться от себя, мимикрировать». Представители ЛГБТ-сообщества — о жизни в регионах
С 12 по 19 ноября в Санкт-Петербурге и онлайн по всей России пройдет ЛГБТ-кинофестиваль «Бок о бок». На фестивале презентуют книгу «Квир-пространство: прошлое, настоящее и будущее».
В сборник войдет статья о ЛГБТ-людях из небольших городов и деревень. Герои рассказали о консервативном окружении, способах знакомства в небольших городах и разобщенности квир-сообщества в регионах. «Такие дела» публикуют отрывок из статьи.
Дима, 30 лет, бисексуал
родился в небольшом городе, впоследствии переехал в Москву
В моем родном городе живет несколько тысяч человек. Он, конечно, меня сильно обидел тогда. Выкинул. Школьное время вспоминается с ужасом. Только статус семьи в городе как-то спасал от серьезного буллинга со стороны сверстников.
Тогда я еще не задумывался о сексуальности, но уже чувствовал свою особенность. Разбираться в себе не хотелось, потому что не с кем было это обсуждать. Не было сериалов, фильмов, сайтов, которые есть сейчас. Проще было отказаться от себя, мимикрировать. Сидеть дома и ни с кем не общаться.
В наш город на лето приезжали ребята из других городов, свободные и интересные. С ними всегда было о чем поговорить, они многое видели и знали. Я понимал, что за пределами города происходит какая-то другая жизнь. А потом они уезжали, и я снова оставался один на один с собой и своими мыслями.
Сейчас уже понимаю, что родной город забрал самую активную, интересную часть жизни — подростковый возраст. Несмотря на обиду, я никогда не прерывал связи с родным городом. Ненависти не было, а была любовь.
Веня, 22 года, небинарный трансмаскулинный человек, пансексуал
Родился в Челябинске, в 19 лет переехал в Санкт-Петербург
В Челябинске нет сформированного ЛГБТ-сообщества, но в неформальной среде очень много ЛГБТ-людей. Очень важна культура «сходок». Я, например, создал сходки по соционике. А бывают сериальные, анимешные… Пришел туда, увидел, что там все с цветными волосами. Важный момент про внешний вид: еще лет пять-семь назад, если в Челябинске кто-то выглядел фриковато, это часто значило — ЛГБТ. Когда я был подростком, в моих кругах это было как система условных сигналов, чтоб узнавать друг друга.
Типичный человек оттуда — гендерно неконформная цисдевушка с крашеными волосами, пирсингом. Многие говорили о себе «он», но при этом идентифицировали себя как девушки, и я тоже, еще до того, как осознал свою трансгендерность. Для меня это было еще и протестом.
Есть как минимум два гей-клуба в Челябинске, но туда ходили именно люди постарше, начиная от 30, из более ранней гейской субкультуры, а я и мои знакомые — нет. Мне кажется, что в Челябинске в клубы чаще всего ходят те, кто существуют максимально закрыто, чтобы хоть там расслабиться и побыть среди похожих на себя людей. А мы все-таки жили более свободно и более открыто. Каких-то мероприятий, где могли бы встретиться разные поколения, в Челябинске я не знаю.
В Челябинске я общался только со своими ровесниками и думал, что всем активистам максимум по 25 лет. Мне сейчас 22, и я уже считался бы старичком по меркам наших сходок. А в Петербурге меня поразило разнообразие возрастов! Все между собой общаются, и есть межпоколенческий диалог. Это очень важно.
В Челябинске я всего один раз сталкивался с полицейскими на пикете, и то — они задержали провокатора. Больше боюсь там агрессии со стороны прохожих. В Петербурге наоборот: меньше риска наткнуться на случайного гомофоба, но я очень опасаюсь полиции.
Володя, 22 года, гей
Жил в деревне в Чувашии, в 2017 году переехал в Москву
Я с бабушкой жил под Чебоксарами в деревне, где зимой остается не больше пары десятков человек. Лет в 14 я начал задумываться о своей ориентации. Тяжело было.
Я в классе и в техникуме был одним из лучших, наверное, это привлекало ко мне внимание. А когда появилась какая-то манерность, начал по-другому одеваться, отпустил себе волосы — стали издеваться. За любое отличие там начинают гнобить.
Про «Хорнет» (приложение для знакомств мужчин, — прим. ТД) я узнал на втором курсе. Выставил фото без лица. И все равно единственный молодой человек, кого я нашел, узнал меня, назвал мое имя, фамилию и курс. Было страшновато. Но он тоже не стал светиться, и до встречи не дошло. Я так и не узнал, кто это. Другой ближайший пользователь был в Чебоксарах. Найти кого-то для стабильных отношений было нереально.
Дарья, 29 лет, лесбиянка
живет в Самаре, планирует переезд в Израиль
В Самаре на площади перед городской администрацией собирались довольно большие толпы по выходным: изначально предполагалось, что это встречи фанатов аниме. Приходили неформальные ребята, среди которых было много и ЛГБТ. Здесь небольшое и закрытое комьюнити, где все в основном знают друг друга еще с нулевых. Я туда просто ходила побыть среди своих, посидеть, не то чтобы с целью заводить знакомства.
Я раз в несколько месяцев ходила в гей-клуб. Он существует под разными именами. Впервые я о нем услышала в 2009-м, когда поступила в вуз. Там проходят ужасно смешные дрэг-вечеринки. Это, конечно, больше из гей-культуры, но там тусуются все. Ходила не потому, что мне хотелось потанцевать или познакомиться, — клуб очень плохой, скажу честно, — просто хотелось видеть людей, похожих на меня, чувствовать себя свободнее.
Люди, которых я вижу в сети, в дейтинговых приложениях или на живых встречах, либо сильно старше меня, лет на десять-пятнадцать, либо существенно младше. Ощущение, что моих ровесников практически не видно. Кажется, они либо живут закрыто, либо решили, что могут себя переделать в гетеро.
В Самаре существует правозащитная ЛГБТ-организация «Аверс». Это достаточно закрытая структура, адрес нигде в открытую не лежит. Они устраивают группы поддержки, киновечера, встречи по секспросвету, если кто-то попадает в неприятности, — есть психолог, адвокат. Речь не идет о каком-то радикальном изменении среды в более дружественную сторону, тут принцип «делай что можешь, и будь что будет».
Среди моих друзей две тенденции: либо люди живут здесь и справляются с этими обстоятельствами, либо думают об эмиграции. Я еврейка, планирую репатриацию. Здесь — чем дальше, тем сильнее чувство, что ты можешь только остаться в квартире и не отсвечивать.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам