«Время индульгенции и инквизиции закончилось». Адвокаты и общественники обсудили возможности противодействия плану «Крепость»
Общероссийский гражданский форум провел открытую онлайн-дискуссию о недопуске адвокатов к задержанным после «январских протестов» из-за замены условного срока на реальный оппозиционеру Алексею Навальному. Правоохранители объясняли свои действия введением плана «Крепость». Участники — адвокаты из регионов, главред «Адвокатской улицы» и представители Федеральной палаты адвокатов (ФПА) — считают, что фактически силовики используют удобную возможность, чтобы облегчить себе сбор доказательств.
Количество задержаний на акциях протеста в феврале 2021 года превысило 11 тысяч. Общественная реакция на нарушения не заставила себя ждать. Более 120 тысяч человек поставили подписи под петицией с требованием к властям обратить внимание на нарушения со стороны полицейских и злоупотребления «Крепостью» — особым режимом работы зданий силовых структур.
«Да никто»
Среди тех, кто пытался помочь задержанным, был адвокат из Санкт-Петербурга Сергей Локтев. Локтев прошел в дежурную часть, показал ордер и удостоверение. К нему вышел полковник полиции, сообщил, что в отделе введен план «Крепость», и попросил покинуть помещение. Адвокат подчинился, параллельно наблюдая, что полицейские, несмотря на ограничения, которые накладывает выполнение плана, выходили покурить и принимали передачи. Локтев и муниципальные депутаты, также приехавшие в отделение, сделали полицейским замечание. Сотрудники в ответ закрыли окна шторами.
Позже к Локтеву присоединился член комиссии по правам человека Адвокатской палаты Санкт-Петербурга Илья Кавинский. Правозащитники вновь попытались войти, а затем позвонили в Генпрокуратуру, где автоответчик предложил им присылать письма с жалобами и предложениями по указанному адресу. Ближе к полуночи Локтев уехал домой.
Перед этим он все-таки смог связаться с задержанными, передал им необходимые инструкции и сказал, что если появится возможность, то он готов приехать в любое время. На следующий день задержанных повезли в суд. Туда адвокат тоже не смог попасть: «Звоню в дверь, а мне говорят, что суд не работает. Я спрашиваю: “А кто со мной тогда разговаривает?” В ответ послышалось что-то невнятное, вроде “да никто”».
Локтев прорвался в помещение вслед за пришедшим сотрудником суда, но его все равно не пустили, объяснив, что суд работает до шести вечера. Заявление адвоката о том, что его подзащитный находится в зале суда, не помогло. Пристав стал вытеснять Локтева. Когда правозащитник позвонил в прокуратуру, ему предложили написать жалобу главному приставу. В выступлении на форуме Локтев обратил внимание слушателей на то, что суды перехватили идею у полиции и теперь не просто не пускают людей из-за окончания рабочего дня, а тоже пользуются «Крепостью».
Полномочный представитель Адвокатской палаты Санкт-Петербурга Андрей Федорков сообщил, что 31 января было зафиксировано 11 случаев недопуска адвокатов в отделения полиции города. Более того, к некоторым юристам сотрудники применяли физическую силу. Федорков также заметил, что полицейские или оправдываются планом «Крепость», или запрещают вход в здание, ссылаясь на распоряжения начальства. В иных случаях сотрудники вообще не отвечают на вопросы о причине недопуска и предлагают адвокатам «подождать».
«Когда подзащитный уже наговорил про себя почем зря»
По мнению екатеринбургского адвоката Романа Качанова, исходя из текущей практики, защитника правоохранители допускают к клиенту только тогда, когда задержанный подписал все необходимые для доказательной базы протоколы: «Когда подзащитный уже наговорил про себя почем зря, нет смысла не пускать адвоката. Дело решено». Дело в том, что если защитника на заседании нет, то суд основывается на доказательствах, полученных без него. Качанов считает такой подход недопустимым. Он также предположил, что системность обсуждаемой проблемы заключается в безнаказанности: недопуск адвокатов не влечет за собой правовых последствий.
Минюст рассматривает законопроект об уголовной ответственности за воспрепятствование деятельности адвоката, если это помешало защите прав граждан. Качанов считает, что с существующей формулировкой статья не принесет пользы в ситуации с «Крепостью»: «Придется доказывать опасность вмешательства в профессиональную деятельность. Если адвоката не допустят к задержанному, он не умрет, с ним все будет в порядке — просто его права будут нарушены».
Спикер считает, что необходимо ввести уголовную ответственность за недопуск адвокатов, и говорит о том, что аналогичная практика уже существует в нескольких западных странах. Сам Качанов при этом неоднократно жаловался в суды, когда его не пускали к подзащитному, и иногда выигрывал, но смысла в процедуре не видит: «Что толку? Я не могу вернуться назад, в момент, когда мои права и права моего подзащитного были нарушены, чтобы что-то исправить».
Другой екатеринбуржец, Андрей Щукин, отметил, что практика препятствования допуску адвокатов и правозащитников к подзащитным в будущем станет основанием для подачи множества жалоб в Европейский суд по правам человека.
Главный редактор «Адвокатской улицы» Екатерина Горбунова отметила, что еще несколько лет назад использование плана «Крепость» было редкостью. На ее взгляд, этот режим стали вводить чаще после шествия в поддержку журналиста Ивана Голунова, незаконно задержанного полицией по подозрению в торговле наркотиками. «Адвокатская улица» направляла тогда официальные запросы в ОВД и суды, куда не пускали адвокатов, но ответов не получила, хотя в обычное время с ними активно общаются. Горбунова считает недопустимым «индульгенцию», когда силовики фактически препятствуют работе защитников.
«В адвокатском сообществе сейчас есть понимание, что процессуальные методы уже не помогают. Они работают при добросовестности правоприменителей. Когда у силовиков есть индульгенция на нарушения, потому что начальство не накажет, а суды поддержат, они [адвокаты] не видят смысла в процессуальных движениях, но тем не менее, подчиняясь адвокатской привычке, продолжают оставлять заявления о преступлениях и оспаривать недопуски», — заявила Горбунова.
Член совета Адвокатской палаты Санкт-Петербурга Сергей Краузе отметил, что во всех описанных случаях речь идет о псевдо-«Крепости», потому что ни одно должностное лицо официально не подтвердило введение такого режима. Краузе вспомнил случай, когда адвоката допустили к подзащитным, он их проконсультировал, но когда речь зашла о составлении протокола, адвоката попросили удалиться.
Цеховая солидарность
Отвечая на вопросы зрителей о причинах отсутствия публичных заявлений о нарушениях прав адвокатов, член совета ФПА Елена Авакян рассказала, что объединение все-таки не осталось в стороне и отправило заявление министру внутренних дел Владимиру Колокольцеву. «Наша задача не просто прокричать о проблеме, наша задача — ее решить. Довести проблему до судебной системы в таком виде, чтобы та не смогла ее проигнорировать», — заявила Авакян. Она отметила, что приоритетом для ФПА является появление в КоАП соответствующей статьи, по которой задержанные с административной ответственностью всегда имели доступ к адвокату.
Модератор дискуссии Ольга Бинда подытожила, что видит решение проблемы с нарушением прав адвокатов и их подзащитных в «цеховой солидарности».
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам