«Если женщины коротко подстрижены, надо бежать». В каком доме престарелых не страшно жить и почему «частный» не равно «хороший»

«Никому из нас не хочется быть “объектом ухода” или слышать о себе: “Так, подгузник мы ей поменяли, что там еще? Кашу ей принеси”. Пока мы живы, нам больнее всего не из-за подгузника, а от ощущения своей беспомощности, ненужности и одиночества. Вы лучше посидите рядом пять минут, расскажите, что там Трамп сказал Байдену. Людям жить хочется», — говорит директор фонда помощи пожилым людям «Старость в радость» Елизавета Олескина.

Она вместе с коллегой по фонду, руководителем отдела методологии ухода в интернатах «Старость в радость» Тамарой Портнягиной рассказала, как отличить надежный дом престарелых от опасного, почему в госучреждении иногда лучше, чем в частном пансионате, и как по неявным признакам понять, что от приветливых нянечек и отмытых до блеска лестничных пролетов, сделанных по всем правилам пожарной безопасности, нужно бежать как от огня.

Пожилые люди в Центре гериатрического ухода и реабилитации

Фото: Артем Геодакян / ТАСС

Какие бывают дома престарелых

По данным Минтруда за 2019 год, 78,5 тысячи россиян живут в домах-интернатах для престарелых. Еще почти 3 тысячи стоят в очереди: ждут, когда в стационаре освободится место. Сколько пожилых выбирают частные учреждения, сказать трудно: в официальную статистику они не входят. Некоторые частные пансионаты («пансионат» и «интернат» — синонимы, просто «интернат» — государственное учреждение, а «пансионат», как правило, частное) контролирует государство, включает в реестр поставщиков социальных услуг, платит за проживание клиентов.

«Вхождение в реестр — это гарантия того, что учреждения постоянно испытывают на себе проверки, и довольно лютые. Роспотребнадзор, Росздравнадзор, пожарные, региональные ведомства — видов контроля и комиссий, которые толпятся в учреждении, будет дикое количество», — говорит Олескина. Проверки не стопроцентная гарантия безопасности. Но в учреждениях реестра она хотя бы поставлена на поток и гарантирована пусть не на 100%, но хотя бы на 80—90% в зависимости от учреждения.

Регистрироваться в реестре необязательно, и иногда бизнес стационарного ухода работает «в серую». Это не значит, что тех, кто не работает с государством, нужно обходить стороной. По словам Елизаветы, выстоять под надзором («Не там стоит дверь, сигнализацию надо переделать, котельную переплавить») малому бизнесу довольно сложно, а не выполнять требования нельзя: «Нет денег — закрывайтесь». В выборе пансионата важен индивидуальный подход: его можно проверить самому, если знать, на что обращать внимание.

Олескина и Портнягина советуют делить дома престарелых не на государственные и частные, а на четыре группы в зависимости от уровня прозрачности:

• государственные дома-интернаты;
• частные пансионаты, зарегистрированные в реестре поставщиков социальных услуг;
• частные пансионаты, не зарегистрированные в реестре поставщиков социальных услуг, но имеющие запись «Предоставление социальных услуг с проживанием» в ОКВЭД (Общероссийский классификатор видов экономической деятельности, который организации получают при оформлении юрлица. — Прим. ТД);
• частные пансионаты, не зарегистрированные в реестре поставщиков социальных услуг и не имеющие записи «Предоставление социальных услуг с проживанием» в ОКВЭД.

ОКВЭД «Предоставление социальных услуг с проживанием» попадает под закон о социальном обслуживании и обязывает соблюдать санитарные нормы и правила пожарной безопасности, в такой пансионат Роспотребнадзор может приехать с проверкой. Но, по словам Портнягиной, если «сигнала не поступит и не будет какого-нибудь пожара», в такие учреждения никто не заходит. А если записи об услугах с проживанием нет, то и ответственности перед государством тоже почти нет.

«Зачастую в ОКВЭД указаны гостиничные услуги либо услуги без обеспечения проживания. Они влекут за собой меньше санитарных норм, которые должен исполнять учредитель или собственник. В такое учреждение точно нельзя идти», — объясняет Портнягина.

Как попасть в дом престарелых

«У нас соцобслуживание на региональном уровне. Федеральный закон создает общую рамку. Есть регионы, которые считают основанием для отказа в получении помощи в стационарной форме наличие родственников. Это категорически неправильно, это идет вразрез с федеральным законом, но регионы таким образом отбиваются от очереди и количества людей. Это, к счастью, редкость. Большая часть субъектов не смотрит на наличие или отсутствие родственников. Они смотрят на жизненную ситуацию», — говорит Олескина.

Чтобы попасть в государственное учреждение, нужно получить путевку или направление от районной соцзащиты. Для этого местные власти должны признать, что человеку это действительно необходимо, то есть признать его нуждающимся в предоставлении соцуслуг в стационарной форме. Пансионатам, не входящим в реестр, официальное подтверждение нуждаемости не нужно. Но и просто прийти с паспортом туда тоже нельзя.

Кроме набора документов, учреждения отличаются ценой за проживание. Государственные интернаты и пансионаты, входящие в реестр, берут за проживание 75% пенсии клиентов — больше ни сам пожилой человек, ни его родственники платить не должны. Вне реестра цены очень разные.

Например, одноместный номер с программой реабилитации после инсульта или перелома шейки бедра может стоить 14 тысяч рублей в сутки, а «помощь в быту и пятиразовое питание» — тысячу рублей в сутки. И в том и в другом случае интернат можно и нужно проинспектировать: приехать, посмотреть, задать вопросы. Это можно сделать еще до оформления документов — закон РФ «О защите прав потребителей» это позволяет.

Как проверить безопасность

«Если мы говорим о пожарной безопасности, то надо понимать: в деревянной халупе без лифта об этом речи не идет. С другой стороны, в государственном учреждении на тысячу мест маломобильные люди иногда вынужденно находятся, мягко говоря, не только на первом этаже. А штатное расписание не предполагает наличия там большого количества персонала, особенно вечером и ночью. Да, там сработает пожарная сигнализация, быстро приедут пожарные, откроют эваковыход. Но сказать, что там не случится пожара, — никогда бы такого не сказала», — объясняет Олескина.

Портнягина рассказывает, как понять, что в доме престарелых — из реестра он или нет — опасно оставить бабушку или маму даже на пару часов.

Как проверить пожарную безопасность

• Узнайте, работает ли система вывода сигнала на ближайшую пожарную часть. «Например, человек закурил, датчик сработал — и сигнал уходит на пожарную часть до того, как внутри сработала сигнализация. Если этого нет — уже страшно», — объясняет Тамара. И добавляет, что в пансионате, не входящем в реестр, нужно проверить саму пожарную сигнализацию, лифт, огнетушители и эвакуационный выход.
• Выясните, на каком этаже живут пожилые люди, которые не ходят сами или ходят с трудом. Если выше первого, то это, по словам Портнягиной, тоже «страшно». Они не только не спасутся при пожаре, но и вообще, скорее всего, редко будут бывать на улице.
• Если здание пансионата большое и многоэтажное, попросите показать «островки пожарной безопасности». Они могут быть на больших балконах за огнеупорными дверями, которые выдерживают больше часа открытого огня.

Кроме пожара, у людей в ненадежном интернате есть другие проблемы, например плохое медицинское обслуживание, невкусная еда или грязный подгузник.

Как проверить качество медобслуживания

• Если пансионат не входит в реестр поставщиков социальных услуг, попросите лицензию на оказание медицинских услуг (вхождение в реестр подразумевает проверку квалификации медперсонала).
• Если лицензии нет, проверьте договор с больницей. Всех проживающих должны прикрепить к ближайшей поликлинике. Если пансионат обслуживает участковый доктор, можно узнать его фамилию, позвонить в поликлинику и спросить, действительно ли он там работает и за каким участком закреплен. «Это просто самоубийство — идти в частный дом-интернат, у которого нет лицензии, но есть медработник. Иногда этот медработник может быть проведен по документам как сиделка — это противозаконно, но встречается часто», — говорит Портнягина.

Как проверить качество ухода

• Спросите у дежурной медсестры, сколько человек сегодня в смене. В идеале один специалист по уходу должен работать с тремя-четырьмя жильцами. Суточные смены — повод для беспокойства. «Нельзя с живыми людьми работать 24 часа — и при этом качественно», — говорит Портнягина.
• Выясните, соответствует ли сегодняшний обед циклическому меню (оно составляется на 7, 14 или 21 день). Попробовать еду вы тоже вправе.
• Попросите пустить вас на кухню. Там должна быть профессиональная техника и посуда из нержавеющей стали. Если вы видите обычные столовые приборы там, где готовят еду, — стоит насторожиться.
• Попросите показать вам прачечную. Убедитесь, что в ней стоят профессиональные стиральные машины, сушильные шкафы и гладильные доски.
• Зайдите в комнаты. Если в них нет душа и туалета, кроватей с противопролежневыми матрасами и подъемниками, ходунков, кнопки вызова персонала, в таком пансионате небезопасно.
• Осмотритесь. Если люди гуляют во дворе и холле в колясках и на специальных функциональных кроватях, значит у персонала достаточно времени и навыков, чтобы это обеспечить.
• Принюхайтесь. В пансионате не должно плохо пахнуть. Если пахнет, значит людей редко моют или неправильно надевают им подгузники.

Какие специалисты должны быть в доме престарелых

«Надо понимать, кто будет ухаживать за нашим родственником. У пребывания нашей, к примеру, двоюродной тети в интернате должна быть цель. Ее определяет мультидисциплинарная команда. Какая может быть цель? Допустим, помочь ей садиться, держать ложку и восстановить правую руку, потому что она художник и мечтает снова рисовать. Цели могут быть только индивидуальные и формироваться только из потребностей человека. Они не могут ставиться директором или банщицей, они ставятся всей командой, которая ведет этого человека», — говорит Олескина.

В эту команду должны входить:

• специалист по социальной работе;
• специалист по комплексной реабилитации;
• инструктор ЛФК;
• логопед;
• инструктор по трудотерапии;
• культорг;
• психолог.

Но ЛФК, кружки и занятия с психологом не гарантируют, что пожилого человека будут уважать. А это, по словам специалистов фонда «Старость в радость», и определяет, хорошо в учреждении или плохо. И это тоже можно выяснить заранее.

Как проверить качество жизни

«Если в учреждении женщины коротко подстрижены — это точно безобразие. Оттуда надо бежать, потому что никакого уважения к личности в данном учреждении быть не может. Женщина должна быть женщиной. И конечно, если люди в подгузниках и маечках — это крайне неуважительно. Просто недопустимо», — объясняет Портнягина.

Читайте также Не быть обузой 

Уважительного отношения ждать не стоит, если в учреждении:

• к пожилым людям обращаются на «ты» и, например, называют Марию Ивановну Манькой;
• о пожилых людях говорят в их присутствии в третьем лице;
• у кроватей нет потолочных штор. Это значит, что людям меняют подгузники на виду у соседей;
• люди едят в комнатах;
• люди днем ходят в пижамах или ночных рубашках;
• у людей нет специальных приспособлений, которые обеспечивают самостоятельность. О том, какими они могут быть, рассказывает Портнягина: «Если Мария Ивановна может кушать, но она кушает долго, пусть она кушает сама, не надо за пять минут в рот ей все заталкивать. Ей нужно купить специальную тарелочку с подогревом, чтобы пища не остывала. Если она, как говорится, может ковыряться в носу, надо ей такую возможность предоставить».

«Когда ты перестаешь быть хозяином своей жизни, ты становишься объектом. Ты сереешь, теряешь индивидуальность. Мы боремся за то, чтобы внутри учреждения люди вернули себе выбор: во сколько просыпаться, где завтракать, какую одежду надевать, чем наполнить свой день, — говорит Олескина. — Что такое интернат? Зачем он нужен? Чтобы там лампочка горела и коробочка наполнялась людьми? Его цель — не просто складировать людей, а ставить их на ноги и давать людям возможность жизни».