Бедность, сиротство и зависимость. Почему женщинам с детьми приходится обращаться в кризисные центры
Почти во всех крупных городах России есть кризисные центры для женщин, которые попали в сложную жизненную ситуацию. Как правило, там предоставляют постоялицам психологическую, юридическую и материальную помощь, а также обеспечивают временным жильем, если оно необходимо. «Такие дела» составили реальный портрет клиентки кризисного центра и попытались выяснить, какие женщины и почему обращаются туда за помощью.
Портрет женщины
Женщина родила ребенка, но осталась без работы и поддержки семьи, столкнулась с домашним насилием, мужчина бросил с долгами и с ребенком — это самые частые истории постоялиц, и было бы заблуждением думать, что все это может произойти только с теми, кого принято относить к социально неблагополучным слоям общества.
«Когда я пришла в организацию в далеком 2008 году, как и многие наши жители, думала, что в трудные жизненные ситуации попадают какие-то околомаргинальные семьи», — рассказывает Алла Осипова, психолог свердловской общественной организации по содействию семьям с детьми в трудной жизненной ситуации «Аистенок».
Но фактически это не так, говорит Алла, и в «Аистенке» много женщин с высшим образованием и опытом работы на хороших должностях.
«Аистенок» появился в 2003 году в Екатеринбурге. Тогда основной целью была профилактика отказов от детей на стадии пребывания в роддоме. Со временем подход немного изменился и организаторы пришли к тому, что профилактика социального сиротства должна быть направлена на разные аспекты жизни детей, в том числе на помощь матерям, которые остались одни с ребенком на руках.
Но бывают и другие случаи — это, например, финансово благополучная семья, у которой есть проблемы в отношениях — эмоциональные и моральные. Это чаще всего семьи с насилием, когда у женщины вроде бы есть и работа, и хорошее жилье, но возвращаться туда вместе с ребенком опасно. Там либо муж, либо сожитель, либо кто-то из родственников «приносит насилие», объясняет психолог.
Насилие
Согласно исследованию «Аистенка», составленному на основании опросов постоялиц за несколько лет, чаще всего женщины сталкиваются с насилием со стороны мужа: 6,8% опрошенных называли отношения со своим партнером до родов опасными. О таких же отношениях с родителями сказали только 3,1% женщин.
О насилии со стороны мужа или сожителя во время беременности заявили 7% женщин, а после родов — до 8,3%. При этом с каждым годом клиенток, которые обращаются в кризисный центр из-за насилия, становится больше. По последним данным кризисного центра, говорит Осипова, сейчас это уже 70—80% всех обратившихся за помощью женщин.
Психолог подмосковного кризисного центра «Теплый дом» фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Армина Нерсесян считает, что это связано не со всплеском насилия, а с тем, что со временем специалисты учатся лучше его распознавать. «Последние пару лет специалисты больше узнают про домашнее насилие и учатся лучше его распознавать. Поэтому оно становится виднее», — объясняет Армина.
По ее словам, не меньше 50% тех, кто обращается в «Теплый дом», сталкиваются с домашним насилием. Причем речь идет не только о физическом, но и, например, экономическом насилии, которое встречается даже чаще.
Директор смоленского религиозного кризисного центра «Дом для мамы» Татьяна Степанова говорит, что чаще всего у женщин, которые столкнулись с насилием в семье, есть целый комплекс проблем: нет жилья, куда можно было бы съехать от агрессора, нет родственников, которые могли бы помочь материально. Женщины обращаются в кризисные центры, когда это насилие эскалирует: кто-то не выдерживает, когда после толчков начинаются удары по лицу, кто-то терпит до последнего, но, когда муж избивает до полусознания, уходит из-за страха еще раз пережить такое, рассказывает Степанова.
Когда муж избивает жену, дети тоже серьезно травмируются: на нервной почве у них может проявиться энурез, заикание и другие отклонения. Часто женщины обращаются в кризисный центр, когда понимают, что их отношения с мужем стали причиной болезни ребенка. Иногда сама женщина готова терпеть насилие и зависимость от мужа, но с такими последствиями для здоровья ребенка она не соглашается и идет за помощью.
Сиротство
В хабаровской общественной организации «Чужих детей не бывает», которая помогает женщинам с детьми, попавшим в трудную жизненную ситуацию, жертв насилия не так много. По словам руководительницы Ольги Лим, большинство клиенток — выпускницы детских домов.
«Для нашей организации есть обобщенная категория — выпускницы детских домов и интернатов. У них низкие социальные и трудовые навыки, навыки организации быта, ведения семейного бюджета и так далее. Это все сказывается на том, как люди организуют свою жизнь», — объясняет Ольга.
В личных отношениях, говорит Лим, выпускницы детских приютов становятся либо созависимыми, либо жертвами абьюза. В других случаях они сами разрывают отношения, не ценят их, из-за чего в итоге у них не формируются тесные контакты, которые могли бы помочь и поддержать человека в тяжелой ситуации.
Чаще всего выпускницы детдомов обращаются в кризисный центр, потому что у них нет жилья. «Это очень характерно для наших выпускников детских домов, потому что очередь на получение положенного от государства жилья растягивается на долгие годы. Соответственно, выпускнице, имеющей ребенка на руках либо беременной, больше не остается ничего, кроме как обращаться за помощью», — объясняет Лим.
О таких же проблемах выпускниц интернатов говорит и Степанова. Часто эти женщины оказываются не готовы к тому, что нужно собирать документы, обращаться в инстанции и аргументированно отстаивать свои права.
«В результате получается, что женщина становится мамой, но при этом не имеет своего жилья, у нее нет прописки и медицинского полиса, поэтому она не имеет возможности оформить пособия на ребенка. Если у нее также не складываются отношения с супругом, женщина оказывается в кризисном центре», — рассказывает Степанова.
В таких случаях женщина часто отдает ребенка в детский дом, а сама каким-то образом пытается решить вопросы выживания. «Таким женщинам нужна помощь — с временным жильем, документами и социализацией», — объясняет Степанова. Согласно опросу «Аистенка», 20,5% респонденток, которые оказались в трудной жизненной ситуации, росли в детском доме — это каждая пятая. Для сравнения: 37,8% постоялиц центра выросли в полной семье, больше половины — в неполной.
Бедность
Среди основных потребностей женщин в кризисных центрах — жилье. В 57,9% случаев женщины говорили, что им негде жить, в 47,1% — что у них нет средств к существованию, сообщается в исследовании «Аистенка». Участницы опроса могли отметить несколько вариантов ответа в этом вопросе, и каждая шестая — 14,8% — сказала, что не имеет ни работы, ни постоянного места жительства.
Во время беременности только 19% опрошенных были устроены официально, 31,7% работали неофициально. 17,6% были домашними хозяйками, 13,4% — студентками и учащимися средних специальных учебных заведений. Для них после рождения ребенка бытовая ситуация только ухудшилась: многие из тех, кто работал неофициально, не имел работы совсем или учился, попали в кризисные центры. Среди опрошенных 27,1% не сумели окончить среднюю школу, 16% получили только общее среднее образование. О высшем или неоконченном высшем сказали 17,3% опрошенных.
«У нас бывают мамы с двумя высшими образованиями. Была мама, которая знала четыре языка. Бывают женщины, у которых и свое жилье есть, просто им экстренно нужна помощь с тем, чтобы пережить какой-то кризисный момент в своей жизни», — рассказывает Степанова.
Обычно такие женщины обращаются в центры после конфликта в семье. «Была у нас семья, которую человек, сдавший квартиру, просто подвел, нарушил свои обязательства и не предупредил, что продал квартиру. Пришел новый владелец с полицейским и потребовал, чтобы семья покинула жилье в течение 24 часов. Была ситуация, когда женщина из отдаленного поселка договорилась о съеме жилья, а когда приехала в город вместе с ребенком, арендодатель не вышел на связь. Женщина с ребенком сидела на остановке глубокой ночью. Хорошо, наши волонтеры проезжали…» — вспоминает Степанова.
Такие женщины, отмечает она, быстро встают на ноги, но в кризисный момент им нужна помощь и поддержка волонтеров.
Мигрантки
Больше 91% клиенток кризисных центров имеют российское гражданство, сказано в исследовании «Аистенка». При этом почти половина из опрошенных — 45,6% — хотя бы раз переезжали из одного города в другой. Особенно много таких историй в Москве.
«Москва — мегаполис и центр миграции, поэтому у нас много мигранток. Я думаю, дело в том, что все пытаются зарабатывать деньги. Речь идет не только о внешних мигрантах, но и о внутренних — людях с российским гражданством, которые приехали в Москву зарабатывать», — рассуждает психолог Нерсесян.
До какого-то момента эти женщины справляются, работают до последнего, но, когда это становится невозможным, у них начинаются проблемы. Часто женщины бывают не оформлены официально, поэтому они резко теряют заработок и, как следствие, возможность снимать жилье.
В Свердловской области мигрантов тоже много, отмечает Осипова. «К нам обращается очень много русских женщин, которые связывают свою жизнь с мигрантами.
При этом она остается в долгах, потому что все кредиты пара оформляла на нее, потому что у нее есть российское гражданство», — рассказывает Осипова.
Таким женщинам чаще всего нужна юридическая помощь — решение проблем с миграционной службой, подготовка документов для себя и ребенка, решение вопросов с кредитами. Помимо этого, в таких случаях требуется материальная помощь и временное проживание. Психологическая помощь таким клиенткам нужна реже, чем всем остальным категориям.
«У нас налажены контакты с УФМС, мы мигранток сопровождаем с получением удостоверения личности и определением гражданства. Мы оказываем также помощь с проживанием и питанием. Удовлетворяем самое главное — потребность в безопасности, питании, получении медицинских услуг для мамы и для ребенка. Параллельно готовим женщину к тому, что ей обязательно нужно узаконить ее нахождение на территории России. Пытаемся сделать возможным ее дальнейшее проживание и трудоустройство», — объясняет Степанова.
А последнее время в кризисных центрах мигрантов стало гораздо меньше. Специалисты связывают это с пандемией коронавируса.
Многодетные
Постоялицы хабаровского кризисного центра «Чужих детей не бывает» чаще всего многодетны, говорит Лим.
«Те, у которых по одному ребенку, в меньшинстве. Но наши мамы, как правило, уже когда-то были лишены родительских прав либо были ограничены в них на своих старших детей. К нам они приходят уже со вторым или третьим своим ребенком. Старшие дети либо живут у родственников, либо находятся в учреждениях или приемных семьях», — рассказывает Лим.
Это характерно не для всех кризисных центров. Исследование «Аистенка» показало, что 39,7% респонденток имели только одного ребенка. Еще у 37,6% было двое детей. И только у 20,6% опрошенных было трое детей и больше.
Например, в подмосковном «Теплом доме» нет перевеса в сторону многодетных клиенток, отмечает Нерсесян. При этом в центр нередко попадают женщины, у которых есть несколько детей и достаточно успешный опыт их воспитания. Но эти женщины в какой-то момент не справились — потеряли работу, партнера, поддержку родственников — и им понадобилась помощь. Такая же ситуация может возникнуть у женщины и после рождения первого ребенка.
Разрушенные связи с родственниками
Еще одна причина, по которой женщины обращаются к волонтерам, — это проблемы в отношениях с родственниками, с которыми человек годами не поддерживает связи. Отсутствие общения с семьей может быть связано с насилием, неблагополучием, зависимостями или крайней бедностью родственников, которые живут в очень отдаленном и депрессивном районе.
«Отношения с родственниками и родителями могут быть нарушены или разрушены совсем, и тогда в чрезвычайной ситуации женщине с ребенком просто не к кому обратиться. Обычно человек, попадая в беду, обращается к друзьям, близким — и ему помогают. А здесь может быть история, когда просто не к кому пойти», — рассказывает Нерсесян.
О том же говорит статистика «Аистенка»: 32,4% обратившихся в кризисный центр заявили, что у них нет родителей, 29,6% охарактеризовали свои отношения с ними негативно: как конфликтные и даже опасные. Еще в 31,7% случаев женщины назвали свои связи с родными нейтральными, иногда даже надежными. При этом только 19,1% респонденток сказали, что родители были рады узнать о ребенке и начали помогать, остальные же оказались без поддержки родственников. Около 4% женщин вообще не рассказали о беременности своей семье.
Зависимости
В большинстве кризисных центров нельзя употреблять наркотики или алкоголь. Женщине, у которой есть зависимость, либо помогают амбулаторно, либо она решает, что хочет бросить, и приезжает в приют.
«У нас было пару раз, когда мы заключали соглашение с такими женщинами: они не пили и посещали встречи групп анонимных алкоголиков и только при этом условии жили у нас. Эти две истории были вполне успешными. Помогать удавалось при условии, что у самой было желание избавиться от зависимости и сохранить ребенка», — рассказывает Нерсесян.
В этих случаях для женщин все консультации бесплатны и договор между собой заключают кризисный центр и лечебное учреждение. На время терапии ребенок женщины остается с родственниками или помещается в постоянную приемную семью по договору.
«Опрос руководителей показал, что 23,4% клиенток кризисных центров, принимавших участие в опросе, имели хронические заболевания, а 13,3% — инвалидность. У 8,1% опрошенных имелась судимость, у других — зависимости: в 6,8% — алкогольная, в 1,7% — наркотическая», — сказано в исследовании.
Женщины с Кавказа
Еще одна категория постоялиц кризисных центров — женщины с Кавказа, однако большая их часть находится в шелтерах в крупных городах. Это связано с тем, что более мелкие организации в регионах России часто не могут обеспечить женщинам безопасность, когда их мужчины или партнеры пытаются вломиться в центр.
«Женщины с Кавказа бывают очень редко. Несколько обращений было из Чечни, их можно пересчитать по пальцам. И эти обращения, как правило, заканчивались тем, что женщина пропадала, не заселялась к нам в приют, хотя намеревалась. Я не знаю, с чем это связано, у меня нет точных данных, я могу только подозревать. Это такая серая зона. Когда бывают обращения от женщин из Чечни или Дагестана, мы всегда напрягаемся, потому что понимаем, что там может быть небезопасно», — поясняет Нерсесян.
Бывают случаи, когда муж такой женщины настаивает на отказе от ребенка, и она из роддома обращается в кризисный центр — хочет туда заехать вместе с младенцем. Но в итоге чаще всего клиентка либо исчезает, либо звонит и говорит, что муж разрешил забрать ребенка.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам