Когда мечтать все-таки вредно. Что такое синдром навязчивых грез

Синдром навязчивых грез не признан официальным диагнозом, но это не облегчает жизнь тех, кто столкнулся с этой проблемой. Патологические мечтатели проводят в собственных фантазиях в среднем четыре с половиной часа в день. Грезы настолько захватывают их, что они теряют контроль над реальной жизнью: не спят по ночам, забывают о важных задачах, отказываются от общения, а порой едва не оказываются под колесами машины. «Такие дела» поговорили с теми, кто столкнулся с навязчивыми фантазиями, разобрались, почему развивается дезадаптивная мечтательность и как с ней справиться.

«Грезы буквально спасали меня»

Елена, 25 лет

В 13-14 лет у меня появились воображаемые друзья. Это было непростое время: умер мой близкий родственник, подруги перевелись в другой класс. Мне было одиноко. И я предпочитала проводить время в своих фантазиях, а не в реальности — по крайней мере, там можно было общаться с кем-то приятным.

Сначала я придумала подругу, с которой было нескучно ходить до школы и обратно. Потом появились новые персонажи — их образы я взяла из любимого сериала. Музыка и фильмы подпитывали грезы: если я что-то смотрела или слушала, «друзья» делали это вместе со мной. В моем воображении мы ходили вместе в кино и на экскурсии, путешествовали по странам, где я никогда не была. 

В 16 лет я сменила школу на предуниверсарий, а еще серьезно травмировала колени. Это было напряженное время: я передвигалась только на костылях, почти не выходила из дома, постоянно готовилась к ЕГЭ и олимпиадам. Грезы буквально спасали меня: позволяли разгрузить голову и добавить что-то приятное в свой день. 

Но не все было так гладко.

Я стала забывать имена людей и какие-то важные дела. Близкие обижались на меня за это.

Я понимала: как бы мне ни нравилось жить в мечтах, с этим пора что-то делать. Я решила заменить воображаемых друзей на реальных. Нашла компанию для игры в настолки, связалась со старой подругой. Вместе мы собрали группу для походов на творческие мастер-классы.

Полгода назад я впервые поймала себя на мысли, что прожила пару недель вообще без грез. Теперь я чаще мечтаю о чем-то реалистичном, строю планы на будущее, а не веду диалоги с несуществующими людьми. Я научилась не проваливаться в собственные фантазии. Например, я могу помечтать, пока еду куда-то, потом вернуться в реальность и чувствовать себя хорошо. Грезы стали для меня источником хорошего настроения и средством от скуки, а не подменой реальности.

«Фанфик в голове»

Термин «дезадаптивная мечтательность» предложил израильский профессор психологии Эли Сомер в 2002 году. Он описал это как фантазийную деятельность, которая настолько захватывает человека, что заменяет ему реальное общение, мешает учиться и развиваться в профессии. Некоторые исследователи считают, что правильнее называть такие грезы компульсивными, то есть повторяющимися и навязчивыми. 

По оценке психолога и члена Британского психологического общества Клиффа Арнолла, дезадаптивная мечтательность встречается у 1–3% людей. Компульсивные грезы сильно отличаются от обычных фантазий. «Мы говорим о по-настоящему насыщенных, ярких, детально проработанных сюжетных линиях, которые словно переносят нас в другую вселенную, в другое место, где люди проводят время», — объясняет Арнолл. Елена сравнивает такие мечты с «фанфиком в голове».

Компульсивные грезы требуют тишины и уединения, поэтому чаще им предаются по ночам. Время суток может быть одним из триггеров — так же как книги, фильмы и музыка, говорит Арнолл.

Покинуть вымышленную вселенную нелегко: компульсивные грезы могут длиться часами. Ученые из Университета Бен-Гуриона сообщают, что патологические мечтатели в среднем фантазируют около четырех с половиной часов в день. Согласно другому исследованию, этот процесс может занимать 57% времени бодрствования, тогда как большинство людей тратит на грезы около 16%.

«Погружалась в фантазии настолько, что врезалась в столбы»

Валентина, 38 лет 

У меня были непростые детство и юность. Отец пил, в школе и институте я была изгоем. Сбежать от реальности помогали грезы. Иногда это были любовные сюжеты, иногда — хоррор-фильмы, в которых меня убивали. Если история меня увлекала, я начинала беззвучно проговаривать реплики за главных героев.

Порой это становилось мучительным. Мечты занимали от получаса до суток с перерывом на короткий пятичасовой сон. Бывало, я вообще не спала, потому что сюжеты сами лезли в голову.

Чем хуже я себя чувствовала, тем хуже у меня получалось контролировать свое состояние. Когда я сильно уставала или особенно остро ощущала одиночество, то вообще выпадала из реальности. Я настолько погружалась в фантазии, что врезалась в фонарные столбы или выходила на дорогу на красный свет.

До 35 лет я думала, что навязчивые грезы есть у всех. Однажды я спросила у мужа, о чем он думает на досуге, и он перечислил какие-то обычные вещи: список покупок в магазине, планы на отпуск, расходы за последний месяц. Тут я и заподозрила неладное. Погуглила что-то вроде «Я всегда представляю себе сюжеты» — и нашла статью о навязчивых грезах. 

Я обратилась к психотерапевту, чтобы понять, нет ли у меня шизофрении или другого психического расстройства. Выяснилось, что нет. Но и помочь мне справиться с навязчивыми мечтами терапевт не смог. Я пробовала работать с другими специалистами — результат был тот же. Поэтому я продолжаю жить в замкнутом круге: депрессивное состояние провоцирует грезы, а грезы мешают нормально жить и возвращают меня в депрессивное состояние. 

Навязчивые мечты — это попытка справиться

Компульсивные грезы и правда не связаны с шизофренией. Патологические мечтатели хорошо разграничивают реальный и нереальный миры. Многие из них стыдятся, что проводят огромную часть времени в своем воображении.

При этом дезадаптивная мечтательность часто встречается у людей с другими психическими расстройствами. В их числе:

• депрессия;
• посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР);
• обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР);
• диссоциативные расстройства;
• тревожные расстройства.

Исследователи предполагают, что навязчивые грезы могут быть защитным механизмом, который помогает справляться с этими заболеваниями или адаптироваться к ним. Так, в период пандемии COVID-19, когда обострились тревожные и депрессивные настроения, люди чаще говорили о желании предаваться мечтам и отмечали, что те стали более яркими. 

Похожего мнения придерживаются и ученые из Британской психологической ассоциации. По их данным, навязчивые грезы — это попытка справиться с одиночеством, последствиями жестокого обращения и других психологических травм. Выводы ученых касаются в первую очередь детей и подростков (распространенность проблемы среди взрослых изучена хуже).

Склонность к компульсивным грезам связана и с особенностями нейробиологии. Как выяснили ученые, у патологических мечтателей дофаминовые центры мозга работают в гиперактивном режиме. Это значит, что такие люди буквально зависят от эмоций, которые приносят им грезы. Система вознаграждения подавляет здравый смысл и требует новой порции фантазий. На этом фоне возникают проблемы с концентрацией внимания, контролем импульсов и рабочей памятью.

Похожим образом работает мозг людей с СДВГ. И действительно, компульсивные грезы часто сочетаются с нейроотличностью, будь то СДВГ или РАС. 

«Часто воображал себя на сцене перед публикой»

Артем, 19 лет 

Я стал погружаться в грезы в 10 лет. Тогда в семье начался разлад, и у меня испортились отношения со сверстниками. 

Я думал, что мечтаю, потому что хочу для себя лучшей жизни. Часто воображал себя на сцене перед публикой. В мечтах у меня была другая внешность, я легко заводил знакомства. Иногда грезил и о более простых вещах — например, о разговорах с друзьями или родственниками.

Обычно я уходил в фантазии во время монотонных действий — уборки или работы над проектами, которые не требовали большой включенности. Картинки сами начинали летать перед глазами, и я проваливался в них, иногда на несколько минут, иногда на полчаса.

Со временем контролировать это становилось все сложнее. Последние два года привычка фантазировать стала мешать мне очень сильно. Я начал профессионально работать с музыкой, а именно она — мой основной триггер.

Решил погуглить «частые неконтролируемые фантазии» и понял, что это не норма, а патология. Последней каплей стал день, когда я фантазировал полтора часа без остановки. Я понял, что теряю контроль над своей жизнью. Но обращаться к специалистам не стал: учитывая, что пока это малоизвестное состояние, есть риск получить другой диагноз, например шизофрению.

Я пытаюсь бороться с навязчивыми грезами самостоятельно: тренирую осознанное внимание, занимаюсь спортом, чтобы лучше чувствовать свое тело. Успехи есть, и я уверен, что смогу с этим справиться.

Как понять, что мечты зашли слишком далеко

Сегодня дезадаптивная мечтательность не признана отдельной болезнью. Соответственно, нет и официальных критериев, которые позволили бы отличить обычные фантазии от патологических, объясняет психолог Елена Шварц.

Для самодиагностики можно использовать тест «Шкала дезадаптивных мечтаний — 16» (MDS-16). Он поможет оценить, насколько часто человек погружался в навязчивые фантазии за последний месяц. Среди вопросов, например, такие:

• В какой степени ваши фантазии мешают вам исполнять основные обязанности?
• Как часто вы раскачиваетесь или размахиваете руками, когда мечтаете?
• Если ваши грезы прерывает какое-то событие в реальном мире, насколько велика ваша потребность вернуться к ним как можно скорее? 
• В какой степени вы предпочитаете уход в мир грез другим занятиям, например общению и хобби?
• Насколько трудно для вас сохранять контроль над вашими фантазиями?

Психиатр из Центра психологического благополучия Бун Ленг Лим выделяет три ключевых отличия компульсивных грез от обычных. Эти сюжеты очень яркие, повторяющиеся и навязчивые. Патологическому мечтателю не нужно прикладывать усилия, чтобы что-то вообразить: картинки сами лезут в голову, хочет он того или нет.

«Это порождает болезненный цикл, — говорит доктор Лим. — Фантазии помогают избавиться от стресса или одиночества, но они же порождают чувство стыда, потому что человек пренебрегает своими обязанностями». Со временем он начинает все глубже погружаться в грезы, чтобы не испытывать стыда, но это только усугубляет проблему.

Если фантазии настолько навязчивы, что мешают жить нормальной жизнью, в первую очередь важно обратиться к психиатру, говорит Шварц. Это необходимо, чтобы выяснить, нет ли у человека диагноза, связанного с дезадаптивной мечтательностью.

«Мои фантазии на 80% состоят из тревожных или жестоких сцен»

Анастасия, 21 год

Когда мне было семь лет, мама привела домой отчима. Он регулярно напивался, запугивал меня и поднимал руку на маму. Иногда он избивал ее настолько сильно, что доходило до переломов. Мама уделяла мне мало внимания — она была больше занята своими новыми отношениями.

Возможно, поэтому я с детства любила фантазировать: запиралась в комнате, закрывала шторы и бегала вперед-назад, проживая в воображении целые сюжеты с собой в главной роли. Сейчас я делаю это под музыку, когда гуляю или занимаюсь спортом. В процессе мне нужно совершать какие-то действия — часто однотипные, но активные.

Мои фантазии на 80% состоят из тревожных или жестоких сцен. В них всегда нужно что-то превозмогать. Я выдумываю какие-нибудь жестокие обстоятельства, например войну. Дальше все выглядит как кульминация фильма: главный герой, то есть я, либо прикладывает усилия и побеждает, либо трагично проигрывает и погибает.

Во внутреннем кино я часто приписываю себе способности, которыми не обладаю. Там есть друзья и знакомые, которые играют свои роли. А еще кто-то из важных людей, кого я хотела бы впечатлить: учитель, тренер или парень, который мне нравится.

Если меня не прерывают, я могу мечтать три-четыре часа подряд. Триггером обычно становится эмоциональное событие, книга или фильм. Я знаю, что это ненормально, и пытаюсь понять, как перестать тратить на грезы столько времени. Но это похоже на зависимость, от которой не так просто отделаться.

В чем-то мои фантазии даже полезны. Я считаю, что переживать расставания, ссоры и неудачи в воображении безопаснее, чем заниматься селфхармом в реальности. Мои эмоции превращаются в сюжеты, где я со всем справляюсь или умираю. От этого становится легче.

Но полтора месяца назад я решила, что с навязчивыми грезами все же пора завязывать: я провожу слишком много времени вне реальности, это мешает учебе и работе. Даже после выхода из мира фантазий я не могу сосредоточиться еще несколько часов, потому что эмоции выкручены на максимум. 

Пока я пытаюсь справиться сама. Не слушаю музыку, чтобы не проваливаться в вымышленные сюжеты. Я думала, что не продержусь и недели, но вот уже целый месяц держу аскезу. И все же планирую посоветоваться с профильным специалистом. 

Как избавиться от навязчивых грез 

Здесь возможны разные варианты. Если проблема существует много лет и негативно влияет на жизнь, стоит обратиться за помощью к специалисту, считает психолог Шварц. С навязчивыми фантазиями эффективно работает когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) и подходы, которые относятся к КПТ третьей волны. Это психотерапевтические методы, направленные на развитие осознанности. Один из них — схема-терапия. Она помогает изменить схемы поведения, которые сформировались в ответ на негативный детский опыт и вызывают проблемы в настоящем.

При необходимости специалист может назначить медикаментозную поддержку. Исследователи изучают препараты, которые облегчают симптомы дезадаптивной мечтательности. Американские ученые из медицинского центра «Бет-Израэль» обнаружили, что с этой задачей хорошо справляется флувоксамин — антидепрессант из группы селективных ингибиторов обратного захвата серотонина. Обычно этот препарат назначают для лечения ОКР.

Если навязчивые фантазии появились недавно из-за сильного стресса, можно попробовать справиться самостоятельно. По мнению Шварц, в первую очередь стоит изменить образ жизни. Психолог рекомендует спать не менее семи часов в сутки, выпивать последнюю чашку кофе не менее чем за шесть часов до сна, заниматься спортом и больше времени проводить на свежем воздухе. По ее словам, многие патологические мечтатели попадают в замкнутый круг, потому что плохо спят по ночам, предаваясь фантазиям. А недосыпание ухудшает концентрацию и способствует уходу во внутренний мир.

Чтобы остановить поток компульсивных фантазий, можно практиковать технику заземления: осмотреться, взять что-то в руки, прислушаться к звукам вокруг. Эффективны любые физические упражнения, которые переключают внимание на тело. А вот к медитации лучше не прибегать, считает Шварц: есть риск, что мысли снова уведут человека в грезы.

Поскольку единого подхода к терапии нет, разные специалисты предлагают свои решения. Доктор Лим считает, что отказываться от фантазирования вообще не обязательно. Вместо этого можно превратить его в творческую работу: писать тексты, рисовать, создавать перформансы.

«Цель не в том, чтобы уничтожить внутренний мир, а в том, чтобы сохранить его достаточно здоровым и помочь ему сосуществовать с миром внешним», — говорит психиатр.

• Теги:
• психология