«Встречают по одежке»

Выход на свободу — радостный и долгожданный момент для многих заключенных. Но его омрачает ситуация с одеждой. Когда человек выходит из колонии, ему выдают те же вещи, в которых он туда попал. За несколько лет на складе они могут отсыреть, покрыться плесенью. Если у человека нет родственников или знакомых, готовых привезти новую одежду, ему приходится ехать домой в тюремной робе. Это подрывает уверенность в себе, отпугивает окружающих и вызывает вопросы у полицейских. Чтобы помочь бывшим заключенным, фонд «Второе дыхание» проводит акцию «Одежда на выход»: организация собирает осужденным посылки с вещами. «Такие дела» поговорили с бывшими заключенными и сотрудниками НКО о том, что носят в тюрьмах и как одежда влияет на восприятие себя.

«Чтобы на людях не стремно было»

«Я находилась восемь лет на общем режиме, и мои вещи все это время лежали в каптерке. Мне не дали их даже постирать перед освобождением. Я должна была их получить и в них поехать», — рассказывает Мунира.

Старую одежду она сразу же выкинула в мусорный бак. К счастью, у нее была и другая — та, что ей прислала сестра. В колониях общего режима нельзя носить свою одежду, поэтому посылку не пропустили. До освобождения Муниры эти вещи тоже хранились в каптерке — условия там нередко «ужасные». «Это и сырость, и плесень, и прочие радости. К тому же не исключен вариант хищения, если вещь хорошая. Неважно, куртка это, ботинки или футболка, — у всего могут вырасти ноги», — пишет адвокат Александр Курьянов.

«Я чувствовала себя не очень оттого, что у меня не было [хорошей] одежды, — признается Мунира. — Конечно, это все потонуло в [положительных] эмоциях: я вышла на волю спустя столько лет. Но все же было неприятно».

С такой проблемой сталкиваются многие заключенные. В фонд «Русь сидящая», который помогает осужденным и их семьям, обращалась 31-летняя Валерия: она просила помочь ей с одеждой на выход. Валерия выросла в детском доме в Красноярске, в тюрьму попала за убийство в потасовке. Суд лишил ее родительских прав на всех троих детей. Старший сын попал в интернат — Валерия собиралась к нему сразу же после освобождения, но ехать было не в чем. Все социальные связи «по ту сторону забора» оборвались. Из-за миллионного долга откладывать деньги на новые вещи не получалось.

«Одежда на освобождение, дата освобождения 30.09.2024 г. Очень нуждаюсь в средствах личной гигиены и продуктах питания. <…> Идти некуда и не к кому, а очень хочется быть со своими детьми. Очень хочется выплатить все свои долги. А одной без поддержки, даже простой человеческой, морально тяжело. Куда идти, с чего начинать после 9 лет тюрьмы не представляю», — писала Валерия.

В похожей ситуации оказался и Евгений Волобуев, который тоже переписывался с фондом «Русь сидящая». Он попал в колонию в ноябре. На нем была теплая зимняя одежда, но в тот день шел «сильнейший дождь», и Евгений сильно промок.

«Все вещи на склад ушли в сыром виде, да и я не думаю, что их там кто-то сушил, так, что несложно представить в каком они сейчас состоянии там, все-таки не один год прошел…» — писал он. Ему предстояло выйти на свободу в августе, и он просил фонд прислать ему подходящую одежду: «Летом-то многого не надо, так хоть чтобы по улице, на людях не стремно было, мне тем более еще ехать аж до Твери, с пересадкой в Москве. Может, какой костюм спортивный или джинсы с футболкой, да кроссовки с кепкой на ваше усмотрение и возможность!»

Что носят заключенные в колониях

По состоянию на 1 января 2023 года в России 433 тысячи заключенных — это наибольшее количество в Европе в пересчете на душу населения. На содержание одного человека государство тратит 2,6 евро в день — это самая маленькая сумма среди европейских стран, где средняя цифра — 41,7 евро.

В колониях-поселениях, где режим наиболее мягкий, осужденные могут носить свою одежду. В тюрьмах других типов им ее выдают. Колония обеспечивает заключенных одеждой на все сезоны, в набор входят трусы, носки, майка, брюки, кепка, свитер, куртка, шапка-ушанка, шарф, рукавицы и другие вещи. Помимо этого, женщинам выдают бюстгальтер, колготки, ночную сорочку, платье-халат.

«Я их видела — в нормальной жизни человек это никогда не наденет, — говорит заместитель директора Центра содействия реформе уголовного правосудия Елена Гордеева. — Ночнушка — из дерюжного материала, грязно-кремового цвета. Как вообще могло в голову прийти такое создать, для меня загадка». 

Вещи выдают в ограниченном количестве. Женщины получают четверо трусов на год, мужчины — две штуки. Носков предоставляют четыре пары. По словам Гордеевой, у заключенных часто нет возможности их зашить, потому что добыть иголки и нитки в колониях очень трудно.

Униформу ввели практически с первыми тюрьмами, рассказывает криминолог Данил Сергеев. По его словам, она служит «символом начала новой жизни, равенства осужденных: бедный и олигарх, образованный и неграмотный, бывший министр и бывший дворник носят одинаковую одежду». Кроме того, униформа позволяет сделать заключенных узнаваемыми и предупредить побеги. Одежду для заключенных придумывают в Ивановском филиале НИИ информационных и производственных технологий ФСИН России.

«В Березняках это были клетчатые халаты с пятью пуговицами, — вспоминает бывшая заключенная Мария Алехина. — Если нет одной — нарушение, если они не застегнуты — нарушение, если плохо пришита бирка — тоже нарушение. На зиму выдавали зеленую, с полосами куртку или зимнее пальто и шаль в качестве головного убора».

Мария рассказала, что многие женщины старались выглядеть красивее и перешивали халаты — например, делали талию или «клевый воротник». Администрация за это не наказывала. 

Министр юстиции Константин Чуйченко так отзывался о женской униформе в колониях: «То, что они сегодня носят, — это такие депрессивные истории». Изменить одежду женщин-заключенных призывала и председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко: «Ну что эти синие робы? Никто не говорит шелка надевать. Пусть это [будет] хлопок, натуральная ткань. Все-таки это женщины. Они и в тюрьме должны быть женщинами. Иначе потом выходят и ведут себя совершенно по-другому».

В апреле 2024 года ФСИН представила новую форму для заключенных — зеленого, красного и светло-серого цветов. В мае Минюст постановил добавить к «вещевому довольствию» осужденных домашние халаты, шорты, легинсы, пижамы и юбки.

Отдельная проблема в колониях с теплыми вещами. Инна Бажибина писала в фонд «Русь сидящая», что многие в ее колонии болеют, и просила прислать пару головок чеснока: «Вещей-то у нас теплых нет. Все синтетика. Нам нельзя. Только носки теплые и колготки».

То, что тюремная униформа не спасает от холода, подтверждает и Гордеева. По ее словам, зимние платки напоминают сито. А «войлочные сапожки» теплые, но быстро стаптываются, хотя женщины должны ходить в них по несколько лет. Подопечные фонда «Русь сидящая» писали, что от «государственной обуви» у них болят ноги.

Иногда теплые вещи используют как инструмент пыток. Например, Алексею Навальному долго отказывались выдавать зимние сапоги: «Вся зона уже несколько недель как перешла на зимнюю форму одежды, а мои зловредные тюремщики нагло не дают мне зимних сапог. <…> Значит, ты или не выходишь на прогулку (и страдаешь), или выходишь и заболеваешь (что со мной уже и произошло)». В похожей истории оказался и другой бывший заключенный, которому три года не выдавали теплую одежду. В итоге он пожаловался в суд на ФСИН и получил 3 тысячи рублей в качестве компенсации.

Кроме того, униформа не всегда подходит по размеру — и это тоже может быть формой давления. Навальный жаловался, что ему выдали робу на несколько размеров меньше. Он не мог застегнуть ее, и за это его штрафовали. А спустя три выговора по форме одежды отправили в ШИЗО. 

«Иначе ты в общество не войдешь»

«Любой зек начинает готовиться к освобождению где-то за год. Ищет способы, как найти одежду для выхода. Потому что иначе ты в общество не войдешь. Обычно просят знакомых или родственников. Если совсем никого нет, человек надолго не задерживается на свободе», — писал в фонд «Второе дыхание» 48-летний Евгений.

Обычно в такой ситуации оказываются люди, которые уже неоднократно отбывали наказание, объясняет Евгений Булатов, руководитель благотворительной организации «Старт», — она помогает заключенным и сотрудничает со «Вторым дыханием». «Если человек один раз ошибся, отсидел, то его ждут мамы, папы, жены, которые в него верят и помогают ему. Когда человек во второй и третий раз попадает в колонию, желающих участвовать в его жизни становится все меньше», — говорит Булатов.

Заместитель руководителя благотворительных программ фонда «Второе дыхание» Юлия Селезнева добавляет, что особенно тяжело приходится женщинам. Если мужчину часто ждет жена с ребенком, то женщину в лучшем случае только мама. «Мы читали много писем от женщин, у которых в колониях обостряются хронические заболевания. Вот в таком уязвимом состоянии они выходят на свободу», — рассказывает Селезнева. 

Заключенные освобождаются практически без денег. В колонии они могут работать, но зарплаты там маленькие — не более 9 тысяч рублей. При этом до 75% от этой суммы идет на содержание заключенных и выплаты по гражданским искам, поданным потерпевшими. В итоге от заработка остается чуть больше 2 тысяч рублей. Эти деньги заключенные тратят на средства гигиены и продукты в местном магазине. 

По словам Селезневой, после освобождения человеку выдают билет на поезд, тысячу рублей и пакет с одеждой, в которой его заключили под стражу, — купить новую он просто не может.

«Да кто они вообще такие, чтобы им помогать?» 

Фонд «Второе дыхание» начал помогать заключенным в 2020 году. «Мы узнали о том, что у них есть проблемы с одеждой, когда нам позвонил один из партнеров, у которого родственник вышел из мест лишения свободы, — вспоминает Селезнева. — Он рассказал, что человеку при освобождении выдают ту же одежду, в которой он поступил. Она может быть грязной, заплесневелой, неподходящей по погоде. Если у человека нет родственников или знакомых, ему придется ехать домой в тюремной робе. Ведь людей часто сажают далеко от родного города».

В такой ситуации оказался герой текста «Таких дел» бывший заключенный Сергей. Ему предстояло добираться на поезде из Карелии до Архангельской области. «Думали, что я беглый. Шарахались, смотрели на меня как на зверя. Прохожим и полицейским сложно было объяснить: я в чем по камере ходил, в том и вышел на свободу», — рассказывал он.

Селезнева подмечает: задача колонии — сделать так, чтобы человек осознал свой проступок и исправился. Но этого не происходит, когда ФСИН позволяет людям выходить на свободу в робе — одежде, которая стигматизирована в обществе. В ней они выглядят устрашающе, отталкивают от себя окружающих и привлекают внимание полицейских.

Если у человека нет возможности выйти на свободу в нормальной одежде, это повышает вероятность, что в скором времени он вернется в колонию, уверена экспертка «Второго дыхания». По данным исследований, 55% освободившихся из колоний общего режима снова совершают преступления в течение трех лет.

Когда сотрудники «Второго дыхания» впервые услышали о проблеме с одеждой на выход, они подумали, что это единичный случай или специфика конкретной колонии. Но все оказалось не так. Тогда же, в 2020 году, в фонд пришел запрос от московского Центра содействия реформе уголовного правосудия, который принимает письма из женских колоний и собирает посылки для женщин в местах лишения свободы. Центр просил помочь с одеждой их подопечным — фонд откликнулся и начал высылать гуманитарные наборы.

Сейчас «Второе дыхание» взаимодействует с пятью партнерскими НКО в разных регионах России и продолжает искать новые организации для сотрудничества. По словам Селезневой, заключенные начинают писать партнерам примерно за полгода до выхода из колонии. Для них подбирают неяркую одежду: многие предпочитают не выделяться из толпы. Чаще всего это спортивные удобные вещи.

«Кто-то скажет: “Да кто они вообще такие, чтобы им помогать?” Ну, многие из них действительно совершили плохой поступок. Но это не значит, что они должны терпеть многолетние унижения», — говорит заместитель директора Центра содействия реформе уголовного правосудия Елена Гордеева.

Дмитрий, родом из Барнаула, два года провел в колонии в Новосибирске. К моменту выхода на свободу вещи, в которых он попал в тюрьму, уже «потеряли внешний вид». Родные были далеко и не могли привезти ему одежду. Тогда Дмитрий обратился в фонд «Без границ», который помогает заключенным, — его руководителя он знал еще до заключения. Организация отправила мужчине футболку, кофту, штаны и обувь. «Мне выдали совершенно новые вещи, поэтому я чувствовал себя [на выходе из колонии] очень уверенно», — вспоминает Дмитрий.

«У нас есть фотографии подопечных до и после переодевания в гражданскую одежду — и это совершенно два разных человека, — говорит основатель общественной организации адаптации бывших заключенных “Рубикон” Алик Гельфенбайн. — Простые вещи сильно повышают их внутренний статус. Они увереннее себя чувствуют, увереннее идут на собеседования и начинают по-другому воспринимать себя. В них ломается убеждение, что они никому не нужны и все обходят их стороной».

Вы можете поддержать работу фонда «Второе дыхание» и их акцию «Одежда на выход». Новые вещи позволяют людям, освободившимся из тюрьмы, спокойно навестить родственников, сходить в магазин или на просмотр съемного жилья. Так у бывших заключенных появляется чувство, что их место — в обществе, а не в колонии. «Даже самые первые часы после освобождения зависят от того, как ты выглядишь. Подскажут ли тебе дорогу? Сядут с тобой на одну лавку в здании вокзала или, скорее, обойдут стороной? Встречают — по одежке», — пишет фонд.

• Теги:
• заключенные
• социальная помощь