Специальная военная реабилитация
Министерство труда представило стандарты реабилитации для людей с инвалидностью, «получивших ранение или заболевание в связи с участием в боевых действиях». Но заложенного времени недостаточно для полноценной реабилитации, а в стране не хватает профильных специалистов и инфраструктуры, считают эксперты.
Минтруд России опубликовал для общественного обсуждения восемь документов, которые регламентируют порядок реабилитации участников «специальной военной операции». По заявлению ведомства, сейчас такие услуги в разных регионах могут отличаться, поэтому Минтруд хочет привести их к единообразию.
В министерстве подчеркивают, что при разработке стандартов учитывали лучшие региональные практики, а также опыт Всероссийского общества слепых, Всероссийского общества глухих и других профильных НКО.
«Быстрее вернуть в строй»
Опубликованный Минтрудом стандарт социально-психологической реабилитации предусматривает услуги медицинского психолога в качестве обязательного специалиста. В числе «рекомендуемых» указаны логопед, психотерапевт, сексолог, психиатр и переводчик русского жестового языка. Специалисты должны оценить социально-психологический статус пациента и разработать индивидуальный план реабилитации с конкретными задачами.
Среди задач может быть «снятие или снижение остроты и интенсивности травматических переживаний», «восстановление или обретение нового смысла жизни», а также «проработка запросов, связанных с различными нарушениями в сексуальной сфере». В июне 2024 года замминистра обороны РФ Анна Цивилева заявляла, что посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) диагностируется у 20% ветеранов «специальной военной операции».
На психологические консультации отводится от 5 до 15 часов, а на всю программу — от 14 до 40 часов. После прохождения программы реабилитации участника боевых действий специалист оценит его способности контролировать поведение и общение.
В социально-бытовой реабилитации подопечному должен помогать специалист по социальной работе, а при необходимости могут быть привлечены юрист, переводчик русского жестового языка, тифлосурдопереводчик, терапевт и травматолог-ортопед. Предполагается, что они обучат человека с инвалидностью самостоятельной жизни — от ежедневного надевания протеза до соблюдения гигиены.
Психолог проекта «Идите лесом» Оксана Сафронова считает, что представленные документы мало связаны с реальной ситуацией: «Нет не только экономических ресурсов, но и самой системы социально-психологической помощи населению». Она продолжает:
По мнению Сафроновой, программы психологической реабилитации остаются под влиянием властей, что может привести к снижению их эффективности. «Будут ли люди чувствовать себя в безопасности, обсуждая свои эмоциональные переживания, связанные с участием в военных действиях?» — задается она вопросом.
По словам Сафроновой, в регламенте приведены лишь примерные цифры по количеству мероприятий. «Там не учтена рабочая нагрузка специалистов, которым предстоит разработать огромное количество индивидуальных планов психокоррекции для людей с психическими расстройствами и инвалидностью разной степени», — отмечает она.
Поэтому внедрение этих регламентов затянется на годы и, скорее всего, утонет в бюрократии, сводясь к ненужным отчетам вместо реальной помощи, считает эксперт.
«Сама по себе психологическая работа с людьми, страдающими ПТСР, сложна. Например, 15 часов психологических консультаций, выделенных на одного ветерана, — это примерно три месяца работы, что довольно мало для участников боевых действий», — добавляет эксперт.
Сафронова также отмечает, что график выполнения программы остается неясным. «Сколько информации должен получить человек с инвалидностью и психическим расстройством, таким как ПТСР, чтобы адаптироваться? Что будет с людьми после завершения всех мероприятий? Будет ли профилактическая диагностика и наблюдение через какое-то время? Об этом ничего не сказано в положениях. Здесь у меня больше вопросов, чем ответов», — заключает она.
Психолог и психотерапевт Рустам Набиуллин, который работает с родственниками военных, говорит, что в стране недостаточно специалистов по реабилитации участников боевых действий. Работу осложняют высокая инфляция, недостаток денег и отсутствие сотрудничества с иностранными коллегами.
«Сейчас реабилитация в основном сводится к тому, чтобы как можно быстрее вернуть человека в строй, к боевым действиям», — отмечает эксперт.
Набиуллин напоминает, что помощь нужна не только участникам боевых действий, но и их семьям:
«Чем быстрее он адаптируется, тем меньше с ним проблем, тем безопаснее для окружающих. Те, кто участвовал в боевых действиях, — это уже новая социальная группа, которая в нашей стране пока мало изучена», — считает эксперт.
Набиуллин вспоминает опыт работы с участниками предыдущих вооруженных конфликтов: «Нельзя сказать, что они получили полноценную физическую и психологическую реабилитацию. Им, например, могли выдать коляску, но, когда требовались интенсивные занятия в первые недели после травмы, когда нужны были самые большие вложения и внимание, это золотое время чаще всего терялось».
«Нельзя все сваливать в одну кучу»
В предлагаемый Минтрудом стандарт по оказанию услуг протезирования для людей, получивших травму во время боевых действий, помимо профильных врачей входят инженер-протезист, техник-протезист, а также механик протезно-ортопедических изделий. К работе могут привлечь социального координатора по реабилитации.
Согласно проекту, организация по протезированию должна совмещать несколько функций: подготавливать человека, изготавливать протезы, обучать человека взаимодействию с ними, а также обслуживать и менять эти протезы. В подготовку к протезированию, помимо оценки состояния человека с инвалидностью, входит «проведение консервативного или хирургического лечения». Такие же требования касаются слуховых протезов и ортезирования.
Протезист Михаил Московцев, который сотрудничает с благотворительным фондом «Все Все Вместе», рассказал «Таким делам», что стандарты в их профессиональном сообществе обсуждали еще до Нового года, но они все равно были «как снег на голову». «Для их внедрения нужно больше времени, больше расчетов, диалога и согласований с сообществом протезистов. В силу сложившейся ситуации требовались быстрые решения, поэтому никаких претензий к Минтруду нет. Надеемся, что стандарты в будущем подкорректируются», — говорит он.
Сейчас в стране не хватает квалифицированных специалистов по протезированию для внедрения такого регламента, считает он. «Как минимум нужно в три-четыре раза больше специалистов. Причем именно тех, кто может тянуть мастерскую на себе, быть квалифицированным мастером в коллективе из 10 человек», — объясняет он.
Инфраструктуры для обеспечения вернувшихся военных протезами тоже нет, считает эксперт. «Грубо говоря, только на один район Санкт-Петербурга нужно минимум пару мастерских. В любом небольшом городе с населением 300–400 тысяч человек таких компаний должно быть несколько», — говорит он.
Компании, которые работают с протезами, должны быть разного профиля, отмечает Московцев. «Одни должны заниматься исключительно снабжением средствами реабилитации — колясками, костылями. Другие — изготовлением протезов, ортезов, корсетов. Нельзя все сваливать в одну кучу», — подчеркивает эксперт.
По его мнению, мастерские по протезированию должны быть доступны каждому пациенту, чтобы людям не приходилось ехать в один крупный центр, как того требуют предложенные Минтрудом стандарты. «Чем больше централизации и укрупнения, тем выше затраты. Не нужно изобретать велосипед. Должна быть разветвленная сеть небольших доступных мастерских», — считает эксперт.
Московцев уверен, что у пациента должна быть возможность быстро поменять протез в своем городе: «Чтобы он после работы или в выходной день мог зайти в местную мастерскую и получить все необходимое».
Переход на новые стандарты реабилитации участников боевых действий будет поэтапным и завершится к 2030 году, сообщают в Минтруде. Сейчас все восемь документов находятся на стадии общественных обсуждений, которые завершатся 27 февраля.
«Ранее с Минобороны мы отработали временный стандарт для участников СВО, в котором уже представлены все эти принципы, то есть они уже применяются», — сказал министр труда Антон Котяков.
Замминистра обороны Анна Цивилева заявила, что стандарты, разработанные Минобороны, действуют с начала 2025 года. Однако содержание этих программ чиновница не раскрыла, «Таким делам» также не удалось обнаружить опубликованных документов.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам